Антинародные гуцулы и подозрительные вышиванки
“Русские и украинцы - один народ, разделённый алчными политиками и дурными обстоятельствами”. Так ведь нам всё время говорят, да? В очередной раз прочитав что-то такое в лентах, вспомнил вдруг одно детское впечатление, которым сейчас с вами поделюсь.
Когда я был маленький, разные “Весёлые картинки” и другие детские журналы и книжки, особенно, так сказать, научно-популярные гуманитарной направленности, очень любили публиковать рисунки представителей многочисленных национальностей Советского Союза в народных костюмах. Зачем они это делали, если стояла задача формирования “новой исторической общности - советского народа” и преодоления национальных пережитков, я не понимаю. И тогда не понимал. Думаю, среди коммунистов СССР просто всегда было множество тайных сторонников прекращения этого великого социального эксперимента. А может и просто дураков, чьё желание похвалиться числом (“Ага! У нас больше ста народов и народностей!”) не душилось на корню разумными соображениями о вреде любого лишнего напоминания о национальном. Как бы там ни было, народные костюмы, усреднённые, условные, доведённые до состояния знака “Народ номер N”, публиковались тут и там.
И среди прочих народов дружной советской семьи (временной, как выяснилось позже) то и дело рисовали чувака то в пиджаке, то в гусарском ментике, то в отороченной мехом расшитой жилетке, в шляпе чуть ли не с пером, с украшенной золотом то ли тростью, то ли трубкой, то ли топориком, с кучей каких-то узорных финтифлюшек и т.п. Под чуваком обычно было написано: «Гуцул».
Гуцулы - это такие подкарпатские украинцы. Т.е., такие украинцы, которые дальше всего от русских. И вот смотрелся этот самый гуцул в общем ряду советских народов всегда как-то дико чуждо. Для других ведь иллюстраторы почти всегда выбирали самый-самый беднейший вариант национального костюма. Если это были узбеки, то не в расшитых золотом халатах, а в простеньких полосатых, лишь бы у тёлки сто косичек было. Если русский, то и вовсе - простая рубаха, подпоясанная чуть ли не пеньковой верёвкой, штаны да лапти. А тут, блин, шляпа! Какой же это народ, если он в шляпе?! И вышивки все эти безудержные, и тесёмочки узорные. Не наш, в общем, человек. Ещё иногда так рисовали молдаван. Но гуцулы даже на их фоне выглядели какими-то слишком уж яркими.
И вот мне думалось: ведь народные костюмы придуманы не сейчас. Они ведь придуманы ДО революции. А раз эти самые гуцулы до революции вот так могли себя украшать, значит, им до революции было хорошо? То есть, это была не их революция? Она им была не нужна? Точно не наши люди, чуждый элемент.
Особенно укреплялся я в этой мысли, когда видел в кино деревенский праздник в какой-нибудь Венгрии, Австрии или даже Германии: гуцулы из «Весёлых картинок» гораздо более походили на сытых зажиточных ухоженных крестьян Европы, нежели на знакомых нам по кинематографу крестьян нашей деревни, где даже кулак выделялся разве что рубахой в горошек да тоненькой цепочкой на потёртом замызганном жилете.
Гуцулы были для меня явлением классово и культурно чуждым, привнесённым и выпячиваемым исключительно ради числа.
Нет, понятно, что и представители вполне себе формально низовых сословий других народов тоже бывали зажиточными и могли выглядеть - что те бояре. Но ни «Весёлые картинки», ни книжки о том, как радостно живётся семье народов в СССР, об этом не писали. И фотографий соответствующих не публиковали.
Вот таких фото я в детстве не видел, во всяком случае, не помню.
А если бы увидел, решил бы, что это боярские жёны, какой-то чиновник и мальчик из трактира. Откуда боярские жёны в век фотографии, я в раннем детстве, возможно, не задумался бы, а позже решил бы, что это провинциальные дворянки оделись retro. Мысль о том, что это крестьяне Боровского уезда Тульской губернии, мне и в голову не пришла бы. Потому что наши крестьяне - вот такие:
И на фоне вот этих наших крестьян вот такая гуцулка:
Ну вы же понимаете, что человек, с раннего утра до поздней ночи пашущий за гроши, которых едва хватает на чёрный хлеб, на злого барина, просто физически не может иметь времени, чтобы вот так вот расшить одежду и уложить причёску. А откуда деньги на такое количество бус? И что вообще за вид? Что-то среднее между европейской дворянкой до XVII века включительно и цыганкой.
Ладно. Хватит пока про гуцулов. Ещё такое иногда мелькавшее на картинках явление как «украинские казаки». Нет, понятно, что русские казаки тоже случались зажиточные и т.п. Но даже на их фоне украинские выглядели слишком уж богатыми и франтовитыми. Того, что украинские казаки и русские казаки - это несколько разные явления, да и главенствующие в культуре образы их формировались в разное время, я тогда не понимал. Однако вот это - точно был не наш человек:
И, наконец, собственно украинцы. Даже в самом аскетичном виде, представлявшемся детскими книжками и журналами, украинский мужской костюм содержал вышиванку, а женский - расшитый передник и рубаху с расшитыми рукавами. Мне это виделось переходным явлением между гуцульской очевидно чуждой избыточностью и нашей русской бедностью. Т.е., украинский крестьянин не казался, в отличие от гуцула, классово чуждым бездельником в шляпе, но время на то, чтобы расшить мужу рубаху, а себе целый передник, у его жены явно было - не таскалась она ещё с ночи с коромыслом, не несла потом, едва рассветёт мужу, который уже пашет, завтрак, не бежала затем доить единственную худую полумёртвую корову, а после на барский огород - чужую землю голыми руками полоть.
Нет, потом, став постарше, я тоже на довольно долгое время попал под идеологическое клише - «русские и украинцы - один народ». Но временно. Сейчас я считаю, что и сами по себе украинцы далеко не один народ, и русские - не один народ, и вообще все эти ваши любые «народы» - условность и говно.
Запись опубликована Записки Дениса ЯЦУТКО. You can comment here or there.