(no subject)
Может, сказывается усталость после тяжелой тренировки, но настроение у меня никуда не годное. И мысли глупые, варьируются от "Не хочу ехать в Белоруссию" до "Хочу совсем уехать из города Б.", но то и другое - из области несбыточного. Первое - это неправильно, а по поводу второго - пока и увы.
А лето совсем не летнее. Тучи, холодно и ветер. Я люблю ветер, я просто устала.
"Гомер говорит: молодость страшна всегда,
а память о ней - страшнее всего".
На улице холодно, в кабинете душно, а внутри себя тревожно и тесно..
"Наивный, он полагал,
что жизнь мужчины проходит в любви и в войне,
а вовсе не в том, чтобы переписывать циркуляры
и соблюдать правила хорошего тона".
Если бы только вдохнуть морской воздух, дышать морем, плыть в еще гладкой морской воде. Если бы...
" ...ибо он не ищет бессмертья -
а только: отдать себя, всего, каждую каплю
своей ненужной жизни, каждую пору
лица, обезображенного болезнью,
каждый мускул еще молодого тела, -
отдать, потому что он помнит:
зерно, упав в землю, должно умереть,
иначе будет бесплодно;
это единственное, что он понял -
всего себя, без остатка, отдать
почве, которая только
согласится принять его".
Мне бы очень хотелось уехать на время из привычного места, от привычных действий, от тех, кого я очень люблю, но хочу какое-то время не видеть.
"Лодочник сказал: guarda cos`i 'e bello!
Справа розовел и золотился испанский замок,
слева тени были еще густыми,
и пустые лодки дрожали черными зернами
в голубой предрассветной воде.
Но я не мог,
я не мог забыть себя
и стать этим заливом.
Грезы подкрадываются и встают, как стекло
между мною и миром".
Только от себя не убегают, даже если бегут, очертя голову, бунтуя или пытаясь забыться.
"Мы знаем, кто мы, только когда нас любят.
Мы - те, кого любят, и только.
Иначе - ничто".
Все строки, выделенные курсивом, - это цитаты из "Гнедича" Марии Рыбаковой. Этот роман отзывается в сердце больно и горячо. Такие книги хочется дарить, но всегда так сложно понять, кому именно.
"Кто он - тот, о ком ты думаешь
и кого ты не знаешь, -
разве он человек?
разве он барин?
разве он бог?"
"Сердце есть орган бесконечности,
потому что
даже самый маленький его осколок
можно опять разбить".
"Мы хотим, чтобы было тепло,
как в утробе матери,
чтобы кто-то брал нас на колени
и прижимал к груди".
А лето совсем не летнее. Тучи, холодно и ветер. Я люблю ветер, я просто устала.
"Гомер говорит: молодость страшна всегда,
а память о ней - страшнее всего".
На улице холодно, в кабинете душно, а внутри себя тревожно и тесно..
"Наивный, он полагал,
что жизнь мужчины проходит в любви и в войне,
а вовсе не в том, чтобы переписывать циркуляры
и соблюдать правила хорошего тона".
Если бы только вдохнуть морской воздух, дышать морем, плыть в еще гладкой морской воде. Если бы...
" ...ибо он не ищет бессмертья -
а только: отдать себя, всего, каждую каплю
своей ненужной жизни, каждую пору
лица, обезображенного болезнью,
каждый мускул еще молодого тела, -
отдать, потому что он помнит:
зерно, упав в землю, должно умереть,
иначе будет бесплодно;
это единственное, что он понял -
всего себя, без остатка, отдать
почве, которая только
согласится принять его".
Мне бы очень хотелось уехать на время из привычного места, от привычных действий, от тех, кого я очень люблю, но хочу какое-то время не видеть.
"Лодочник сказал: guarda cos`i 'e bello!
Справа розовел и золотился испанский замок,
слева тени были еще густыми,
и пустые лодки дрожали черными зернами
в голубой предрассветной воде.
Но я не мог,
я не мог забыть себя
и стать этим заливом.
Грезы подкрадываются и встают, как стекло
между мною и миром".
Только от себя не убегают, даже если бегут, очертя голову, бунтуя или пытаясь забыться.
"Мы знаем, кто мы, только когда нас любят.
Мы - те, кого любят, и только.
Иначе - ничто".
Все строки, выделенные курсивом, - это цитаты из "Гнедича" Марии Рыбаковой. Этот роман отзывается в сердце больно и горячо. Такие книги хочется дарить, но всегда так сложно понять, кому именно.
"Кто он - тот, о ком ты думаешь
и кого ты не знаешь, -
разве он человек?
разве он барин?
разве он бог?"
"Сердце есть орган бесконечности,
потому что
даже самый маленький его осколок
можно опять разбить".
"Мы хотим, чтобы было тепло,
как в утробе матери,
чтобы кто-то брал нас на колени
и прижимал к груди".