отмерено и не отрезано
Моему дневнику восемь лет. Если бы 31-го августа 2006 года мне кто-нибудь сказал, что я проведу такую часть жизни в пространстве ЖЖ, я бы не поверил, конечно... Да что там, иногда и сейчас не верится, что я всё ещё здесь.
Восемь лет - как маленькая самостоятельная судьба. В которой я влюблялся, разочаровывался, был предаваем, умирал от одиночества, воскресал и начинал любить вновь. Искал друзей, находил, встречался в "реале", расставался с кем-то-из - по-доброму или по-другому. И оставался с немногими дальше. А они - со мной. Помогал кому-то и просил у кого-то помощи. Плакал на чьём-то плече и вытирал чьи-то слёзы...
... Писал стихи и терял вдохновение. Смеялся, злился, уходил, возвращался, бесился, разговаривал по душам, прощался и - снова и снова говорил "Привет!".
Словом, жил.
И продолжаю жить дальше. Мой дневник стал частью меня самого настолько, что я даже взял его имя. В память о том, кем я был когда-то, и с твёрдой убеждённостью, что без ЖЖ (и людей в нём) я не смог бы стать тем, кто есть сейчас.
Пусть последнее время мне часто не до записей и комментариев. Я научился переживать и понимать многое, не вынося это за пределы своей души и своего сознания, не озвучивая вслух и не приглашая к обсуждению. Но я никогда не откажусь ни от одного слова, которое было здесь написано, и от тех слов, которым здесь предстоит ещё появиться. А в том, что они появятся, у меня нет никаких сомнений.
Ведь всё-таки мне ещё так много нужно сказать ))
* * *
Николай Заболоцкий
МЕТАМОРФОЗЫ
Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной,-
Не я один. Нас много. Я - живой
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.
А я все жив! Все чище и полней
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой и мертвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре -
Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.
Как все меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком,
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
Вот так, с трудом пытаясь развивать
Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
Вдруг и увидишь то, что должно называть
Бессмертием. О, суеверья наши!
Восемь лет - как маленькая самостоятельная судьба. В которой я влюблялся, разочаровывался, был предаваем, умирал от одиночества, воскресал и начинал любить вновь. Искал друзей, находил, встречался в "реале", расставался с кем-то-из - по-доброму или по-другому. И оставался с немногими дальше. А они - со мной. Помогал кому-то и просил у кого-то помощи. Плакал на чьём-то плече и вытирал чьи-то слёзы...
... Писал стихи и терял вдохновение. Смеялся, злился, уходил, возвращался, бесился, разговаривал по душам, прощался и - снова и снова говорил "Привет!".
Словом, жил.
И продолжаю жить дальше. Мой дневник стал частью меня самого настолько, что я даже взял его имя. В память о том, кем я был когда-то, и с твёрдой убеждённостью, что без ЖЖ (и людей в нём) я не смог бы стать тем, кто есть сейчас.
Пусть последнее время мне часто не до записей и комментариев. Я научился переживать и понимать многое, не вынося это за пределы своей души и своего сознания, не озвучивая вслух и не приглашая к обсуждению. Но я никогда не откажусь ни от одного слова, которое было здесь написано, и от тех слов, которым здесь предстоит ещё появиться. А в том, что они появятся, у меня нет никаких сомнений.
Ведь всё-таки мне ещё так много нужно сказать ))
* * *
Николай Заболоцкий
МЕТАМОРФОЗЫ
Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной,-
Не я один. Нас много. Я - живой
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.
А я все жив! Все чище и полней
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой и мертвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре -
Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.
Как все меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком,
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
Вот так, с трудом пытаясь развивать
Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
Вдруг и увидишь то, что должно называть
Бессмертием. О, суеверья наши!