Архархив. Жильё Севера, Ч.1/2
Ещё по теме архитектуры Севера
Архив: Романов К. К. Жилой дом в Заонежье. 1927
Публикация из цикла материалов «Архитектурный архив»
При изучении памятников искусства, лишенных точной хронологической определенности, всегда встает заманчивый прием расположить их в известный ряд и этот ряд, объявив его естественно законным, или начать от простейших памятников, переходя к более сложным, и считать эту последовательность развитием типа, или обратно сначала поставить наиболее сложные памятники, чтобы затем отметить эволюцию их в порядке упрощения. ©Ещё в «Архитектурном архиве»
Дом крестьянина Ошевнева (1876 год), Кижи, Карелия
Такой прием обработки материала, к сожалению, благодаря своей простоте и внешней стройности применяется довольно часто, особенно в науке о крестьянском и бытовом искусстве. Неудовлетворительность его ясна и не требует объяснений, но тем не менее некоторым подобием этого приема все-же приходится пользоваться; необходимо только всегда помнить, что ни более простую форму нельзя считать более старой, так как она может быть не примитивом, а упрощением или огрубением, ни более сложную форму считать более поздней, так как по тем же соображениям она может предшествовать форме более простой.
Нужно отметить также почти полную бесплодность желаний подойти к „прототипу“. В сооружениях из дерева это особенно трудно в виду малой долговечности их. В церковных сооружениях можно найти здания, имеющие давность нескольких столетий, но в жилых эта давность редко достигает 150 лет. Причины разнообразны, но нельзя объяснить такую недолговечность пожарами, как иногда пытались это делать (Забелин и др.).
Чаще всего старые гражданские сооружения гибнут от их естественного изнашивания. Жилое здание скорее требует капитального ремонта с заменою венцов, чем редко используемая церковь, к тому же, лишь в редких случаях, имеющая отопление. Лет 40-50 для избы с двором часто бывает сроком почти гибельным, как мы наблюдали и во время Заонежской экспедиции и ранее. Прогнивают прежде всего хлева, затем венцы избы, лежащие прямо на земле, и наконец, венцы под окнами, как наиболее подверженные вредному влиянию сырости. Типичный пример такой разрушающейся и уже брошенной избы, держащейся лишь бревенчатой подпоркой, был встречен в Яндомозере.
Там, где жизнь не замирает, чем она живее, тем чаще заменяют старый дом новым и вместо капитальной починки, связанной с выселением семьи на время работ, строят прямо новый дом. Старый дом может быть при этом еще, сравнительно, очень хорошей сохранности и он гибнет за ненадобностью ранее естественного срока. Такой пример также был встречен во время экспедиции в деревне Лазорево под Шуньгой, где семья переселилась в новый дом, бросив старый, еще вполне крепкий, расписанным внутри и снаружи, но слегка покосившийся. При выселении были взяты некоторые декоративные части в новый дом, а старый дом был оставлен на постепенную гибель; части кровли на нем при нас уже не было.
При таких условиях частой замены одного здания другим жилой дом подвергался и подвергается значительным изменениям не только в декоративном отношении, но и в основных формах. Формы изменялись не всегда постепенно и в одном известном направлении, но иногда даже возвращались к старым образцам; примеров можно было бы привести довольно много. Все отмеченное осложняет работу исследователя, если он хочет быть точен в своих положениях, тоже самое не дает возможности без большой натяжки говорить, о формах давних, а тем более о древних „пра-формах“. Приходится ограничить исходные формы временем относительно недавним, а таких форм всегда будет несколько сосуществующих и в связи с ними приходится определять остальные.
Рис. 1. Великая Губа, дер. Погост; восточная линия домов
Однако есть некоторые общие положения, или формы, которые можно наметить, иногда лишь приблизительно, как точные вехи, и по ним уже строить некоторую систему. При этих условиях ошибка в оценке эволюции форм будет меньше, но все-таки неизбежна. При изучении крестьянских сооружений усадьбы или двора, понимаемого в смысле комплекса жилья и хозяйственных построек одного крестьянина, или одной семьи, такими вехами для области Заонежья могут служить прежде всего памятники точно датированные, например, дворы, усадьбы Пахомовых в с. Великой Губе (1865 г.) на Погосте (рис. 5) или дом Марушиных в деревне Верховье (1887 г.), имеющие даты в украшающей их резьбе.
Рис. 2. Космозеро, дер. Погост
Во вторых - данные, полученные посредством опроса, несомненные лишь для ближайших двух, редко трех-четырех десятилетий, так как год сооружения обычно забыт и определение производится при помощи „живой хронологии“, сбивчивой и сомнительной.
Рис. 3. Шуньга, „Майская Гора“
Наконец, помогают формы как общей конструкции здания, так и его декоративного убранства, но пользоваться ими приходится с большой осторожностью.
Рис. 4. Яндомозеро, дер. Потаповщина (Обельщина)
Формы и общего типа и орнаментации живут очень долго, рядом с более новыми привнесениями, иногда частично влияющими на старую форму, а иногда сосуществующими с ней. Чтобы пользоваться признаками формы, необходимо тщательно изучить все материалы данного места, так как в каждой местности, почти в каждой деревне, формы привносятся, изменяются и живут с некоторыми бо́льшими или меньшими особенностями. Влияет на это вся совокупность быта с местными традициями, отхожими промыслами аборигенов, их местно-кустарной и отхожей специализацией, с составом семей и тому подобными причинами, не всегда легко усматриваемыми, но всегда по изучении дающими точное отражение в формах.
Рис. 5. Великая Губа, Погост, дом Пахомовых с юго-востока
При описании двора и избы прежде всего необходимо заметить, что они всегда строились для одной семьи или хозяина, но и семья и хозяин имели очень разное значение и разный характер в различное время, подвергаясь очень сложному изменению. Вообще, прежняя обширная семья, включавшая, иногда, в себя несколько женатых сыновей хозяина с внуками, в Прионежье постепенно разлагается, переходя в семью, состоящую из мужа, жены и детей. Соответственно мельчает и тип „двора“. Но провести точную хронологическую грань для этого признака нельзя, так как малые старые семьи имели соответственно небольшие дворы.
Рис. 6. Великая Губа, дом Пахомовых; комната во втором этаже
Сопоставление всего имеющегося собранного и изученного материала, а также сопоставление его с ближайшими соседями русского населения Шуньгского полуострова позволяет сделать заключение, что основной формой двора-усадьбы, формой наиболее старой, доступной для изучения, в Заонежье был тип избы-усадьбы под одним общим покрытием. Все сооружение всегда делается из дерева, и ни в одном селении Шуньгского полуострова нами не было встречено ни одного каменного или кирпичного жилого здания. Исключение составляли лишь церкви (например, в Великой Губе, Шуньге).
Рис. 7. Великая Губа, дер. Погост; северная и восточная линии домов
„Изба-усадьба“ имеет две основные части, на которые делится: жилую, или предназначенную для людей, и большой крытый двухэтажный двор с хлевами и сараями. Обе части вплотную примыкают друг к другу своими срубами, а иногда слегка скрещиваются посредством внесения в дворовый сруб холодных комнат-кладовых, „клетей“ или горниц, служащих в летнее время для ночлега (рис. 11).
Обе части перекрываются тесовой или досчатой кровлей, причем скаты кровли являются общими для обеих частей всего здания, или общим бывает только один скат (рис. 1, 4, 5, 9, 15).
Рис. 8. Шуньга. Площадь с могилами красных борцов
В большинстве сооружений Заонежья часть служебная бывает по площади значительно больше жилой, а потому делается и значительно шире второй. Очень часто, служебная часть не только примыкает к одной стороне жилой части, но и огибает ее, закрывая еще одну сторону, чаще всего северную (рис. 1, 15 и 22).
Рис. 9. Великая Губа, дер. Тарасы, дом Лопаткиных с северо-запада
Жилье, обычно, приподнято над землей, так что под ним образуется большое помещение для складов с отдельными входами снаружи. Окна жилья закладываются в 8-м или 9-м венце над землей (рис. 9, 10, 15, 20, 24).
Основная часть жилья, обычно, из двух помещений - „пятистенная“; широкой своей стороной она примыкает ко двору (рис. 11, II и III). Потолки из теса, настланного по балкам, врубленным в стены (рис. 12).
Риc. 10. Великая Губа, дер. Тарасы; дом Лопаткиных с юго-запада
Вход в жилье, обычно, возле узкой стороны сруба, с юга, через сени, они же лестничная клетка для подъема с уровня земли на уровень пола жилья (рис. 10 и 11).
Из сеней, с пола жилья, особая узенькая лестница ведет на чердак над жильем (рис. 11). Под лестницей устраивают, обычно, ящик для постели с пологом, на летнее время.
Первая комната зимнего жилья, в которую попадают из сеней (рис. 11, II; 12), служит главной жилой частью дома и кухней; здесь у дверей стоит русская печь на деревянном основании, а возле нее - сход в подполье, обработанный в виде „лавки“ с поднимающимся верхом (d).
Вторая комната, следующая за первой, - парадная, она же и спальня хозяев (рис. 11, III). Кровати обычно скрыты шкафами и пологом,
___Рис. 11. Схематический план дома Лопаткиных в дер. Тарасы (Великая Губа). Нижний этаж: I - сени, а - входная дверь в жилье; II, ІІІ и IV - подклети, d - лестница в жилье; V - двор (под сараем), g - ворота, с - крыльцо лестницы, ведущей в жилье, VII - хлева для овец. Жилой этаж, приподнятый над уровнем земли: I - сени, а - входная лестница, b - лестница на чердак; II - жилье с „русской“ печью, d - сход в подклеть; III - чистое жилье с лежанкой; IV - клеть, ныне переделанная в дополнительное жилье с „русской“ печью; V - сарай, с - сход во двор, e, f - въезд на сарай, h - закромы для зерна; VI - выделенное, что бывает не всегда, место для хранения сена или скарба.
Печи в Заонежских домах, почти всегда, с кирпичными трубами. Кирпич плохого качества местного кустарного производства. Топка „по черному“ в избах очень редка, но всегда бывает в банях. „Курные“ избы, тем не менее, встречены в нескольких деревнях в районе великой Губы и Яндомозера - одна в деревне Моглецы, две избы в деревне Есино, одна в Яндомозерском погосте, очень большие. Большая, богато украшенная курная изба Лукина в деревне Есино (Яндомозеро) построена около 39 лет тому назад; но, повидимому, были постройки курных изб и позднее. Дымари черных изб делаются квадратными в поперечном сечении; каждая стенка их сбивается посредством шпонок из двух тесин. Помещаются дымари у конька кровли, на месте обыкновенной кирпичной трубы. Декоративной обработки их не встречено.
Рис. 12. Жилье в доме Лопаткиных в дер. Тарасы (Великая Губа)
Из сеней можно пройти через дверь, противоположную жилью, в особую комнату, клеть, не имеющую отопления. Эта комната служит зимой как кладовая для платья и сундуков; летом в прежнее время ею пользовались для приемов гостей. Потолки над жильем и клетью делаются из бревенчатого наката по балкам, врубленным в стены. Из сеней же выход в „сарай“.
Сарай, как отмечено, наибольшая по площади часть всего здания. Пол его бывает, чаще всего, в уровень пола жилья, но иногда несколько опущен (дом Пахомовых в Великой Губе и др.). Срубы изб стоят прямо на земле без фундаментов и иногда имеют завалинку, ограниченную бревенчатым срубом (деревня Верховье). Срубы двора высоко приподняты над землей и стоят на очень толстых столбах (рис. 9, 15, 22). На столбах же, подпирающих толстые бревна-прогоны, укреплен пол сарая (бревенчатый накат по погонам (рис. 13). Причина устройства всего сарая на столбах, а не на срубах, чисто конструктивно-хозяйственная: под сараем находится двор, а по его периферии помещаются хлева для разного скота, поэтому дерево у основания сарая быстро гниет. Устройство сарая на столбах позволяет менять сгнившие части хлевов, не трогая находящегося выше сарая, и, в случае сгнивания стояков, на которых он поставлен, легко заменять их новыми.
Рис. 13. Двор и хлева под сараем дома б. Михеева в дер. Тарасы (Великая Губа)
В старых зданиях эти стояки бывают, чаще, не первоначальными, но иногда старые стояки остаются не вынутыми и тогда „сарай“ стоит на двойных, рядом стоящих, стояках.
Сарай имеет особый въезд - „мост“, накатанный из бревен, по которому можно въехать в сарай на лошади (рис. 9, 17, 22). Сарай служит для хранения сена, соломы, сбруи, саней и всех более мелких, необходимых в хозяйстве предметов (прялок, кадушек, гребней, трепал и проч.). Сено хранится, обычно, под высоким фронтоном сарая открытым внутрь, на особых нарах-антресолях. Конструкция поражает размерами и мощностью (рис. 11, 14), Несмотря на то, что сарай стоит на столбах, все основные части его делаются из рубок; длинные стены предохраняются от прогибов рубками и кровля сарая основывается на тяжелой рубленой конструкции вместо стропил. В сарае находится лестница для спуска вниз к хлевам, отверстие в полу для сбрасывания сена прямо в ясли и, обычно, уборная (рис. 11). Свет в сарай попадает только чрез ворота и чрез маленькое окно в стене, противоположной сеням; последнего иногда не бывает.
Рис. 14. Сарай в б. доме Михеева в дер. Тарасы (Великая Губа)
Упомянутая выше „клеть“, выходящая в сени, является особой прирубкой к жилью (рис. 11, IV), но иногда она входит в рубку сарая у одного из его углов, примыкающих к жилью.
Под сараем находится, в собственном значении этого слова, двор. Средняя открытая часть двора всегда очень загорожена столбами, поддерживающими прогоны верхняго наката (рис. 13) и имеет ворота в разные стороны (в две, а иногда и в три), через которые попадает свет. Пол двора земляной, обычно густо покрытый вязким навозом, выгребаемым сюда из хлевов. Скота в Заонежье много, так как необходимо удобрение для неродящей каменистой земли, поэтому и хлева часто огибают двор со всех сторон. Хлева освещаются маленькими отверстиями, прорубленными в двух соседних бревнах, на половину.
Кроме отмеченных входов во двор снаружи и по лестнице с сарая, есть еще, обычно, вход из нижнего этажа сеней.
Если двор примыкает к жилью только одной стороной, то у жилья три стены с окнами (дом Лопаткина в Тарасах, Костина в Верховье и др. (см. рис. 9, 10, 11) и каждая комната зимнего жилья имеет, обычно, две освещенных стенки с окнами. Окна всегда большие косящатые. По сообщению жителей деревни Есино под Яндомозером волоковых окон у них не делали после пожара. Дату пожара они определяли постройкой креста и часовни в их деревне в память пожара „года через три после него“. На кресте дата его устройства - 1849 год и имена заказчиков и строителей. Если сведения старожилов точны, то пожар был около 1845 года. Из указанного видно лишь, что волоковых окон в Есине не делали уже очень давно; нами волоковых окон в жилье вообще в Заонежье не встречено. Окон в каждой стенке каждой комнаты, обычно, три. Иногда, однако, одна из стенок жилья, выходящая на север, или вовсе лишена окон (дом Якова Герасимова в Великой Губе на погосте), или освещена слабее других; например, в северной стенке жилой комнаты дома Костина в деревне Верховье всего одно окно.
В „клети“ всегда освещение только с одной стороны, даже тогда, когда в редких случаях, свободна от застройки и еще одна стенка ее, например, в доме Лопаткина в деревне Тарасах (рис. 10, 11 IV).
При указанном положении двора относительно жилья и при всегда бо́льшей ширине двора против пятистенной широкой части жилья двор выступает частью из за жилья. В этой то выступающей части двора, обычно, и делаются ворота с подымающимся к ним мостом для въезда на сарай. Возле моста внизу, если позволяет место, всегда устраиваются ворота в нижний двор (дом Лопаткина в деревне Верховье и др. - рис. 9, 22).
В некоторых случаях старых домов жилье примкнуто ко двору двумя сторонами; т. е, кроме широкой стороны двором застроена и одна узкая. Это значительное развитие двора, становящегося в одну линию с длинной стороной жилья, встречается не редко, но чаще всего технически показывает прируб, т. е. более позднюю пристройку. Таковы дом Пахомова в Великой Губе на Погосте (рис. 5), дом Петунова там же ¹) и ряд других домов по всему району Шуньгского полуострова (ср. рис. 15, 22).
В этом случае мост для въезда на сарай делается у стенки сарая, противоположной жилью и идет или параллельно ей, срезая часть сарая (дом Петуновых, Пахомова и др.) или перпендикулярно ей, вылезая из общей массы здания (первоначальный въезд в доме Петунова, ряд иных домов). В редких случаях, что, однако, типично для многих построек деревни Верховья, мост идет под косым углом к зданию.
При всех отмеченных выше разновидностях старого дома Заонежья кровля делается всегда двухскатной и конек ее проходит через все сложное сооружение жилья и двора, не прерываясь.
_________
¹) Модель этого дома была выполнена в 1912 г. под моим наблюдением для Этнографического Отдела Русского Музея.
Над жильем устраивается симметричный фронтон, а один из скатов сарая, соответственно стороне его уширения, делается более пологим (рис. 5, 9, 15), Таким образом получаются фронтоны: симметричный над широкой частью зимнего жилья и несимметричный над противоположной ему стороной двора.
Если двор выступает до линии широкой стены жилья, то конек все же располагается над серединой сруба жилья, следовательно, в таком случае скаты кровли делаются над всем зданием с разными склонами и на обе стороны выходят несимметричные фронтоны. Однако, для сохранения декоративной симметрии широкой части жилья над ним всегда делается декоративный фронтон посредством выступа из плоскости большого несимметричного фронтона небольшой кровли. Так во всех случаях; примерами, могут служить дома Петунова, Пахомова и других (рис. 5, 9, 15).
Рис. 15. Дом в селе Великая Нива
Нужно, однако, заметить, что благодаря декоративному уширению узкой части жилья сенями и клетью, обрабатываемой чаще всего также тремя окнами и сходно с жильем в декоративном отношении, боковая, сторона жилья с входом оказывается более вытянутой и с большим количеством окон чем фасадная (рис. 5, 10, 16).
Своим фасадом дом, обычно, смотрит на запад или юго-запад, где, обычно, проходит и проезжая дорога селения - улица. Только в особых случаях расположения селения эта ориентировка бывает иной ¹). Таким образом вход в дом через сени оказывается сбоку, с южной стороны, на которую выходит и клеть, и жилая комната с печью (рис. 10, 11). Войти в дом, следовательно, можно лишь через промежуток между двумя соседними усадьбами; этот промежуток занят открытым местом со складом дров, ящиками для рассады, а иногда и небольшим огородом. Въезд в сарай при нормальном, выдвинутом из сарая, жилье остается выходящим к главному проезду - улице, с северной стороны от жилья (дом Лопаткина и др. рис. 9, 22). В не частых случаях ориентировки старых домов на восток, как, например, дома Костина в деревне Верховье, соответственным образом перемещаются части здания, но вход в сени и клеть, а также комнату с русскою печью остаются на южной стороне, а въезд в сарай с северной (рис. 16).
________
¹) См, ниже.
Рис. 16. Дом Костиных в дер. Верховье (Великая Губа); вид с юго-востока
Декоративные основы Заонежских домов связаны с их конструктивной стороной. Здесь слились в сложных сплетениях пережитки старого плотничьего искусства, основанного только на рубке топором и на работе долотом, с идущим из города строительством, употребляющим в значительной мере скрепления из металла: гвозди и скобы.
Главный фасад жилья обусловлен внутренним расположением пятистенного сруба и его скреплениями. С земли (рис. 9, 10, 15, 16) идет торец средней стены, разделяющей его на две неравные части; обычно комната с печью бывает больше. В каждой части, обычно, по три окна, следовательно в одной половине фасада окна поставлены теснее чем в другой. Окна всегда с остекленными рамами, чаще всего на шесть стекол. Фасады окон богато орнаментированы наличниками, прибитыми к косякам. Наличники закрывают неровную, по городски, пригонку косяков к стенам. Ставни наличников на петлях и лишь в новых домах наглухо приделаны, являясь декорацией.
Подклеть имеет двери с хорошо пригнанными, по старому, косяками и маленькие отверстия для света, вроде волоковых окон (рис. 9, 10). Отверстия прорезаны в двух бревнах, срезанных на половину, и волокового устройства не имеют; иногда в них вставлены рамы со стеклом. На уровне пола жилья по два бревна срубов выдвинуты наружу и вокруг жилья по ним шел настланный из тесу обход, имевший перила в виде вырезанных из доски очертаний балясин различной формы и с различными, иногда, украшениями в виде сквозной порезки или высверленных дырок. Обход нужен был для закрывания ставень жилья в морозы и для отепления окон соломою.
Фасадная стена непосредственно переходит во фронтон (рис. 5, 9, 10, 15, 16). Фронтон высокий, угол его достигает почти прямого. Так как выше стен жилья фронтон не имел бы связи рубкою углов, он закрепляется всегда сначала двумя параллельными стенками, связанными сзади, на чердаке жилья, также стенкою. Эти три стенки и фасадная стена фронтона образуют светелку. Последняя всегда симметрично поставлена по отношению нижнего сруба.
Для маскирования перехода от несимметрично расположенного торца средней стенки жилья к симметрично поставленным торцам боковых стенок светелки, у основания ее выпущены с каждой стороны по два торцовых бревна-кронштейна и поверх них настилаются доски балкона (рис. 9, 10, 16). Иногда устройство балкона этим и ограничивается, иногда же у него делается баллюстрада, подобно нижнему балкону.
Дверь в светелку делается в ее задней стене, со входом по накату на чердаке; но иногда этой двери совсем не бывает, так что попасть в светелку можно лишь через необработанный лаз, что, конечно, подчеркивает конструктивное значение светелки для удержания фронтона, а не хозяйственное - для устройства летнего жилья.
Над светелкой, в той части фронтона, где боковые стенки ее прерываются, делается еще одна врубка, поддерживающая верхний угол фронтона и торцом выходящая на фасад. Также устраивается и верх заднего фронтона над сараем, удерживаемый рубками, но светелки там не устраивают, а рубки образуют небольшие стенки-контрфорсы, связанные с палатями сарая (рис. 14).
Длинные стенки сарая также удерживаются от прогиба поперечными рубками, имеющими характер контрфорсов, длиною 1-1 1/2м. (рис. 11, 14).
Характерно устройство кровли. Фронтон, удерживаемый средними рубками, связан еще в своих наклонных сторонах врубкою продольных бревен-обрешетин, расположенных симметрично с каждой стороны его. Вся кровля избы-усадьбы опирается на ряд фронтонных рубок, заменяющих стропила (рис. 14) и поставленных, кроме двух наружных стен избы-усадьбы (лицевой и задней), также над каждой поперечной стеной жилья и двора (т. е. над задней стеной жилья, примыкающей к сеням, и над стеной сарая, также примыкающей к сеням), а затем над контрфорсными рубками сарая, т. е. приблизительно через каждые 5-7 м. Бревна-обрешетины имеют ту же длину.
На главном фасаде и на заднем бревна-обрешетины далеко выпускаются из за плоскости фронтона, для устройства сильно выступающего навеса кровли, прикрывающей верхний балкон и стены здания. Концы свеса кровли подпираются у основания кронштейнами, образуемыми выпущенными концами бревен торцовых стен здания.
Конструкция кровли аналогична уже не раз описанной ¹), но в разных местах различно называются конструктивно-одинаковые части.
___________
¹) В. В. Суслов. О древних деревянных постройках северных окраин России. („Очерки по истории др. русск. зодчества“) СПБ, 1889.
Л. В. Даль. Материалы для истории русск. гражданского зодчества. „Зодчий“, 1874 г.
М. В. Красовский, повторивший В. В. Суслова в своем „Курсе истории русской архитектуры“. Т. I. СПБ. 1916 г.
Употребляя терминологию Заонежья, в обрешетины врубаются „курицы“ - крючья, сделанные из нетолстого дерева срубленного с корнем. (рис. 17).
На „курицы“ накладывался „поток“ - род желоба, в который опирались концы тесин, положенных на обрешетины и ничем к ним не прикрепленных. Поток делается из обтесанного с четырех сторон бревна; для приема концов тесин в нем устраивался прямоугольный в сечении желоб. Назначение „потока“ - не давать тесинам кровли сползать вниз и посредством желоба удерживать их концы от сноса ветром, а также отводить воду.
В настоящее время почти все кровли сделаны из обструганных досок, но нам посчастливилось на одном из амбаров в Великой Губе (деревня Погост) найти настоящие тесины, т. е. доски вытесанные топором; при этом поперечный разрез их представлял слегка желобчатую форму; верхний конец тесин был без этого желоба.
Верхние концы тесин кровли, у конька ее, ложатся на верхнюю обрешетину, непарную, носящую название „коня“ и идущую под верхним углом фронтона вдоль всей кровли, связывая внутренние фронтоны, заменяющие стропила.
Щель, образуемая сходящимися над „конем“ досками кровли, закрывается сверху „шоломом“, вытесанным из толстого бревна. „Шо́лом“ представляет опрокинутый широкий желоб, обработанный на конце небольшим выступом, закрывающим с фасада стык „коня“, тесин и „шолома“ (рис. 17, С). Шолом делается всегда из толстого дерева, так как назначением его было также удерживать своим весом тесины кровли от сноса ветром. Однако указанная система, обычная, например, для Сольвычегодского района, осложнена в Заонежье; здесь сделано дополнительное скрепление, стягивающее деревянной вязкой „шолом“ с „конем“. Для этого оба бревна вертикально продолблены и в образовавшуюся прямоугольную дыру вставлен засов, сверху обработанный шишкой, подражающей токарной форме (рис. 17, D). Эта шишка удерживает засов от соскальзывания вниз и закрывает щель между засовом и „шеломом“. Низ засова закреплен чрез проделанное в нем отверстие горизонтальной заклинивающей шпонкой, которая и вяжет окончательно „шолом„ с „конем“. Шишка засова видная снаружи называется „шариком“, а отсюда и весь засов носит название „шарика“.
___Рис. 17. Схема конструкции кровли: А - „курицы“; В - „поток“; С - „шо́лом“; D-D - „шарики“; E - тес кровли; F - „конь“
„Курицы“, „поток“, „шолом“ и кронштейны под нижними концами фронтона вполне аналогичны северно-русским конструкциям других губерний и являются основными, а вероятно и древнейшими элементами декоративного убранства кровли Заонежской избы, К ним присоединяются мотивы, вводящие в технику конструкции применение гвоздя. Эта техника, очевидно, благодаря близости Петербурга, уже давно вошла в обиход Заонежья и мы видим ее даже в старейших формах, дошедших до нашего времени. Первым свидетелем ее в убранстве фронтона является „подзор“ - узорная доска с долбленым орнаментом, прибитая к выступающим концам слег-обрешетин и закрывающая их торцы. Верх „подзора“ прикрывается прибитыми по краю поверхности кровли досками, иногда, в несколько рядов одна над другой.
Таким образом „подзоры“ обрамляют наклонные стороны фронтона, декорируя их. При подзоре нижняя поверхность навесов кровли подшивается досками и концы, выступающих из плоскости стен, обрешетин оказываются невидными.
Шов между двумя подзорами или остается открытым, или закрывается прорезной доской, набитой вертикально - „кистью“ по местному выражению. На „кисти“ помещают иногда дату (например, 1865 г. на доме Пахомовых в Великой Губе на Погосте - рис. 5).
В связи с применением гвоздей и употреблением больших косящатых окон стоит их убранство богатыми наличниками. Наличники декорируют щель между рубкой и косяком окна, прибиваются гвоздями и имеют сложную долбленую орнаментацию, причем в ней можно найти и мотивы рваных фронтонов, обыкновенных и гребешком, - XVII века (в деревне Чульчинской под Шуньгой), и барочные формы XVIII и XIX в.в. (преобладают повсюду), и формы классики XVIII в. (типа Louis XVI - дома в деревне Верховье, в деревне Терехово и в Типиницах, с их гирляндами) и XIX века (подражание „ампиру“). Во всех этих орнаментальных мотивах видна сильная переработка каменных городских мотивов в деревне, а не прямое перенесение форм, что представляет большой интерес и явится предметом особого исследования ¹).
Сложные мотивы убранства требовали высокой столярной техники, присутствие которой в обследованном районе может быть объяснено лишь поставкой Заонежьем в Петербург мастеров-деревообделочников, не порывавших с родиной. Некоторые из хозяев Заонежских домов были даже хозяевами-столярами в столице, как, например, Мелехов в деревне Терехово под Космозером.
Древнейшие дошедшие до нас орнаментации всегда долбленой техники, хотя бы они и походили внешне на набитые одна на другую доски. Позднее на более новых постройках, входит в обиход украшение прорезного орнамента крупными дырками, высверленными коловоротом. Еще позднее орнаментацию делают выпиленную из ряда набитых друг на друга досок, но по формам подражающую первоначальной долбленой орнаментации, причем сохраняется частью и работа долотом ²); здесь видно техническое упрощение в изготовлении привычной формы.
___________
¹) Над этим вопросом работает участница экспедиции Л. М. Шуляк.
²) В новейших постройках встречается перенос в Заонежье и «дачных», выпиловочных мотивов (Великая Нива и особенно Шуньга).
Описанный старейший тип Заонежского дома-избы, уже в древнейший свой период, доступный изучению, по сохранившимся образцам, имел разновидность, состоявшую в том, что жилье делалось не в один этаж, а в два, т. е. подклеть делалась выше и с большими окнами. Таковы дома Мелехова в деревне Терехово, Пахомова в Великой губе, на Погосте, Костина в деревне Верховье и целый ряд других (рис. 16).
Окончание
Архив: Романов К. К. Жилой дом в Заонежье. 1927
Публикация из цикла материалов «Архитектурный архив»
При изучении памятников искусства, лишенных точной хронологической определенности, всегда встает заманчивый прием расположить их в известный ряд и этот ряд, объявив его естественно законным, или начать от простейших памятников, переходя к более сложным, и считать эту последовательность развитием типа, или обратно сначала поставить наиболее сложные памятники, чтобы затем отметить эволюцию их в порядке упрощения. ©Ещё в «Архитектурном архиве»
Дом крестьянина Ошевнева (1876 год), Кижи, Карелия
Такой прием обработки материала, к сожалению, благодаря своей простоте и внешней стройности применяется довольно часто, особенно в науке о крестьянском и бытовом искусстве. Неудовлетворительность его ясна и не требует объяснений, но тем не менее некоторым подобием этого приема все-же приходится пользоваться; необходимо только всегда помнить, что ни более простую форму нельзя считать более старой, так как она может быть не примитивом, а упрощением или огрубением, ни более сложную форму считать более поздней, так как по тем же соображениям она может предшествовать форме более простой.
Нужно отметить также почти полную бесплодность желаний подойти к „прототипу“. В сооружениях из дерева это особенно трудно в виду малой долговечности их. В церковных сооружениях можно найти здания, имеющие давность нескольких столетий, но в жилых эта давность редко достигает 150 лет. Причины разнообразны, но нельзя объяснить такую недолговечность пожарами, как иногда пытались это делать (Забелин и др.).
Чаще всего старые гражданские сооружения гибнут от их естественного изнашивания. Жилое здание скорее требует капитального ремонта с заменою венцов, чем редко используемая церковь, к тому же, лишь в редких случаях, имеющая отопление. Лет 40-50 для избы с двором часто бывает сроком почти гибельным, как мы наблюдали и во время Заонежской экспедиции и ранее. Прогнивают прежде всего хлева, затем венцы избы, лежащие прямо на земле, и наконец, венцы под окнами, как наиболее подверженные вредному влиянию сырости. Типичный пример такой разрушающейся и уже брошенной избы, держащейся лишь бревенчатой подпоркой, был встречен в Яндомозере.
Там, где жизнь не замирает, чем она живее, тем чаще заменяют старый дом новым и вместо капитальной починки, связанной с выселением семьи на время работ, строят прямо новый дом. Старый дом может быть при этом еще, сравнительно, очень хорошей сохранности и он гибнет за ненадобностью ранее естественного срока. Такой пример также был встречен во время экспедиции в деревне Лазорево под Шуньгой, где семья переселилась в новый дом, бросив старый, еще вполне крепкий, расписанным внутри и снаружи, но слегка покосившийся. При выселении были взяты некоторые декоративные части в новый дом, а старый дом был оставлен на постепенную гибель; части кровли на нем при нас уже не было.
При таких условиях частой замены одного здания другим жилой дом подвергался и подвергается значительным изменениям не только в декоративном отношении, но и в основных формах. Формы изменялись не всегда постепенно и в одном известном направлении, но иногда даже возвращались к старым образцам; примеров можно было бы привести довольно много. Все отмеченное осложняет работу исследователя, если он хочет быть точен в своих положениях, тоже самое не дает возможности без большой натяжки говорить, о формах давних, а тем более о древних „пра-формах“. Приходится ограничить исходные формы временем относительно недавним, а таких форм всегда будет несколько сосуществующих и в связи с ними приходится определять остальные.
Рис. 1. Великая Губа, дер. Погост; восточная линия домов
Однако есть некоторые общие положения, или формы, которые можно наметить, иногда лишь приблизительно, как точные вехи, и по ним уже строить некоторую систему. При этих условиях ошибка в оценке эволюции форм будет меньше, но все-таки неизбежна. При изучении крестьянских сооружений усадьбы или двора, понимаемого в смысле комплекса жилья и хозяйственных построек одного крестьянина, или одной семьи, такими вехами для области Заонежья могут служить прежде всего памятники точно датированные, например, дворы, усадьбы Пахомовых в с. Великой Губе (1865 г.) на Погосте (рис. 5) или дом Марушиных в деревне Верховье (1887 г.), имеющие даты в украшающей их резьбе.
Рис. 2. Космозеро, дер. Погост
Во вторых - данные, полученные посредством опроса, несомненные лишь для ближайших двух, редко трех-четырех десятилетий, так как год сооружения обычно забыт и определение производится при помощи „живой хронологии“, сбивчивой и сомнительной.
Рис. 3. Шуньга, „Майская Гора“
Наконец, помогают формы как общей конструкции здания, так и его декоративного убранства, но пользоваться ими приходится с большой осторожностью.
Рис. 4. Яндомозеро, дер. Потаповщина (Обельщина)
Формы и общего типа и орнаментации живут очень долго, рядом с более новыми привнесениями, иногда частично влияющими на старую форму, а иногда сосуществующими с ней. Чтобы пользоваться признаками формы, необходимо тщательно изучить все материалы данного места, так как в каждой местности, почти в каждой деревне, формы привносятся, изменяются и живут с некоторыми бо́льшими или меньшими особенностями. Влияет на это вся совокупность быта с местными традициями, отхожими промыслами аборигенов, их местно-кустарной и отхожей специализацией, с составом семей и тому подобными причинами, не всегда легко усматриваемыми, но всегда по изучении дающими точное отражение в формах.
Рис. 5. Великая Губа, Погост, дом Пахомовых с юго-востока
При описании двора и избы прежде всего необходимо заметить, что они всегда строились для одной семьи или хозяина, но и семья и хозяин имели очень разное значение и разный характер в различное время, подвергаясь очень сложному изменению. Вообще, прежняя обширная семья, включавшая, иногда, в себя несколько женатых сыновей хозяина с внуками, в Прионежье постепенно разлагается, переходя в семью, состоящую из мужа, жены и детей. Соответственно мельчает и тип „двора“. Но провести точную хронологическую грань для этого признака нельзя, так как малые старые семьи имели соответственно небольшие дворы.
Рис. 6. Великая Губа, дом Пахомовых; комната во втором этаже
Сопоставление всего имеющегося собранного и изученного материала, а также сопоставление его с ближайшими соседями русского населения Шуньгского полуострова позволяет сделать заключение, что основной формой двора-усадьбы, формой наиболее старой, доступной для изучения, в Заонежье был тип избы-усадьбы под одним общим покрытием. Все сооружение всегда делается из дерева, и ни в одном селении Шуньгского полуострова нами не было встречено ни одного каменного или кирпичного жилого здания. Исключение составляли лишь церкви (например, в Великой Губе, Шуньге).
Рис. 7. Великая Губа, дер. Погост; северная и восточная линии домов
„Изба-усадьба“ имеет две основные части, на которые делится: жилую, или предназначенную для людей, и большой крытый двухэтажный двор с хлевами и сараями. Обе части вплотную примыкают друг к другу своими срубами, а иногда слегка скрещиваются посредством внесения в дворовый сруб холодных комнат-кладовых, „клетей“ или горниц, служащих в летнее время для ночлега (рис. 11).
Обе части перекрываются тесовой или досчатой кровлей, причем скаты кровли являются общими для обеих частей всего здания, или общим бывает только один скат (рис. 1, 4, 5, 9, 15).
Рис. 8. Шуньга. Площадь с могилами красных борцов
В большинстве сооружений Заонежья часть служебная бывает по площади значительно больше жилой, а потому делается и значительно шире второй. Очень часто, служебная часть не только примыкает к одной стороне жилой части, но и огибает ее, закрывая еще одну сторону, чаще всего северную (рис. 1, 15 и 22).
Рис. 9. Великая Губа, дер. Тарасы, дом Лопаткиных с северо-запада
Жилье, обычно, приподнято над землей, так что под ним образуется большое помещение для складов с отдельными входами снаружи. Окна жилья закладываются в 8-м или 9-м венце над землей (рис. 9, 10, 15, 20, 24).
Основная часть жилья, обычно, из двух помещений - „пятистенная“; широкой своей стороной она примыкает ко двору (рис. 11, II и III). Потолки из теса, настланного по балкам, врубленным в стены (рис. 12).
Риc. 10. Великая Губа, дер. Тарасы; дом Лопаткиных с юго-запада
Вход в жилье, обычно, возле узкой стороны сруба, с юга, через сени, они же лестничная клетка для подъема с уровня земли на уровень пола жилья (рис. 10 и 11).
Из сеней, с пола жилья, особая узенькая лестница ведет на чердак над жильем (рис. 11). Под лестницей устраивают, обычно, ящик для постели с пологом, на летнее время.
Первая комната зимнего жилья, в которую попадают из сеней (рис. 11, II; 12), служит главной жилой частью дома и кухней; здесь у дверей стоит русская печь на деревянном основании, а возле нее - сход в подполье, обработанный в виде „лавки“ с поднимающимся верхом (d).
Вторая комната, следующая за первой, - парадная, она же и спальня хозяев (рис. 11, III). Кровати обычно скрыты шкафами и пологом,
___Рис. 11. Схематический план дома Лопаткиных в дер. Тарасы (Великая Губа). Нижний этаж: I - сени, а - входная дверь в жилье; II, ІІІ и IV - подклети, d - лестница в жилье; V - двор (под сараем), g - ворота, с - крыльцо лестницы, ведущей в жилье, VII - хлева для овец. Жилой этаж, приподнятый над уровнем земли: I - сени, а - входная лестница, b - лестница на чердак; II - жилье с „русской“ печью, d - сход в подклеть; III - чистое жилье с лежанкой; IV - клеть, ныне переделанная в дополнительное жилье с „русской“ печью; V - сарай, с - сход во двор, e, f - въезд на сарай, h - закромы для зерна; VI - выделенное, что бывает не всегда, место для хранения сена или скарба.
Печи в Заонежских домах, почти всегда, с кирпичными трубами. Кирпич плохого качества местного кустарного производства. Топка „по черному“ в избах очень редка, но всегда бывает в банях. „Курные“ избы, тем не менее, встречены в нескольких деревнях в районе великой Губы и Яндомозера - одна в деревне Моглецы, две избы в деревне Есино, одна в Яндомозерском погосте, очень большие. Большая, богато украшенная курная изба Лукина в деревне Есино (Яндомозеро) построена около 39 лет тому назад; но, повидимому, были постройки курных изб и позднее. Дымари черных изб делаются квадратными в поперечном сечении; каждая стенка их сбивается посредством шпонок из двух тесин. Помещаются дымари у конька кровли, на месте обыкновенной кирпичной трубы. Декоративной обработки их не встречено.
Рис. 12. Жилье в доме Лопаткиных в дер. Тарасы (Великая Губа)
Из сеней можно пройти через дверь, противоположную жилью, в особую комнату, клеть, не имеющую отопления. Эта комната служит зимой как кладовая для платья и сундуков; летом в прежнее время ею пользовались для приемов гостей. Потолки над жильем и клетью делаются из бревенчатого наката по балкам, врубленным в стены. Из сеней же выход в „сарай“.
Сарай, как отмечено, наибольшая по площади часть всего здания. Пол его бывает, чаще всего, в уровень пола жилья, но иногда несколько опущен (дом Пахомовых в Великой Губе и др.). Срубы изб стоят прямо на земле без фундаментов и иногда имеют завалинку, ограниченную бревенчатым срубом (деревня Верховье). Срубы двора высоко приподняты над землей и стоят на очень толстых столбах (рис. 9, 15, 22). На столбах же, подпирающих толстые бревна-прогоны, укреплен пол сарая (бревенчатый накат по погонам (рис. 13). Причина устройства всего сарая на столбах, а не на срубах, чисто конструктивно-хозяйственная: под сараем находится двор, а по его периферии помещаются хлева для разного скота, поэтому дерево у основания сарая быстро гниет. Устройство сарая на столбах позволяет менять сгнившие части хлевов, не трогая находящегося выше сарая, и, в случае сгнивания стояков, на которых он поставлен, легко заменять их новыми.
Рис. 13. Двор и хлева под сараем дома б. Михеева в дер. Тарасы (Великая Губа)
В старых зданиях эти стояки бывают, чаще, не первоначальными, но иногда старые стояки остаются не вынутыми и тогда „сарай“ стоит на двойных, рядом стоящих, стояках.
Сарай имеет особый въезд - „мост“, накатанный из бревен, по которому можно въехать в сарай на лошади (рис. 9, 17, 22). Сарай служит для хранения сена, соломы, сбруи, саней и всех более мелких, необходимых в хозяйстве предметов (прялок, кадушек, гребней, трепал и проч.). Сено хранится, обычно, под высоким фронтоном сарая открытым внутрь, на особых нарах-антресолях. Конструкция поражает размерами и мощностью (рис. 11, 14), Несмотря на то, что сарай стоит на столбах, все основные части его делаются из рубок; длинные стены предохраняются от прогибов рубками и кровля сарая основывается на тяжелой рубленой конструкции вместо стропил. В сарае находится лестница для спуска вниз к хлевам, отверстие в полу для сбрасывания сена прямо в ясли и, обычно, уборная (рис. 11). Свет в сарай попадает только чрез ворота и чрез маленькое окно в стене, противоположной сеням; последнего иногда не бывает.
Рис. 14. Сарай в б. доме Михеева в дер. Тарасы (Великая Губа)
Упомянутая выше „клеть“, выходящая в сени, является особой прирубкой к жилью (рис. 11, IV), но иногда она входит в рубку сарая у одного из его углов, примыкающих к жилью.
Под сараем находится, в собственном значении этого слова, двор. Средняя открытая часть двора всегда очень загорожена столбами, поддерживающими прогоны верхняго наката (рис. 13) и имеет ворота в разные стороны (в две, а иногда и в три), через которые попадает свет. Пол двора земляной, обычно густо покрытый вязким навозом, выгребаемым сюда из хлевов. Скота в Заонежье много, так как необходимо удобрение для неродящей каменистой земли, поэтому и хлева часто огибают двор со всех сторон. Хлева освещаются маленькими отверстиями, прорубленными в двух соседних бревнах, на половину.
Кроме отмеченных входов во двор снаружи и по лестнице с сарая, есть еще, обычно, вход из нижнего этажа сеней.
Если двор примыкает к жилью только одной стороной, то у жилья три стены с окнами (дом Лопаткина в Тарасах, Костина в Верховье и др. (см. рис. 9, 10, 11) и каждая комната зимнего жилья имеет, обычно, две освещенных стенки с окнами. Окна всегда большие косящатые. По сообщению жителей деревни Есино под Яндомозером волоковых окон у них не делали после пожара. Дату пожара они определяли постройкой креста и часовни в их деревне в память пожара „года через три после него“. На кресте дата его устройства - 1849 год и имена заказчиков и строителей. Если сведения старожилов точны, то пожар был около 1845 года. Из указанного видно лишь, что волоковых окон в Есине не делали уже очень давно; нами волоковых окон в жилье вообще в Заонежье не встречено. Окон в каждой стенке каждой комнаты, обычно, три. Иногда, однако, одна из стенок жилья, выходящая на север, или вовсе лишена окон (дом Якова Герасимова в Великой Губе на погосте), или освещена слабее других; например, в северной стенке жилой комнаты дома Костина в деревне Верховье всего одно окно.
В „клети“ всегда освещение только с одной стороны, даже тогда, когда в редких случаях, свободна от застройки и еще одна стенка ее, например, в доме Лопаткина в деревне Тарасах (рис. 10, 11 IV).
При указанном положении двора относительно жилья и при всегда бо́льшей ширине двора против пятистенной широкой части жилья двор выступает частью из за жилья. В этой то выступающей части двора, обычно, и делаются ворота с подымающимся к ним мостом для въезда на сарай. Возле моста внизу, если позволяет место, всегда устраиваются ворота в нижний двор (дом Лопаткина в деревне Верховье и др. - рис. 9, 22).
В некоторых случаях старых домов жилье примкнуто ко двору двумя сторонами; т. е, кроме широкой стороны двором застроена и одна узкая. Это значительное развитие двора, становящегося в одну линию с длинной стороной жилья, встречается не редко, но чаще всего технически показывает прируб, т. е. более позднюю пристройку. Таковы дом Пахомова в Великой Губе на Погосте (рис. 5), дом Петунова там же ¹) и ряд других домов по всему району Шуньгского полуострова (ср. рис. 15, 22).
В этом случае мост для въезда на сарай делается у стенки сарая, противоположной жилью и идет или параллельно ей, срезая часть сарая (дом Петуновых, Пахомова и др.) или перпендикулярно ей, вылезая из общей массы здания (первоначальный въезд в доме Петунова, ряд иных домов). В редких случаях, что, однако, типично для многих построек деревни Верховья, мост идет под косым углом к зданию.
При всех отмеченных выше разновидностях старого дома Заонежья кровля делается всегда двухскатной и конек ее проходит через все сложное сооружение жилья и двора, не прерываясь.
_________
¹) Модель этого дома была выполнена в 1912 г. под моим наблюдением для Этнографического Отдела Русского Музея.
Над жильем устраивается симметричный фронтон, а один из скатов сарая, соответственно стороне его уширения, делается более пологим (рис. 5, 9, 15), Таким образом получаются фронтоны: симметричный над широкой частью зимнего жилья и несимметричный над противоположной ему стороной двора.
Если двор выступает до линии широкой стены жилья, то конек все же располагается над серединой сруба жилья, следовательно, в таком случае скаты кровли делаются над всем зданием с разными склонами и на обе стороны выходят несимметричные фронтоны. Однако, для сохранения декоративной симметрии широкой части жилья над ним всегда делается декоративный фронтон посредством выступа из плоскости большого несимметричного фронтона небольшой кровли. Так во всех случаях; примерами, могут служить дома Петунова, Пахомова и других (рис. 5, 9, 15).
Рис. 15. Дом в селе Великая Нива
Нужно, однако, заметить, что благодаря декоративному уширению узкой части жилья сенями и клетью, обрабатываемой чаще всего также тремя окнами и сходно с жильем в декоративном отношении, боковая, сторона жилья с входом оказывается более вытянутой и с большим количеством окон чем фасадная (рис. 5, 10, 16).
Своим фасадом дом, обычно, смотрит на запад или юго-запад, где, обычно, проходит и проезжая дорога селения - улица. Только в особых случаях расположения селения эта ориентировка бывает иной ¹). Таким образом вход в дом через сени оказывается сбоку, с южной стороны, на которую выходит и клеть, и жилая комната с печью (рис. 10, 11). Войти в дом, следовательно, можно лишь через промежуток между двумя соседними усадьбами; этот промежуток занят открытым местом со складом дров, ящиками для рассады, а иногда и небольшим огородом. Въезд в сарай при нормальном, выдвинутом из сарая, жилье остается выходящим к главному проезду - улице, с северной стороны от жилья (дом Лопаткина и др. рис. 9, 22). В не частых случаях ориентировки старых домов на восток, как, например, дома Костина в деревне Верховье, соответственным образом перемещаются части здания, но вход в сени и клеть, а также комнату с русскою печью остаются на южной стороне, а въезд в сарай с северной (рис. 16).
________
¹) См, ниже.
Рис. 16. Дом Костиных в дер. Верховье (Великая Губа); вид с юго-востока
Декоративные основы Заонежских домов связаны с их конструктивной стороной. Здесь слились в сложных сплетениях пережитки старого плотничьего искусства, основанного только на рубке топором и на работе долотом, с идущим из города строительством, употребляющим в значительной мере скрепления из металла: гвозди и скобы.
Главный фасад жилья обусловлен внутренним расположением пятистенного сруба и его скреплениями. С земли (рис. 9, 10, 15, 16) идет торец средней стены, разделяющей его на две неравные части; обычно комната с печью бывает больше. В каждой части, обычно, по три окна, следовательно в одной половине фасада окна поставлены теснее чем в другой. Окна всегда с остекленными рамами, чаще всего на шесть стекол. Фасады окон богато орнаментированы наличниками, прибитыми к косякам. Наличники закрывают неровную, по городски, пригонку косяков к стенам. Ставни наличников на петлях и лишь в новых домах наглухо приделаны, являясь декорацией.
Подклеть имеет двери с хорошо пригнанными, по старому, косяками и маленькие отверстия для света, вроде волоковых окон (рис. 9, 10). Отверстия прорезаны в двух бревнах, срезанных на половину, и волокового устройства не имеют; иногда в них вставлены рамы со стеклом. На уровне пола жилья по два бревна срубов выдвинуты наружу и вокруг жилья по ним шел настланный из тесу обход, имевший перила в виде вырезанных из доски очертаний балясин различной формы и с различными, иногда, украшениями в виде сквозной порезки или высверленных дырок. Обход нужен был для закрывания ставень жилья в морозы и для отепления окон соломою.
Фасадная стена непосредственно переходит во фронтон (рис. 5, 9, 10, 15, 16). Фронтон высокий, угол его достигает почти прямого. Так как выше стен жилья фронтон не имел бы связи рубкою углов, он закрепляется всегда сначала двумя параллельными стенками, связанными сзади, на чердаке жилья, также стенкою. Эти три стенки и фасадная стена фронтона образуют светелку. Последняя всегда симметрично поставлена по отношению нижнего сруба.
Для маскирования перехода от несимметрично расположенного торца средней стенки жилья к симметрично поставленным торцам боковых стенок светелки, у основания ее выпущены с каждой стороны по два торцовых бревна-кронштейна и поверх них настилаются доски балкона (рис. 9, 10, 16). Иногда устройство балкона этим и ограничивается, иногда же у него делается баллюстрада, подобно нижнему балкону.
Дверь в светелку делается в ее задней стене, со входом по накату на чердаке; но иногда этой двери совсем не бывает, так что попасть в светелку можно лишь через необработанный лаз, что, конечно, подчеркивает конструктивное значение светелки для удержания фронтона, а не хозяйственное - для устройства летнего жилья.
Над светелкой, в той части фронтона, где боковые стенки ее прерываются, делается еще одна врубка, поддерживающая верхний угол фронтона и торцом выходящая на фасад. Также устраивается и верх заднего фронтона над сараем, удерживаемый рубками, но светелки там не устраивают, а рубки образуют небольшие стенки-контрфорсы, связанные с палатями сарая (рис. 14).
Длинные стенки сарая также удерживаются от прогиба поперечными рубками, имеющими характер контрфорсов, длиною 1-1 1/2м. (рис. 11, 14).
Характерно устройство кровли. Фронтон, удерживаемый средними рубками, связан еще в своих наклонных сторонах врубкою продольных бревен-обрешетин, расположенных симметрично с каждой стороны его. Вся кровля избы-усадьбы опирается на ряд фронтонных рубок, заменяющих стропила (рис. 14) и поставленных, кроме двух наружных стен избы-усадьбы (лицевой и задней), также над каждой поперечной стеной жилья и двора (т. е. над задней стеной жилья, примыкающей к сеням, и над стеной сарая, также примыкающей к сеням), а затем над контрфорсными рубками сарая, т. е. приблизительно через каждые 5-7 м. Бревна-обрешетины имеют ту же длину.
На главном фасаде и на заднем бревна-обрешетины далеко выпускаются из за плоскости фронтона, для устройства сильно выступающего навеса кровли, прикрывающей верхний балкон и стены здания. Концы свеса кровли подпираются у основания кронштейнами, образуемыми выпущенными концами бревен торцовых стен здания.
Конструкция кровли аналогична уже не раз описанной ¹), но в разных местах различно называются конструктивно-одинаковые части.
___________
¹) В. В. Суслов. О древних деревянных постройках северных окраин России. („Очерки по истории др. русск. зодчества“) СПБ, 1889.
Л. В. Даль. Материалы для истории русск. гражданского зодчества. „Зодчий“, 1874 г.
М. В. Красовский, повторивший В. В. Суслова в своем „Курсе истории русской архитектуры“. Т. I. СПБ. 1916 г.
Употребляя терминологию Заонежья, в обрешетины врубаются „курицы“ - крючья, сделанные из нетолстого дерева срубленного с корнем. (рис. 17).
На „курицы“ накладывался „поток“ - род желоба, в который опирались концы тесин, положенных на обрешетины и ничем к ним не прикрепленных. Поток делается из обтесанного с четырех сторон бревна; для приема концов тесин в нем устраивался прямоугольный в сечении желоб. Назначение „потока“ - не давать тесинам кровли сползать вниз и посредством желоба удерживать их концы от сноса ветром, а также отводить воду.
В настоящее время почти все кровли сделаны из обструганных досок, но нам посчастливилось на одном из амбаров в Великой Губе (деревня Погост) найти настоящие тесины, т. е. доски вытесанные топором; при этом поперечный разрез их представлял слегка желобчатую форму; верхний конец тесин был без этого желоба.
Верхние концы тесин кровли, у конька ее, ложатся на верхнюю обрешетину, непарную, носящую название „коня“ и идущую под верхним углом фронтона вдоль всей кровли, связывая внутренние фронтоны, заменяющие стропила.
Щель, образуемая сходящимися над „конем“ досками кровли, закрывается сверху „шоломом“, вытесанным из толстого бревна. „Шо́лом“ представляет опрокинутый широкий желоб, обработанный на конце небольшим выступом, закрывающим с фасада стык „коня“, тесин и „шолома“ (рис. 17, С). Шолом делается всегда из толстого дерева, так как назначением его было также удерживать своим весом тесины кровли от сноса ветром. Однако указанная система, обычная, например, для Сольвычегодского района, осложнена в Заонежье; здесь сделано дополнительное скрепление, стягивающее деревянной вязкой „шолом“ с „конем“. Для этого оба бревна вертикально продолблены и в образовавшуюся прямоугольную дыру вставлен засов, сверху обработанный шишкой, подражающей токарной форме (рис. 17, D). Эта шишка удерживает засов от соскальзывания вниз и закрывает щель между засовом и „шеломом“. Низ засова закреплен чрез проделанное в нем отверстие горизонтальной заклинивающей шпонкой, которая и вяжет окончательно „шолом„ с „конем“. Шишка засова видная снаружи называется „шариком“, а отсюда и весь засов носит название „шарика“.
___Рис. 17. Схема конструкции кровли: А - „курицы“; В - „поток“; С - „шо́лом“; D-D - „шарики“; E - тес кровли; F - „конь“
„Курицы“, „поток“, „шолом“ и кронштейны под нижними концами фронтона вполне аналогичны северно-русским конструкциям других губерний и являются основными, а вероятно и древнейшими элементами декоративного убранства кровли Заонежской избы, К ним присоединяются мотивы, вводящие в технику конструкции применение гвоздя. Эта техника, очевидно, благодаря близости Петербурга, уже давно вошла в обиход Заонежья и мы видим ее даже в старейших формах, дошедших до нашего времени. Первым свидетелем ее в убранстве фронтона является „подзор“ - узорная доска с долбленым орнаментом, прибитая к выступающим концам слег-обрешетин и закрывающая их торцы. Верх „подзора“ прикрывается прибитыми по краю поверхности кровли досками, иногда, в несколько рядов одна над другой.
Таким образом „подзоры“ обрамляют наклонные стороны фронтона, декорируя их. При подзоре нижняя поверхность навесов кровли подшивается досками и концы, выступающих из плоскости стен, обрешетин оказываются невидными.
Шов между двумя подзорами или остается открытым, или закрывается прорезной доской, набитой вертикально - „кистью“ по местному выражению. На „кисти“ помещают иногда дату (например, 1865 г. на доме Пахомовых в Великой Губе на Погосте - рис. 5).
В связи с применением гвоздей и употреблением больших косящатых окон стоит их убранство богатыми наличниками. Наличники декорируют щель между рубкой и косяком окна, прибиваются гвоздями и имеют сложную долбленую орнаментацию, причем в ней можно найти и мотивы рваных фронтонов, обыкновенных и гребешком, - XVII века (в деревне Чульчинской под Шуньгой), и барочные формы XVIII и XIX в.в. (преобладают повсюду), и формы классики XVIII в. (типа Louis XVI - дома в деревне Верховье, в деревне Терехово и в Типиницах, с их гирляндами) и XIX века (подражание „ампиру“). Во всех этих орнаментальных мотивах видна сильная переработка каменных городских мотивов в деревне, а не прямое перенесение форм, что представляет большой интерес и явится предметом особого исследования ¹).
Сложные мотивы убранства требовали высокой столярной техники, присутствие которой в обследованном районе может быть объяснено лишь поставкой Заонежьем в Петербург мастеров-деревообделочников, не порывавших с родиной. Некоторые из хозяев Заонежских домов были даже хозяевами-столярами в столице, как, например, Мелехов в деревне Терехово под Космозером.
Древнейшие дошедшие до нас орнаментации всегда долбленой техники, хотя бы они и походили внешне на набитые одна на другую доски. Позднее на более новых постройках, входит в обиход украшение прорезного орнамента крупными дырками, высверленными коловоротом. Еще позднее орнаментацию делают выпиленную из ряда набитых друг на друга досок, но по формам подражающую первоначальной долбленой орнаментации, причем сохраняется частью и работа долотом ²); здесь видно техническое упрощение в изготовлении привычной формы.
___________
¹) Над этим вопросом работает участница экспедиции Л. М. Шуляк.
²) В новейших постройках встречается перенос в Заонежье и «дачных», выпиловочных мотивов (Великая Нива и особенно Шуньга).
Описанный старейший тип Заонежского дома-избы, уже в древнейший свой период, доступный изучению, по сохранившимся образцам, имел разновидность, состоявшую в том, что жилье делалось не в один этаж, а в два, т. е. подклеть делалась выше и с большими окнами. Таковы дома Мелехова в деревне Терехово, Пахомова в Великой губе, на Погосте, Костина в деревне Верховье и целый ряд других (рис. 16).
Окончание