Камергерский и Алехин
По теме: Александр Алехин. Рокировка в камере смертников
Оригинал взят у iosilevichКамергерский переулок
Воспоминания пожилого человека
Так раньше назывался Проезд Художественного театра. В 1920 году там помещался в большой комнате пустующей квартиры Шахматный клуб.
Александр Алехин в 1927 году
Квартира, как и подавляющее большинство московских жилищ, не отапливалась. Пришлось довольствоваться маленькой железной «буржуйкой», от которой тянулись трубы к дымоходу. На стыках их колен болтались на веревочках пустые консервные баночки, куда во время топки капала вода. Посетители зимой не снимали ни шуб, ни пальто, ни шапок, ни калош (у кого они были).Почти всегда по вечерам я заставал здесь Александра Александровича Алехина (к слову сказать, он называл себя не Алёхиным, а Алехиным). Молодой, статный, с небольшими блондинистыми усиками, он внешне производил приятное впечатление. Часто бывал там большой любитель шахмат Николай Иванович Греков. Он не дотянул до мастера, но шахматных кругах его хорошо знали. Работал он тогда в Наркомате иностранных дел.
Мы были отрезаны от внешнего мира кольцом блокады. Естественно, что и с международного шахматного фронта до нас не доходило никаких вестей. Знали мы только, что там, в далекой Кубе происходит матч между чемпионом мира Эммануилом Ласкером и Хосе Раулем Капабланкой.
Однажды зимним вечером Греков пришел в клуб позже обычного и уже в дверях объявил новость: в Наркоминдел случайно попал какой-то номер зарубежной газеты, где сообщено о результатах интересовавшего весь шахматный мир матча.
- Как вы думаете, - спросил он Алехина, - кто победил?
- Конечно, Ласкер, - не задумываясь, ответил Александр Александрович.
- Представьте себе, победил Капабланка! Тут в номере приведена одна партия матча.
- А ну-ка, покажите!
И Алехин стал разбирать и комментировать партию шахматных гигантов.
Летом 1921 года в Шахматный клуб приходило много народа. Исчезли унылая «буржуйка» и наводившие тоску дымовые трубы и пустые консервные банки. Алехин стал давать в клубе сеансы одновременной игры. Мне запомнился один из них. Против Алехина выступили на одной доске трое: пожилой мужчина, молодой и совсем юный в студенческой форме (что тогда было редкостью). Видимо, это были три поколения одной семьи. Когда Алехин сделал первых ход, сразу последовал ответный ход. На второй ход получилась столь же быстрая реакция. Александр Александрович сделал еще два хода и также получил стремительные ответы. Видимо, партнеры его хорошо изучили предложенный им дебют. Когда он подошел к этой тройке второй раз, он долго пристально смотрел на партнеров, а не на доску, как бы стремясь прочесть их мысли. Они этого не заметили, так как в таких случаях глядят только на доску. И при третьем подходе Алехин у этой доски задержался дольше обычного. Почувствовав здесь более сильных противников, чем обычные участники одновременных сеансов. Алехин постарался разгромить их в первую очередь.
Оригинал взят у iosilevichКамергерский переулок
Воспоминания пожилого человека
Так раньше назывался Проезд Художественного театра. В 1920 году там помещался в большой комнате пустующей квартиры Шахматный клуб.
Александр Алехин в 1927 году
Квартира, как и подавляющее большинство московских жилищ, не отапливалась. Пришлось довольствоваться маленькой железной «буржуйкой», от которой тянулись трубы к дымоходу. На стыках их колен болтались на веревочках пустые консервные баночки, куда во время топки капала вода. Посетители зимой не снимали ни шуб, ни пальто, ни шапок, ни калош (у кого они были).Почти всегда по вечерам я заставал здесь Александра Александровича Алехина (к слову сказать, он называл себя не Алёхиным, а Алехиным). Молодой, статный, с небольшими блондинистыми усиками, он внешне производил приятное впечатление. Часто бывал там большой любитель шахмат Николай Иванович Греков. Он не дотянул до мастера, но шахматных кругах его хорошо знали. Работал он тогда в Наркомате иностранных дел.
Мы были отрезаны от внешнего мира кольцом блокады. Естественно, что и с международного шахматного фронта до нас не доходило никаких вестей. Знали мы только, что там, в далекой Кубе происходит матч между чемпионом мира Эммануилом Ласкером и Хосе Раулем Капабланкой.
Однажды зимним вечером Греков пришел в клуб позже обычного и уже в дверях объявил новость: в Наркоминдел случайно попал какой-то номер зарубежной газеты, где сообщено о результатах интересовавшего весь шахматный мир матча.
- Как вы думаете, - спросил он Алехина, - кто победил?
- Конечно, Ласкер, - не задумываясь, ответил Александр Александрович.
- Представьте себе, победил Капабланка! Тут в номере приведена одна партия матча.
- А ну-ка, покажите!
И Алехин стал разбирать и комментировать партию шахматных гигантов.
Летом 1921 года в Шахматный клуб приходило много народа. Исчезли унылая «буржуйка» и наводившие тоску дымовые трубы и пустые консервные банки. Алехин стал давать в клубе сеансы одновременной игры. Мне запомнился один из них. Против Алехина выступили на одной доске трое: пожилой мужчина, молодой и совсем юный в студенческой форме (что тогда было редкостью). Видимо, это были три поколения одной семьи. Когда Алехин сделал первых ход, сразу последовал ответный ход. На второй ход получилась столь же быстрая реакция. Александр Александрович сделал еще два хода и также получил стремительные ответы. Видимо, партнеры его хорошо изучили предложенный им дебют. Когда он подошел к этой тройке второй раз, он долго пристально смотрел на партнеров, а не на доску, как бы стремясь прочесть их мысли. Они этого не заметили, так как в таких случаях глядят только на доску. И при третьем подходе Алехин у этой доски задержался дольше обычного. Почувствовав здесь более сильных противников, чем обычные участники одновременных сеансов. Алехин постарался разгромить их в первую очередь.