из откопанного-актуального
Сергей Жадан. Лукойл
перевод И. Белова
Когда приходит пасха и небо становится терпимее к нам,
и все напрягаются - мол, пасха, а как же,
тогда в земле начинают переворачиваться покойники,
разбивая локтями холодную глину.
Мне доводилось хоронить друзей,
я знаю, как оно - закапывать своих друзей,
словно собака кость,
ожидая, когда небо
станет к тебе терпимее.
И есть такие социальные группы,
для которых подобные ритуалы особенно важны,
я имею в виду, главным образом, средний бизнес.
Всем доводилось видеть,
какая тоска охватывает этих региональных
представителей российских нефтяных компаний,
когда они съезжаются на бескрайние
кладбищенские поля, чтобы закопать
еще одного брата с отстреленными легкими;
всем доводилось слышать твердое биение сердец,
когда они стоят возле гроба
и вытирают скупые слезы и сопли о свои
дольче и габана,
и хуячат хеннеси
из одноразовой
посуды.
Вот так, Коля, - говорят, - вот тебе и откат.
На бескрайних полях оффшора
мы, как дикие гуси осенью, падаем в холодные
плесы забвения, с дробью в печенке.
Так как, - советуются, - мы
снарядим нашего брата
в его долгий путь
до сияющей Валгаллы Лукойла?
Кто будет сопровождать его
в темных пещерах чистилища?
Телки, - говорят все, - телки,
ему нужны будут телки,
хорошие телки,
дорогие и без вредных привычек,
они будут греть его зимой,
они остудят ему кровь по весне,
слева от него будет лежать платиновая блондинка,
и справа от него будет лежать платиновая блондинка,
так, чтобы он даже не заметил, что уже умер.
Ох, эта смерть - территория, где не ходят
наши кредитки.
Смерть - территория нефти,
пусть она омоет его грехи.
Мы положим ему в ногах оружие и золото,
меха и тонко помолотый перец.
В левую руку мы вложим ему последнюю нокиа,
в правую руку - правильную ладанку из Иерусалима.
Но главное - телки,
две телки, главное - две платиновые телки.
Да, это главное, - соглашаются все.
Главное, - соглашаются телки.
Главное-главное, - поддакивает Коля из своего гроба.
На пасху мы все такие сентиментальные.
Стоим, ждем, когда мертвые
встанут и выйдут к нам с того света.
Никогда так не интересуешься смертью,
как хороня друзей.
Когда они третий день дежурят
под дверью морга, он утром третьего дня
попирает, наконец, смертью смерть, и выходит
к ним из крематория, видит,
что все они обессиленно спят,
после трехдневного запоя,
лежат просто среди травы,
в обблеванных
дольче и габана.
И тогда он тихо,
чтобы не разбудить,
забирает у одного из них
подзарядку для нокиа,
и возвращается
в ад
к своим
блондинкам.
перевод И. Белова
Когда приходит пасха и небо становится терпимее к нам,
и все напрягаются - мол, пасха, а как же,
тогда в земле начинают переворачиваться покойники,
разбивая локтями холодную глину.
Мне доводилось хоронить друзей,
я знаю, как оно - закапывать своих друзей,
словно собака кость,
ожидая, когда небо
станет к тебе терпимее.
И есть такие социальные группы,
для которых подобные ритуалы особенно важны,
я имею в виду, главным образом, средний бизнес.
Всем доводилось видеть,
какая тоска охватывает этих региональных
представителей российских нефтяных компаний,
когда они съезжаются на бескрайние
кладбищенские поля, чтобы закопать
еще одного брата с отстреленными легкими;
всем доводилось слышать твердое биение сердец,
когда они стоят возле гроба
и вытирают скупые слезы и сопли о свои
дольче и габана,
и хуячат хеннеси
из одноразовой
посуды.
Вот так, Коля, - говорят, - вот тебе и откат.
На бескрайних полях оффшора
мы, как дикие гуси осенью, падаем в холодные
плесы забвения, с дробью в печенке.
Так как, - советуются, - мы
снарядим нашего брата
в его долгий путь
до сияющей Валгаллы Лукойла?
Кто будет сопровождать его
в темных пещерах чистилища?
Телки, - говорят все, - телки,
ему нужны будут телки,
хорошие телки,
дорогие и без вредных привычек,
они будут греть его зимой,
они остудят ему кровь по весне,
слева от него будет лежать платиновая блондинка,
и справа от него будет лежать платиновая блондинка,
так, чтобы он даже не заметил, что уже умер.
Ох, эта смерть - территория, где не ходят
наши кредитки.
Смерть - территория нефти,
пусть она омоет его грехи.
Мы положим ему в ногах оружие и золото,
меха и тонко помолотый перец.
В левую руку мы вложим ему последнюю нокиа,
в правую руку - правильную ладанку из Иерусалима.
Но главное - телки,
две телки, главное - две платиновые телки.
Да, это главное, - соглашаются все.
Главное, - соглашаются телки.
Главное-главное, - поддакивает Коля из своего гроба.
На пасху мы все такие сентиментальные.
Стоим, ждем, когда мертвые
встанут и выйдут к нам с того света.
Никогда так не интересуешься смертью,
как хороня друзей.
Когда они третий день дежурят
под дверью морга, он утром третьего дня
попирает, наконец, смертью смерть, и выходит
к ним из крематория, видит,
что все они обессиленно спят,
после трехдневного запоя,
лежат просто среди травы,
в обблеванных
дольче и габана.
И тогда он тихо,
чтобы не разбудить,
забирает у одного из них
подзарядку для нокиа,
и возвращается
в ад
к своим
блондинкам.