Еще раз о плохих и хороших людях
(с)В. Легойда
"Для начала напомню, что Августин (354-430) вел длительную полемику с раскольниками-донатистами. Последние утверждали, что единственный признак истинности Церкви - личная святость всех ее членов...
Подводя итог многолетней полемике, Августин вывел единственно возможную формулу: поведение священников влияет на авторитет Церкви, но не влияет на ее Истину. Церковь свята Христом и Его Истиной, а не благочестием Христовых последователей, которые, как и все, люди грешные и ошибающиеся. Таинства совершает Сам Господь, и человеческое несовершенство не может быть здесь помехой.
...
Каковы два очень важных практических вывода из этой далекой истории, скрытой от нас не только толщей веков, но и тысячами страниц пересказов, комментариев и толкований?
Вывод первый: любой христианин, в том числе священник, епископ и т. д., не есть существо безгрешное и неошибающееся; христианином человек становится милостью Божией, а не только и не столько усилиями своей воли. Безусловно, собственные действия (аскеза, молитва, забота о ближних) и направленные ко спасению волевые усилия очень важны, но их отсутствие не означает прекращения действия благодати Божией, а ложь христиан не в силах изменить Истину Христову.
Вывод второй: люди, не согласные с учением Христа или церковными канонами, совершенно не обязательно являются нравственно несостоятельными. Еретик или раскольник не значит автоматически - подлец, мерзавец и негодяй. Первый ересиарх Арий, по свидетельству многих, был высоконравственным человеком, строгим аскетом. Не менее строгими аскетами были и донатисты, полемику с которыми пришлось вести Августину. Но это означает и то, что хороший человек - не всегда хороший христианин. А также, кстати, что хороший человек не всегда становится хорошим священником…
...
Мне кажется, расставленная в этой дискуссии ловушка - в том, что справедливые вопросы или даже упреки к поведению отдельных христиан трансформируются в совершенно не-евангельское представление о христианстве как таковом. Вера в Христа Спасителя как бы подменяется толстовским стремлением «быть вполне хорошим». Хорошим человеком… И ловушка эта поставлена старым спорщиком, намного более опытным, чем люди."
"Для начала напомню, что Августин (354-430) вел длительную полемику с раскольниками-донатистами. Последние утверждали, что единственный признак истинности Церкви - личная святость всех ее членов...
Подводя итог многолетней полемике, Августин вывел единственно возможную формулу: поведение священников влияет на авторитет Церкви, но не влияет на ее Истину. Церковь свята Христом и Его Истиной, а не благочестием Христовых последователей, которые, как и все, люди грешные и ошибающиеся. Таинства совершает Сам Господь, и человеческое несовершенство не может быть здесь помехой.
...
Каковы два очень важных практических вывода из этой далекой истории, скрытой от нас не только толщей веков, но и тысячами страниц пересказов, комментариев и толкований?
Вывод первый: любой христианин, в том числе священник, епископ и т. д., не есть существо безгрешное и неошибающееся; христианином человек становится милостью Божией, а не только и не столько усилиями своей воли. Безусловно, собственные действия (аскеза, молитва, забота о ближних) и направленные ко спасению волевые усилия очень важны, но их отсутствие не означает прекращения действия благодати Божией, а ложь христиан не в силах изменить Истину Христову.
Вывод второй: люди, не согласные с учением Христа или церковными канонами, совершенно не обязательно являются нравственно несостоятельными. Еретик или раскольник не значит автоматически - подлец, мерзавец и негодяй. Первый ересиарх Арий, по свидетельству многих, был высоконравственным человеком, строгим аскетом. Не менее строгими аскетами были и донатисты, полемику с которыми пришлось вести Августину. Но это означает и то, что хороший человек - не всегда хороший христианин. А также, кстати, что хороший человек не всегда становится хорошим священником…
...
Мне кажется, расставленная в этой дискуссии ловушка - в том, что справедливые вопросы или даже упреки к поведению отдельных христиан трансформируются в совершенно не-евангельское представление о христианстве как таковом. Вера в Христа Спасителя как бы подменяется толстовским стремлением «быть вполне хорошим». Хорошим человеком… И ловушка эта поставлена старым спорщиком, намного более опытным, чем люди."