Ушёл писать небесную книгу... / Памяти Глеба Горбовского
Ещё известные литераторы здесь, здесь и здесь, в т.ч. Горбовский и Рубцов
«Я помешан на любви к жизни…»
Нас покинул Глеб Горбовский, легендарный питерский поэт, стихи которого стали народными
Собратья по поэтическому ремеслу высоко оценивали его творчество. Еще в советские времена знаменитый поэт-фронтовик Михаил Дудин говорил о нем: «Книги Горбовского нельзя спутать с книгами других авторов. У этих книг своя судьба, свой мир, свой воздух любви и пристрастий. ©Ещё известные ушедшие здесь, здесь и здесь
Глеб Горбовский, 2009 год / Фото Юрия Тагирова
Они человечны, эти книги Глеба Горбовского. Они сотканы из таланта, из мастерства и из опыта. И мир его любви стоит крепко и основательно на этом крепком, единственно возможном для поэзии, фундаменте».Судьба же Глеба не баловала. Он родился в учительской семье. Отец - выходец из крестьянской среды старообрядцев. В 1937 году Яков Алексеевич Горбовский был репрессирован по бредовому обвинению в подготовке покушения на сталинского наркома Лазаря Кагановича. На допросе Якову Горбовскому выбили глаз ударом тяжелого тома «Капитала» - в кожаных корках с латунными наугольниками, а потом он оказался в ГУЛАГе.
Тяжелые испытания ждали и его сына. В 1941 году маленького Глеба отправили на летние каникулы к сестре отца в Порхов, который вскоре захватили гитлеровцы. Немцы из озорства спаивали подростка шнапсом. После Победы разыскалась мать, пробывшая всю блокаду в Ленинграде. Поэт позже вспоминал, как он скитался по детдомам, пока мать с отчимом не нашли его и не определили в ремесленное училище № 13.
Из училища он попал в колонию для несовершеннолетних преступников в городе Маркс, совершил удачный побег. Добрался до Ленинграда, но мать с отчимом к тому времени перебрались в Новосибирск, и Горбовский уехал в Костромскую область, где преподавал в сельской школе его ссыльный отец, который помог ему оформить паспорт и окончить семилетку. Восьмой класс Горбовский закончил уже в Ленинграде, затем служил в стройбате, где за три года службы двести с лишним суток отсидел на гауптвахте.
После армии поступил в Ленинградский полиграфический техникум, откуда был отчислен через два года. Полного образования так и не получил, что позволило ему потом, когда Горбовский был уже увенчан премиями и стал членом различных Академий, горько шутить: «Да, академик, но без среднего образования…».
О своей молодости, да и вообще обо всей своей жизни он потом напишет так:
На лихой тачанке я не колесил,
не горел я в танке, ромбы не носил,
не взлетал в ракете утром по росе,
просто жил на свете,
мучился, как все.
Стихи Глеб Горбовский начал писать в 16 лет. Еще в армии сочинял песни, одна из самых известных - «Сижу на нарах, как король на именинах». Работал столяром на рояльной фабрике «Красный Октябрь», слесарем «Ленгаза». Занимался в литературных объединениях, сначала в Доме культуры профтехобразования у Давида Дара, затем у Глеба Семёнова в Горном институте. Потом уехал взрывником в геофизическую экспедицию на Сахалин, где проработал несколько лет, в том числе и на лесоповале, о чем потом написал:
Тела, смолистые от пота,
а бревна, мокрые от тел.
Так вот какая ты, работа...
Тебя я так давно хотел!..
Впервые стихи Глеба Горбовского были опубликованы в волховской районной газете «Сталинская правда» в 1955 году, а первая книга вышла в 1960-м.
По словам самого поэта, к 1962 году им были написаны шесть поэм и около 1000 стихотворений и песен. В недавний сборник «Избранное» вошло 450 стихотворений, из которых только 70 помечены датами тех лет. Остальное у требовательного к самому себе автору осталось где-то в архивах.
Вокруг его знаменитой песни «Когда качаются фонарики ночные…» было много споров. В середине пятидесятых не было сомнений, что песня принадлежит Глебу Горбовскому - он ее пел, от него многие ее слышали. Но в 1961 году вышел на экраны фильм «Гибель империи», где в одном из эпизодов лихой уголовник в каталажке (актер Николай Рыбников) поет «Фонарики». Авторство песни в фильме не было указано, и авторского гонорара за ее использование в фильме Глеб тоже не получил... После этого некоторые стали утверждать, что Горбовский будто бы присвоил песню давних времен.
О Горбовском много ходило баек. Рассказывали, однажды поэт сидел в забегаловке где-то на Дальнем Востоке и услышал, как поют «Фонарики»:
«Когда качаются фонарики ночные...
я из пивной иду, я никого не жду...».
Он закричал: «Братцы, это же я написал, это моя песня», но поющие, конечно, не поверили: «Куда тебе, суке...Народная это песня!» - и набили бока «самозванцу».
Однако о том, что песня написана в 1953-м году в армии, сам Глеб Горбовский упоминал несколько раз. В книге «Окаянная головушка» на первом развороте обложки приведен факсимильно ее текст с подписью, датой и указанием на один из «народных вариантов» строки. Горбовский ссылается на очевидца создания песни, своего армейского друга, с которым они вместе подбирали мелодию (сам поэт не играл на гитаре и не знал нот).
Горбовский был человеком с такой биографией, что стал героем многих невероятных легенд. Говорят, что в 1955 году он шагнул в окно с лестничной площадки третьего этажа. Был в одних носках (ботинки остались в комнате на четвертом этаже). Не разбился, и даже не поцарапался. Упал на поленницу дров, покрытых ржавым кровельным железом, - грохот стоял жуткий.
Таким необычным способом Горбовский решил сбежать от компании. Его решили вернуть. Возвращать вызвался человек богатырской силы и здоровья.
- Идем назад, Глеб.
- Давай я тебе сперва в морду резну, потом пойдем, - отвечал Глеб.
Ему разрешили, Глеб ударил наотмашь - без видимого результата, здоровяк даже не качнулся.
- Не, - сказал Глеб, - надо не так. Давай снова.
Во второй раз Глеб угодил здоровяку кулаком в горло. Богатырь прослезился, отплевался, а потом погрузил Глеба себе на плечо и принес в комнату, где продолжили веселиться.
Знавшие Горбовского говорили, что Глеб не любил ходить в общественные бани. С ранней юности его тело было разрисовано пошлыми татуировками. На груди - яркая лира с ангелочками, не менее суповой тарелки величиной, на ногах - фигурки обнаженных человечков, и прочая дребедень в различных местах. «С дурацким якорем на лапе к тебе привяжется субъект...» - говорилось в одном из стихотворений к сыну. Глеб стеснялся татуировок и не снимал рубахи даже в глуши, когда вокруг не было населения в радиусе километра.
«Глеб Горбовский - выдающийся поэт современности. Его уход от нас - это потеря всей российской литературы, - сказал петербургский коллега по поэтическому цеху Евгений Лукин. - Стихи Глеба Горбовского стали неотъемлемой частью нашей жизни».
И продолжил: «В эти печальные минуты мне вспоминаются его светлые строки о последнем снегопаде:
Присутствую при снегопаде -
Последнем, может быть, в судьбе.
Не отвлекайте, Бога ради,
Забыть позвольте о себе.
Очаровательное иго -
Снеговращенья краткий срок…
Читаю небо, точно книгу,
И Божью милость - между строк.
…Теперь Глеб Горбовский читает вечную небесную книгу, и нет никакого сомнения, что Божья милость светится между лазурными строками».
В одном из интервью, когда ему было уже за 70, Глеб Горбовский сказал: «Я помешан на любви к жизни. Я всегда перед сном "Отче наш" читаю. А когда выхожу на улицу, "Господи благослови!" говорю…».
...Ушел поэт из жизни в один из последних дней зимы со снегопадом.
Владимир Малышев
специально для «Столетия», 28 февраля 2019
«Я помешан на любви к жизни…»
Нас покинул Глеб Горбовский, легендарный питерский поэт, стихи которого стали народными
Собратья по поэтическому ремеслу высоко оценивали его творчество. Еще в советские времена знаменитый поэт-фронтовик Михаил Дудин говорил о нем: «Книги Горбовского нельзя спутать с книгами других авторов. У этих книг своя судьба, свой мир, свой воздух любви и пристрастий. ©Ещё известные ушедшие здесь, здесь и здесь
Глеб Горбовский, 2009 год / Фото Юрия Тагирова
Они человечны, эти книги Глеба Горбовского. Они сотканы из таланта, из мастерства и из опыта. И мир его любви стоит крепко и основательно на этом крепком, единственно возможном для поэзии, фундаменте».Судьба же Глеба не баловала. Он родился в учительской семье. Отец - выходец из крестьянской среды старообрядцев. В 1937 году Яков Алексеевич Горбовский был репрессирован по бредовому обвинению в подготовке покушения на сталинского наркома Лазаря Кагановича. На допросе Якову Горбовскому выбили глаз ударом тяжелого тома «Капитала» - в кожаных корках с латунными наугольниками, а потом он оказался в ГУЛАГе.
Тяжелые испытания ждали и его сына. В 1941 году маленького Глеба отправили на летние каникулы к сестре отца в Порхов, который вскоре захватили гитлеровцы. Немцы из озорства спаивали подростка шнапсом. После Победы разыскалась мать, пробывшая всю блокаду в Ленинграде. Поэт позже вспоминал, как он скитался по детдомам, пока мать с отчимом не нашли его и не определили в ремесленное училище № 13.
Из училища он попал в колонию для несовершеннолетних преступников в городе Маркс, совершил удачный побег. Добрался до Ленинграда, но мать с отчимом к тому времени перебрались в Новосибирск, и Горбовский уехал в Костромскую область, где преподавал в сельской школе его ссыльный отец, который помог ему оформить паспорт и окончить семилетку. Восьмой класс Горбовский закончил уже в Ленинграде, затем служил в стройбате, где за три года службы двести с лишним суток отсидел на гауптвахте.
После армии поступил в Ленинградский полиграфический техникум, откуда был отчислен через два года. Полного образования так и не получил, что позволило ему потом, когда Горбовский был уже увенчан премиями и стал членом различных Академий, горько шутить: «Да, академик, но без среднего образования…».
О своей молодости, да и вообще обо всей своей жизни он потом напишет так:
На лихой тачанке я не колесил,
не горел я в танке, ромбы не носил,
не взлетал в ракете утром по росе,
просто жил на свете,
мучился, как все.
Стихи Глеб Горбовский начал писать в 16 лет. Еще в армии сочинял песни, одна из самых известных - «Сижу на нарах, как король на именинах». Работал столяром на рояльной фабрике «Красный Октябрь», слесарем «Ленгаза». Занимался в литературных объединениях, сначала в Доме культуры профтехобразования у Давида Дара, затем у Глеба Семёнова в Горном институте. Потом уехал взрывником в геофизическую экспедицию на Сахалин, где проработал несколько лет, в том числе и на лесоповале, о чем потом написал:
Тела, смолистые от пота,
а бревна, мокрые от тел.
Так вот какая ты, работа...
Тебя я так давно хотел!..
Впервые стихи Глеба Горбовского были опубликованы в волховской районной газете «Сталинская правда» в 1955 году, а первая книга вышла в 1960-м.
По словам самого поэта, к 1962 году им были написаны шесть поэм и около 1000 стихотворений и песен. В недавний сборник «Избранное» вошло 450 стихотворений, из которых только 70 помечены датами тех лет. Остальное у требовательного к самому себе автору осталось где-то в архивах.
Вокруг его знаменитой песни «Когда качаются фонарики ночные…» было много споров. В середине пятидесятых не было сомнений, что песня принадлежит Глебу Горбовскому - он ее пел, от него многие ее слышали. Но в 1961 году вышел на экраны фильм «Гибель империи», где в одном из эпизодов лихой уголовник в каталажке (актер Николай Рыбников) поет «Фонарики». Авторство песни в фильме не было указано, и авторского гонорара за ее использование в фильме Глеб тоже не получил... После этого некоторые стали утверждать, что Горбовский будто бы присвоил песню давних времен.
О Горбовском много ходило баек. Рассказывали, однажды поэт сидел в забегаловке где-то на Дальнем Востоке и услышал, как поют «Фонарики»:
«Когда качаются фонарики ночные...
я из пивной иду, я никого не жду...».
Он закричал: «Братцы, это же я написал, это моя песня», но поющие, конечно, не поверили: «Куда тебе, суке...Народная это песня!» - и набили бока «самозванцу».
Однако о том, что песня написана в 1953-м году в армии, сам Глеб Горбовский упоминал несколько раз. В книге «Окаянная головушка» на первом развороте обложки приведен факсимильно ее текст с подписью, датой и указанием на один из «народных вариантов» строки. Горбовский ссылается на очевидца создания песни, своего армейского друга, с которым они вместе подбирали мелодию (сам поэт не играл на гитаре и не знал нот).
Горбовский был человеком с такой биографией, что стал героем многих невероятных легенд. Говорят, что в 1955 году он шагнул в окно с лестничной площадки третьего этажа. Был в одних носках (ботинки остались в комнате на четвертом этаже). Не разбился, и даже не поцарапался. Упал на поленницу дров, покрытых ржавым кровельным железом, - грохот стоял жуткий.
Таким необычным способом Горбовский решил сбежать от компании. Его решили вернуть. Возвращать вызвался человек богатырской силы и здоровья.
- Идем назад, Глеб.
- Давай я тебе сперва в морду резну, потом пойдем, - отвечал Глеб.
Ему разрешили, Глеб ударил наотмашь - без видимого результата, здоровяк даже не качнулся.
- Не, - сказал Глеб, - надо не так. Давай снова.
Во второй раз Глеб угодил здоровяку кулаком в горло. Богатырь прослезился, отплевался, а потом погрузил Глеба себе на плечо и принес в комнату, где продолжили веселиться.
Знавшие Горбовского говорили, что Глеб не любил ходить в общественные бани. С ранней юности его тело было разрисовано пошлыми татуировками. На груди - яркая лира с ангелочками, не менее суповой тарелки величиной, на ногах - фигурки обнаженных человечков, и прочая дребедень в различных местах. «С дурацким якорем на лапе к тебе привяжется субъект...» - говорилось в одном из стихотворений к сыну. Глеб стеснялся татуировок и не снимал рубахи даже в глуши, когда вокруг не было населения в радиусе километра.
«Глеб Горбовский - выдающийся поэт современности. Его уход от нас - это потеря всей российской литературы, - сказал петербургский коллега по поэтическому цеху Евгений Лукин. - Стихи Глеба Горбовского стали неотъемлемой частью нашей жизни».
И продолжил: «В эти печальные минуты мне вспоминаются его светлые строки о последнем снегопаде:
Присутствую при снегопаде -
Последнем, может быть, в судьбе.
Не отвлекайте, Бога ради,
Забыть позвольте о себе.
Очаровательное иго -
Снеговращенья краткий срок…
Читаю небо, точно книгу,
И Божью милость - между строк.
…Теперь Глеб Горбовский читает вечную небесную книгу, и нет никакого сомнения, что Божья милость светится между лазурными строками».
В одном из интервью, когда ему было уже за 70, Глеб Горбовский сказал: «Я помешан на любви к жизни. Я всегда перед сном "Отче наш" читаю. А когда выхожу на улицу, "Господи благослови!" говорю…».
...Ушел поэт из жизни в один из последних дней зимы со снегопадом.
Владимир Малышев
специально для «Столетия», 28 февраля 2019