Побег
В наше время каждый приличный подросток подумывал время от времени о том, чтобы сбежать из дома. Некоторые даже сбегали. Например, одноклассник мой Женя (хорошист, между прочим, и в музыкальной школе на балалайке играл) однажды сбежал почти на два месяца. Считалось, что школа, родители и милиция его ищут. Но только считалось. На самом деле, никто его не искал. Мы, его одноклассники, прекрасно знали, где он живёт, но ни школьный инспектор, ни милиция ни разу не то что не проследили за нами - даже не поговорили. Очередной классный руководитель только (кто тогда был, даже и не упомню: слишком часто они менялись) спросил (или спросила?) о нём коротко, мы коротко ответили, что, мол, не знаем ничего. И всё.
Сначала Женя жил в подвале одного выселенного старого дома в самом центре города. Ворота в подворотне были наглухо закрыты, перелезть через них было невозможно, потому как возвышались под потолок, подлезть под ними тоже. Зато можно было попасть в нужный двор через кухню одного кафе, выходившего парадным входом на проспект Карла Маркса. Мы были наглые тринадцатилетки - влетали на эту кухню, как стихийное бедствие, по дороге через неё прихватывали что попадалось под руку съедобное (пару-тройку пирожков, котлет, булочек, какую-нибудь бутылку), зло, весело и дерзко смотрели на суетящихся поваров и из чёрного хода выходили в искомый двор. Там спускались в подвал. В подвале стояла койка, застеленная каким-то романтическим тряпьём. На койке сидел и ухмылялся Женя - с ополовиненной бутылкой пива в руке и с сигаретой в зубах. Он приветствовал нас, мы рассаживались на деревянные ящики, важно курили и беседовали о свободе, зависимости и возможностях. Потом уходили. Опять через кухню. Ума не приложу, почему кулинарным работникам ни разу не пришло в голову вызвать милицию или хотя бы просто рявкнуть на нас.
Однажды мы с двумя чуваками вновь пришли после уроков к тому кафе и увидели, что ворот в подворотне нет. Мы вошли во двор и увидели, что спуска в подвал тоже нет - он завален строительным мусором, а вокруг разбросаны следы пребывания строительных рабочих: вёдра, рукавицы, лом, изгвазданные цементом носилки… До следующего дня мы считали Женю погибшим.
Но всё обошлось. Он подкараулил нас с Игорем идущими домой после уроков и позвал в какой-то одноэтажный угловой домик в паре кварталов от школы. В домике жил истатуированный боец скота Толик, лёгкий пьяница лет двадцати. Где Женя с ним познакомился, тайна велика, но, так или иначе, Толик его приютил, кинув ему в углу на пол что-то вроде караульного тулупа.
Нас зазвали в гости, усадили за круглый деревянный стол, накрытый потёртой скатертью с бахромой, Толик выдал всем по две бутылки пива. Бесплатно. Это было круто. Мы важно пили пиво и важно курили, ощущая причастность к запретному, Женя чувствовал себя круче варёных яиц, а Толик наслаждался тем, что он старше и умнее нас, шкетов, что наглядно демонстрировал, показывая и даже объясняя карточные фокусы, которые мы не могли повторить.
В гости к Толику мы ходили несколько дней, после чего Женя сказал что-то такое, не помню точно, но очень трогательное, вроде того, что он по балалайке соскучился или по маминым котлетам, и вернулся домой. Внезапно.
Не знаю, было ли ему что-нибудь дома, но в школе не было ничего.
Сам я сбегал из дома не так романтично. Уж не помню, чем меня достали в тот раз родители, но это, конечно, значения не имеет: всех подростков родители время от времени чем-нибудь достают. Чаще всего не разрешают чего-нибудь. Наверное, что-то и мне не разрешили. Я и ушёл. Взял какие-то вещи, чтобы переодеваться (не ходить же всё время в одном и том же, ей богу), положил сумку с ними в автоматическую камеру хранения на автовокзале, днём где-то шарахался в одиночестве, о чём-то размышлял, а ночью перелезал через забор бабушкиного дома (бабушка и дедушка были тогда в Заполярье, за домом присматривала старенькая прабабушка), забирался на чердак и там спал. Недолго. Ночи две всего, кажется. Потом вернулся. Кажется, родители со мной о чём-то беседовали после этого, не помню. Вернее, не не помню даже, а не обратил внимания: слишком был погружён в себя, чтобы всерьёз воспринимать слова взрослых.
Были и ещё какие-то побеги среди сверстников. Но ни один из них, из нас не собирался, как книжные и киношные мальчишки, бежать в Крым или на Северный полюс, прибиваться к геологической партии или уходить жить в лес, никто из нас не готовил для побега верёвки, крюки, рюкзаки и удочки. Вот пива пару бутылок в укромном месте за гаражами припрятать - это могли. И, кстати, никто, насколько я понимаю, не собирался убегать навсегда. Никто вообще ничего не собирался. Просто вдруг импульсивно как-то уходили и так же внезапно возвращались, когда начинало сильно хотеться котлет.
Запись опубликована в блоге Записки Дениса ЯЦУТКО. Оригинал записи находится здесь.