Как формировался российский слой людей, ненавидящих Россию.
http://www.pravoslavie.ru/110084.html
Интервью с епископом Североморским и Умбским Митрофаном
(беседовали священник Павел Чидемян и Петр Давыдов)
23 января 2018 г.
Вышли мы все из вагона…
- Владыка, вновь и вновь поражаются люди: ну почему же именно в нашей стране произошла такая катастрофа (1917г)? Ведь до революции столько в ней было монастырей и храмов! Все благочестивые, все благоговейные, и - на тебе: нужники в алтарях, распятые на царских вратах священники, концлагеря, слежка, пытки. Дьявольская какая-то усмешка над Россией и ее народом. Куда делись все благочестивые-то? Откуда такая резкая перемена?
- Дело в том, что это было вовсе не «резко». Не надо представлять себе, что революцию нам привез Ленин, приехав в «пломбированном вагоне». Он просто оседлал ситуацию и сделал то, что хотел, то, что ему виделось в его безумных планах, суть которых отразилась в знаменитом лозунге первых годов большевизма: «Железной рукой загоним человечество в счастье». Это была идея, которая очаровала и вождей, и «народные массы». Творцы «светлого будущего» искренне полагали, что нужно действовать «железной рукой», и, если расстрелять половину, вторая половина будет жить в некоем обществе небывалого благоденствия, равенства и всеобщего братства. Они все оказались в той самой прелести бесовской, и в эту прелесть вогнали в результате всю страну.
Ну а в дальнейшем, когда иллюзии развеялись и обнаружилась вся ужасающая и неприглядная действительность, сформировался и действовал уже целый механизм террора, репрессий, жесткой идеологической пропаганды, что фактически «зомбировало» народ идеей какого-то неведомого, но завораживающего «светлого будущего». «Мы-то, конечно, еще нет, но вот наши дети и внуки - они уж точно будут жить при коммунизме, и поэтому сейчас надо потерпеть, отдать все без остатка и выложиться по полной», - так звучала бесконечная «мантра» тех лет, которая повторялась в каждом новом поколении, и народ должен был в нее верить. Как мы тогда горько шутили (шёпотом): «Коммунизм как линия горизонта: по мере приближения к нему - удаляется».
Так что эта беда не пришла внезапно и нежданно - это было бы невозможно. Над ней трудились очень многие и долгое время. И, по моему твердому убеждению, как и по наблюдениям современников тех страшных процессов, сам народ, сами люди своим отказом от уже упомянутого нами пути преподобничества (пути самоограничения) ради Бога, готовились к радостной встрече того «пломбированного вагона». Вокзалом стала вся страна. Надо сказать, что тема эта необъятная и раскрыть ее в одной беседе просто невозможно. Отступление России, ее народа от Христа началось с поклонения чужим и чуждым «ценностям»
- Но с чего, по вашему мнению, началось отступление России, ее народа от Христа?
- С поклонения чужим и чуждым «ценностям». Думаю, тут мы должны вспомнить «петровскую революцию» (ломка системы ценностей) начала XVIII века. Именно Петр I решительно и безжалостно своим авторитетом и волей монарха стал двигать Россию в этом пагубном направлении. Его очаровала некая идея, которой он заразился в Европе, и он решил из России сделать Голландию. Прельщенный протестантизмом, он уничтожил патриаршество и поработил Церковь, превратив ее в часть бюрократического аппарата империи (полностью подчинил государству). Он изменил духовно, нравственно и даже чисто внешне весь правящий класс Российской державы.
В результате правящая элита оказалась совсем другого духа, чуждого России. Страной стали править люди, для которых Россия оказалась нелюбимой, варварской. А западный образ жизни представлялся высочайшим идеалом и предметом рабского поклонения. В результате самобытный путь и все, что имела Россия: свою внутреннюю святость, удивительное целомудрие, воспевание девственности и непорочности, которое было заложено в основах, духовных скрепах России, - всё было попрано теми, которые и должны были бы всячески оберегать наши традиции и уникальную духовность. Всё было осмеяно, поругано, и наглядно было показано, как нужно жить «свободно», какая «мораль» должна быть, какая «нравственность», а точнее - полная распущенность и грязный разврат.
Ведь всё, что творилось при дворе и во дворцах, всё это стало нормой и предлагалось как образец. А народ жил в традициях и преданиях старины, глядя с ужасом на то, что происходит у некогда благочестивого и благоверного царя-батюшки, который теперь стал императором. И сложились два совершенно параллельных мира. Вот что сотворил Петр, и именно там, по моему мнению, следует искать истоки катастрофы 1917 года. Произошла невиданная ранее вещь: в России в высшем классе появились профессионально ненавидящие родную страну люди. И большинство нашей интеллигенции постоянно занималось расшатыванием устоев страны, это было ее такое вот призвание и предназначение.
Скорбные параллели
- А разве сейчас мы не видим то же самое? В стране созрел слой людей, которые открыто и бессовестно не любят Россию. Их вообще начинает трясти и тошнить от любых успехов России, от любых даже попыток по улучшению жизни, они еще больше начинают ее ненавидеть…
- Ну не нравится им, когда в России хорошо, когда в доме начинают подметать и мыть. Помойка им почему-то роднее. Для меня самого загадка: откуда взялись эти люди? Называющие себя «гражданами страны», но профессионально ненавидящие Россию. И похоже, что это уникальное качество присуще только российской «либеральной общественности», и сформировалось оно вовсе не сегодня.
- Разве? Докажите, пожалуйста.
- У нас уже есть «традиция» такого духовного вырождения интеллигенции. Вот, например, Лев Толстой - это очередное «наше всё». Он написал нам роман «Война и мир», это непревзойденная классика мировой литературы, это потрясает, и весь мир его знает. Но что этот «гигант мысли» говорит о патриотизме? Что привело в восторг Ленина, который назвал Толстого «зеркалом русской революции»? На основании чего Толстой - «зеркало», и что же такое революционное он в себе отражает? Вроде бы никаких революционных лозунгов Лев Николаевич не выдвигал. Он говорил о всепрощении, додумался написать свое «евангелие», и всю эту так называемую «толстовщину» мы знаем. Но почему же он был так люб Ленину? «Какая глыба, какой матерый человечище!» - восклицал Ленин. Оказалось, потому, что Толстой говорил: нет ничего более мерзкого и совершенно неприемлемого, чем патриотизм. Другими словами, те усилия, которые всегда предпринимает государство по воспитанию у граждан патриотического чувства, - это глубоко порочная вещь и должно быть запрещено. Мы должны исключить всякий патриотизм из общественной жизни. Можете представить, что творилось в голове у этого «зеркала русской революции»?
«Никакого патриотизма не должно быть!» Сначала я думал, что это какой-то выверт, некий досадный изъян на ясном небе русской интеллигентской мысли. Но вот я читаю Тургенева, который в беседе с Достоевским совершенно конкретно говорит, что не собирается считать себя русским: «Я не хочу быть русским, я не люблю ничего русского, мне нравятся немцы, французы - вот это действительно великая нация, а у нас сплошное варварство, сплошная темнота, и я не собираюсь вообще возвращаться в Россию, мне противна вся эта Россия». «Цивилизация должна сравнять всё, и мы тогда только будем счастливы, когда забудем, что мы русские», - завершает свою мысль писатель. И это наш классик, талантливый человек, которого мы чтим и изучаем. Вот какая зараза жила в тех, кто формировал общественную мысль и социальный настрой в России. Поэтому Ленин - это лишь апогей, завершение этого гибельного пути. Равно как и Троцкий - вершина этой ненависти, то, к чему двигались мы в течение столетий.
Необъяснимый логически страшный феномен
М.И. Глинка
- Добавлю еще два эпизода, свидетельствующих о любви представителей русской интеллигенции к Отечеству. Вспоминают, что М.И. Глинка, перейдя границу России, развернулся в ее сторону, плюнул и сказал: «Чтоб никогда мне больше не быть в этой варварской стране!» Желание Михаила Ивановича исполнилось, правда, но, честное слово, обидно. Второй эпизод: Карл Павлович Брюллов приказал остановить экипаж перед границей, вышел, разделся догола и стал кататься в траве, «чтобы смыть с себя всю эту русскую грязь и в Европу вступить чистым». Каково?
- Вообще это потрясающая ситуация, некий необъяснимый феномен. По-моему, в столь любезной им Европе такой ненависти к себе, своей стране не встретишь. Да это и невозможно, чтобы были люди, профессионально ненавидящие свою родину и остающиеся при этом на вершине авторитета. Они выступают, пишут статьи, картины, снимают фильмы, им аплодируют, а они демонстрируют ненависть к России - внутреннюю патологическую ненависть, причины которой даже объяснить-то не могут толком.
Ф.И. Тютчев: «Явление, приобретающее всё более патологический характер, - это русофобия некоторых русских людей»
- Но не все же наши интеллигенты брезгливо усмехались/усмехаются, когда слышат такие слова, как «Россия», «Отечество», - давайте будем объективны.
- Разумеется. Слава Богу. Вспомним Лихачева, Лосева, Лосского, Пришвина и сотни других достойнейших представителей подлинной русской интеллигенции. Со здоровой брезгливостью о феномене ненависти русских к России писал замечательный русский поэт и дипломат Ф.И. Тютчев: «Явление, приобретающее всё более патологический характер, - это русофобия некоторых русских людей… Раньше они говорили нам, и они действительно так считали, что в России им ненавистно бесправие, отсутствие свободы печати и т.д. и т.п., что именно бесспорным наличием всего этого им так нравится Европа… А теперь что мы видим? По мере того как Россия, добиваясь перемен, большей свободы, все более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается. Они никогда так сильно не ненавидели прежние установления, как ненавидят современные перемены и направления общественной мысли в России. Что же касается Европы, то, как мы видим, никакие нарушения в области правосудия, нравственности и даже цивилизации нисколько не уменьшили их расположения к ней… Словом, в явлении, о котором я говорю, о принципах как таковых не может быть и речи, действуют лишь некие инстинкты».
Перед всеми нами один из самых главных вопросов человеческой жизни: на какой ты стороне - света или тьмы?
- Как это актуально и для нашего времени. Сколько подобных примеров видно сегодня!
- Наверное, здесь есть нечто такое, что мы порой наблюдаем, когда человек явно духовно поврежден. Он нездоров, и с ним происходит то, что в аскетической практике называется беснованием. Такое состояние одержимости не обязательно выражается в явном антиобщественном поведении. Человек не лает и не кукарекает, но в нем явно есть какая-то темная сила, которая мучает его, им владеет, и он действует в полном с ней согласии. Нечто подобное происходит с частью нашей интеллигенции, с отдельными представителями либеральной общественности, творческой интеллигенции: поврежденность. Причем поврежденность именно духовная, когда на тебя оказывает влияние дух тьмы. По-другому быть не может: человек либо относит себя к области света и встает на путь света, либо он избирает область тьмы. И по мере того, как он из себя изгоняет Бога, изгоняет святость, изгоняет Христа, церковные таинства, это освободившееся пространство заполняется силой тьмы, и она постепенно берет человека в оборот. Именно поэтому все революционеры в первую очередь были богоборцы. Не секрет, что Ленина просто трясло от слов «Церковь», «Православие» - его просто выворачивало. По его убеждению, христианская вера является «одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете».
Таким образом, перед нами один из самых главных вопросов человеческой жизни - вопрос выбора. На какой ты стороне: света или тьмы? Каждый делает этот выбор. Ошибка в выборе привела к страшной катастрофе 1917 года. И сегодня вновь от этого выбора зависит будущее страны. Поскольку эти «крикуны» способны вновь раскачать «народные массы» и особенно незрелую молодежь, которая не знает, что такое революция и что будет потом. И уж наверняка вряд ли помнит о мудром предупреждении Пушкина: «Не дай вам Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный»…
Отцы и дети: у всех свои трудности
Село Варзуга, Мурманская область. Фото: Олег Филонок
- В год столетия начала гонений тема революции активно звучит и в обществе, и в Церкви. Имеет ли смысл, как вы считаете, год от года активнее, а то и агрессивнее поднимать эту тему? И как относиться к людям старшего поколения, которые честно трудились для блага советской страны, верили в «светлое будущее»? Они же, по сути, оказались обманутым поколением.
- Честно говоря, общаясь с молодежью, военными - молодыми офицерами, контрактниками, я вижу, что они абсолютно никакого отношения к этой теме не имеют. У них нет этих движущих мотивов, в них не живет какая-либо революционная идея, они не имеют никакого отношения к идеологии большевизма. То, что прошли мы, старшее поколение, для них абсолютно далеко, какая-то экзотика. Им даже неинтересно об этом говорить: они об этом ничего не знают и, собственно говоря, знать особо не хотят. Они живут сегодняшними делами, настроениями, проблемами. У меня такое ощущение, что это мы - старшее поколение - сами в себе боремся с коммунистической идеей, пытаемся в себе победить это все, развенчать то, что было, и убедить себя, потому что мы искренне верили, мы были коммунистами. Я был секретарем парторганизации нашего дивизиона кораблей, для меня не было никаких сомнений в правоте этой идеи. Что-то смущало, были размышления, но не фундаментальные.
- Как необычно это слышать от епископа, честное слово!
- Ну вот, вы молодые, так что послушайте. И не повторяйте чужих ошибок.
А нужен ли такт?
- Владыка, что делать-то, в конце концов, с останками большевистского правителя, а? Ну стыдно же смотреть на Красную площадь: на небольшом пятачке рядом находятся мощи святых угодников и, простите, то, что в мавзолее…
- Да, о захоронении Ленина. Я понимаю политику нынешнего руководства. Чтобы сейчас не обижать никого, надо просто подождать, когда все мы, жившие в ту эпоху, кто помнит об этом, носители этой идеи, просто уйдут в силу того, что идет естественный процесс смены поколений. Что же касается людей старой формации, советской закалки, мне кажется, тут нужно проявлять чувство такта.
Что же, сказать старшему поколению: «Вы прожили жизнь напрасно»? Это нечестно. Нечестно и безжалостно
- Гм. А нужен ли здесь такт?
- Ну хорошо, я, например, совершил радикальный переворот в своей жизни, и мне открылось иное - настоящее: Христос. Я стал человеком верующим. Но мои друзья-офицеры всю жизнь прослужили ради той идеи, они верили и искренне отдавали ей все силы своей жизни, здоровье свое гробили, будучи убеждены, что они действительно делают важное дело. И что же, теперь им сказать, что они служили какой-то полнейшей ерунде?! Что это ложь была, что их дурили и что идея эта - фикция? Сказать, что это какие-то мифологемы о некоем светлом будущем, ради которого сейчас надо постараться, но зато потом… а ничего потом не будет, потом все будет то же самое? Это надо сейчас всем сказать? И они, что, должны ответить: «Да, мы прожили жизнь напрасно»? Это нечестно будет по отношению к ним. Нечестно и безжалостно. Я просто это вижу в разговорах со своими друзьями-офицерами, которые отслужили и доживают сейчас на пенсии, или допустим с бабушками-колхозницами в деревне, где я провел тринадцать лет, в селе Варзуге.
«Огуречное» христианство
- Старые жители села мне говорили: «Мы очень верили, мы колхоз строили, чтобы людям жилось лучше, детям нашим. Мы никогда ни копейки не взяли себе, если это государственное». То есть вот эта врожденная российская нравственность, особенно в деревнях, продолжала жить как некое служение идее, сохранение чистоты и безгрешности. Нравственность христианская продолжала жить в людях. Я всем рассказываю историю про огурцы, которую мне написали на бумаге старые жительницы села Варзуга. Очень важная история для понимания того, как жил, что чувствовал народ…
В 1960-е годы в Варзугу впервые завезли рассаду огурцов - а тамошние жители такого плода знать не знали. Испокон веку там сажали картошку и репу, на этом и жили. И вдруг - огурцы. Диковинный плод - в глаза такого не видели. Агроном приехал и описал им, как все надо сделать, какие парники и т.д.
И вот, как они рассказывали, «все ждали, когда урожай будет, всё смотрели, как растет плод диковинный. Выросли эти огурцы, и тут пришла машина с ящиками деревянными, как в то время было заведено для перевозки овощей. И мы их туда аккуратно уложили, собрали урожай, значит. Стоит машина, сейчас уже уедет. И стали мы меж собой говорить: “Ну что, может, попробуем хоть один огурец? Интересно же, что мы такое вырастили”. Но - нет, решили мы. Нельзя брать чужое: парники государственные, и урожай не наш. Так никто и не взял ни одного огурца».
Мыслимо такое представить в наше время? Но во всей этой истории самая суть состояния души человека, который верит в идею и не может двуличничать. И это - очень по-христиански, и тут я не могу не напомнить всем нам притчи о милосердном самаряныне, о хананеянке, о десяти прокаженных. Человек, не ведая Бога, все-таки оказывается ближе к нему, чем некоторые из официально православных. Человек верит, что есть интересы страны, государства, ради которых стоит жить. «Вот мы сейчас выложимся, не пожалеем сил и все отдадим партии родной». И как теперь сказать всем этим людям, что вы просто дураки были, а надо было «трескать» эти огурцы?! Что, сказать: вас просто дурили, а те, наверху, сами потом воровали; наверху жили припеваючи, одевались в специальных магазинах и кормились из спецпайков, а вы тут огурцов не решились попробовать? Как теперь это сказать?
Хорошо, если Господь даст время и человек придет еще к Богу и утешит сердце в вере. Но мало кому это под силу. Это поколение несчастное - обманутое поколение. И поэтому в какой мере сейчас надо «давить на больную мозоль», обличать и «правду матку резать», я не знаю…
Надо врачевать эту боль, эту рану. Человек верующий должен вести себя с неверующим, как врач с больным. Никакой врач не ругает, не обличает больного, а жалеет и старается понять и помочь. И главное, конечно, чтобы человек был верующим по-настоящему, а не «по трудовой книжке» - вот тут загвоздочка, вот тут - не камень, а булыжник в огородик нас, «так-то верующих», «как бы православных», «в душе верующих»… Иногда, да что там - очень часто, сравнивая духовное состояние тех, «огуречных православных», с тем, с чем приходится сталкиваться сегодня даже в церковной среде, начинаешь сильно грустить: а действительно ли мы являемся потомками наших мучеников и исповедников? Возвращаясь к началу нашего разговора, еще раз утверждаю: с поднятой головой нам ходить ой как рановато.
Интервью с епископом Североморским и Умбским Митрофаном
(беседовали священник Павел Чидемян и Петр Давыдов)
23 января 2018 г.
Вышли мы все из вагона…
- Владыка, вновь и вновь поражаются люди: ну почему же именно в нашей стране произошла такая катастрофа (1917г)? Ведь до революции столько в ней было монастырей и храмов! Все благочестивые, все благоговейные, и - на тебе: нужники в алтарях, распятые на царских вратах священники, концлагеря, слежка, пытки. Дьявольская какая-то усмешка над Россией и ее народом. Куда делись все благочестивые-то? Откуда такая резкая перемена?
- Дело в том, что это было вовсе не «резко». Не надо представлять себе, что революцию нам привез Ленин, приехав в «пломбированном вагоне». Он просто оседлал ситуацию и сделал то, что хотел, то, что ему виделось в его безумных планах, суть которых отразилась в знаменитом лозунге первых годов большевизма: «Железной рукой загоним человечество в счастье». Это была идея, которая очаровала и вождей, и «народные массы». Творцы «светлого будущего» искренне полагали, что нужно действовать «железной рукой», и, если расстрелять половину, вторая половина будет жить в некоем обществе небывалого благоденствия, равенства и всеобщего братства. Они все оказались в той самой прелести бесовской, и в эту прелесть вогнали в результате всю страну.
Ну а в дальнейшем, когда иллюзии развеялись и обнаружилась вся ужасающая и неприглядная действительность, сформировался и действовал уже целый механизм террора, репрессий, жесткой идеологической пропаганды, что фактически «зомбировало» народ идеей какого-то неведомого, но завораживающего «светлого будущего». «Мы-то, конечно, еще нет, но вот наши дети и внуки - они уж точно будут жить при коммунизме, и поэтому сейчас надо потерпеть, отдать все без остатка и выложиться по полной», - так звучала бесконечная «мантра» тех лет, которая повторялась в каждом новом поколении, и народ должен был в нее верить. Как мы тогда горько шутили (шёпотом): «Коммунизм как линия горизонта: по мере приближения к нему - удаляется».
Так что эта беда не пришла внезапно и нежданно - это было бы невозможно. Над ней трудились очень многие и долгое время. И, по моему твердому убеждению, как и по наблюдениям современников тех страшных процессов, сам народ, сами люди своим отказом от уже упомянутого нами пути преподобничества (пути самоограничения) ради Бога, готовились к радостной встрече того «пломбированного вагона». Вокзалом стала вся страна. Надо сказать, что тема эта необъятная и раскрыть ее в одной беседе просто невозможно. Отступление России, ее народа от Христа началось с поклонения чужим и чуждым «ценностям»
- Но с чего, по вашему мнению, началось отступление России, ее народа от Христа?
- С поклонения чужим и чуждым «ценностям». Думаю, тут мы должны вспомнить «петровскую революцию» (ломка системы ценностей) начала XVIII века. Именно Петр I решительно и безжалостно своим авторитетом и волей монарха стал двигать Россию в этом пагубном направлении. Его очаровала некая идея, которой он заразился в Европе, и он решил из России сделать Голландию. Прельщенный протестантизмом, он уничтожил патриаршество и поработил Церковь, превратив ее в часть бюрократического аппарата империи (полностью подчинил государству). Он изменил духовно, нравственно и даже чисто внешне весь правящий класс Российской державы.
В результате правящая элита оказалась совсем другого духа, чуждого России. Страной стали править люди, для которых Россия оказалась нелюбимой, варварской. А западный образ жизни представлялся высочайшим идеалом и предметом рабского поклонения. В результате самобытный путь и все, что имела Россия: свою внутреннюю святость, удивительное целомудрие, воспевание девственности и непорочности, которое было заложено в основах, духовных скрепах России, - всё было попрано теми, которые и должны были бы всячески оберегать наши традиции и уникальную духовность. Всё было осмеяно, поругано, и наглядно было показано, как нужно жить «свободно», какая «мораль» должна быть, какая «нравственность», а точнее - полная распущенность и грязный разврат.
Ведь всё, что творилось при дворе и во дворцах, всё это стало нормой и предлагалось как образец. А народ жил в традициях и преданиях старины, глядя с ужасом на то, что происходит у некогда благочестивого и благоверного царя-батюшки, который теперь стал императором. И сложились два совершенно параллельных мира. Вот что сотворил Петр, и именно там, по моему мнению, следует искать истоки катастрофы 1917 года. Произошла невиданная ранее вещь: в России в высшем классе появились профессионально ненавидящие родную страну люди. И большинство нашей интеллигенции постоянно занималось расшатыванием устоев страны, это было ее такое вот призвание и предназначение.
Скорбные параллели
- А разве сейчас мы не видим то же самое? В стране созрел слой людей, которые открыто и бессовестно не любят Россию. Их вообще начинает трясти и тошнить от любых успехов России, от любых даже попыток по улучшению жизни, они еще больше начинают ее ненавидеть…
- Ну не нравится им, когда в России хорошо, когда в доме начинают подметать и мыть. Помойка им почему-то роднее. Для меня самого загадка: откуда взялись эти люди? Называющие себя «гражданами страны», но профессионально ненавидящие Россию. И похоже, что это уникальное качество присуще только российской «либеральной общественности», и сформировалось оно вовсе не сегодня.
- Разве? Докажите, пожалуйста.
- У нас уже есть «традиция» такого духовного вырождения интеллигенции. Вот, например, Лев Толстой - это очередное «наше всё». Он написал нам роман «Война и мир», это непревзойденная классика мировой литературы, это потрясает, и весь мир его знает. Но что этот «гигант мысли» говорит о патриотизме? Что привело в восторг Ленина, который назвал Толстого «зеркалом русской революции»? На основании чего Толстой - «зеркало», и что же такое революционное он в себе отражает? Вроде бы никаких революционных лозунгов Лев Николаевич не выдвигал. Он говорил о всепрощении, додумался написать свое «евангелие», и всю эту так называемую «толстовщину» мы знаем. Но почему же он был так люб Ленину? «Какая глыба, какой матерый человечище!» - восклицал Ленин. Оказалось, потому, что Толстой говорил: нет ничего более мерзкого и совершенно неприемлемого, чем патриотизм. Другими словами, те усилия, которые всегда предпринимает государство по воспитанию у граждан патриотического чувства, - это глубоко порочная вещь и должно быть запрещено. Мы должны исключить всякий патриотизм из общественной жизни. Можете представить, что творилось в голове у этого «зеркала русской революции»?
«Никакого патриотизма не должно быть!» Сначала я думал, что это какой-то выверт, некий досадный изъян на ясном небе русской интеллигентской мысли. Но вот я читаю Тургенева, который в беседе с Достоевским совершенно конкретно говорит, что не собирается считать себя русским: «Я не хочу быть русским, я не люблю ничего русского, мне нравятся немцы, французы - вот это действительно великая нация, а у нас сплошное варварство, сплошная темнота, и я не собираюсь вообще возвращаться в Россию, мне противна вся эта Россия». «Цивилизация должна сравнять всё, и мы тогда только будем счастливы, когда забудем, что мы русские», - завершает свою мысль писатель. И это наш классик, талантливый человек, которого мы чтим и изучаем. Вот какая зараза жила в тех, кто формировал общественную мысль и социальный настрой в России. Поэтому Ленин - это лишь апогей, завершение этого гибельного пути. Равно как и Троцкий - вершина этой ненависти, то, к чему двигались мы в течение столетий.
Необъяснимый логически страшный феномен
М.И. Глинка
- Добавлю еще два эпизода, свидетельствующих о любви представителей русской интеллигенции к Отечеству. Вспоминают, что М.И. Глинка, перейдя границу России, развернулся в ее сторону, плюнул и сказал: «Чтоб никогда мне больше не быть в этой варварской стране!» Желание Михаила Ивановича исполнилось, правда, но, честное слово, обидно. Второй эпизод: Карл Павлович Брюллов приказал остановить экипаж перед границей, вышел, разделся догола и стал кататься в траве, «чтобы смыть с себя всю эту русскую грязь и в Европу вступить чистым». Каково?
- Вообще это потрясающая ситуация, некий необъяснимый феномен. По-моему, в столь любезной им Европе такой ненависти к себе, своей стране не встретишь. Да это и невозможно, чтобы были люди, профессионально ненавидящие свою родину и остающиеся при этом на вершине авторитета. Они выступают, пишут статьи, картины, снимают фильмы, им аплодируют, а они демонстрируют ненависть к России - внутреннюю патологическую ненависть, причины которой даже объяснить-то не могут толком.
Ф.И. Тютчев: «Явление, приобретающее всё более патологический характер, - это русофобия некоторых русских людей»
- Но не все же наши интеллигенты брезгливо усмехались/усмехаются, когда слышат такие слова, как «Россия», «Отечество», - давайте будем объективны.
- Разумеется. Слава Богу. Вспомним Лихачева, Лосева, Лосского, Пришвина и сотни других достойнейших представителей подлинной русской интеллигенции. Со здоровой брезгливостью о феномене ненависти русских к России писал замечательный русский поэт и дипломат Ф.И. Тютчев: «Явление, приобретающее всё более патологический характер, - это русофобия некоторых русских людей… Раньше они говорили нам, и они действительно так считали, что в России им ненавистно бесправие, отсутствие свободы печати и т.д. и т.п., что именно бесспорным наличием всего этого им так нравится Европа… А теперь что мы видим? По мере того как Россия, добиваясь перемен, большей свободы, все более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается. Они никогда так сильно не ненавидели прежние установления, как ненавидят современные перемены и направления общественной мысли в России. Что же касается Европы, то, как мы видим, никакие нарушения в области правосудия, нравственности и даже цивилизации нисколько не уменьшили их расположения к ней… Словом, в явлении, о котором я говорю, о принципах как таковых не может быть и речи, действуют лишь некие инстинкты».
Перед всеми нами один из самых главных вопросов человеческой жизни: на какой ты стороне - света или тьмы?
- Как это актуально и для нашего времени. Сколько подобных примеров видно сегодня!
- Наверное, здесь есть нечто такое, что мы порой наблюдаем, когда человек явно духовно поврежден. Он нездоров, и с ним происходит то, что в аскетической практике называется беснованием. Такое состояние одержимости не обязательно выражается в явном антиобщественном поведении. Человек не лает и не кукарекает, но в нем явно есть какая-то темная сила, которая мучает его, им владеет, и он действует в полном с ней согласии. Нечто подобное происходит с частью нашей интеллигенции, с отдельными представителями либеральной общественности, творческой интеллигенции: поврежденность. Причем поврежденность именно духовная, когда на тебя оказывает влияние дух тьмы. По-другому быть не может: человек либо относит себя к области света и встает на путь света, либо он избирает область тьмы. И по мере того, как он из себя изгоняет Бога, изгоняет святость, изгоняет Христа, церковные таинства, это освободившееся пространство заполняется силой тьмы, и она постепенно берет человека в оборот. Именно поэтому все революционеры в первую очередь были богоборцы. Не секрет, что Ленина просто трясло от слов «Церковь», «Православие» - его просто выворачивало. По его убеждению, христианская вера является «одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете».
Таким образом, перед нами один из самых главных вопросов человеческой жизни - вопрос выбора. На какой ты стороне: света или тьмы? Каждый делает этот выбор. Ошибка в выборе привела к страшной катастрофе 1917 года. И сегодня вновь от этого выбора зависит будущее страны. Поскольку эти «крикуны» способны вновь раскачать «народные массы» и особенно незрелую молодежь, которая не знает, что такое революция и что будет потом. И уж наверняка вряд ли помнит о мудром предупреждении Пушкина: «Не дай вам Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный»…
Отцы и дети: у всех свои трудности
Село Варзуга, Мурманская область. Фото: Олег Филонок
- В год столетия начала гонений тема революции активно звучит и в обществе, и в Церкви. Имеет ли смысл, как вы считаете, год от года активнее, а то и агрессивнее поднимать эту тему? И как относиться к людям старшего поколения, которые честно трудились для блага советской страны, верили в «светлое будущее»? Они же, по сути, оказались обманутым поколением.
- Честно говоря, общаясь с молодежью, военными - молодыми офицерами, контрактниками, я вижу, что они абсолютно никакого отношения к этой теме не имеют. У них нет этих движущих мотивов, в них не живет какая-либо революционная идея, они не имеют никакого отношения к идеологии большевизма. То, что прошли мы, старшее поколение, для них абсолютно далеко, какая-то экзотика. Им даже неинтересно об этом говорить: они об этом ничего не знают и, собственно говоря, знать особо не хотят. Они живут сегодняшними делами, настроениями, проблемами. У меня такое ощущение, что это мы - старшее поколение - сами в себе боремся с коммунистической идеей, пытаемся в себе победить это все, развенчать то, что было, и убедить себя, потому что мы искренне верили, мы были коммунистами. Я был секретарем парторганизации нашего дивизиона кораблей, для меня не было никаких сомнений в правоте этой идеи. Что-то смущало, были размышления, но не фундаментальные.
- Как необычно это слышать от епископа, честное слово!
- Ну вот, вы молодые, так что послушайте. И не повторяйте чужих ошибок.
А нужен ли такт?
- Владыка, что делать-то, в конце концов, с останками большевистского правителя, а? Ну стыдно же смотреть на Красную площадь: на небольшом пятачке рядом находятся мощи святых угодников и, простите, то, что в мавзолее…
- Да, о захоронении Ленина. Я понимаю политику нынешнего руководства. Чтобы сейчас не обижать никого, надо просто подождать, когда все мы, жившие в ту эпоху, кто помнит об этом, носители этой идеи, просто уйдут в силу того, что идет естественный процесс смены поколений. Что же касается людей старой формации, советской закалки, мне кажется, тут нужно проявлять чувство такта.
Что же, сказать старшему поколению: «Вы прожили жизнь напрасно»? Это нечестно. Нечестно и безжалостно
- Гм. А нужен ли здесь такт?
- Ну хорошо, я, например, совершил радикальный переворот в своей жизни, и мне открылось иное - настоящее: Христос. Я стал человеком верующим. Но мои друзья-офицеры всю жизнь прослужили ради той идеи, они верили и искренне отдавали ей все силы своей жизни, здоровье свое гробили, будучи убеждены, что они действительно делают важное дело. И что же, теперь им сказать, что они служили какой-то полнейшей ерунде?! Что это ложь была, что их дурили и что идея эта - фикция? Сказать, что это какие-то мифологемы о некоем светлом будущем, ради которого сейчас надо постараться, но зато потом… а ничего потом не будет, потом все будет то же самое? Это надо сейчас всем сказать? И они, что, должны ответить: «Да, мы прожили жизнь напрасно»? Это нечестно будет по отношению к ним. Нечестно и безжалостно. Я просто это вижу в разговорах со своими друзьями-офицерами, которые отслужили и доживают сейчас на пенсии, или допустим с бабушками-колхозницами в деревне, где я провел тринадцать лет, в селе Варзуге.
«Огуречное» христианство
- Старые жители села мне говорили: «Мы очень верили, мы колхоз строили, чтобы людям жилось лучше, детям нашим. Мы никогда ни копейки не взяли себе, если это государственное». То есть вот эта врожденная российская нравственность, особенно в деревнях, продолжала жить как некое служение идее, сохранение чистоты и безгрешности. Нравственность христианская продолжала жить в людях. Я всем рассказываю историю про огурцы, которую мне написали на бумаге старые жительницы села Варзуга. Очень важная история для понимания того, как жил, что чувствовал народ…
В 1960-е годы в Варзугу впервые завезли рассаду огурцов - а тамошние жители такого плода знать не знали. Испокон веку там сажали картошку и репу, на этом и жили. И вдруг - огурцы. Диковинный плод - в глаза такого не видели. Агроном приехал и описал им, как все надо сделать, какие парники и т.д.
И вот, как они рассказывали, «все ждали, когда урожай будет, всё смотрели, как растет плод диковинный. Выросли эти огурцы, и тут пришла машина с ящиками деревянными, как в то время было заведено для перевозки овощей. И мы их туда аккуратно уложили, собрали урожай, значит. Стоит машина, сейчас уже уедет. И стали мы меж собой говорить: “Ну что, может, попробуем хоть один огурец? Интересно же, что мы такое вырастили”. Но - нет, решили мы. Нельзя брать чужое: парники государственные, и урожай не наш. Так никто и не взял ни одного огурца».
Мыслимо такое представить в наше время? Но во всей этой истории самая суть состояния души человека, который верит в идею и не может двуличничать. И это - очень по-христиански, и тут я не могу не напомнить всем нам притчи о милосердном самаряныне, о хананеянке, о десяти прокаженных. Человек, не ведая Бога, все-таки оказывается ближе к нему, чем некоторые из официально православных. Человек верит, что есть интересы страны, государства, ради которых стоит жить. «Вот мы сейчас выложимся, не пожалеем сил и все отдадим партии родной». И как теперь сказать всем этим людям, что вы просто дураки были, а надо было «трескать» эти огурцы?! Что, сказать: вас просто дурили, а те, наверху, сами потом воровали; наверху жили припеваючи, одевались в специальных магазинах и кормились из спецпайков, а вы тут огурцов не решились попробовать? Как теперь это сказать?
Хорошо, если Господь даст время и человек придет еще к Богу и утешит сердце в вере. Но мало кому это под силу. Это поколение несчастное - обманутое поколение. И поэтому в какой мере сейчас надо «давить на больную мозоль», обличать и «правду матку резать», я не знаю…
Надо врачевать эту боль, эту рану. Человек верующий должен вести себя с неверующим, как врач с больным. Никакой врач не ругает, не обличает больного, а жалеет и старается понять и помочь. И главное, конечно, чтобы человек был верующим по-настоящему, а не «по трудовой книжке» - вот тут загвоздочка, вот тут - не камень, а булыжник в огородик нас, «так-то верующих», «как бы православных», «в душе верующих»… Иногда, да что там - очень часто, сравнивая духовное состояние тех, «огуречных православных», с тем, с чем приходится сталкиваться сегодня даже в церковной среде, начинаешь сильно грустить: а действительно ли мы являемся потомками наших мучеников и исповедников? Возвращаясь к началу нашего разговора, еще раз утверждаю: с поднятой головой нам ходить ой как рановато.