Прочувствуй мясо
Расскажу о трёх хороших книгах о еде. Они не кулинарные, в них нет рецептов. Они худло, но худло, удовольствие от чтения которого пересекает в ощущениях грань, разделяющую восприятие слов и принятие пищи, перетекание букв в мысль, а мяса во вкус, в сладость и тошноту. Этот пост не литературная критика - просто рассказ о книгах.
Книга первая - роман Джея Рейнера «Доизвинялся». Я его неоднократно упоминал, но теперь хочу остановиться подробнее. Строго говоря, роман не о еде. Он о социуме, о том, как воля лидеров общественного мнения может внезапно выделить в человеке какую-то мелочь, например - умение убедительно извиняться, и сделать из этой мелочи инструмент решения глобальных задач, источник дохода для носителя, сексуальный фетиш. Одновременно это книга о проблемах маленького человека, о слабостях и прочих таких обычных вещах, о повседневных людях, помещённых на некий показательный край, чтобы смешнее балансировали. Проблема в том, что всего этого оказалось мало для романа. То ли в современном человеке вообще всего мало, а то ли и в человеке как таковом, или автор просто не захотел топить важные для него черты в шуме черт, показавшихся ему малозначимыми, но «мясо романа», то есть всё то, что окружает его основные фишки и держит их, заполнено не морщинками, кишочками и волосками человекознатства, не пейзажем, не нечеловеческими взглядами вдаль и даже не диалогами. Центральный блок романа, его стержень погружен здесь с массу еды. В еде Рейнер разбирается хорошо, это видно. Возможно, на самом деле, еда - то, в чём он разбирается лучше всего. Супы с моллюсками, икра с тыльной стороны ладони, отборные говяжьи медальоны, всё описано так, что слюнки текут даже если ты сыт до тошноты. Но главный герой этого романного мяса - орех макадамия. Именно после этого этого романа я загорелся его попробовать и в конце концов попробовал. Если что, орех макадамия довольно часто продаётся в московских универсамах «Азбука вкуса».
Там же встречается орех пекан - спутник героя в мясе романа «Доизвинялся».
Макадамия - это такой орех, который по праву затмевает в романе Рейнера и героя-человека, и общество, и всё остальное. Но книжка интересна не только этим. В общем, почитайте. И не думайте, что это просто текст о любви обжоры к еде. Нет. Это даже не о тяге к ублажению вкусовых сосочков поверхности языка. Это всё шире и тоньше одновременно - о месте человека в мире, если хотите. Есть ведь много романов о людях, мир вокруг которых состоит из водки, из монотонного движения туда и обратно, а тут мир, изрядная доля которого сделана из еды. Из орешков вот.
Книга вторая в нашем обзоре - сборник рассказов Дж. Эрика Миллера «Права животных и порнография». Герой этой книги - сложный образ чего-то среднего между человеком, мясом, животным, сексом и отвращением. Подозреваю, что автор веган. Или наоборот - терпеть их не может. Или просто удачно зацепился. Миллер, как и Рейнер стирает грани, но не между чтением и едой, а между едой, животным и человеком. И когда двое его охотников убивают её, которая бежит после него, мы можем только надеяться, что она - олень. Он-то уж точно был человек, бегун трусцой в бейсбольной шапочке. А она? Что мы о ней знаем? Что у неё есть глаза и ноздри. Это не грубый Сорокин, чьи охотники тупо застрелили туриста, чтобы сожрать его печень. Здесь убито нечто живое. Охотники собираются съесть его сердце. Но кто оно? У него ноздри. Достаточно.
В другом рассказе фермер-дегенерат узнаёт, что младший сын поёбывает свинью, после чего убивает поросят топором. Мы понимаем, что он и так их убил бы, но после случившегося у фермера изменился мотив - он убивает потому что подозревает в них своих внуков. А результат всё равно один - мясо.
Для полноты ощущения мясо в книжке Миллера перемазано спермой, высовывается из-под рваных краёв кожи и чешуи, ковоточит и ест. Написано (и переведено) так, что, читая, очень тяжело «включать циника». Иногда читать почти больно. Мясо книги прорывается к мясу читателя. Тяжелая особенность мира этого сборника - в полном отсутствии в нём чего-то не предназначенного в итоге червям. Ни Бога, ни каких-то его заместителей в виде высокоорганизованной социальной жизни, справедливости или хотя бы чего-то вроде всеобщих договорённостей. Даже полиция лишь сквозит в одной строчке намёком, но так и не вступает в текст. Грустное умирающее мясо в погоне за другим грустным умирающим мясом. Не советую, наверное, читать эту книгу всем, но тем, кто утверждает, что любые, условно говоря, «светлые устремления» ведут в ад, что вершина и последний пункт цивилизации - современный капитализм, эти тексты, возможно, помогут ощутить клетками тела тягостную тьму этого бессмысленного трепыхания умирающих мясных туш. Миллер не зовёт ни к коммунизму, ни к Богу, но какое-то желание, извините за пафос, приподняться над плотью в результате прочтения его рассказов возникает. Одновременно, впрочем, с сомнением в возможности такого движения.
В качестве иллюстрации к моему ощущению этого сборника могу предложить небольшую подборку видео:
http://nabliudatelj.livejournal.com/40307.html
Посмотрите. Это впечатляет.
Наконец, третья книга - Джон Барлоу, роман из трёх повестей «Животная пища». Эта книжка не такая вкусная, как первая, и не такая мрачная, как вторая. Хотя в ней, в общем, есть и грязь, и свет. Первая повесть трилогии, собственно «Животная пища» - повествование о профессиональных едоках - людях, которые едят за деньги разные вещи, в том числе не вполне съедобные, делая из этого шоу. Говоря совсем кратко, это рассказ Кафки «Голодарь», вывернутый наизнанку. Вместо упадка искусства голодания - упадок искусства пожирания дряни - от лотосов и дорогой мебели к дешевым сосискам и дохлятине.
К слову, вокруг нас полно таких пожирателей-шоуменов. Каждый из нас, когда пишет в блоге: «поел пельмешек», «отлично отужинали спагетти с беконом и испанским вином», «наебнул борща», является шоу-пожирателем. Я и сам такой.
Повесть написана и не вкусно, и не особенно тошнотворно (исключая финал), однако наводит на разные тяжелые размышления. Тяжелые - не в мыслительном плане, а скорее в эмоциональном, витальном.
Например, у меня нет тоски по СССР, я не хочу возвращения 1970-80-х, но есть понимание, что ни кафковский голодарь, ни шоу-обжорство при социализме были бы просто невозможны. И что это хорошо.
С героем, правда, самая большая неприятность происходит как раз в социалистической Польше, но не зря же у них там и католицизм сохранялся, и крестьяне-индивидуалисты, и «Солидарность» всякая завелась. Но даже и там простые рабочие люди не сразу поняли, зачем этот человек съел карандаш. «Зачем ты это сделал?» А когда поняли, они не восхитились шоу-пожирателем, а жестоко над ним посмеялись. Очень жестоко.
Вообще натурально и выпукло показана одна из главенствующих в нашем нынешнем мире ценностных систем: «Хлеба и зрелищ» доведённое до «Жрать и пялиться».
Кстати, пересматривал на днях старые номера «Юного техника». Знаете, ощущение мира, в котором любая разновидность чернухи была просто невозможна.
Извините, отвлёкся. Вторая повесть трилогии - «Хозяин Томаса Бесси» не столько о пище, сколько об эксплуатации - человеком ситуации, человека человеком, животного человеком и человека животным. Повесть вполне интересная, но подробно останавливаться на ней не буду. Скажу лишь, что там неплохо описан процесс создания инфоразвлекательных газетных материалов. А вообще она про кошку. Хотя на самом деле про людей, конечно.
Отвлекусь ещё раз. Вспомнил фишку. У Джея Рейнера в «Доизвинялся» герой (который человек, а не орех) рассказывает о «салфеточном тесте ресторанов». Если, когда вы отходите от столика, например, в туалет, а потом возвращаетесь, салфетка лежит там, где вы её положили, ресторан говно, на посетителей в нём всем плевать. Если за время вашего отсутствия её убрали, а вместо неё на столик поставили чистую - аккуратным домиком на широкий фарфоровый подтарельник, значит, в этом ресторане всё - сплошная показуха, вам стараются пустить пыль в глаза, а сами при этом вполне возможно подают вам салат из листьев, срезанных ещё вчера утром, а то и обильно приправленную тухлую рыбу. А вот если, когда вы подходите к столику, брошенная вами на столике салфетка аккуратно висит на спинке стула, значит, ресторан наверное неплохой - к вам внимательны, но не маскируют тухлятину сверхвышколенностью официантов. Заведения с бумажными салфетками, как вы поняли, даже не рассматриваются.
Ну ладно. Вернёмся к Барлоу. Фон третьей повести - «Ослиная свадьба в Гомерсале» - пироги со свининой. Лучшая фраза, на мой взгляд: «Из какой же части делают начинку для пирогов со свининой, если свинья вся идёт на еду?» Повесть вкусная, немного раблезианская. Хотя я, например, на момент её прочтения уже несколько месяцев не ел ни свинины, ни говядины и вообще при виде, так сказать, тяжелого мяса испытывал неприятные ощущения, когда я читал эти строки, у меня несколько раз текли слюнки. Но, как я уже говорил, пироги со свининой тут только фон - повесть, опять же, о людях. Хорошая такая добрая бытописательная и радостная. Хотя мартышку, конечно, жалко: в начале XIX века у английского берега затонул какой-то корабль, на песок вынесло полумёртвую обезьянку, жители прибрежной деревни нашли её и, решив, что это француз, возвели на берегу виселицу и повесили несчастное животное. Лучше бы, честное слово, съели… Или не лучше?
Приятного, в общем, чтения, аппетита и сопутствующих процессов. И извините, если что.
Запись опубликована Записки Дениса ЯЦУТКО. You can comment here or there.