Художники Мордовии. Сидельников
Ещё о живописи Поволжья и о Гелие Коржеве
Игорь Сидельников. Жизнь, как аттракцион
На прощание он говорит: «Не забудь написать о картине «Крым. Золотые ворота Карадага». Тема сейчас очень важная. Эти ворота являются одним из символов полусторова». Хорошо, напишу… / Спецпроект «Столицы С»: арт-галерея Сергея Суворова
Свой рассказ о замечательном человеке, академике живописи, Народном художнике Мордовии Игоре Ивановиче Сидельникове начну гудком тепловоза, который в 1905 году ознаменовал недолгое существование Рузаевской республики. ©Ещё в проекте
Игорь Сидельников
Художник посвятил этой теме картину. На ней изображен обобщенный образ революционера-железнодорожника, призывающего голодных рабочих к забастовке. Сидельников начал эту работу в Саранске, а закончил в Москве в высших мастерских при Суриковском институте.Потом он два года учился в высших академических мастерских у Гелия Коржева. «Что дает такое образование?» - спрашиваю я. «В Академии не учат рисовать там учат интеллекту, вырабатывают особое мышление… Коржев посмотрел мою картину «Рузаевка. 1905 год» и посоветовал повернуть голову революционера в сторону, потому что с художественной точки зрения все выглядело слишком прямолинейным. Я последовал совету и… картина состоялась. Ее купила Академия. Сейчас работа находится в музее им. Эрьзи. До 1991 года была в постоянной экспозиции, но политический курс изменился, и ее убрали в запасники. Впрочем, что уж про меня говорить, если в Русском музее сняли картины Коржева на социалистическую тематику…»
2. «Рузаевская республика. 1905 год»
В выставочных залах музея им. Эрьзи выставлены три монументальных полотна нашего героя: «Мордовские вышивальщицы», «Скульптор Эрьзя» и «Развалины храма Иона Предтечи». О последней работе Игорь Иванович говорит так: «Я проезжал мимо села Шишкеево, увидел церковные руины… Меня поразили дубовые покосившиеся ворота. Дорога к храму заросла травой. Вот от этого мотива и оттолкнулся. Искусствоведы написали, что, дескать, колючая трава татарник на переднем плане символизирует тернистый путь и прочее…» Глядя на это полотно, чувствуется, что картина действительно написана Свыше. Горизонтали стен, проемов и линия травы создают ритмы, которые в связке с арками окон и фресками добавляют динамику. Кстати, Игорь Иванович специально рвал татарник, приносил в мастерскую, изучал каждый листок и колючки для того, чтобы добиться большей убедительности и реалистичности.
3. «Развалины храма Иона Предтечи»
Ну что ж, как говорит Сидельников, человек рождается реалистом, спорить не буду. Ему не приемлем формалистический подход. Что там эти Шагалы и Малевичи - «проходимцы, которых опять же выдвинули и поставили на один уровень с великими реалистами искусствоведы и критики». Тут у нас с художником даже возникла полемика.
4.
Но спор - дело гиблое. Истина у каждого своя. Объективен должен быть художник или субъективен - пусть каждый решает для себя сам. В конце концов, на склоне лет что еще остается делать? Говорить непреложные истины! Тем более их так учили: «Коржев часто повторял, что прежде чем начать что-то писать, нужно думать, что писать и для чего! Чтобы потом камешки не пришлось собирать в конце жизни. А то бывает такое: много работ у художника, а применения им нет…» - вздыхает Сидельников…
5.
Рузаевка показалась мне каким-то страшным захолустьем. Чтобы пробраться к дому художника пришлось обойти большие лужи. И это в июне! Во дворе бродили рыжие коты и играли детишки. Но для Сидельникова родина остается родиной: «Я здесь живу с 1940 года, какая же это для меня глубинка?! Это глубинка для москвичей. А для меня - родной город…»
6.
В деревянном доме, построенным промышленником фон Мекком в конце XIX века, с 1941‑го по 1952 годы прошло детство Сидельникова. Его родители, кстати, были врачами. Потом историческое здание решили снести, но после вмешательства художника передумали. Сделали пристрой и открыли выставочный зал. Также с легкой руки Игоря Ивановича рузаевские власти построили творческие мансарды для художников. В общем, в художественной жизни города он сыграл большую роль.
7.
Но это было все потом. Годы учебы в Пензенском училище проходили бурно и интересно. Игорь Иванович вспоминает такой случай: «Перед дипломом мы с другом самовольно поехали в Москву смотреть работы Сурикова в Третьякове. Дня три пошатались, а когда вернулись, увидели приказ об отчислении. Но потом нас восстановили. Диплом защитил с отличием и отправился обучаться дальше - в Суриковский институт!» Наставником Сидельникова был известный советский живописец Виктор Цыплаков, который вместе с другими преподавателями отмечал его талант и мастерство. Открывались широкие перспективы в столице, но художник уехал домой. «Чтобы жить и работать в Москве, надо быть москвичем…» Именно в Рузаевке родились его лучшие произведения…
8.
Прошу показать фотографии работ. Художник встает c кресла, опираясь на палочку, медленно идет в соседнюю комнату, приносит, усаживается… Кажется, он смотрит куда-то вдаль, минуя вещи, стены, минуя время - его взгляд, словно вода, просочившаяся через песок…
9. «Рузаевские железнодорожники. Утро». Эскиз. 1975 год
Показывает снимок полотна с рузаевскими железнодорожниками: «Я их всех писал с натуры в 1975 году. Все - мои друзья. Никого уж не осталось. В живых только один, который справа с масленкой».
10.
А вот еще одна. На ней художник изобразил свою дочь сидящей в кресле напротив стеночки с книгами. Разноцветные корешки и полированные поверхности интерьера сверкают на солнце. Тут я узнаю интерьер и понимаю, что картина написана в этой комнате. Те же самые шкафы, только книги другие… В такие минуты происходит какое-то дежавю. Словно попадаешь в туннель и мчишься вслед за художником сквозь время к шедеврам, которые создавались еще молодым и энергичным человеком, к тем творческим вершинам, которые покорялись в ежедневном труде. В такие минуты кажется, что жизнь - это аттракцион, колесо обозрения.
11.
Вот стоит очередь, чтобы сесть в маленькую кабинку. Очередь продвигается медленно… Ты с земли смотришь на центральную ось железного колеса, расположенную на огромных опорах. Из-за того, что движущиеся радиальные лучи пересекаются с этими конструкциями, возникает оптический эффект: кажется, что опоры разъезжаются. Колесо обозрения и есть твоя жизнь! С земли оно кажется фундаментальным, огромным. Наконец, ты садишься в кабинку. «Жи-жи-жи» - скрипят приводы и моторы. Земля уходит из-под ног. Люди внизу такие маленькие. Вот ты достигаешь крон деревьев, вот уже выше их - на самой вершине. И это твоя вершина, твой широченный простор, полет мысли, возможностей. Еще миг - колесо качнулось, и начинается спуск к земле…
12.
Скрипит аттракцион жизни, центробежная ось крутится медленно, разъезжаются опоры. Кажется, еще немного и колесо поедет, покатится. Но оно стоит на месте так же устойчиво, как и прежде. Только ты сам смотришь на все со стороны, будто и не с тобой была жизнь. И тут ты приходишь к развалинам своего храма. Сквозь колючки, проемы старых стен, через играющие ритмы продуваемых оконных арок видится тернистый путь. А над головой мурашки звезд…
.
Это всего лишь метафора, а что чувствует художник, сидя в кресле на склоне лет, опираясь на палочку, сказать не могу. Может быть, узнаю, когда мой аттракцион приблизит меня к земле. Но пока Игорь Иванович позирует для фото и даже улыбается. Заходит в комнату кот. Мяукает: «Засиделся ты в гостях, иди отсюда!» «Мы его подобрали на улице, и вот уже 11 лет с нами», - говорит Сидельников.
14.
«А что вы пожелаете молодому поколению художников?» - «Больше выходить на пленер, а не высасывать из пальца. Если решили писать какую-то историческую картину, читайте историю Мордовии, России. Когда я писал «Рузаевскую республику», перечитал Андрианова «Зарево над Рузаевкой» и произведения других писателей. Много деталей для себя выяснил…»
15. «Крым. Золотые ворота Карадага»
А потом он и говорит: «Не забудь упомянуть про картину «Крым. Золотые ворота Карадага». И тут я понимаю, почему именно эта скала дорога Сидельникову. Крым и прочее - все понятно. Тут другой момент важен. Личный… С высоты птичьего полета, где летают хохлатые бакланы, скала из-за золотистого лишайника под лучами солнца кажется золотой. Художник лихорадочно замешивает краску, набрасывает острые контуры, наносит тоновые соотношения воды, воздуха и скал. Он поражен стихиями, создавшими такую красоту, он удивлен светом, он молод, он на вершине своего аттракциона жизни…
Сергей Суворов
«Столица С», Мордовия, 29 июня 2016
Игорь Сидельников. Жизнь, как аттракцион
На прощание он говорит: «Не забудь написать о картине «Крым. Золотые ворота Карадага». Тема сейчас очень важная. Эти ворота являются одним из символов полусторова». Хорошо, напишу… / Спецпроект «Столицы С»: арт-галерея Сергея Суворова
Свой рассказ о замечательном человеке, академике живописи, Народном художнике Мордовии Игоре Ивановиче Сидельникове начну гудком тепловоза, который в 1905 году ознаменовал недолгое существование Рузаевской республики. ©Ещё в проекте
Игорь Сидельников
Художник посвятил этой теме картину. На ней изображен обобщенный образ революционера-железнодорожника, призывающего голодных рабочих к забастовке. Сидельников начал эту работу в Саранске, а закончил в Москве в высших мастерских при Суриковском институте.Потом он два года учился в высших академических мастерских у Гелия Коржева. «Что дает такое образование?» - спрашиваю я. «В Академии не учат рисовать там учат интеллекту, вырабатывают особое мышление… Коржев посмотрел мою картину «Рузаевка. 1905 год» и посоветовал повернуть голову революционера в сторону, потому что с художественной точки зрения все выглядело слишком прямолинейным. Я последовал совету и… картина состоялась. Ее купила Академия. Сейчас работа находится в музее им. Эрьзи. До 1991 года была в постоянной экспозиции, но политический курс изменился, и ее убрали в запасники. Впрочем, что уж про меня говорить, если в Русском музее сняли картины Коржева на социалистическую тематику…»
2. «Рузаевская республика. 1905 год»
В выставочных залах музея им. Эрьзи выставлены три монументальных полотна нашего героя: «Мордовские вышивальщицы», «Скульптор Эрьзя» и «Развалины храма Иона Предтечи». О последней работе Игорь Иванович говорит так: «Я проезжал мимо села Шишкеево, увидел церковные руины… Меня поразили дубовые покосившиеся ворота. Дорога к храму заросла травой. Вот от этого мотива и оттолкнулся. Искусствоведы написали, что, дескать, колючая трава татарник на переднем плане символизирует тернистый путь и прочее…» Глядя на это полотно, чувствуется, что картина действительно написана Свыше. Горизонтали стен, проемов и линия травы создают ритмы, которые в связке с арками окон и фресками добавляют динамику. Кстати, Игорь Иванович специально рвал татарник, приносил в мастерскую, изучал каждый листок и колючки для того, чтобы добиться большей убедительности и реалистичности.
3. «Развалины храма Иона Предтечи»
Ну что ж, как говорит Сидельников, человек рождается реалистом, спорить не буду. Ему не приемлем формалистический подход. Что там эти Шагалы и Малевичи - «проходимцы, которых опять же выдвинули и поставили на один уровень с великими реалистами искусствоведы и критики». Тут у нас с художником даже возникла полемика.
4.
Но спор - дело гиблое. Истина у каждого своя. Объективен должен быть художник или субъективен - пусть каждый решает для себя сам. В конце концов, на склоне лет что еще остается делать? Говорить непреложные истины! Тем более их так учили: «Коржев часто повторял, что прежде чем начать что-то писать, нужно думать, что писать и для чего! Чтобы потом камешки не пришлось собирать в конце жизни. А то бывает такое: много работ у художника, а применения им нет…» - вздыхает Сидельников…
5.
Рузаевка показалась мне каким-то страшным захолустьем. Чтобы пробраться к дому художника пришлось обойти большие лужи. И это в июне! Во дворе бродили рыжие коты и играли детишки. Но для Сидельникова родина остается родиной: «Я здесь живу с 1940 года, какая же это для меня глубинка?! Это глубинка для москвичей. А для меня - родной город…»
6.
В деревянном доме, построенным промышленником фон Мекком в конце XIX века, с 1941‑го по 1952 годы прошло детство Сидельникова. Его родители, кстати, были врачами. Потом историческое здание решили снести, но после вмешательства художника передумали. Сделали пристрой и открыли выставочный зал. Также с легкой руки Игоря Ивановича рузаевские власти построили творческие мансарды для художников. В общем, в художественной жизни города он сыграл большую роль.
7.
Но это было все потом. Годы учебы в Пензенском училище проходили бурно и интересно. Игорь Иванович вспоминает такой случай: «Перед дипломом мы с другом самовольно поехали в Москву смотреть работы Сурикова в Третьякове. Дня три пошатались, а когда вернулись, увидели приказ об отчислении. Но потом нас восстановили. Диплом защитил с отличием и отправился обучаться дальше - в Суриковский институт!» Наставником Сидельникова был известный советский живописец Виктор Цыплаков, который вместе с другими преподавателями отмечал его талант и мастерство. Открывались широкие перспективы в столице, но художник уехал домой. «Чтобы жить и работать в Москве, надо быть москвичем…» Именно в Рузаевке родились его лучшие произведения…
8.
Прошу показать фотографии работ. Художник встает c кресла, опираясь на палочку, медленно идет в соседнюю комнату, приносит, усаживается… Кажется, он смотрит куда-то вдаль, минуя вещи, стены, минуя время - его взгляд, словно вода, просочившаяся через песок…
9. «Рузаевские железнодорожники. Утро». Эскиз. 1975 год
Показывает снимок полотна с рузаевскими железнодорожниками: «Я их всех писал с натуры в 1975 году. Все - мои друзья. Никого уж не осталось. В живых только один, который справа с масленкой».
10.
А вот еще одна. На ней художник изобразил свою дочь сидящей в кресле напротив стеночки с книгами. Разноцветные корешки и полированные поверхности интерьера сверкают на солнце. Тут я узнаю интерьер и понимаю, что картина написана в этой комнате. Те же самые шкафы, только книги другие… В такие минуты происходит какое-то дежавю. Словно попадаешь в туннель и мчишься вслед за художником сквозь время к шедеврам, которые создавались еще молодым и энергичным человеком, к тем творческим вершинам, которые покорялись в ежедневном труде. В такие минуты кажется, что жизнь - это аттракцион, колесо обозрения.
11.
Вот стоит очередь, чтобы сесть в маленькую кабинку. Очередь продвигается медленно… Ты с земли смотришь на центральную ось железного колеса, расположенную на огромных опорах. Из-за того, что движущиеся радиальные лучи пересекаются с этими конструкциями, возникает оптический эффект: кажется, что опоры разъезжаются. Колесо обозрения и есть твоя жизнь! С земли оно кажется фундаментальным, огромным. Наконец, ты садишься в кабинку. «Жи-жи-жи» - скрипят приводы и моторы. Земля уходит из-под ног. Люди внизу такие маленькие. Вот ты достигаешь крон деревьев, вот уже выше их - на самой вершине. И это твоя вершина, твой широченный простор, полет мысли, возможностей. Еще миг - колесо качнулось, и начинается спуск к земле…
12.
Скрипит аттракцион жизни, центробежная ось крутится медленно, разъезжаются опоры. Кажется, еще немного и колесо поедет, покатится. Но оно стоит на месте так же устойчиво, как и прежде. Только ты сам смотришь на все со стороны, будто и не с тобой была жизнь. И тут ты приходишь к развалинам своего храма. Сквозь колючки, проемы старых стен, через играющие ритмы продуваемых оконных арок видится тернистый путь. А над головой мурашки звезд…
.
Это всего лишь метафора, а что чувствует художник, сидя в кресле на склоне лет, опираясь на палочку, сказать не могу. Может быть, узнаю, когда мой аттракцион приблизит меня к земле. Но пока Игорь Иванович позирует для фото и даже улыбается. Заходит в комнату кот. Мяукает: «Засиделся ты в гостях, иди отсюда!» «Мы его подобрали на улице, и вот уже 11 лет с нами», - говорит Сидельников.
14.
«А что вы пожелаете молодому поколению художников?» - «Больше выходить на пленер, а не высасывать из пальца. Если решили писать какую-то историческую картину, читайте историю Мордовии, России. Когда я писал «Рузаевскую республику», перечитал Андрианова «Зарево над Рузаевкой» и произведения других писателей. Много деталей для себя выяснил…»
15. «Крым. Золотые ворота Карадага»
А потом он и говорит: «Не забудь упомянуть про картину «Крым. Золотые ворота Карадага». И тут я понимаю, почему именно эта скала дорога Сидельникову. Крым и прочее - все понятно. Тут другой момент важен. Личный… С высоты птичьего полета, где летают хохлатые бакланы, скала из-за золотистого лишайника под лучами солнца кажется золотой. Художник лихорадочно замешивает краску, набрасывает острые контуры, наносит тоновые соотношения воды, воздуха и скал. Он поражен стихиями, создавшими такую красоту, он удивлен светом, он молод, он на вершине своего аттракциона жизни…
Сергей Суворов
«Столица С», Мордовия, 29 июня 2016