День жестянщика
Утро порошило снегом, он порхал над домами, машинами, людьми, спешащими на работу, стоящими на остановке. Мимо проехал 34й автобус. Досадно: хороший, тёплый вариант доставки на работу, но в руке пакет с мусором, а контейнеры - за Ульяновской. "Кроты-террористы", как их называет Илюха Лактюхин, перерыли частью и клин Ульяновской и Ярморочной, люди топают гуськом за ограждениями, пропуская встречный поток, потою изъявляя поспешность, сталкиваются в переходе...
Мусор в контейнере, красный свет на перекрёстке по Арцебухе, но прохожие всё продолжают идти с извиняющейся или наглой оглядкой на машины, пытающиеся прорваться на Ярморочную. У остановки стоит Форд 240 маршрута, за рулём кавказец возраста чуть за полтиник. Я подбегаю, он указывает на переднюю дверь.
Я внутри...
- Ща денежку достану... - бормочу я вежливо, но ловя взгляд "газелиста", добавляю: - Да уж, лучше пристегнуться, чтобы поездка не стоила 520 рэ.
- Ага, не торопись, - говорит он почти без характерного грудного акцента и кивает.
- Вот. Сейчас... - достаю полтиник.
- Я сам дам сдачу, - усмехается моей избыточной любезности.
Я уселся, смотрю, как маршрутка осторожно набирает скорость.
- День жестянщика? - замечаю я с пониманием.
- Неэт, - он качает головой. - Вот этого не надо. Снежок вон как хорошо летит, прохладно, зима наступает - это да. А день жестянщика...
- Да уж.
Машина проваливается в выбоину.
- Вот, я ж говорю: тут и в нормальную-то погоду своего хватает.
- Знаю я эту дырочку, раз тридцать объезжал на велике. Сегодня вот решил - на транспорте.
- Резина не шипованная? - усмехается водитель.
- У меня-то всё в порядке, но так же покамест не у всех...
Он кивает, в третий раз раздаётся требовательный зуммер Кавказец игнорирует звук: до остановки ещё квартал, а вставать на перекрёстках - только карму портить, подождут да прогуляются - не переломятся.
- Я вот недавно права поличил.
- И как?
- В сысле - езжу?
- Ага.
- Да пока никак. Не купил ещё пепелац с гравицапой.
- Ну, удачи...
Мы уже нагнали 34й-"гармошку". Одновременно отваливаем от остановки.
- Побаиваюсь, если честно, - признаюсь я. - Мало ли придурков на дороге!?
- Это... - Передают деньги за проезд, водитель принимает, аккуратно и быстро возвращает два билета. - ... на самом деле, мелочи. Главное - свою скорость не нарушать. А всё остальное... куда ж деваться? И потом, всякое бывает: вот ты сам вдруг не успел, не смог, помешало что-то... И вот ты для ты для них - придурок, а на самом-то деле - и неэ очень. Всякое бывает, - повторяет он. - Жеэнщина, сичас Некрасовская, поатом Леэнинградская, вам виыходиыть.
- И мне тоже, - я улыбаюсь, он кивает.
Дверь открывается на перекрёстке перед Некрасовской, пятеро пассажиров выходят. Снова мягкий набор скорости через секунду после того, как загорелся зелёный. Умелый обход выбоин. 34й всё ещё впереди, смысла обгонять не было. Заднее стекло автобуса наполовину заменено на лист нержавейки. Я отстёгиваю ремень.
- Спасибо, - говорю я перед выходом. - Удачи!
- И теэбе, - слышу я вслед.
Снег кружится в строгом беспорядке. Брусчатка по левую руку выложена ровными небольшими кластерами. Ленинградка оцепенело ждёт наступающей зимы. Надо будет сменить уже кроссовки на ботинки: не май месяц, с вероятностью больше 91%.