шатнуло кардиограмму
Не зная брода, не лезть в воду?
Помилуйте, какая чушь. Во всем существенном мы только и делаем, что лезем без брода, напролом, упиваясь интригой и неизвестностью.
Ощупываем мы брод только там, где спокойно и разумно. Там, где нет "священного ужаса реального", где нет волнения, где баланс привычно сходится в ноль.
Чем ужасна и трагична страсть? Обсессия, доминанта? Нет, не моей зависимостью от объекта желаний, от предмета страсти. Черт с ним, с этим объектом, с этим чертом из табакерки. Хуже другое: эта зависимость жадно питается смыслами из других областей. Они обесцениваются, обезвоживаются, превращаются в труху. Работа, общение - все летит в тартарары.
Можно ли что-то понять в себе, не взволновавшись? Не поставив себя на карту? Пожалуй, что нет. Так же, как счастливый не может написать толково о счастье. Ярко описать Грааль может лишь тот, кто его ищет. Нашедший его все силы пустит на его охрану.
Помилуйте, какая чушь. Во всем существенном мы только и делаем, что лезем без брода, напролом, упиваясь интригой и неизвестностью.
Ощупываем мы брод только там, где спокойно и разумно. Там, где нет "священного ужаса реального", где нет волнения, где баланс привычно сходится в ноль.
Чем ужасна и трагична страсть? Обсессия, доминанта? Нет, не моей зависимостью от объекта желаний, от предмета страсти. Черт с ним, с этим объектом, с этим чертом из табакерки. Хуже другое: эта зависимость жадно питается смыслами из других областей. Они обесцениваются, обезвоживаются, превращаются в труху. Работа, общение - все летит в тартарары.
Можно ли что-то понять в себе, не взволновавшись? Не поставив себя на карту? Пожалуй, что нет. Так же, как счастливый не может написать толково о счастье. Ярко описать Грааль может лишь тот, кто его ищет. Нашедший его все силы пустит на его охрану.