То, что можно любому стать евреем, через обряд гиюр, недавно показала Иванка Трамп. Ей, очевидно, нужно было это для увеличения ее влиния. Но это уже давно анализировалось учеными
( Read more... )
Тогда, въ семнадцатомъ году Свергли царя и на ходу Создали тамъ совѣтску власть. Жидъ насладился ею въ сласть. На всѣхъ онъ митингахъ оралъ: «Това-r-ищи, я воевалъ! Меня пошлите депутатомъ! Я буду вамъ отцомъ и б-r-атомъ!». Вотъ такъ, дурманя весь народъ, Всю власть онъ въ руки заберетъ. Такъ незамѣтно получилось, Жиды повсюду просочились. Въ Совѣтахъ, банкахъ, профсоюзахъ, Въ Управахъ, въ партіи и вузахъ. Какъ будто такъ ужъ цѣлый вѣкъ, Повсюду жидъ - свой человѣкъ. Въ торговлѣ, въ Арміи, въ ЦK Вездѣ видна его рука. «Живите весело сегодня, А завтра будетъ намного веселей!» Кричалъ по радіо умильно Всѣмъ обезпеченный уже «еврей». А люди, чтобъ достать сатину, Въ поляхъ и шахтахъ гнули спину. По мысли хитраго жида Ввели тогда - «Герой Труда». И всѣ вокругъ довольны, рады, Еще, молъ, будутъ намъ награды… А вскорь, обиженный до слезъ, Добудешь и туберкулезъ.
Безхвостый чортъ рѣшилъ въ Аду: «А ну-ка къ жиду я пойду… Вѣдь это жъ я - его творецъ. Поди забылъ меня, подлецъ. Его жъ изъ грязи создалъ я. Онъ хвостъ укралъ мой - вотъ свинья». Одѣлся скромно, спряталъ рожки И зашагалъ чортъ по дорожкѣ… Пришелъ на шахту онъ: «Друзья, хочу увидѣть жида я, Давнымъ-давно въ честной народъ, Пустилъ его я въ оборотъ…». Но не успѣлъ онъ все сказать, Какъ стали чорта избивать. Насилу вырвался бѣднякъ, Подбили глазъ, погибъ пиджакъ… Пришелъ въ село, зашелъ въ колхозъ. «А ну, что съ города привезъ?». «Привезъ я только синяки, Жидовъ нэмае, земляки?». «Чудакъ! - смѣются всѣ крестьяне, - Въ селѣ не будетъ этой дряни, Жидъ въ кабинетахъ лишь сидитъ. Тамъ, гдѣ начальникъ, тамъ и жидъ А гдѣ голодная ѣда, Тамъ жида нѣту никогда». А что ты робишь, гражданинъ?». - Спросилъ тутъ діавола одинъ. «Сказать по совѣсти, друзья, То жида людямъ сдѣлалъ - я». Едва сказалъ онъ это слово, Какъ чорта бить начали снова. Λупили граблями, цѣпомъ, Λопатой, вѣникомъ, серпомъ. Едва бѣдняга цѣлъ остался И изъ колхоза въ мигъ убрался. Подумалъ чортъ: «Ей, ей же, ей, Видать, подлюка мой уже «еврей». Пойду-ка въ городъ, посмотрю, Съ людьми я тамъ поговорю» Пришелъ на фабрику и въ цехъ, Спросилъ про жида. Хохотъ, смѣхъ. «Средь грязи, копоти, станковъ Искать жидовъ? Жидъ не таковъ! Жидъ предсѣдатель, онъ наркомъ, Партіецъ онъ всегда при томъ. Парторгъ, директоръ иль завскладомъ, Онъ служитъ здѣсь, воруетъ рядомъ. Паекъ, квартира и авто, Женѣ новехонько манто. А мы какъ жили, такъ помремъ, Другаго въ жизни мы не ждемъ». Услышавъ ругань, брань и матъ, Поплелся чортъ нашъ въ Наркоматъ. На двери надпись на металлѣ: - Наркомъ Шевченко и такъ далѣ… Вошелъ чортъ, плакался, молился, Пока пріема онъ добился. Попавъ въ роскошный кабинетъ, Чортъ замеръ: сонъ то или нѣтъ? Вѣдь это жъ онъ, тотъ самый жидъ! Онъ въ креслѣ кожаномъ сидитъ. Сто лѣтъ назадъ онъ хвостъ купилъ И палецъ чорту укусилъ. Когда жъ расплачиваться сталъ, То даже бѣса обсчиталъ. Чортъ радъ обнять его какъ сына. Что за прекрасная картина… Но оказался сквернымъ сынъ. «Что вамъ угодно, гражданинъ?». И чортъ, волнуясь, говорилъ, Какъ онъ въ котлѣ ту смѣсь варилъ. Какъ смѣсь та триста лѣтъ томилась, Какъ что-то въ ней зашевелилось, Какой былъ смѣси гнусный видъ И какъ оттуда вылѣзъ жидъ… Наркомъ внезапно быстро всталъ На кнопку тайную нажалъ Тотчасъ же двери отворились, И двое въ форме появились. «Не знаю, кто это, но онъ, Похоже, вражескій шпіонъ! Чтобъ не случилося бѣдѣ, Возьмите ихъ въ НКВДе!». Тутъ чортъ безумно разозлился И къ жиду такъ онъ обратился: «Ахъ ты, продажная душа! Ты жъ не имѣлъ, братъ, ни шиша! И только я тебѣ, подлюкѣ, Подалъ въ бѣдѣ когда-то руки. А ты тутъ - здорово живешь, Совсѣмъ своихъ не узнаешь!».
Тогда, въ семнадцатомъ году
Свергли царя и на ходу
Создали тамъ совѣтску власть.
Жидъ насладился ею въ сласть.
На всѣхъ онъ митингахъ оралъ:
«Това-r-ищи, я воевалъ!
Меня пошлите депутатомъ!
Я буду вамъ отцомъ и б-r-атомъ!».
Вотъ такъ, дурманя весь народъ,
Всю власть онъ въ руки заберетъ.
Такъ незамѣтно получилось,
Жиды повсюду просочились.
Въ Совѣтахъ, банкахъ, профсоюзахъ,
Въ Управахъ, въ партіи и вузахъ.
Какъ будто такъ ужъ цѣлый вѣкъ,
Повсюду жидъ - свой человѣкъ.
Въ торговлѣ, въ Арміи, въ ЦK
Вездѣ видна его рука.
«Живите весело сегодня,
А завтра будетъ намного веселей!»
Кричалъ по радіо умильно
Всѣмъ обезпеченный уже «еврей».
А люди, чтобъ достать сатину,
Въ поляхъ и шахтахъ гнули спину.
По мысли хитраго жида
Ввели тогда - «Герой Труда».
И всѣ вокругъ довольны, рады,
Еще, молъ, будутъ намъ награды…
А вскорь, обиженный до слезъ,
Добудешь и туберкулезъ.
Безхвостый чортъ рѣшилъ въ Аду:
«А ну-ка къ жиду я пойду…
Вѣдь это жъ я - его творецъ.
Поди забылъ меня, подлецъ.
Его жъ изъ грязи создалъ я.
Онъ хвостъ укралъ мой - вотъ свинья».
Одѣлся скромно, спряталъ рожки
И зашагалъ чортъ по дорожкѣ…
Пришелъ на шахту онъ:
«Друзья, хочу увидѣть жида я,
Давнымъ-давно въ честной народъ,
Пустилъ его я въ оборотъ…».
Но не успѣлъ онъ все сказать,
Какъ стали чорта избивать.
Насилу вырвался бѣднякъ,
Подбили глазъ, погибъ пиджакъ…
Пришелъ въ село, зашелъ въ колхозъ.
«А ну, что съ города привезъ?».
«Привезъ я только синяки,
Жидовъ нэмае, земляки?».
«Чудакъ! - смѣются всѣ крестьяне, -
Въ селѣ не будетъ этой дряни,
Жидъ въ кабинетахъ лишь сидитъ.
Тамъ, гдѣ начальникъ, тамъ и жидъ
А гдѣ голодная ѣда,
Тамъ жида нѣту никогда».
А что ты робишь, гражданинъ?».
- Спросилъ тутъ діавола одинъ.
«Сказать по совѣсти, друзья,
То жида людямъ сдѣлалъ - я».
Едва сказалъ онъ это слово,
Какъ чорта бить начали снова.
Λупили граблями, цѣпомъ,
Λопатой, вѣникомъ, серпомъ.
Едва бѣдняга цѣлъ остался
И изъ колхоза въ мигъ убрался.
Подумалъ чортъ: «Ей, ей же, ей,
Видать, подлюка мой уже «еврей».
Пойду-ка въ городъ, посмотрю,
Съ людьми я тамъ поговорю»
Пришелъ на фабрику и въ цехъ,
Спросилъ про жида. Хохотъ, смѣхъ.
«Средь грязи, копоти, станковъ
Искать жидовъ? Жидъ не таковъ!
Жидъ предсѣдатель, онъ наркомъ,
Партіецъ онъ всегда при томъ.
Парторгъ, директоръ иль завскладомъ,
Онъ служитъ здѣсь, воруетъ рядомъ.
Паекъ, квартира и авто,
Женѣ новехонько манто.
А мы какъ жили, такъ помремъ,
Другаго въ жизни мы не ждемъ».
Услышавъ ругань, брань и матъ,
Поплелся чортъ нашъ въ Наркоматъ.
На двери надпись на металлѣ:
- Наркомъ Шевченко и такъ далѣ…
Вошелъ чортъ, плакался, молился,
Пока пріема онъ добился.
Попавъ въ роскошный кабинетъ,
Чортъ замеръ: сонъ то или нѣтъ?
Вѣдь это жъ онъ, тотъ самый жидъ!
Онъ въ креслѣ кожаномъ сидитъ.
Сто лѣтъ назадъ онъ хвостъ купилъ
И палецъ чорту укусилъ.
Когда жъ расплачиваться сталъ,
То даже бѣса обсчиталъ.
Чортъ радъ обнять его какъ сына.
Что за прекрасная картина…
Но оказался сквернымъ сынъ.
«Что вамъ угодно, гражданинъ?».
И чортъ, волнуясь, говорилъ,
Какъ онъ въ котлѣ ту смѣсь варилъ.
Какъ смѣсь та триста лѣтъ томилась,
Какъ что-то въ ней зашевелилось,
Какой былъ смѣси гнусный видъ
И какъ оттуда вылѣзъ жидъ…
Наркомъ внезапно быстро всталъ
На кнопку тайную нажалъ
Тотчасъ же двери отворились,
И двое въ форме появились.
«Не знаю, кто это, но онъ,
Похоже, вражескій шпіонъ!
Чтобъ не случилося бѣдѣ,
Возьмите ихъ въ НКВДе!».
Тутъ чортъ безумно разозлился
И къ жиду такъ онъ обратился:
«Ахъ ты, продажная душа!
Ты жъ не имѣлъ, братъ, ни шиша!
И только я тебѣ, подлюкѣ,
Подалъ въ бѣдѣ когда-то руки.
А ты тутъ - здорово живешь,
Совсѣмъ своихъ не узнаешь!».
Reply
Leave a comment