(no subject)
И пидарасы, нужные в любви,
И оводья, набравшиеся крови,
И чресла рыб, холодных и распутных -
Все чем-то полны. Я один лишь пуст.
Но не бросай меня в терновый куст,
Горящий, Боже! Истин же - так много!
Чего ж одним везде у нас дорога,
Чего ж иным везде у нас почёт,
И лишь моей - звизда и низачот?
Но всё ж зудит назойливо в крови:
Чтоб встать на путь, сначала сделай выбор.
Вот пидарас, столь нужный для любви,
Любить не хочет - потому что пидор!
Он предпочёл любовной суете
На канапе, не подымая веки,
Лежать, блюдясь. Нам до него - навеки -
Как от простого pas - до fouetté.
Нам он себя не жаждает отдать
Поскольку мы не составляем повод.
И овод налетающий сосать
Ему не хочет - потому что овод
Предпочитает рыбие места.
А рыбе предпочтительней - глиста.
Она её спокойно поглощает,
Не верит никому и не прощает,
Своё взыскав.
И я - своё взыщу.
Не верьте, не надейтесь - не прощу.
[]
И оводья, набравшиеся крови,
И чресла рыб, холодных и распутных -
Все чем-то полны. Я один лишь пуст.
Но не бросай меня в терновый куст,
Горящий, Боже! Истин же - так много!
Чего ж одним везде у нас дорога,
Чего ж иным везде у нас почёт,
И лишь моей - звизда и низачот?
Но всё ж зудит назойливо в крови:
Чтоб встать на путь, сначала сделай выбор.
Вот пидарас, столь нужный для любви,
Любить не хочет - потому что пидор!
Он предпочёл любовной суете
На канапе, не подымая веки,
Лежать, блюдясь. Нам до него - навеки -
Как от простого pas - до fouetté.
Нам он себя не жаждает отдать
Поскольку мы не составляем повод.
И овод налетающий сосать
Ему не хочет - потому что овод
Предпочитает рыбие места.
А рыбе предпочтительней - глиста.
Она её спокойно поглощает,
Не верит никому и не прощает,
Своё взыскав.
И я - своё взыщу.
Не верьте, не надейтесь - не прощу.
[]