МИР СКАЗОК
Читаешь иных публицистов, блогеров и комментаторов и думаешь: вот люди, воспитанные в жесточайшей либерально-интеллигентской традиции. Полшага в сторону для них, пусть это даже полшага всего лишь в актуальном лексиконе или регистре используемых букв, означает предательство и влечёт за собой остракизм. При этом и к отступившим, и ко всему, что по той или иной причине не оговорено в интеллигентской догме и фетвах наиболее авторитетных интеллигентов современности, отношение может быть вольным, от сострадания до вполне кровожадного людоедства. Это глубоко религиозное поведение объясняется, среди прочего, тем, что русская цивилизация давно в изрядной степени строится на запретах и указаниях, на правилах, нормах и наказаниях. Царизм и православие сменились таким же жёстким в плане определения, что можно, а чего нельзя, советским строем, потом была краткая вспышка девяностых, когда номинально абсолютная свобода ограничивалась уздой повальной нищеты и корректировалась бандитизмом, и, наконец, наше время с его всем известными специфическими ограничителями.
Поколениям запрет и наказание преподносились как едва ли не единственно возможные методы достижения (и сохранения) вообще всего. Люди читают Вольтера, Боба Блэка, мнят себя свободными, но при этом запрет и руководство, следование правилу и традиции - всё, что им в самом деле известно. Свобода в книжках прекрасна, но когда они сталкиваются с ней живьём, они её не распознают. Она их пугает, её от них тошнит и воротит. Это не свобода для них, а форменное безобразие. И они немедленно тянутся к воображаемой кнопочке «Запретить». Если не другим, то, как минимум, себе. Или детям. И этому ещё, как его, народу, вот.
Они хотят отличаться от «гэбья» и «жлобья», но единственный способ делать это для них - принять в обращение некоторое количество дополнительных запретов. Пресловутая «нерукоподаваемость» - отличный пример. Особенно характерный потому, что здесь для актуализации дополнительного ограничения, дополнительного запрета эксплуатируется, пусть и символически, дикарская антисанитарная традиция подачи руки. Есть жёсткое правило подавать руку. Само по себе, по сути своей, запрет, указание, внешний жёсткий фрейм. И вот внутри этого указания, в рамках этого фрейма свободолюбивая интеллигенция формирует для себя дополнительный запрет.
И вот так можно копнуть мифику почти любого производителя либеральной риторики (не только либеральной, но в иной иные акценты), а там сплошь цепи да заборы, праведная сочетаемость цветов да приличия в одежде, допустимые слова да нерукоподаваемость. Но при этом ни с чем не сравнимое наслаждение собственным свободолюбием. Ну что делать-то? В МИРИ ЗКАЗОК ТОЖИ ЛЮБИ БУЛОЧКЫ.
Запись опубликована Записки Дениса ЯЦУТКО. Вы можете оставить комментарии здесь или здесь.