(no subject)
Не могу я разобраться в Вильгельме Кюхельбекере. Он мне симпатичен, но он такой странный и несуразный у Тынянова и вообще. Кажется, что у него вся жизнь - сплошные неудачи, и она точно пыталась остаться обыкновенной, в то время как сам Вильгельм хотел выдающегося, грандиозного, значимого не для себя, а для мира.
Бретер, отважный малый, человек чести и в то же время скромный, чувствительный, предельно деликатный. Немного тщеславный, немного фантазер, но умный. В себе неуверенный, но одновременно уверенный в своем таланте, над которым работает неустанно.
Вечно встревающий в истории. Спокойно и размеренно заниматься рутиной совершенно не способный. И при том не яркая фигура, а кто-то на вторых ролях, кто-то, над кем посмеиваются, над чьими идеалами подшучивают даже друзья.
Появляется на страницах "Кюхли" Грибоедов - и пространство книги наполняется жизнью, страстью, он тотчас очаровывает, а Виля - нет, он не умеет очаровывать, даже Тынянову не удается того эффекта, при котором читать мгновенно влюбится в героя. Получается просто занятный тип. А то временами и скучный. Такой человек, который живет себе, а ты его и не замечаешь. Рядом ведь Пушкин, Грибоедов, Одоевский, Гнедич - да кто угодно.
А хочется проникнуться.
Мне вчера перед сном даже подумалось, что, быть может, есть в нас что-то общее, неловкое, отчего я не могу уловить звонкую натянутую струну. Я Кюхельбекера не вижу. Пока не вижу.
Бретер, отважный малый, человек чести и в то же время скромный, чувствительный, предельно деликатный. Немного тщеславный, немного фантазер, но умный. В себе неуверенный, но одновременно уверенный в своем таланте, над которым работает неустанно.
Вечно встревающий в истории. Спокойно и размеренно заниматься рутиной совершенно не способный. И при том не яркая фигура, а кто-то на вторых ролях, кто-то, над кем посмеиваются, над чьими идеалами подшучивают даже друзья.
Появляется на страницах "Кюхли" Грибоедов - и пространство книги наполняется жизнью, страстью, он тотчас очаровывает, а Виля - нет, он не умеет очаровывать, даже Тынянову не удается того эффекта, при котором читать мгновенно влюбится в героя. Получается просто занятный тип. А то временами и скучный. Такой человек, который живет себе, а ты его и не замечаешь. Рядом ведь Пушкин, Грибоедов, Одоевский, Гнедич - да кто угодно.
А хочется проникнуться.
Мне вчера перед сном даже подумалось, что, быть может, есть в нас что-то общее, неловкое, отчего я не могу уловить звонкую натянутую струну. Я Кюхельбекера не вижу. Пока не вижу.