Кубок для жрицы, или Раскрепощение женщин Востока начиналось с подвоха...
Ещё РИ и Ср.Азия здесь, здесь и здесь
Кауфман и показательная женская эмансипация
История Туркестана / Статья 2015 года
В истории российской колонизации Средней Азии есть одна очень интересная личность - Константин Петрович фон Кауфман - русский офицер с немецкими корнями. ©Ещё с Кауфманом: здесь, здесь и здесь, а также Женские портреты Гюго Крафта
___
Это был талантливый и разносторонний человек, который успел отличиться на полях сражений, внести вклад в военную теорию и даже приложить руку к женской эмансипации.Получив фундаментальное инженерное образование, Кауфман сделал довольно успешную офицерскую карьеру. Он служил на Кавказе, участвовал в Восточной войне 1853-1856 гг. и принимал капитуляцию Карса от англичан. После всего этого его перевели в спокойное местечко, заведовать канцелярией военного министерства. Наверное, начальство искренне желало, чтобы Кауфман немного отдохнул от бурных событий. Но пенсионные перспективы, видно, совершенно не пришлись ему по душе. Будучи по своей натуре активным человеком, Кауфман хотел новых достижений. Да и пребывал он практически в самом расцвете сил, поэтому отправляться на покой было рановато.
В 1867 году Кауфман получил долгожданное назначение, которое сулило много непредсказуемого. Ему поручили командовать войсками Туркестанского округа, в котором постоянно было неспокойно. И действительно, на этом посту скучать Кауфману не пришлось - русские войска постоянно сталкивались с бухарцами и хивинцами, сопротивлявшимися расширению империи. В 1868 году Кауфман присоединил к России древний Самарканд, в 1873 - была взята Хива. Его военные успехи привели к тому, что спустя пару лет царской власти покорилось Кокандское ханство, на месте которого была образована Ферганская область.
В Средней Азии русские не только нередко сталкивались с враждебностью (это вопрос относительный), но и, главным образом, с нравами и обычаями, которые были непонятны для европейского человека. Бытовые взаимоотношения нередко порождали истории, которым по праву позавидовали бы сценаристы бессмертной киноленты «Белое солнце пустыни».
Так одним из сослуживцев Кауфмана был некий полковник, который прекрасно зарекомендовал себя и пользовался безграничным доверием. Он хорошо выполнял свои обязанности - начальствовал в небольшом уезде с разноплеменным туземным населением, и при нём не было не только межэтнических конфликтов, но и вообще каких-либо происшествий. Однако у полковника был один недостаток: он чрезмерно любил азартные игры и, случалось, проигрывал немалые суммы. Дабы возмещать свои расходы полковник не стеснялся в источниках обогащения. В общем, довольно заурядный чиновник, причём добросовестно (что не всегда бывает) выполнявший свои обязанности.
Постепенно до Кауфмана стали доходить нелицеприятные слухи о подчинённом. И, будучи человеком в высшей степени честным и порядочным, как отзывались о нём сослуживцы, Кауфман начал косо смотреть на полковника. Тот, разумеется, почувствовал неладное и решил исправить своё пошатнувшееся реноме. Причём сделал он это весьма оригинально.
Как известно, российские власти в Средней Азии были сильно озабочены тем, чтобы привить местному населению зачатки европейской культуры. Если что-то удавалось, то Кауфман не скупился на поощрения, в том числе денежные. И особенно его тревожило тогдашнее восточное отношение к женщинам, которым отводилась роль на самых дальних задворках жизни. Наверное, при виде бесправных женских силуэтов, укутанных в длинные одежды с закрывавшей лицо волосяной сеткой, у Кауфмана возникали те же чувства, что у красноармейца Сухова, не знавшего, что делать с брошенным гаремом Абдуллы.
Жизненные крайности, между тем, приводили к обратному эффекту. После взятия Ташкента, местные стали приобщаться не только к культуре, но и к «цивилизованным» порокам. По городу расползлись притоны, которыми с удовольствием пользовались солдаты, офицеры и чиновники. Кауфман понимал, что бороться со злачными заведениями бессмысленно, и ввёл лишь элементарный полицейско-санитарный надзор. Иными словами, жизнь шла своим чередом - в Ташкенте было всё спокойно.
Константин Петрович фон Кауфман (1818-1882), портрет из «Туркестанского сборника»
А однажды к Кауфману явился тот самый азартный полковник, желавший как можно быстрее вернуть к себе доверие. Он сообщил Константину Петровичу, что старейшины подвластного ему Кураминского уезда выражают ему и всей русской администрации глубокое почтение и приглашают на праздник. На празднике должны были также присутствовать жёны и дочери уважаемых людей, которые в знак особого расположения пообещали снять свои чадры и исполнить народный танец. Кауфман без раздумий согласился. Он пришёл в восторг от того, что местные женщины, наконец, отважились отказаться от предрассудков и «показать личико». А заодно похвалил полковника за то, что он хорошо перевоспитывает население.
В условленный день в Кураминском уезде Кауфмана с супругой встречало множество местных жителей, одетых в разноцветные шёлковые халаты и пышные чалмы. Играла музыка и в ярких, украшенных шатрах начался пир. В разгар веселья к гостям вышло несколько женщин с открытыми лицами. После того, как обещанный танец был исполнен, Кауфман подошёл к одной из танцовщиц, которую представили дочерью местного старейшины, и подарил ей серебряный кубок с выгравированной надписью «От туркестанского генерал-губернатора». Казалось, праздник прошёл замечательно.
Но на следующий день в приёмную Кауфмана вбежал взволнованный военный, протягивая ему обратно преподнесённый накануне подарок. «Известно ли Вашему Высокопревосходительству, кому вы подарили этот кубок?» «Конечно! - ответил Кауфман, - дочери старейшины Кураминского уезда»… Но генерал-губернатора обманули.
Оказалось, что под видом дочери старейшины перед Кауфманом танцевала обычная жрица любви. Других танцовщиц также наняли в публичном доме, где пришедший в приёмную военный и выкупил кубок на следующее утро. Позднее выяснилось, что показательную эмансипацию подстроил кураминский полковник, бывший распорядителем на празднике. Естественно, Кауфман, поставленный в глупое положение, негодовал…
Если о серьёзном, то можно порекомендовать читателям блог в ЖЖ «Русский Туркестан. История, люди, нравы», ака rus-turk, - там много интересного.
Всеволод Меркулов, кандидат исторических наук
«Переформат», 27 января 2015
Кауфман и показательная женская эмансипация
История Туркестана / Статья 2015 года
В истории российской колонизации Средней Азии есть одна очень интересная личность - Константин Петрович фон Кауфман - русский офицер с немецкими корнями. ©Ещё с Кауфманом: здесь, здесь и здесь, а также Женские портреты Гюго Крафта
___
Это был талантливый и разносторонний человек, который успел отличиться на полях сражений, внести вклад в военную теорию и даже приложить руку к женской эмансипации.Получив фундаментальное инженерное образование, Кауфман сделал довольно успешную офицерскую карьеру. Он служил на Кавказе, участвовал в Восточной войне 1853-1856 гг. и принимал капитуляцию Карса от англичан. После всего этого его перевели в спокойное местечко, заведовать канцелярией военного министерства. Наверное, начальство искренне желало, чтобы Кауфман немного отдохнул от бурных событий. Но пенсионные перспективы, видно, совершенно не пришлись ему по душе. Будучи по своей натуре активным человеком, Кауфман хотел новых достижений. Да и пребывал он практически в самом расцвете сил, поэтому отправляться на покой было рановато.
В 1867 году Кауфман получил долгожданное назначение, которое сулило много непредсказуемого. Ему поручили командовать войсками Туркестанского округа, в котором постоянно было неспокойно. И действительно, на этом посту скучать Кауфману не пришлось - русские войска постоянно сталкивались с бухарцами и хивинцами, сопротивлявшимися расширению империи. В 1868 году Кауфман присоединил к России древний Самарканд, в 1873 - была взята Хива. Его военные успехи привели к тому, что спустя пару лет царской власти покорилось Кокандское ханство, на месте которого была образована Ферганская область.
В Средней Азии русские не только нередко сталкивались с враждебностью (это вопрос относительный), но и, главным образом, с нравами и обычаями, которые были непонятны для европейского человека. Бытовые взаимоотношения нередко порождали истории, которым по праву позавидовали бы сценаристы бессмертной киноленты «Белое солнце пустыни».
Так одним из сослуживцев Кауфмана был некий полковник, который прекрасно зарекомендовал себя и пользовался безграничным доверием. Он хорошо выполнял свои обязанности - начальствовал в небольшом уезде с разноплеменным туземным населением, и при нём не было не только межэтнических конфликтов, но и вообще каких-либо происшествий. Однако у полковника был один недостаток: он чрезмерно любил азартные игры и, случалось, проигрывал немалые суммы. Дабы возмещать свои расходы полковник не стеснялся в источниках обогащения. В общем, довольно заурядный чиновник, причём добросовестно (что не всегда бывает) выполнявший свои обязанности.
Постепенно до Кауфмана стали доходить нелицеприятные слухи о подчинённом. И, будучи человеком в высшей степени честным и порядочным, как отзывались о нём сослуживцы, Кауфман начал косо смотреть на полковника. Тот, разумеется, почувствовал неладное и решил исправить своё пошатнувшееся реноме. Причём сделал он это весьма оригинально.
Как известно, российские власти в Средней Азии были сильно озабочены тем, чтобы привить местному населению зачатки европейской культуры. Если что-то удавалось, то Кауфман не скупился на поощрения, в том числе денежные. И особенно его тревожило тогдашнее восточное отношение к женщинам, которым отводилась роль на самых дальних задворках жизни. Наверное, при виде бесправных женских силуэтов, укутанных в длинные одежды с закрывавшей лицо волосяной сеткой, у Кауфмана возникали те же чувства, что у красноармейца Сухова, не знавшего, что делать с брошенным гаремом Абдуллы.
Жизненные крайности, между тем, приводили к обратному эффекту. После взятия Ташкента, местные стали приобщаться не только к культуре, но и к «цивилизованным» порокам. По городу расползлись притоны, которыми с удовольствием пользовались солдаты, офицеры и чиновники. Кауфман понимал, что бороться со злачными заведениями бессмысленно, и ввёл лишь элементарный полицейско-санитарный надзор. Иными словами, жизнь шла своим чередом - в Ташкенте было всё спокойно.
Константин Петрович фон Кауфман (1818-1882), портрет из «Туркестанского сборника»
А однажды к Кауфману явился тот самый азартный полковник, желавший как можно быстрее вернуть к себе доверие. Он сообщил Константину Петровичу, что старейшины подвластного ему Кураминского уезда выражают ему и всей русской администрации глубокое почтение и приглашают на праздник. На празднике должны были также присутствовать жёны и дочери уважаемых людей, которые в знак особого расположения пообещали снять свои чадры и исполнить народный танец. Кауфман без раздумий согласился. Он пришёл в восторг от того, что местные женщины, наконец, отважились отказаться от предрассудков и «показать личико». А заодно похвалил полковника за то, что он хорошо перевоспитывает население.
В условленный день в Кураминском уезде Кауфмана с супругой встречало множество местных жителей, одетых в разноцветные шёлковые халаты и пышные чалмы. Играла музыка и в ярких, украшенных шатрах начался пир. В разгар веселья к гостям вышло несколько женщин с открытыми лицами. После того, как обещанный танец был исполнен, Кауфман подошёл к одной из танцовщиц, которую представили дочерью местного старейшины, и подарил ей серебряный кубок с выгравированной надписью «От туркестанского генерал-губернатора». Казалось, праздник прошёл замечательно.
Но на следующий день в приёмную Кауфмана вбежал взволнованный военный, протягивая ему обратно преподнесённый накануне подарок. «Известно ли Вашему Высокопревосходительству, кому вы подарили этот кубок?» «Конечно! - ответил Кауфман, - дочери старейшины Кураминского уезда»… Но генерал-губернатора обманули.
Оказалось, что под видом дочери старейшины перед Кауфманом танцевала обычная жрица любви. Других танцовщиц также наняли в публичном доме, где пришедший в приёмную военный и выкупил кубок на следующее утро. Позднее выяснилось, что показательную эмансипацию подстроил кураминский полковник, бывший распорядителем на празднике. Естественно, Кауфман, поставленный в глупое положение, негодовал…
Если о серьёзном, то можно порекомендовать читателям блог в ЖЖ «Русский Туркестан. История, люди, нравы», ака rus-turk, - там много интересного.
Всеволод Меркулов, кандидат исторических наук
«Переформат», 27 января 2015