Юкка Маллинен. Для русских история - это давящий панцирь (перевод SV-RU)
Развитие России в авторитарно-националистическом направлении можно рассматривать как консервативную революцию, подобную той, что случилась в Германии и Италии после Первой мировой войны, пишет знаток России Юкка Маллинен.
Российская военная кампания против демократической Украины и затемненные бомбардировщики над Балтийским морем и Ла-Маншем способные нести атомное оружие стали ужасным пробуждением для внешней политики в Финляндии и «старой Европы».
Более того, когда Путин на совместном заседании Думы и Совета Федерации присоединил Крым к России, он аргументировал эту аннексию почти в тех же выражениях, что и Гитлер при аннексии судетских областей Чехословакии.
Однако те, кто на себе испытал советскую империю, никогда не спал. Писатель Яак Йоеруут рассказывает в своей книге «Muuttuvainen. Elämäntaitoja etsimässä [Многосторонний. В поисках жизненных навыков]» (Basam Books, 2013) о том, как в ноябре 2009 года он в качестве посла Эстонии принял участие в переговорах вместе с министром обороны Латвии Имантсом Лиегисом. Он украдкой улыбался, когда присутствующие западные коллеги задавали вопросы, которые звучали бы лучше в устах делегатов из российской Думы, чем высших дипломатов ЕС и НАТО, но не подавал виду: «Приходится молчать, иначе они просто подумают, что все эстонцы - русофобы. Но не следует быть глупым, ни на Востоке, ни на Западе, глупость есть глупость, а наивность есть наивность. Я хочу им сказать: проснитесь!» Но эти «всезнающие, закаленные, холодные и жесткие» западноевропейские дипломаты хотят и дальше пребывать в сладном сне.
В Финляндии тоже есть те, кого разбудила российская угроза. Кто-то проснулся, услышав о судилище над Ходорковским, другие - об убийстве Анны Политковской, конфликте вокруг «Бронзового солдата» и войне в Грузии. Но дождь нефтяных рублей и гипнотиризующее действие «московской карты» заставили финскую элиту игнорировать предупреждения и отмахиваться от думающих иначе как «экстремистов».
События в России можно сейчас выразить понятием «консервативная революция», которое изначально использовалось для описания того, как Германия и Италия после Первой мировой войны двигались в сторону авторитаризма, милитаризма и национализма. Сам я уже давно сравниваю динамику «Новой России» с Германией 1918-1933 годов, но я бы никогда не поверил, что Россия сломя голову бросится прямо в 1938 год.
Новая Россия долго искала объединяющую национальную идею. Теперь «посткрымский консенсус» сложил все конфликтующие элементы в новую Великую Россию, пишет публицист Александр Морозов. В Донецке и Луганске борются не за маленькую территорию, а чтобы цементировать общество на новой националистической страсти.
В 30-е годы в Германии и Италии главенствовали популистский консенсус левых и правых вокруг культа героя и понятие об «осажденной крепости». Точно также российские государственные СМИ трубят о родине, которая находится в окружении враждебного мира, одновременно создавая образ врага и готовя милитаризацию повседневной жизни. Могучий и жесткий лидер (Путин) обращается к самым примитивным склонностям людей, когда его выдвигают в качестве альтернативы малодушным и мягкотелым лидерам декадентского Запада.
Поиск объединяющей идеологии среди элиты даже породил такой гибрид, как «либеральная империя». Неоправославные директора государственных компаний говорят о монастырях в Афоне и Византии. «Красные империалисты» считают сталинизм кульминацией российской истории. Лидер коммунистов Зюганов пишет именно об этом в своей книге «Святая Русь и Царство Кощея». Кощей - это злой дракон из народной сказки, который здесь должен представлять Запад. Со своей стороны, писатель-сталинист Проханов отдает дань павшим во Второй мировой войне советским воинам как христовым мученикам, ранним христианам, принесшим себя в жертву за весь мир.
Правые и левые смешались в ядовитый суп из идеологий, где теперь вместе плещутся реформисты и консерваторы, национал-большевики Лимонова, социалисты Бориса Кагарлицкого и евразийцы Александра Дугина.
Высшее руководство раздувает воинственные настроения, говоря о «национальных предателях» (прямой перевод нацистской терминологии) и пятой колонне. Из Думы бьет поток истеричных инициатив. Напористая морализаторша Ирина Яровая хочет прекратить преподавание в школе иностранных языков, поскольку они представляют угрозу для российской идентичности. В своей речи в Думе 22 января этого года патриарх Кирилл говорил о том, что Россия должна придерживаться «консерватизма, традиционных ценностей и антизападничества». Он хочет таким образом защитить «общечеловеческие моральные ценности», которые стремятся уничтожить «мировые средства массовой информации» за исключением «моральных» государственных СМИ России.
О 1930-х годах напоминает также организация «Антимайдан», пользующаяся покровительством Кремля. Ее деятельность заключается в создании центров идеологической подготовки, а также в избиении оппозиционеров и разгоне их митингов с помощью групп боевиков. «Антимайдан» контролируется, среди прочих, лидером банды мотоциклистов «Ночные волки» по кличке Хирург.
Часть интеллигенции, которой удалось сохранить рассудок, ставят диагноз согражданам как людям, очарованным крысоловом из Хамельна. Писатель Виктор Ерофеев констатирует в New York Times, что Россия никогда не была прочной из-за своего раздирающего многообразия. Теперь история России снова вступает в фазу глобальной агрессии против всех и вся. В России та же проблема, что в Иране и в Нигерии, но в большем масштабе, говорит Ерофеев.
Историк Николай Усков отмечает, что Россия в онтологическом смысле никогда не рассматривала человека или даже государство как таковые. Вместо этого эти понятия под своими меняющимися декорациями всегда были последовательной утопией, лишенной исторической причины или международного права на существование. Эту утопию привез с собой скандинав по имени Рюрик, мечом покоривший чужую страну и сделавший ее колонией. Тем самым была заложена основа для власти, чьей сутью является отчуждение от населения, и для иллюзии об абстрактном и неизменном народе.
Татаромогольское иго принесло еще один миф - о России, которая встает перед глазами остального мира. От Куликовской битвы 1380 года идет прямая линия в Донбасс, говорит Ерофеев. Столбовая дорога российской истории проходит от Ивана Грозного до Сталина. Магия Сталина сильнее, чем память о его жертвах - огромный размах репрессий загипнотизировал народ. Теперь новый царь идет по пути новых завоеваний, с новыми патриотами и новой элитой, следующими за ним во весь опор. Несогласных устраняют как космополитов, пятую колонну и иностранных агентов, так и либералов или, пользуясь новыми оскорблениями, «либерастов».
Конечно, история России включает и другие элементы: скандинавскую купеческую республику в Новгороде, католический гуманизм из Литвы. Петр Первый был жесток, как Сталин, но направлял страну не в ту сторону, к западу. Немецкая протестантка Екатерина Вторая способствовала безбожному Просвещению. Но теперь диалог снова потерян, и опыт внешнего мира игнорируются. Революция консерватизма становится принуждением к расширению, говорит Ерофеев: «Утопия должна охватывать весь мир или она перестанет быть утопией».
Проблема в том, что консервативная утопия, основанная на прошлом, не может существовать в реальности, будь то сталинизм, Византия или российское самодержавие XIX века. Ерофеев говорит об утопии лжи, что в сегодняшней России означает победу мафии: «Какой исторический прогресс: скрестить утопию с высшей степенью коррупции, ложь - с метафизикой».
Уникальное всеобъемлющее сострадание русского народа и его чуткость, пропагандируемые Достоевским, оказались глубокой ненавистью. Низменными инстинктами человека манипулируют, чтобы вести массы за собой к разрушению. А русская идентичность порвана и разбросана там и сям. Не так давно, по приказу советских генсеков, ее должны были определять как бесклассовый интернационализм. Теперь же патриарх с православием подобно кнуту гонит ее в Евразию, чтобы бороться с растленным Западом и Просвещением.
Под всем этим застряли обделенные люди, о которых тоже говорит Ерофеев: «Что же касается людей, то наша история для них - панцирь, который сжимает и давит. Они выживают здесь в межисторических щелях, во внеисторических измерениях».
Юкка Маллинен - переводчик русской прозы и поэзии, в 2006 по 2009 годы председатель финского ПЕН-клуба.
Перевел со шведского Юрий Белов
Оригинал статьи:
Kulturdebatt: För ryssarna är historien ett kvävande pansar - Hufvudstadsbladet. 10.02.2015
http://hbl.fi/kultur/2015-02-10/718081/kulturdebatt-ryssarna-ar-historien-ett-kvavande-pansar