Ленин - о съезде "Яблока"
Питерский обозреватель «Новой газеты» яблочник Борис Вишневский провел забавный политико-исторический эксперимент.
Взял письмо Ленина к съезду партии (точнее добавление к нему от 4 января 1923), более известное как «Политическое завещание Ильича».
Изменил всего несколько слов:
1) Поменял фамилию «Сталин» на «Митрохин»,
2) Фамилию «Троцкий» заменил на «Резник»,
3) Вместо «Народного комиссариата путей сообщения» написал «Национальная Ассамблея»,
4) Ну и аббревиатуру ЦК заменил на «Бюро».
Все, больше ни слова не поменял. Вот что получилось:
ПИСЬМО К СЪЕЗДУ
Мне хочется поделиться с Вами теми соображениями, которые я считаю наиболее важными.
В первую голову я ставлю увеличение числа членов Бюро до нескольких десятков или даже до сотни. Мне думается, что нашему Бюро грозили бы большие опасности на случай, если бы течение событий не было бы вполне благоприятно для нас (а на это мы рассчитывать не можем), - если бы мы не предприняли такой реформы.
Я думаю, что такая вещь нужна и для поднятия авторитета Бюро, и для серьезной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей Бюро могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии.
Мне думается, что устойчивость нашей партии благодаря такой мере выиграла бы в тысячу раз. Я имею в виду устойчивость, как гарантию от раскола на ближайшее время, и намерен разобрать здесь ряд соображений чисто личного свойства.
Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены Бюро, как Митрохин и Резник. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут.
Тов. Митрохин груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, становится нетерпимым в должности одного из лидеров партии. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Митрохина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Митрохина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более Внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Митрохина и Резника, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение.
С другой стороны, тов. Резник, как доказала уже его борьба против Бюро в связи с вопросом о Национальной Ассамблее, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем Бюро, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.
Эти два качества двух выдающихся вождей современного Бюро способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно.
***
Вот вам и борьба радикальной платформы с умеренной. Злободневно.
У истории странное чувство юмора, друзья.
Взял письмо Ленина к съезду партии (точнее добавление к нему от 4 января 1923), более известное как «Политическое завещание Ильича».
Изменил всего несколько слов:
1) Поменял фамилию «Сталин» на «Митрохин»,
2) Фамилию «Троцкий» заменил на «Резник»,
3) Вместо «Народного комиссариата путей сообщения» написал «Национальная Ассамблея»,
4) Ну и аббревиатуру ЦК заменил на «Бюро».
Все, больше ни слова не поменял. Вот что получилось:
ПИСЬМО К СЪЕЗДУ
Мне хочется поделиться с Вами теми соображениями, которые я считаю наиболее важными.
В первую голову я ставлю увеличение числа членов Бюро до нескольких десятков или даже до сотни. Мне думается, что нашему Бюро грозили бы большие опасности на случай, если бы течение событий не было бы вполне благоприятно для нас (а на это мы рассчитывать не можем), - если бы мы не предприняли такой реформы.
Я думаю, что такая вещь нужна и для поднятия авторитета Бюро, и для серьезной работы по улучшению нашего аппарата, и для предотвращения того, чтобы конфликты небольших частей Бюро могли получить слишком непомерное значение для всех судеб партии.
Мне думается, что устойчивость нашей партии благодаря такой мере выиграла бы в тысячу раз. Я имею в виду устойчивость, как гарантию от раскола на ближайшее время, и намерен разобрать здесь ряд соображений чисто личного свойства.
Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения являются такие члены Бюро, как Митрохин и Резник. Отношения между ними, по-моему, составляют большую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут.
Тов. Митрохин груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, становится нетерпимым в должности одного из лидеров партии. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Митрохина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Митрохина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более Внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Митрохина и Резника, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение.
С другой стороны, тов. Резник, как доказала уже его борьба против Бюро в связи с вопросом о Национальной Ассамблее, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем Бюро, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.
Эти два качества двух выдающихся вождей современного Бюро способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно.
***
Вот вам и борьба радикальной платформы с умеренной. Злободневно.
У истории странное чувство юмора, друзья.