Сильнее всего меня поразила сознательность учеников того времени...
Ещё о Войне и детстве
Немецкий мармелад
Современные школьники - о детях, переживших войну
23 мая в иркутском Доме офицеров прошла презентация книги «Дети войны», в которой собраны истории юных жителей Приангарья, переживших Великую Отечественную. ©
В Иркутске вышла книга воспоминаний жителей Приангарья о своих детских годах во время ВОВ / Фото с сайта регионального минспорта
Ее авторы - школьники. «Русской планете» они рассказали о том, что больше всего поразило их во время работы над книгой.На мусорку за карандашами
Мария Мальцева, 11-й класс, школа №3, Усолье
- Я слышала рассказы о войне от своих прабабушек и прадедушки сколько себя помнила. В пять лет уже знала: «главное, чтобы не было войны». Помню, меня удивило, что даже в тылу маленькие дети, учившиеся в начальных классах, работали наравне с взрослыми. И все они были воодушевлены тем, что трудятся ради победы, для того, чтобы она наступила как можно быстрее. Никто их не заставлял и даже не просил помогать. Первоклашки и второклашки сами собирали одежду, обувь, какие-то вещи, обходя соседей и осматривая свои дома, паковали их и передавали родителям для отправки на фронт советским солдатам.
Девочки 10-11 лет уже вполне умели шить и вязать. Сама она в этом возрасте вязала носки и варежки солдатам, а многие ее одноклассницы уже умели шить несложные вещи.
Несмотря на тяжелые времена, школа по-прежнему работала и уроки никто не отменял. Но тетрадей, ручек и карандашей было очень мало или совсем не было. И дети отправлялись на мусорки и свалки - собирали старые тетради, чистили бумагу и из нее сшивали новые тетради. В них уже делали уроки и письма солдатам. Не только своим родным, которые воевали, а всем-всем солдатам.
В Сибирь семья прабабушки была выслана из Приморья после того, как репрессировали ее отца. Вторая моя прабабушка Вторую мировую пережила на Украине. Туда война дошла в первую очередь. Она видела немцев, вплотную с ними столкнулась. И моя вторая прабабушка вспоминала, что их, маленьких детей, немцы задаривали конфетами, мармеладом. Поэтому они солдат не боялись, охотно к ним подходили, и не считали плохими. А вот, когда немцы проходили их хуторок второй раз, при отступлении, конфеты они уже не раздавали: за собой они сжигали все деревни, расстреливали или забирали в плен не успевших убежать. Только тогда дети на самом деле поняли, что это враги. Отца прабабушки угнали на работы в Германию, но ему удалось сбежать и вернуться домой. По возвращении его назвали врагом народа и предателем, его и всех родных отправили в ссылку. Так, и эта семья оказалась в Сибири.
Картошка и патроны
Алексей Бушуев, 10-й класс, школа №53, Иркутск
- Меня больше всего удивило, как питались в тылу в военное время. Сейчас трудно представить, как это - есть требуху. А тогда, в годы войны, с продуктами было так плохо, что люди радовались, когда у них была возможность сварить внутренности животных. Вот эта смесь и называется требухой. А моя учительница английского Нелли Ивановна, которая как раз в первый класс пошла во время войны, рассказывала об этом, как о совершенно обычных вещах. Уже в таком возрасте она с сестрами ходила в госпиталь и помогала ухаживать за раненными солдатами. Да, ни одного немца за время войны она так и не увидела, но я бы не сказал, что они пережили меньше трудностей и лишений, чем их сверстники в других регионах. Ведь, она еще в школу не ходила, а уже работала - они заворачивали патроны, которые на местном заводе делали их родители. Представить трудно, девочка, которой пять-шесть лет, работает на заводе, патроны сортирует.
Александр Головков, 10-й класс, школа №53, Иркутск
- Нелли Ивановна в нашей школе известна, как требовательный, даже суровый учитель. Наверное, то время повлияло на ее характер. О военных годах Нелли Ивановна вспоминала если не с удовольствием, то, по крайней мере, сердечно и доброжелательно. Помню, она рассказывала, что уже пошла в первый класс, была где-то середина войны, и с продуктами стало совсем плохо. Они с одноклассниками отправились на поля, почти зимой, собирали там мерзлую картошку, которую просмотрели и не выкопали по осени. Вообще, они, еще малыши, каждый день что-то находили и приносили домой - картошку, кукурузу, ягоды, орехи. Можно сказать, отвечали за питание в семье, наравне со старшими сестрами и братьями. У взрослых на это и времени-то не было. Мама, к примеру, работала на заводе в три смены. Бывало, что дети несколько дней ее не видели. Они сами следили за питанием, одеждой, ходили в школу и делали уроки. Их не приходилось заставлять все это делать. Сильнее всего меня поразила сознательность учеников того времени. Школа, в которой училась Нелли Ивановна, не закрывалась ни на один день войны. Иногда было меньше занятий. Многие классы сократили и объединили, но школа продолжала работать. В классах, по воспоминаниям Нелли Ивановны, было все забито. Старались в один класс посадить как можно больше детей. Учителей было мало, и топили плохо. Вместо стекол на окнах стояла пленка или доски приколочены, внутри холодно, голодно - но никто из школьников уроки не пропускал.
Яблоки и мертвая лошадь
Ирина Новикова, 11 класс, школа № 10, Ангарск
- Моя соседка Александра Алексеевна пережила первую половину войны на западе СССР, а в 44 году ее с мамой и сестрами эвакуировали в Сибирь. В 41 году в школу она еще не ходила - ей было около пяти лет. Отец ее в первые же дни войны пошел добровольцем на фронт, назад он уже не вернулся. В первое время семье было непросто - их населенный пункт захватили немцы. Но больше всего поразило, что односельчане моей соседки вполне уживались с немецкими оккупантами. Да, за глаза они их обзывали, а некоторые и в глаза даже, но по-настоящему их не боялись, лютой ненависти не было. Однажды старшая подруга подбила Александру пойти воровать яблоки из сада. На обратном пути они столкнулись с немцами. Младшая хотела бросать мешок и «драпать». А старшая «покалякала» с немцами, они помогли им перелезть через забор и младшей Шурке еще и мешок донесли. Нельзя сказать, что они с ними дружили, но конкретно вот тех немецких солдат не ненавидели точно. Зато, когда немцы стали отступать, семье Алексеевых сильно повезло, что их предупредили соседи, и они вовремя спрятались в лесу у партизан. Уходя, немцы не только сжигали дома, но и расстреливали семьи военных и партизан. Про семью моей соседки они знали, что отец у них красноармеец, воюет на фронте. Вскоре наши прошли их деревню, и они смогли сесть на поезд, идущий в Сибирь.
В наших местах они оказались почти зимой, без документов, денег и почти без вещей, а поскольку их отец на тот момент считался пропавшим без вести, семью не смогли «поставить на довольствие». Была уже поздняя осень, холодно, для девочек с юга - просто страшно холодно. Их поселили у себя совершенно посторонние добрые люди, кое-какую одежду нашли, а вот пропитание нужно было самим добывать. Так вот Александра Алексеевна со своей немного подросшей сестрой ходили на холоде по полям и лесам. Искали хоть какую-то еду. Однажды нашли мертвую лошадь. Как-то разделать ее прямо на месте они, конечно, не могли. Потащили домой так, целую. Две девочки, одной - восемь, второй - шесть лет. Соседка не помнит, как и за сколько времени, но они ее дотащили до дома. Вспоминает, что и сами они, и добрые хозяева дома, целых две недели ходили сытые.
Мария Чернова
«Русская планета», Иркутск, 26 мая 2014
Немецкий мармелад
Современные школьники - о детях, переживших войну
23 мая в иркутском Доме офицеров прошла презентация книги «Дети войны», в которой собраны истории юных жителей Приангарья, переживших Великую Отечественную. ©
В Иркутске вышла книга воспоминаний жителей Приангарья о своих детских годах во время ВОВ / Фото с сайта регионального минспорта
Ее авторы - школьники. «Русской планете» они рассказали о том, что больше всего поразило их во время работы над книгой.На мусорку за карандашами
Мария Мальцева, 11-й класс, школа №3, Усолье
- Я слышала рассказы о войне от своих прабабушек и прадедушки сколько себя помнила. В пять лет уже знала: «главное, чтобы не было войны». Помню, меня удивило, что даже в тылу маленькие дети, учившиеся в начальных классах, работали наравне с взрослыми. И все они были воодушевлены тем, что трудятся ради победы, для того, чтобы она наступила как можно быстрее. Никто их не заставлял и даже не просил помогать. Первоклашки и второклашки сами собирали одежду, обувь, какие-то вещи, обходя соседей и осматривая свои дома, паковали их и передавали родителям для отправки на фронт советским солдатам.
Девочки 10-11 лет уже вполне умели шить и вязать. Сама она в этом возрасте вязала носки и варежки солдатам, а многие ее одноклассницы уже умели шить несложные вещи.
Несмотря на тяжелые времена, школа по-прежнему работала и уроки никто не отменял. Но тетрадей, ручек и карандашей было очень мало или совсем не было. И дети отправлялись на мусорки и свалки - собирали старые тетради, чистили бумагу и из нее сшивали новые тетради. В них уже делали уроки и письма солдатам. Не только своим родным, которые воевали, а всем-всем солдатам.
В Сибирь семья прабабушки была выслана из Приморья после того, как репрессировали ее отца. Вторая моя прабабушка Вторую мировую пережила на Украине. Туда война дошла в первую очередь. Она видела немцев, вплотную с ними столкнулась. И моя вторая прабабушка вспоминала, что их, маленьких детей, немцы задаривали конфетами, мармеладом. Поэтому они солдат не боялись, охотно к ним подходили, и не считали плохими. А вот, когда немцы проходили их хуторок второй раз, при отступлении, конфеты они уже не раздавали: за собой они сжигали все деревни, расстреливали или забирали в плен не успевших убежать. Только тогда дети на самом деле поняли, что это враги. Отца прабабушки угнали на работы в Германию, но ему удалось сбежать и вернуться домой. По возвращении его назвали врагом народа и предателем, его и всех родных отправили в ссылку. Так, и эта семья оказалась в Сибири.
Картошка и патроны
Алексей Бушуев, 10-й класс, школа №53, Иркутск
- Меня больше всего удивило, как питались в тылу в военное время. Сейчас трудно представить, как это - есть требуху. А тогда, в годы войны, с продуктами было так плохо, что люди радовались, когда у них была возможность сварить внутренности животных. Вот эта смесь и называется требухой. А моя учительница английского Нелли Ивановна, которая как раз в первый класс пошла во время войны, рассказывала об этом, как о совершенно обычных вещах. Уже в таком возрасте она с сестрами ходила в госпиталь и помогала ухаживать за раненными солдатами. Да, ни одного немца за время войны она так и не увидела, но я бы не сказал, что они пережили меньше трудностей и лишений, чем их сверстники в других регионах. Ведь, она еще в школу не ходила, а уже работала - они заворачивали патроны, которые на местном заводе делали их родители. Представить трудно, девочка, которой пять-шесть лет, работает на заводе, патроны сортирует.
Александр Головков, 10-й класс, школа №53, Иркутск
- Нелли Ивановна в нашей школе известна, как требовательный, даже суровый учитель. Наверное, то время повлияло на ее характер. О военных годах Нелли Ивановна вспоминала если не с удовольствием, то, по крайней мере, сердечно и доброжелательно. Помню, она рассказывала, что уже пошла в первый класс, была где-то середина войны, и с продуктами стало совсем плохо. Они с одноклассниками отправились на поля, почти зимой, собирали там мерзлую картошку, которую просмотрели и не выкопали по осени. Вообще, они, еще малыши, каждый день что-то находили и приносили домой - картошку, кукурузу, ягоды, орехи. Можно сказать, отвечали за питание в семье, наравне со старшими сестрами и братьями. У взрослых на это и времени-то не было. Мама, к примеру, работала на заводе в три смены. Бывало, что дети несколько дней ее не видели. Они сами следили за питанием, одеждой, ходили в школу и делали уроки. Их не приходилось заставлять все это делать. Сильнее всего меня поразила сознательность учеников того времени. Школа, в которой училась Нелли Ивановна, не закрывалась ни на один день войны. Иногда было меньше занятий. Многие классы сократили и объединили, но школа продолжала работать. В классах, по воспоминаниям Нелли Ивановны, было все забито. Старались в один класс посадить как можно больше детей. Учителей было мало, и топили плохо. Вместо стекол на окнах стояла пленка или доски приколочены, внутри холодно, голодно - но никто из школьников уроки не пропускал.
Яблоки и мертвая лошадь
Ирина Новикова, 11 класс, школа № 10, Ангарск
- Моя соседка Александра Алексеевна пережила первую половину войны на западе СССР, а в 44 году ее с мамой и сестрами эвакуировали в Сибирь. В 41 году в школу она еще не ходила - ей было около пяти лет. Отец ее в первые же дни войны пошел добровольцем на фронт, назад он уже не вернулся. В первое время семье было непросто - их населенный пункт захватили немцы. Но больше всего поразило, что односельчане моей соседки вполне уживались с немецкими оккупантами. Да, за глаза они их обзывали, а некоторые и в глаза даже, но по-настоящему их не боялись, лютой ненависти не было. Однажды старшая подруга подбила Александру пойти воровать яблоки из сада. На обратном пути они столкнулись с немцами. Младшая хотела бросать мешок и «драпать». А старшая «покалякала» с немцами, они помогли им перелезть через забор и младшей Шурке еще и мешок донесли. Нельзя сказать, что они с ними дружили, но конкретно вот тех немецких солдат не ненавидели точно. Зато, когда немцы стали отступать, семье Алексеевых сильно повезло, что их предупредили соседи, и они вовремя спрятались в лесу у партизан. Уходя, немцы не только сжигали дома, но и расстреливали семьи военных и партизан. Про семью моей соседки они знали, что отец у них красноармеец, воюет на фронте. Вскоре наши прошли их деревню, и они смогли сесть на поезд, идущий в Сибирь.
В наших местах они оказались почти зимой, без документов, денег и почти без вещей, а поскольку их отец на тот момент считался пропавшим без вести, семью не смогли «поставить на довольствие». Была уже поздняя осень, холодно, для девочек с юга - просто страшно холодно. Их поселили у себя совершенно посторонние добрые люди, кое-какую одежду нашли, а вот пропитание нужно было самим добывать. Так вот Александра Алексеевна со своей немного подросшей сестрой ходили на холоде по полям и лесам. Искали хоть какую-то еду. Однажды нашли мертвую лошадь. Как-то разделать ее прямо на месте они, конечно, не могли. Потащили домой так, целую. Две девочки, одной - восемь, второй - шесть лет. Соседка не помнит, как и за сколько времени, но они ее дотащили до дома. Вспоминает, что и сами они, и добрые хозяева дома, целых две недели ходили сытые.
Мария Чернова
«Русская планета», Иркутск, 26 мая 2014