Промысел Божий: Крутой Матрёшечный Майдан
В рубрике «Промысел Божий» я хочу расширить Ваши представления о традиционных народных промыслах.
Многие склонны считать, что промысел - нечто возвышенное, утонченное. На самом деле все не совсем так: промысел - средство выживания, ответ на вызов, который бросает данному обществу Судьба. Другое дело, что люди принимают вызов с достоинством и научаются в рутинной работе выискивать красоту. Либо не научаются - тупо повторяют наработанные приемы и штампуют, штампуют, штампуют...
Об этом стоит рассказать, ибо при любом раскладе перипетии жизни весьма своеобычны.
Фото и текст © Геннадия Михеева
В оглавлениеО матрёшечном майдане
Репортаж из Нижегородской области
Из этих палок делают наш национальный бренд - матрешки.
Рассказ о том, как это происходит и где находится истинная родина русской матрешки.
Село окружают настоящие дикие прерии, которые в относительно недавние времена именовались “колхозными полями”. Есть на Руси села, которые еще “затеряны средь высоких хлебов”, а вот Полх-Майдан, можно сказать, затерян в первозданности (точнее, во “второзданности”) природы. В последние годы многие семьи отказались даже от домашней скотины и пропадают в своих столярках не только днями, но и ночами. Мастерские здесь есть почти в каждом дворе и на улицах встретишь редкого человека - только слышно над селом монотонное гудение: будто гигантский рой пчел тревожно витает небесах. Это полховские столярки рождают мириады матрешек, а вкупе с ними яйца, грибы, солонки, ступы, копилки и прочие липовые чудеса.
2.
Если и есть на улицах мужики, то они увлечены единственным открытым для посторонних глаз занятием: обдирают липовые бревна. Липа для Полх-Майдана - дерево судьбоносное. Она везде: свалена в ободранном и “одетом” виде вдоль улиц, стоит “зенитными батареями” во дворах, распиленными “стульчиками” грудится у столярок. Только раз в неделю, по вторникам, улицы оживляются: майданцы вытаскивают на улицы баулы, грузятся в автобусы и отправляются на свое “родео” - сбывать произведенное.
Всего в селе 700 дворов, и столярок нет только у старух и одиноких женщин. Но женщины, которые без мужей, покупают “белье” у знакомых, красят, - и тоже везут в Москву продавать.
Они гордятся, что их называют “маленькой Америкой”, даже самогон они называют на заморский манер: “сэм”. Правда, пили здесь долгие годы политуру, жидкость для лакировки дерева, - даже на свадьбах. А окружающих крестьян они издавна называли “москалями”, и вот, почему: по преданию первыми жителями Полх-Майдана стали донские казаки, входившие в мятежные отряды Стеньки Разина, по сути ссыльные каторжники. Америка, впрочем, по своему происхождению ровно такая же, но, в отличие от “большой” Америки “маленькая” никогда не знала рабства - здесь всегда жили вольные люди. За что всегда платились и платятся по сей день. Ну, не терпит наше самодержавное государство непослушных...
Итак, когда сюда, в мордовские леса пригнали ссыльных, они занялись производством поташа, стратегического по тем временам продукта. Когда пожгли все леса в округе (поташ получается из пережженной древесины), майданцев приравняли к безземельным крестьянам и бросили на самопрокорм. Вскоре их землей наделили, но она была настолько скудна, что даже унавоживание ее не смогло поднять до уровня кормилицы, к тому же череда неурожайных годов довела людей до голода. Встал выбор: или помирать, или уходить в разбойники, или ждать чуда.
3.
Майданцы в общем-то забитостью и покорностью похвастать не могли, зато народ они были хваткий. Однажды (было это после войны 1812 года) местный крестьянин Никита Авдюков привез в Полх-Майдан токарный станок. Вещь была редкая, чудная (в движение станок приводился при помощи громадного колеса, который должен был непрерывно вращать подручный), но и благородная (по местным понятиям): свежи были предания о том, что сам император Петр Великий точил многие искусные вещи, а в цивилизованной Европе токарное дело вообще считалось “высочайшим и благороднейшим из всех мыслимых занятий”.
Очень скоро токарные станки и мастерские расплодились по всему Полховскому Майдану. Местные умельцы делали из липы всевозможную посуду - от солонок до тарелок - и, что самое интересное, промысел с самого начала и навсегда оформился как “полный цикл семейного производства. То есть, члены одной семьи вместе заготавливали древесину, точили посуду и возили ее продавать по всему миру. Вы не ослышались: именно по ВСЕМУ МИРУ. Происходило это не в наш век глобализации, а во времена темные, когда работали при лучине, а возили товар в телегах и санях.
Иван Грачев, полховский мастер, прекрасно помнит эти времена. Нет, Иван вовсе не старый человек; дело в том, что электричество в село провели лишь в начале 60-х прошлого века, а асфальт к селу подошел лет десять назад (а улицы в Полх-Майдане до сих пор представляют собой сплошное месиво из песка и глины. Это - отражение войны, которую долгие столетия сменяющие друг друга власти ведут с майданцами.
Матрешки в Полх-Майдан пришли в начале прошлого века. Мастера ездили по миру и подсмотрели, как в городе Сергиевом Посаде тамошние умельцы осваивают привезенную из Японии одним из купцов буддистскую куклу Даруму, изображающую великого проповедника Бодхидхарму во множестве обличий. Когда русскую “Даруму” назвали “матрешкой”, вряд ли задумывались, что название это связано с индуистской богиней-матери Матри (хотя ничего случайного в этом мире не бывает). Разборные “барышни” прижились на здешней скудной земле и настал час, когда они стали главным товаром, вывозимым из Полх-Майдана. “Тарарушки”, разнообразные деревянные игрушки, делаемые как побочный продукт к посуде, отошли на второй план. Ныне число майдановских матрешек, вывозимых за пределы села, области и страны исчисляется семизначной цифрой.
Мужчины в Полх-Майдане точат, женщины - красят. Именно так: не “создают” и “расписывают”, а точат и красят. Для майданцев матрешки - это как дыхание, как молитва, как жизнь. Татьяна Грачева Никогда в жизни не работала официально, с 10 лет ее посадили красить матрешек-тарарушек, и только после прихода капитализма она оформила частное предпринимательство и исправно платит налоги. Вообще Полх-Майдан из всех русских сел, которых процветает хоть какой-то промысел, выделяется; легально здесь работают все, причем мастера платили все налоги даже при советской власти. Но тогда было круче: для того, чтобы получить разрешение на “кустарничество” нужно было отработать положенные трудодни в тогда еще живом колхозе. А вообще в относительно недавние времена майданцев с товаром вообще не выпускали с матрешками из села - устраивали засады (я не шучу!) - майданцы находили выход: со своими громадными корзинами, набитыми игрушками, выбирались из села по ночам.
4.
- Эти корзины погубили одного из моих дедов, Василия Васильевича. - Рассказывает Иван. - Весят они по 100-120 килограмм, а с собой обычно везли по десять корзин. Он надорвался под Москвой, когда их сгружал с вагона, и умер. Там и похоронили. А другого моего деда, Василия Севастьяновича до войны посадили на десять лет за спекуляцию (а на самом деле за то, что игрушки точил). Оттуда он не вернулся... Старики рассказывали, что при НЭПе они хорошо зажили, а после всех, у кого были каменные дома, раскулачили. И Таниного деда, Василия Ефремовича тоже раскулачили, за то, что тот не пил, не курил, а только точил - день и ночь. Так дед этот в Москву пошел и попал на прием к Крупской. Вернулся - а местные начальники ему говорят: “Мы власть на местах - а значит мы боги!” Так Василий Ефремович второй раз пошел в Москву и снова попал к Крупской! И ему все-таки вернули лошадь, корову, овец. Свиней только не вернули: комиссары ее съели. Да... не любили у нас комиссаров. В 30-м году приехали они церковь нашу Рождественскую грабить. Так майданцы вышли с вилами, с косами - и не пустили их! И, представьте, отстояли нашу церковь (правда, ценой того, что трех женщин посадили); она только три года у нас за всю жизнь не работала, во время войны. А сколько мы с Таней всякого такого пережили... Нас и тунеядцами называли, и спекулянтами, и к суду грозились привлечь. Мы ведь столько городов с корзинами объехали, и на Украине, и на Кубани бывали, ездили даже когда Таня беременная была!..
Тем не менее можно сказать, майданцы смогли вписаться в рынок, да им это было и не сложно: как и в Америке, они веками воспитывались в этических нормах капитализма. Дух свободы и предпринимательства у них в крови.
- У нас триста пятьдесят лет только демократия была. И “рыночная экономика”. Когда по рынкам ездили - по три месяца нас дома не бывало. Это хорошо, что Таня моя дома родила, а многие из наших где только не родились - от Киева до Магадана! И ведь как было: уехал ты, через месяц пустой вернулся - так соседи сразу вычислять начинают - в каком городе ты так удачно продался? Если узнают - в тот же город закатят. Но вообще негласно Союз был между нами поделен. Мои города были - Житомир, Бердичев, Овруч, Киев, Краснодар, ну, и станицы кубанские. И даже брату у нас никто не мог сказать, где у него товар хорошо разошелся. А еще майданцы - дипломаты; ведь приходится встречаться с разными людьми - и с хулиганьем, и с пьяными, и с бандюгами... А товар-то если повез - надо в любом случае продать. Но в общем-то сколь веков торгуем! Ко всему притерлись...
Ныне в Полх-Майдане расцвет матрешки, причем точат и красят здесь и “пятнашки”, и “двадцатки” (по количеству “посадочных мест”), и “пятидесятки”. Двое мастеров освоили даже 75-местных матрешек! Делаются также сейчас пасхальные яйца, солонки, разные точеные зверушки, балясины (перила), - но общий объем всего этого значительно уступает матрешкам. Последний “писк моды”, который тоже неплохо идет на рынке - деревянные люстры и гардины. Если говорить о ценах на товар, то они - страшная тайна. Ни один мастер не признается даже близкому родственнику, почем он продал. Но в общем-то, после неглубокого проникновения в “цеховые тайны”, выясняется, что средняя цена, например, на матрешку-“десятку” - 300 рублей. Если матрешка нераскрашенная, цена падает в два раза. Короче говоря, чтобы заработать на достойную жизнь, в день надо вытачивать и красить штуки четыре таких “десяток”.
5.
Мастера (а к станку здесь встают с 12 лет) могут точить даже вслепую - настолько они приучаются чувствовать материал и инструмент (здесь говорят: “нужно уметь сливаться с инструментом”) - но труд этот не из легких. От пыли, лаковых паров и стояния на ногах “подарок” мастеру - букет заболеваний, самые массовые из которых - тромбофлебит и сердечно-сосудистые болезни. Да и мастера здесь редко доживают до преклонного возраста. Страдает ногами и Иван Грачев:
- Я лет семь работал завклубом, но ушел по болезни и теперь на инвалидности. Врачи от одного лечили, а оказалось другое - эндотерит - а ведь даже гангрена начиналась, у меня и палец ампутировали... ну, да ничего, Бог спас. Была у меня депрессия, я даже ружье продал от греха. Но спасло меня то, что на Западной Украине, когда торговал, я подсмотрел резных орлов. Научился я их резать, потом всякую другую резьбу освоил - она меня и вывела из нехорошего состояния. И так получается, что матрешки у меня - для денег, а резьба - для души. А вообще прелесть нашего ремесла в том, что оно гибкое, а народ у нас промысловый, все время нос по ветру держит. Всякий раз мы подстраиваемся под рынок, под то, что он просит. Но у нас конкуренция в последнее время развилась. Есть такая деревня, Варнаево, там издавна из лубка, который мы обдираем, делали мочалки (промысел у них такой был), так теперь они тоже взялись матрешку точить. И точит у нас теперь весь район, даже одно село в Мордовии промысел наш освоило. А чем еще заниматься, если сельское хозяйство развалено, завод в райцентре стоит? Нас, майданцев, всегда “в скобках” оставляли. Захотели создать фабрику полх-майданской росписи - построили ее в райцентре. Теперь на этой фабрике никакой росписи уже нет, одна только пилорама работает. И кричат: “Вот, пропала майданская роспись!..” А роспись не пропала. Она даже обогатилась. Матрешку теперь как первую модницу снаряжают. И все придумки идут в “копилку” Полх-Майдана. Мы ездим на Вернисаж в Москву (сейчас наши ездят в основном туда), так у каждого своя клиентура. И во главу угла ставится качество - ведь каждый мастер отвечает за свое творение. И, кстати, что с одними матрешками ехать - пустое дело; надо их разбавить как можно большим ассортиментом - и свистками, и пистолетами, и яйцами - а для того, чтобы все это выточить да раскрасить, надо фантазию применить...
Недавно в райцентре открыли достопримечательность: Музей матрешки. Расположился он в типовом здании Детского садика и не может похвастаться колоритом; тем не менее власти надеются, что турист, и, соответственно, деньги туда потянутся. Полховский Майдан вновь обойден, и вот, почему. Музей матрешки уже давно есть в Полх-Майданской школе, но беда в том, что она не ремонтировалась капитально со дня постройки, к тому же примитивный туалет по всему зданию распространяет “ароматы” за которые властям элементарно стыдно.
Картинки из Полх-майдана:
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
Геннадий Михеев