"Наши матери, наши отцы" (Unsere Mütter, unsere Väter), реж. Филипп Кадельбах, Германия, 2013
Посмотрел только что этот, по-моему, замечательный и сильный фильм о войне. О войне глазами немцев.
"Наши матери, наши отцы (мини-сериал)" - Unsere Mütter, unsere Väter, режиссёра Филиппа Кадельбаха.
Этот мини-сериал посмотрело более 21 миллиона немцев, когда он вышел по немецкому ТВ.
В Германии по поводу этой киноленты началась бурная дискуссия, которая отразила остроту и глубину проблемы Второй мировой войны в современном немецком сознании и обществе!
Думаю, что этот фильм обязательно нужно показать по федеральному каналу нашего российского ТВ.
Как написал журналист Штефан Штоль в газете "Московский комсомолец",
Фильм «Наши матери, наши отцы» поставил перед общественностью Германии вопрос ребром: что бы сделали вы, если бы в 41-м году были молодыми жизнерадостными ребятами?
Именно поэтому фильм посмотрел 21 миллион немцев. Именно поэтому в стране началась бурная дискуссия. Именно поэтому, в свою очередь, фильм так быстро дошел и до молодой российской публики.
Как и автор данной статьи, я не думаю, что какая-то одна страна или одна политическая система или историческая школа имеет абсолютное право на изложение исторической правды. Поэтому я смотрел этот фильм и переживал за героев, которые там менялись вместе с развитием войны. Война - вот главное действующее лицо этой картины - ужасное, антигуманное, преступное, звериное и беспощадное лицо...
Этот фильм я буду советовать смотреть всем, кто в этом памятном году - в 70-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне и 70-ю годовщину окончания Второй мировой - будет вспоминать или пытаться понять произошедшие с Германией, с Европой в целом события.
Будет очень полезно молодому поколению европейцев, русских, евреев, арабов и т. д. ещё раз учиться, обращаясь к истории. Как когда-то заметил американский философ и писатель Джордж Сантаяна,
Кто забывает уроки истории, обречён на их повторение
хотя в ориганале лучше звучит как "Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его вновь"
* * *Прекрасную рецензия я прочитал на сайте кинопоиск.ру, которую ниже и хочу привести на память
«Наши матери, наши отцы»:
Eine andere Zeit, Ein anderer Krieg, Ein anderes Land.
Алан Бэннет устами своего героя Познера в пьесе «Любители истории» иносказательно ставил невозможный вопрос: «To put something in context is a step towards saying it can be understood and that it can be explained. And if it can be explained that it can be explained away». Режиссер Филипп Кадельбах выступает адептом этой точки зрения, и в своей картине «Наши матери, наши отцы» не занимается изображением героев и злодеев, примитивизм его не интересует. Кинематографист не пытается объяснить или понять, как случилось, что в 1939-м году Ад вдруг поднялся на поверхность с рассчитанной алхимиками в Средние века глубины. Он лишь изображает будни тех, кому был предложен безальтернативный выбор, точно отраженный в слогане «Fur Fuhrer, Volk und Vaterland».
Роскошная Грета, целомудренная Шарлотта, смелый Вильгельм, благородный Фридхельм и глубокомысленный Виктор не задумывались о судьбах мира, и не искали «врагов». Наши герои хотели лишь спокойной жизни, страстных поцелуев и дружеских объятий. Но в барах появились таблички «Swing Tanzen Verboten», на улицах все больше мужчин в форме поразительной красоты, от которых веет столь же невероятной опасностью, а Виктора теперь нужно прятать потому, что он еврей. Ни для кого из наших героев война не кажется необходимой, они относятся к ней с точки зрения обывателя, считая, что все рано или поздно пройдет. И все действительно пройдет. Для кого-то окончившись смертью, а кому-то «подарив» испытания, которые не в силах выдержать человек. Кадельбах выстраивает свое повествование ориентируясь на стандарты, заданные великими драматургами вроде Виктора Гюго: ни одного случайного слова и проходной сцены. Каждый нюанс важен, каждое событие имеет свое место в общем замысле. Этот перфекционизм сочетается с постоянной иносказательностью и апелляцией к метафизике, с вещами недоступными большинству кинематографистов.
Голубоглазый Фридхельм терпит насмешки и избиения за свою «трусость», твердо веря в то, что он прав. Но с каждым днем «службы» теряет себя прежнего и в какой-то момент слезы сменяются безразличием: разница между чувствами и поведением достигает своего апофеоза, а финал становится предсказуем, и это совсем не проигрыш в войне. Каждый герой картины наделен своей безрадостной судьбой, но Фридхельм является моральным абсолютом, не признающим компромиссы. Его друзья будут обманывать, доносить, врать, дезертировать, заниматься сексом ради выгоды, но не он. Фридхельм особенно важен для режиссера тем, что именно с его помощью он может обрисовать дилемму - жить чудовищем или умереть человеком.
Зная, что в век господства научно-технического прогресса, общество в некоторых своих аспектах показывает поразительно невежество и даже дикость, создатели ни на секунду не позволяют себе рассуждать на тему «наши» и «ваши» во Второй Мировой, они рассматривают каждого своего героя, и его окружение во всей совокупности характеристик, учитывая неоднозначность происходящего. Вермахт и СС - это совершенно разные группы немецких вооруженных сил; антисемитизм почему-то не стал вопросом общественной значимости и озабоченности; некоторые советские солдаты насиловали и убивали мирных жителей, а кое-кто, облаченный в форму Hugo Boss, испытывал сострадание к мирным жителям, и сходил с ума, видя, что творят его братья по оружию.
Производственный бюджет минисериала составил восьмизначную сумму, что для европейского телепродукта нетипично. Но и этого оказалось недостаточно для реализации изначального замысла Кадельбаха, согласно которому часть действия должна была проходить во Франции, касаться судьбы еврея Виктора, и включать в себя участие армии Союзников. Изъятие первого варианта сценария не отразилось на содержательной части фильма, только лишило его определенной доли зрелищности. Относительно визуализации единственным конкурентом «Наши матери, наши отцы» могут выступать лишь телефильмы Стивена Спилберга и Тома Хэнкса о Второй Мировой. Иными словами это экстра-класс, при котором все съемки происходят в специально выстроенных масштабных декорациях (в данном случае на территории Германии, Литвы и Латвии), а взрывы являются продуктом работы пиротехников, а не специалистов в области IT.
«Наши матери, наши отцы» стал одним из немногих не англоязычных фильмов, показанных корпорацией BBC (предыдущим была шведская драма «Никогда не вытирай слезы без перчаток»), что свидетельствует не только об избирательности британской компании, но и говорит о том, что картина Кадельбаха представляет собой тот редкий образец искусства, которое в своей гуманистической направленности понятно каждому просвещенному человеку, не взирая на языковые барьеры. В США этот фильм даже шел в ограниченном прокате в формате полного метра хронометражем почти в 300 минут. Однако, не смотря на рекордные рейтинги в Германии и Австрии вкупе с продажами для показа по всему миру, «Наши матери, наши отцы» подвергался и жесткой критике, источником которой служили журналисты и зрители, забывшие о том, что война не укладывается в пару параграфов учебника истории, а идеология не способствует рефлексии. Обвинения в адрес сценариста Стефана Колдитца простирались в диапазоне от преуменьшения роли тех или иных вооруженных сил и недостаточном обращении к ужасу, происходившему в отношении евреев, до просто грубых и необоснованных оскорблений, содержащих слова «пропаганда» и «провокация», тогда как обе эти категории в «Наши матери, наши отцы» отсутствуют полностью.
Очевидно, что ни Колдитц, ни Кадельбах не имели своей целью стать центром скандалов и мишенью для рьяных сторонников той или иной идеологии. Они хотели создать поле для дискуссии, в основе которой лежит принципиальный постулат о том, что есть Человек, погруженный в нечеловеческие условия. Именно поэтому действие начинается не с 1939-го года (когда Гитлер и Сталин были союзниками и совместными усилиями разделяли Польшу и другие территории, согласно пакту Молотова-Риббентропа), а во времена активного наступления немецких войск уже на территории СССР. Зная, что стыдные страницы своей истории многие предпочитают забыть, креативная команда фильма обошла прямую демонстрацию этого момента, но все прочие знаковые события здесь присутствуют. Герой Клаус Штауффенберг, концентрационные лагеря, высадка в Нормандии, Сталинград, Курская битва и многое другое. Сопровождая каждую сцену в новых локациях датой и положением относительно линии фронта, Кадельбах с точностью документалиста прослеживает ход Второй мировой, но делает это, как и любой хороший деятель искусства, в качестве гуманиста, для которого потери измеряются не в тысячах и миллионах, а ценен Человек, и отнюдь не цвет формы определяет его моральные качества.
Не оправдывая и не осуждая, лишь наблюдая и сокрушаясь, создатели картины «Наши матери, наши отцы» дают редкую для современного зрителя возможность обратиться к самому себе и дают ему труд самого благородного толка - заставляют ориентироваться на этику, а не на навязанные повседневностью схемы и конструкты. Мундир не делает кого-либо «чужим» или «своим», общности выделяются согласно качествам вроде достоинства и благородства. Любой, кто считает иначе, проиграл еще до начала своего сражения.
Рецензия пользователя Cherrytie находится здесь
"Наши матери, наши отцы (мини-сериал)" - Unsere Mütter, unsere Väter, режиссёра Филиппа Кадельбаха.
Этот мини-сериал посмотрело более 21 миллиона немцев, когда он вышел по немецкому ТВ.
В Германии по поводу этой киноленты началась бурная дискуссия, которая отразила остроту и глубину проблемы Второй мировой войны в современном немецком сознании и обществе!
Думаю, что этот фильм обязательно нужно показать по федеральному каналу нашего российского ТВ.
Как написал журналист Штефан Штоль в газете "Московский комсомолец",
Фильм «Наши матери, наши отцы» поставил перед общественностью Германии вопрос ребром: что бы сделали вы, если бы в 41-м году были молодыми жизнерадостными ребятами?
Именно поэтому фильм посмотрел 21 миллион немцев. Именно поэтому в стране началась бурная дискуссия. Именно поэтому, в свою очередь, фильм так быстро дошел и до молодой российской публики.
Как и автор данной статьи, я не думаю, что какая-то одна страна или одна политическая система или историческая школа имеет абсолютное право на изложение исторической правды. Поэтому я смотрел этот фильм и переживал за героев, которые там менялись вместе с развитием войны. Война - вот главное действующее лицо этой картины - ужасное, антигуманное, преступное, звериное и беспощадное лицо...
Этот фильм я буду советовать смотреть всем, кто в этом памятном году - в 70-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне и 70-ю годовщину окончания Второй мировой - будет вспоминать или пытаться понять произошедшие с Германией, с Европой в целом события.
Будет очень полезно молодому поколению европейцев, русских, евреев, арабов и т. д. ещё раз учиться, обращаясь к истории. Как когда-то заметил американский философ и писатель Джордж Сантаяна,
Кто забывает уроки истории, обречён на их повторение
хотя в ориганале лучше звучит как "Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его вновь"
* * *Прекрасную рецензия я прочитал на сайте кинопоиск.ру, которую ниже и хочу привести на память
«Наши матери, наши отцы»:
Eine andere Zeit, Ein anderer Krieg, Ein anderes Land.
Алан Бэннет устами своего героя Познера в пьесе «Любители истории» иносказательно ставил невозможный вопрос: «To put something in context is a step towards saying it can be understood and that it can be explained. And if it can be explained that it can be explained away». Режиссер Филипп Кадельбах выступает адептом этой точки зрения, и в своей картине «Наши матери, наши отцы» не занимается изображением героев и злодеев, примитивизм его не интересует. Кинематографист не пытается объяснить или понять, как случилось, что в 1939-м году Ад вдруг поднялся на поверхность с рассчитанной алхимиками в Средние века глубины. Он лишь изображает будни тех, кому был предложен безальтернативный выбор, точно отраженный в слогане «Fur Fuhrer, Volk und Vaterland».
Роскошная Грета, целомудренная Шарлотта, смелый Вильгельм, благородный Фридхельм и глубокомысленный Виктор не задумывались о судьбах мира, и не искали «врагов». Наши герои хотели лишь спокойной жизни, страстных поцелуев и дружеских объятий. Но в барах появились таблички «Swing Tanzen Verboten», на улицах все больше мужчин в форме поразительной красоты, от которых веет столь же невероятной опасностью, а Виктора теперь нужно прятать потому, что он еврей. Ни для кого из наших героев война не кажется необходимой, они относятся к ней с точки зрения обывателя, считая, что все рано или поздно пройдет. И все действительно пройдет. Для кого-то окончившись смертью, а кому-то «подарив» испытания, которые не в силах выдержать человек. Кадельбах выстраивает свое повествование ориентируясь на стандарты, заданные великими драматургами вроде Виктора Гюго: ни одного случайного слова и проходной сцены. Каждый нюанс важен, каждое событие имеет свое место в общем замысле. Этот перфекционизм сочетается с постоянной иносказательностью и апелляцией к метафизике, с вещами недоступными большинству кинематографистов.
Голубоглазый Фридхельм терпит насмешки и избиения за свою «трусость», твердо веря в то, что он прав. Но с каждым днем «службы» теряет себя прежнего и в какой-то момент слезы сменяются безразличием: разница между чувствами и поведением достигает своего апофеоза, а финал становится предсказуем, и это совсем не проигрыш в войне. Каждый герой картины наделен своей безрадостной судьбой, но Фридхельм является моральным абсолютом, не признающим компромиссы. Его друзья будут обманывать, доносить, врать, дезертировать, заниматься сексом ради выгоды, но не он. Фридхельм особенно важен для режиссера тем, что именно с его помощью он может обрисовать дилемму - жить чудовищем или умереть человеком.
Зная, что в век господства научно-технического прогресса, общество в некоторых своих аспектах показывает поразительно невежество и даже дикость, создатели ни на секунду не позволяют себе рассуждать на тему «наши» и «ваши» во Второй Мировой, они рассматривают каждого своего героя, и его окружение во всей совокупности характеристик, учитывая неоднозначность происходящего. Вермахт и СС - это совершенно разные группы немецких вооруженных сил; антисемитизм почему-то не стал вопросом общественной значимости и озабоченности; некоторые советские солдаты насиловали и убивали мирных жителей, а кое-кто, облаченный в форму Hugo Boss, испытывал сострадание к мирным жителям, и сходил с ума, видя, что творят его братья по оружию.
Производственный бюджет минисериала составил восьмизначную сумму, что для европейского телепродукта нетипично. Но и этого оказалось недостаточно для реализации изначального замысла Кадельбаха, согласно которому часть действия должна была проходить во Франции, касаться судьбы еврея Виктора, и включать в себя участие армии Союзников. Изъятие первого варианта сценария не отразилось на содержательной части фильма, только лишило его определенной доли зрелищности. Относительно визуализации единственным конкурентом «Наши матери, наши отцы» могут выступать лишь телефильмы Стивена Спилберга и Тома Хэнкса о Второй Мировой. Иными словами это экстра-класс, при котором все съемки происходят в специально выстроенных масштабных декорациях (в данном случае на территории Германии, Литвы и Латвии), а взрывы являются продуктом работы пиротехников, а не специалистов в области IT.
«Наши матери, наши отцы» стал одним из немногих не англоязычных фильмов, показанных корпорацией BBC (предыдущим была шведская драма «Никогда не вытирай слезы без перчаток»), что свидетельствует не только об избирательности британской компании, но и говорит о том, что картина Кадельбаха представляет собой тот редкий образец искусства, которое в своей гуманистической направленности понятно каждому просвещенному человеку, не взирая на языковые барьеры. В США этот фильм даже шел в ограниченном прокате в формате полного метра хронометражем почти в 300 минут. Однако, не смотря на рекордные рейтинги в Германии и Австрии вкупе с продажами для показа по всему миру, «Наши матери, наши отцы» подвергался и жесткой критике, источником которой служили журналисты и зрители, забывшие о том, что война не укладывается в пару параграфов учебника истории, а идеология не способствует рефлексии. Обвинения в адрес сценариста Стефана Колдитца простирались в диапазоне от преуменьшения роли тех или иных вооруженных сил и недостаточном обращении к ужасу, происходившему в отношении евреев, до просто грубых и необоснованных оскорблений, содержащих слова «пропаганда» и «провокация», тогда как обе эти категории в «Наши матери, наши отцы» отсутствуют полностью.
Очевидно, что ни Колдитц, ни Кадельбах не имели своей целью стать центром скандалов и мишенью для рьяных сторонников той или иной идеологии. Они хотели создать поле для дискуссии, в основе которой лежит принципиальный постулат о том, что есть Человек, погруженный в нечеловеческие условия. Именно поэтому действие начинается не с 1939-го года (когда Гитлер и Сталин были союзниками и совместными усилиями разделяли Польшу и другие территории, согласно пакту Молотова-Риббентропа), а во времена активного наступления немецких войск уже на территории СССР. Зная, что стыдные страницы своей истории многие предпочитают забыть, креативная команда фильма обошла прямую демонстрацию этого момента, но все прочие знаковые события здесь присутствуют. Герой Клаус Штауффенберг, концентрационные лагеря, высадка в Нормандии, Сталинград, Курская битва и многое другое. Сопровождая каждую сцену в новых локациях датой и положением относительно линии фронта, Кадельбах с точностью документалиста прослеживает ход Второй мировой, но делает это, как и любой хороший деятель искусства, в качестве гуманиста, для которого потери измеряются не в тысячах и миллионах, а ценен Человек, и отнюдь не цвет формы определяет его моральные качества.
Не оправдывая и не осуждая, лишь наблюдая и сокрушаясь, создатели картины «Наши матери, наши отцы» дают редкую для современного зрителя возможность обратиться к самому себе и дают ему труд самого благородного толка - заставляют ориентироваться на этику, а не на навязанные повседневностью схемы и конструкты. Мундир не делает кого-либо «чужим» или «своим», общности выделяются согласно качествам вроде достоинства и благородства. Любой, кто считает иначе, проиграл еще до начала своего сражения.
Рецензия пользователя Cherrytie находится здесь