Люди. Ускользающая жизнь: Вологодское, Ч. 1/3 (окончание)
Начало
Есть, в чем к милому ходить!
Прима русской песни Лидия Андреевна Русланова еще в середине ушедшего века прославилась исполнением песни про... валенки (если кто запамятовал, в песне речь идет о старых и не подшитых валенках, которые стыдно одеть, чтобы к милому сходить). Многое изменилось с тех пор. И песни, и исполнители, и, естественно, мы. Но валенки остались неизменными нашими спутниками, - и в них мы уверенно вошли в третье тысячелетие...
9.
...Сначала водитель еще нащупывал колесами заснеженную дорогу, но в середине поля мы встали окончательно. Решили так: мы с Любовью Петровной идем пешком, а шофер не спеша поведет свой старенький «Москвич 412-й» в объезд. Два лишних человека для бывалого авто - существенная ноша. Благо, снега в этом году немного, поэтому путь наш был даже приятным. Главное - не угодить ногой в одну из борозд, коварно замаскированных снегом.
Под ласковое его шуршание Любовь Петровна Изюмова объясняет, почему валеночное производство расположилось в такой глуши, почти в 85 километрах от Вологды. Его нельзя разместить в черте города, потому что для смеси волокон шерсти используется серная кислота. К тому же здесь, на Вотче, очень трудно найти работу, и дополнительные 10 рабочих мест населению этой почти забытой Богом местности очень даже не помешают.
Валеночное производство возникло на Вотче не случайно. Еще в старинные времена вотчинские катали (так зовут мастеров по изготовлению валенной обуви) славились на всю округу. И, что самое интересное, только здесь до сих пор валенки катают старинным, ручным способом. Но о причине сохранения старинной технологии Любовь Петровна обещала рассказать позже.
Дело в том, что мы пришли. И знаете, какое чувство охватило меня сразу после того, как я зашел в цех? Что все это когда-то я уже видел! Очень скоро я вспомнил, где. На фотографиях рубежа XIX и ХХ веков работы Максима Дмитриева... При созерцании тех старинных фото я еще удивлялся: вот ведь, какие колоритные мастеровые были. Хоть картину пиши! И вдруг, представляете, вы будто переносетесь на столетие назад...
10.
Раньше здесь, под деревней Севастьяново, приписанной к Вотчинскому сельсовету, находился... аэродром. Сейчас сельскохозяйственная авиация, мягко говоря, не в чести, и в кирпичный дом, некогда являвшийся авиадиспетчерской, въехало валеночное производство.
Таинство изготовления настоящих валенок состоит из множества непростых этапов. Характерно здесь и разделение труда. «Каталей», как таковых, нет, но зато имеются три своеобразных профессии: из 10 работников в «артели» имеется 1 «шерстобит», 3 «закладчика» и 5 «стираков». Ну, и директор, естественно. Шерстобит и закладчик - профессии женские, стирак - мужское дело: здесь нужна не дюжая физическая сила.
-...Я в этой системе работаю всегда, - рассказывает Любовь Петровна, - когда после техникума меня направили в Вологодский комбинат бытового обслуживания, моя первая командировка была как раз на Вотчу. И первое, что меня здесь буквально заставили сделать - это самой свалять валенки. Был здесь завмастерской, Киселев Иван Палыч, он мне сразу так и сказал: «Если сами не попробуете - ничего не поймете в нашем труде...» Так я первый раз узнала, «с чем едят» эти валенки. А было очень тяжело, особенно - в «стирке». А скоро я стала и директором. Были у нас и другие производства, а вот «катавальней» насчитывалось две. Вторая «катавальня» была в Высокове, но там все катали вымерли, а в Вотче мы таки успели научить новых каталей - и сохранили производство. Ведь мы единственные, кто делает валенки ручным способом. Шерсть у нас замечательная, лечебная. Берется только с овец романовской породы, и валенки наши на все сто процентов состоят из шерсти. Они и мягкие, и усадку не дают. На фабриках все-таки хитрят, добавляют синтетику, а у нас все по честному...
11.
Кстати, я припомнил, что на импортной обуви (я имею в виду кожаную) изготовитель всегда в гордостью пишет: «хенд мейд», что значит, «ручная работа». Такая обувь ценится намного дороже, и не только из-за качества, но оттого, что несет в себе тепло рук мастера.
А начинается процесс изготовления валенка с того, что шерстобит «раздергивает» шерсть - сначала руками, разбивая свалявшиеся комки, а потом на специальной шерстобитной машине (единственное механическое приспособление на весь цех). В машину запускают не всю шерсть сразу, «чохом», а только то количество, которое необходимо для изготовления валенка определенного размера (в среднем, около 2,6 кг. на пару). Затем следует процесс «закладки», выполняемый, естественно, закладчиками (точнее, закладчицами). Она идет с помощью «повала» и воды. «Повал» делается из чистого льна и он потом будет определять форму валенка. Женщины аккуратно «укатывают» полуфабрикат до тех пор, пока шерстяные волокна надежно не скрепятся между собой.
После работы закладчика получается «колпак», - он плоский и размер его настолько велик, что кажется, будто валенок делается для великана. Потом, в процессе доработки, «колпак» будет все больше и больше садится, приобретая нормальный размер. И здесь к работе приступает стирак. В специальный чан с кипятком, куда добавляется чуть-чуть серной кислоты (чтобы валенок не развалился), «колпак» замачивают, а затем «стирают» на специальном верстаке. Это действо повторяется неоднократно, причем, «колпак», в мокром виде весящий 15-20 килограмм, нужно непрерывно крутить, - такой труд приемлем только для весьма неслабых мужчин.
Стирак для работы использует простейшие приспособления, не изменившиеся за последнее столетие ни на йоту: валек, каток, катушку, крякалку, пруток. Вещи эти примитивны, но зато помогают быстро выжимать воду из «колпака», и сбивать, сбивать, сбивать шерсть... в конце концов, от качества «стирки» (читай: старания стирака) будет зависеть срок службы валенка. Если фабричный валенок носится один сезон, на Вотче вам гарантируют две зимы, но на самом деле вотчинский товар прослужит 5, а то и 8 лет.
После «стирки» стирак натягивает «колпак» на колодку соответствующего размера, и все это ставится в сушилку, не меньше, чем на 14 часов. Затем валенок снимают с колодки, старательно счищают ворсинки наждачными кругами. Самый последний этап - образка голенища. После этого валенок считается готовым.
Ныне катальный цех на Вотче - частное производство. Называется предприятие ООО «Сервисбыт». Давно уже у нас укоренилась традиция, согласно которой основные трудности и перипетии частного дела ложатся на хрупкие женские плечи. В данном случае, это плечи Любви Петровны (владелицей предприятия является ее сноха Наталья). Любовь Петровна продолжает рассказ:
- В 92-м, когда система бытового обслуживания начала разваливаться, мы организовали в Вологде цех по пошиву меховых изделий. Так получилось, что кому-то мы не пришлись «по вкусу» и нас... ну, считайте, вынудили закрыться. Кое-то из площадей мы смогли выкупить коллективом. Видите ли, те годы было много обмана, нас даже поджигали, в январе 2000-го мы ликвидировались. Решили: не стоит бороться с бандюками, лучше уйти по-тихому. А я все равно решила тогда работать и с 15 ноября 99-го у нас был уже «Сервисбыт». Все свободные средства я вкладываю в производство: недавно вот купили кардоленты для шерстобитной машины. Самое обидное - это то, что нам за электроэнергию установили коэффициент «20». То есть, мы платим в двадцать раз больше, чем обычные потребители. Такую «планку» установили энергетики, из-за удаленности и еще из-за ряда причин. А производство у нас энергоемкое, получается, больше четверти себестоимости валенок составляет электричество. Но я давно убедилась в том, что производителя у нас поддерживать не любят...
12.
...В обеденный перерыв немного поговорили с самими работниками, «каталями». Все они из соседних деревень: Константиново, Мордасово, Севастьяново. Местный совхоз «Имени Клубова» живет неважно, последний директор привел хозяйство к банкротству. На вопрос - почему пошли в катали? - отвечали стандартно: «Дак, надо работать где-то... Или в Москву надо ехать, бани строить, или лес рубить, или... вот, в катали пошли. В стираки». В общем, насколько я понял, мастера пришли сюда не за идею работать...
Кстати, Любви Петровне необходимо было забрать в город двух мастеров - закладчика и стирака - на завтрашний день в Вологодском района, в селе Васильевское назначен был областной праздник каталей «Мне без валенок беда». Закладчица собралась быстро, а вот самого лучшего своего стирака директор так и не нашла. То ли он застеснялся поехать на столь необычное мероприятие (такой праздник проходил вообще в первый раз), то ли банально запил. Как бы то ни было, поехали без него…
13.
…В городе Вологде живет замечательная женщина, Антонина Сергеевна Аввакумова. Именно она придумала праздник каталей (собственно, она меня на него и пригласила). Но придумать - это одно дело, а вот, - найти деньги... Антонина Сергеевна, я знаю, мытарствовала с этим праздником еще с прошлого года, и, вот, как только получил весточку от Аввакумовой, выехал незамедлительно, так как знаю: будет здорово. И нужные средства, значит, «выбить» смогли.
Под крышей Дворца культуры и спорта села Васильевское состоялось не только театрализованное действо, но и развернулась настоящая ярмарка валенной обуви, на которую приезжали многие - и из областного центра, и из деревень - за валенками. Товар «разлетался» очень даже шустро. Гости могли посмотреть выставку катального дела, и понаблюдать за трудом каталей.
Помимо ООО «Сервисбыт», в Вологодской области есть еще фабрика валяной обуви - в Великом Устюге, а также катавальные цеха - в Череповце и Кичменгском городке. Остальные предприятия «почили в бозе». К великой радости сохранился еще целый народный пласт каталей-кустарей. Таковых для участия в празднике собрали по области около двух десятков. Работают кустари, как правило, в домашних банях, и за месяц способны сделать не больше 6 пар валенок. Для сравнения: катали с Вотчи производят по две пары в день на человека (фабричная норма, конечно, еще больше). Кустари всегда работают только на заказ, а стоит их продукция довольно недешево. Но и вотчинские валенки не из дешевых: самый маленький, 14-й размер (на годовалого ребенка), продается за 340 рублей, самый большой, 31-й, - обойдется покупателю в 936 рублей. В данном случае, «овчина стоит выделки», так как валенкам ручного изготовления, как я уже говорил, сносу не будет.
Наше современное бытие, к сожалению, устроено так, что катали, может быть встретились в единственный раз в своей жизни. Подвезло, как говориться... Вологодская область растянулась на тысячу верст с запада на восток, а дорога нынче не такая и дешевая. Поэтому громадное спасибо Антонине Сергеевне за праздник!
14.
Валенки можно с уверенностью назвать «национальным продуктом №2». Ну, про национальный продукт №1 мы не будем говорить (кто недогадлив, проясню: это водка). А вот, если мы хотим в этом ряду найти второго номинанта, то... да, пожалуй, кроме валенок, больше и придумать нечего!
В модных туфлях от «Карло Позолини», в общем, как-то приятнее себя чувствовать, но... здесь существует множество «но», от денежных возможностей до места пребывания. Рыбак, охотник, просто деревенский житель, уличный продавец, - если вы спросите у них, какая обувь, по их мнению, самая подходящая для русской зимы, без промедления ответят: «Валенки, конечно!» Дело не только в непревзойденной способности сохранять тепло, но и в... лечебных свойствах. Любовь Петровна говорит:
- ...В общем, как вы, наверное, заметили, производство валенок - дело и сложное, и грязное. Но - очень ценное. И за столько лет работы в «бытовке» я, знаете что, поняла? А то, что нет ничего прибыльнее изготовления валенок ручным способом!
- Как же так? Ведь только недавно вы говорили: «убыточное»...
- Пока. Нам бы только развить дело, а там все, как по маслу должно пойти. Сырье, «давальческую» шерсть, которую мы берем у населения, - это романовская шерсть, признанная лечебной. Артрит, ревматизм - только так вылечивает! Население наше об этом знает... (потом, на празднике, старый каталь мне сказал - не верить ему у меня нет основания - что носящие валенки никогда не болеют простатитом и не страдают от нехватки мужской силы - Г.М.)
- А кто является основными потребителями вашей продукции?
- Первое - это сельские жители, пенсионеры. Они же покупают внукам, внучкам. Затем идут доярки, рыбаки-охотники, ну, и у кого больные ноги. Потом - простые горожане. Далее: монахи. Сколько есть в Вологде монахов - они все купили наши валенки. А еще весной мы большую партию сдали в психинтернат: там же тоже люди. Еще большой заказ был в леспромхоз.
- Значит, работаете в основном, по заказам?
- Да. Вот, сейчас меня одолевают сельсоветы. Для пожилых людей заказывают. Причем, они сами растят овец и сами привозят шерсть. Мы пытались и за рубеж с нашей продукцией выйти.
- И как?
- Когда я немцам подарила валенки, они одели - и давай плясать прямо на пороге гостиницы! Милиция даже забеспокоилась. А вот голландцы - те спокойно отнеслись. Финнам понравилось, но, как нам объяснили, и них принято кожаную обувь носить. Я и туда, в Финляндию валенки возила: они не выражали большой радости. Сказали: «Может, на севере, в Лапландии предложите, там холоднее». А что? Надо бы попробовать в Лапландию...
15.
...А в Сибири каталей называют «пимокатами». Да в валенки на просторах нашей бескрайней родине в разных местах по-разному величаются: «катаниками», «пимами», «чесанками». Но, что важно, форма и технология изготовления одинаковы везде.
И обязательно в любом, даже самом захолустном, углу, почитается и уважается человек, умеющий скатать теплые и прочные валенки. И в чем я имел удовольствие убедиться, так это в том, что мастера на Руси, если и переведутся, то о-о-о-чень нескоро.
Тайна старика Михеева
- ...Я молодой ведь, мне восемьдесят пять годиков всего. Так что есть у меня планы еще по благоустройству своего дома. Вот, ворота надо переделать маленько, клумбы поставить у их. Купил-то я этот дом в 56-м, так до сих пор и украшаю его. А особливо стал, когда супруга моя, Анна Григорьевна умерла. Считай семь лет тому прошло...
16.
К Петру Никитичу Михееву в субботу приехала родня. Сажать картошку. Пока все были заняты огородом, с прадедушкой общалась только маленькая Машенька. Все любопытствовала, а почему это дедулька на крыше бабочку нарисовал, да еще большую такую? Петр Никитич многозначительно промолчал, посмотрев только в синее - синее небо и вздохнул...
Дом Михеева выделяется на весь Фанерно-заводской поселок. Все в нем пропитано фантазией хозяина. От разного вида птиц на заборе до разрисованных таинственными рисунками потолка и пола внутри. А еще в Красном углу вместо иконы рельефное изображение... Амура.
17.
Странно Машеньке в гостях у прадеда. И страшновато. Потому что непонятно. Но и радостно как-то...
- Зачем вам все это, Петр Никитич? Жили бы, как все - в земле бы копались...
- Другой бы плюнул - да и все. Но ведь женщины-то до семидесяти - восьмидесяти годов губы красят. Зачем? Да без красы тоже ведь нельзя. А сколько я сжигаю? Делаю, делаю - не понравится - сожгу... Вот я вспоминаю прошлую жизнь. Сколько у нас понаделано глупостей! Все не то робили. Поселок вот наш, ведь невзрачный весь такой! Эх, была б моя воля - я бы весь его переделал... Чтоб глаз куда положить можно было.
18.
И старик вновь глянул в голубую высь. Солнце осветило его морщинистое лицо.
И на миг показалось, что это лицо мальчика с того барельефа.
Нет, показалось...
Вологодский ампир
Долгое время Игорь работал один. «Да вот, - объясняет он, - не хотелось ни от кого зависеть, не везло все мне на напарников...» Игорь - профессиональный художник. В свое время он окончил Абрамцевское училище и работал художником-оформителем. Душа же его всегда склонна была к деревянным поделкам.
19.
Вначале они с друзьями организовали кооператив - хотели освоить производство мебели - но нужно было станки приобретать, а капитала на это не накопили, тем более, что заработанные деньги неуклонно обесценивались...
И друзья бросили дело. Игорь же сработал самодельный токарный станок, на котором и стал делать мебельные детали. Многие смеялись, видя его «монстра», однако самодельный уродец исправно работает уже десяток лет. Мебель из под рук Игоря выходит несколько вычурная (своеобразный «вологодский ампир»), однако, как говорит мастер, заказчикам она нравится.
- Ведь кто мои заказчики? Это - небедные люди, но и не «новые русские». Те, кто заработал немного денег, но не столько, чтобы импортное купить. А какие у них вкусы? Простые! «Ты, - говорят, - побольше рюшек тут настругай, чтоб «навороченней» было!» Так, считают они, мебель престижнее, что ли, выглядит.
- А цены каковы?
- Кровать, к примеру, три тысячи. Комод - две. Общий принцип - стараемся поменьше цену назначать, чем в магазине.
- С заказчиками перебоев не бывает?
- Вот тут вы попали в точку. Я же в деревне живу, и выбраться, к примеру, порекламировать себя в город возможности не имею. Поэтому осваиваем «сувенирную продукцию», то есть поделки разные деревянные. Выручают посредники. Без них не обойтись. Мы про себя их называем и нахлебниками, и захребетниками. Хоть и обижаемся на них но они нас кормят: на фирмы выводят.
- Получается, на себе, как на художнике крест надо ставить?
- Да, работать чисто для удовольствия - времена не те... Но между заказами пытаюсь я художественную мебель делать. Вот, над стулом этим почти месяц бьюсь: хочу довести до совершенства. А так я хочу выпускать чисто художественную мебель.
20.
- Так один и будете работать?
- Почему? Конечно, трудно найти себе не просто ученика - но единомышленника. Недавно стал приходить ко мне парень, Ваня Дементьев. Сначала просто интересовался - а теперь уже и помогать стал. Можно сказать, вместе работаем. Он тоже так особенно не рвется за деньгами. Ему просто нравится это дело...
Геннадий Михеев