Как живут евреи Петрозаводска
Прощеная суббота
Евреи Петрозаводска дружат с немцами и побаиваются российских антисемитов
В конце сентября евреи встретили свой новый год. По традиции за новым годом следуют Десять дней покаяния, последний из которых - Йом-Киппур, День всепрощения. Своего рода Прощеное воскресенье, празднуемое, конечно же, в субботу. Единственная карельская синагога возникла благодаря покаянию немцев. В 2014 году исполнилось 25 лет побратимским связям Петрозаводска и Тюбингена. ©
~~~~~~~~~~~
Табличка в синагоге
Немцы в кипах
Петрозаводскую синагогу так просто не найти. Нужная дверь прячется во дворах и ведет в полуподвал. Вывески нет, хотя кроме синагоги по этому адресу зарегистрированы и общество еврейской культуры «Шалом», и благотворительный фонд «Хэсэд Агамим», и комитет по вопросам репатриации. Неброский вид и у нашего провожатого - без пейсов, шляпы и лапсердака. На нем футболка с надписью «Tübingen», а представляется он просто Димой. Его выдает фамилия Цвибель, характерный нос, длинные узловатые пальцы и такая интеллигентская беззащитность, как у главного героя фильма «Пианист». В светской жизни Цвибель, собственно, пианистом и является. А здесь, в полуподвальной синагоге, он глава общины.
Дмитрий Цвибель на старом еврейском кладбище г. Петрозаводска
Лабиринт маленьких комнат с виду скорее не молитвенное помещение, а офис, напичканный старой оргтехникой и бумагами. У входа шкафчик с сувенирами. Сувениры характерные: горсть земли Израиля, подсвечник в виде звезды Давида, огромный крученый рог - шофар. В него трубят только несколько раз в год. Конечно, и на Йом-Киппур.
Рядом с шофаром в корзинке вязаные медвежата в разноцветных костюмах. Их 12, по числу древних израильских родов - оригинальный символ карельского еврейства.
- Медведи все разные, нет двух одинаковых. Связала одна немка из Тюбингена. А это почетные члены общины, - Дима Цвибель подводит нас к крупным фотографиям. - Вот американцы из Майами. Ну, они, понятно, евреи. А это немцы, христиане, которые собрали деньги на то, чтобы мы купили свиток Торы.
Дима Цвибель говорит, что синагога не храм, может размещаться хоть на кухне. Но синагоги не может быть без свитка Торы - первых пяти книг Библии, написанных вручную на пергамене.
- Зачем лютеранам было покупать Тору и восстанавливать иудейскую общину?
- Они считают, что христиане виноваты в Холокосте, потому что промолчали тогда. Недавно они написали обращение к церквям Германии, чтобы сделать девятое ноября днем всеобщего покаяния. В этом году акция пройдет первый раз. Мы тоже туда поедем.
Дмитрий Цвибель трубит в шофар
Необрезанные евреи
Теперь понятно, откуда у Цвибеля футболка с немецкой надписью. Непонятно только, почему все же не лапсердак.
- Ортодоксальные иудеи в Петрозаводске есть? Такие, в шляпах и с пейсами?
- Нет.
- А были когда-нибудь?
- Нет. Досюда не дошли. Евреям не разрешалось жить вне «черты оседлости», а Олонецкая губерния в нее не входила. В середине XIX века в Петрозаводске числилось две сотни евреев - это были солдаты. Пока они двадцать пять лет служили, получили право остаться здесь. Многим ведь просто некуда было уже возвращаться. Вот так образовалась здесь еврейская община.
- А позже государственная политика как-то влияла на численность евреев в Петрозаводске?
- Для Советского Союза это необычное было место - отдельная союзная республика, Карело-Финская. Когда в 1948-1953 годах евреев выгоняли с работы, то из Москвы, из Ленинграда многие приезжали сюда. Здесь их принимали без всяких проблем. Целый медицинский факультет образовался из этих беженцев.
- В советское время, конечно, тоже без пейсов ходили…
- Да это благодаря СМИ, очевидно, сложилось представление, будто иудей - это человек в черном лапсердаке, в дурацкой шляпе. У евреев никогда не было этой формы, это появилось в Америке и очень привилось в России. Это движение Хабад Любавич, оно очень активное. Это их идея - на Красной площади зажигать свечи на Хануку. Для евреев это не характерно. Еврей считает, что жить надо тихо-спокойно, никому не мешая. А они думают: почему православные могут устраивать всякие крестные ходы, а мы должны сидеть и прятаться? Вот и лезут везде.
- Понятно, ваша община - не Хабад Любавич. А к какому направлению иудаизма она тогда относится?
- Ни к какому. У евреев же нет централизованной власти. Даже раввин - это не священный сан, просто авторитетный человек.
- Раввина в Петрозаводске нет. Но он ведь нужен? Он приезжает откуда-то?
- Нет. Для чего нужен раввин? Для исполнения различных обрядов…
- Например, делать обрезание?
- …и для обрезания. Поскольку здесь всего этого нет, евреи достаточно ассимилированы, раввин, в общем-то, не нужен.
- Как?! У вас обрезание не проводится? А как можно быть иудеем без обрезания?
- Уммм… - шумно выдыхает Дима, разводя руками. - Ну как… Ну вот так!
- А что скажут в Израиле, если необрезанный карельский еврей туда приедет?
- Ничего, его же проверять не станут. Израиль - это светское государство.
Двенадцать медвежат - символ карельского еврейства
- А если еврей не светский, хочет все предписания соблюдать?
- Тогда он может сделать обрезание, пожалуйста. Это делается в любом возрасте. Только он документы должен показать, что у него мама еврейка.
- То есть не всякому желающему сделают?
- Есть такая проблема… со стороны она может показаться и надуманной… проблема нечистоты крови - кого считать евреем, кого нет. Евреи решили, что определять надо по маме, хотя это достаточно спорно. До сих пор еще спорят. Где два еврея, говорят, там три мнения. Так называемых галахических евреев, чтобы и мама по маме, и папа по маме были евреями, у нас в Петрозаводске семей пять, не больше. Есть те, которые ощутили себя евреями - необязательно, что мама еврейка. Как раз наоборот: обычно у таких именно папа еврей. Ведь именно папа глава семьи.
- А вы - галахический еврей?
- Нет, у меня мама русская.
- То есть, если вы захотите стать раввином, то не сможете?
- Ну как… смогу. Для этого надо пройти гиюр, то есть сдать экзамены. Моя дочь уехала в Израиль. Поскольку и у нее мама русская, она прошла гиюр, сдала все, стала еврейкой…
- Стала еврейкой!
- Стала. Официально, по всем канонам. И нарожала еще троих евреев.
В петрозаводской синагоге
Кошерная эмиграция
Возрождение еврейской общины в Петрозаводске происходило вместе с развалом СССР и началом массовой репатриации в Израиль.
- В 1991 году мэр Петрозаводска и будущий глава республики Сергей Катанандов призывал: «Евреи, не уезжайте! Петрозаводск - не самое плохое место для вас!». Многие за это время уехали?
- По нашим меркам - очень много. Больше сотни.
- Эмигрировали только в Израиль или в Германию тоже?
- В Израиль больше, конечно. Потому что легче было, да и в отношении Германии осталась еще боязнь. Даже когда немцы, наши друзья, появились в синагоге, пришли на службу, то некоторые почувствовали себя неуютно. Воевали, вы понимаете? Среди наших нет людей, у которых не убили бы кого-то. Причем не где-то там при бомбежке, а именно за то, что еврей.
- Насколько сложно было выезжать в начале девяностых?
- Люди через Финляндию выезжали. Финны сами фрахтовали автобус, забирали здесь людей со всеми вещами, и из Хельсинки провожали в Израиль. В Финляндии есть общество друзей Израиля. Это христианское движение. Они основываются на словах Торы, сказанных Б-гом Аврааму: «Я благословлю благословляющих тебя, а хулящего тебя прокляну». То есть думают, что если делать добро евреям, им это зачтется. Они мне показали в лесах под Тампере два больших дома. Звезды Давида на фасаде, дома законсервированные стоят. Это, говорят, мы выстроили за свои деньги, на случай, если в России начнутся погромы, и евреям придется бежать. Такой приют на первое время. Они страшно боятся Россию.
- В Россию кто-то из эмиграции возвращался?
- Из Германии - не знаю, а из Израиля - да, человек пять. Там тяжело. Надо доказать, что ты нужен. Страна-то вот такая вот, - Дима Цвибель приближает большой палец к указательному. - Ну сколько там нужно пианистов, скажите мне? Сами знаете, евреи - это в основном интеллигенция. Вот к нам вернулась одна учительница русского языка, преподает здесь иврит. Муж у нее карел. Прожили в Израиле три года, вернулись: муж не выдержал. Для него это все чужое, все эти еврейские штучки. Потом, он не мог без рыбалки. Кажется, смешно, а он стал тосковать. Возвращаются и те, кто хотел бизнес там сделать. Человек надеялся благодаря связям в Петрозаводске наладить что-то совместное. Естественно, ничего не пошло, потому что там при слове «русский бизнес» у всех встают волосы дыбом. Для них русский бизнес - это однозначно бандиты. Вернулся. Но ничего, гражданство у него остается. Чуть что, говорит, я сразу слиняю.
- А у вас не возникало желания эмигрировать?
- Нет, никогда не было такого. Я привык быть нужным, я не могу ничего не делать. Хотя у меня же и мама там, и брат там. Брат работал в музыкальной школе. Сколько у нас педагоги получают? Я вообще боялся, что он покончит с собой. Потом мама говорит, поеду к Валерочке, побуду и вернусь. Две недели пожила, звонит: я отсюда не вернусь, здесь же рай.
Помещения еврейской общины
«Быть евреем очень сложно…»
Спускаемся с небес во все тот же полуподвал. Дальние помещения отделаны кафелем.
- Это же дом работников обкома партии. Здесь у них проектировалась сауна, прачечная. Когда в городе узнали, поднялся шум, и они побоялись это делать.
- Вот вы рассказали о сауне, а я подумал о ритуальных омовениях, которые весьма нелегко организовать по всем правилам. Насколько вообще сложно в Петрозаводске исполнять предписания иудаизма?
- Нигде не сложно, надо хотеть. Один из членов нашей общины, Залман Кауфман, сидел в советских лагерях с главой компартии Израиля, когда еще не было Израиля. Тот приехал сюда учиться коммунизму, и его за это, как положено, в лагерь. А он стал там ортодоксальным иудеем. Нашел старую консервную банку, прокалил, сделал кошерной, только из нее ел. Чего только с ним не делали: били, сажали на сорок дней в карцер. Ну вот уперся, есть такие - дай Б-г ему здоровья.
- А что самое главное в предписаниях?
- Соблюдение субботы, соблюдение кашрута (правил относительно пищи. - Примеч. «РП»). Кашрут тут, насколько я знаю, выполняет только один человек - это я, - смеется Дмитрий. - Я разделяю молочное и мясное, ем в основном финские сыры. Большинство сыров изготавливаются с добавлением сычуга, для затвердения. Это вытяжка из костей. Я выбираю те, где написано, что загустители микробные, неживотного происхождения.
- А горячей молодежи, неофитов, рвущихся исполнять все от и до, у вас нет?
- Нет. Быть евреем очень сложно. Ну станет он все это соблюдать. Ради чего? Ему все равно жить здесь. Уезжай - там это можно.
- В такой ситуации община будет только уменьшаться. А мы знаем, что для полноценного богослужения иудеям необходим кворум из десяти человек.
- Последнее время десять мужчин собирается редко. В таком случае мы не достаем свиток Торы.
- Ту самую Тору, подаренную немцами? При этом евреев в Петрозаводске довольно много…
- Понимаете, как: пока гром не грянет… Обычно к нам приходят, когда кто-то из близких умер или что-то нужно. И потом, до сих пор остается барьер: не так много людей, которые готовы признаться, что они евреи. Большинство не готово. Хотя все же и так знают, чего прятаться? Я к одному бизнесмену пришел как-то. Хотел нуждающейся семье помочь. Он говорит: на тебе деньги, но не говори, что это от меня, и вообще лучше сюда не приходи. Этот же человек открыто помогает Православной церкви, потому что это престижно. А дать на синагогу - этого никогда не сделает, хотя он еврей по маме и по папе…
Чтобы показать, откуда взялся страх у петрозаводских евреев, Дима Цвибель достает из шкафа несколько набитых брошюрами коробок.
- У меня целая библиотека антисемитской литературы. В шестидесятые-семидесятые вышло сто с лишним изданий. «Реакционная сущность иудаизма», - распаковывает староста свою коллекцию, - это 1963 год. «Очаг сионизма и агрессии»… Сколько всего! Я их покупал в местном магазине.
- А то, что вывески у вас нет на двери, тоже связано с боязнью погрома?
- Если мы сейчас вывесим, вряд ли будут… но, во всяком случае, станут гадить, как везде. А было время, когда я боролся за кладбище… Дела уголовные заводились, так никого и не нашли. Сейчас сходим туда.
На еврейском кладбище не хоронят с 1939 года. Там осталось лишь несколько надгробий. Небольшая территория огорожена забором, при входе выстроена арка со звездой Давида, в центре - новый памятник, семисвечник на постаменте. Кладбище неоднократно осквернялось.
Монумент на еврейском кладбище Петрозаводска
- Очень много сделал для сохранения кладбища Максим Ефимов. Как только какая-то надпись появлялась, брал пару своих ребят, ведро с краской, приглашал телевидение, закрашивал. Я писал бумаги. А он говорил: бумагами ничего не добьешься. Еще он устраивал шествие по главной улице. Ребята надевали на спины портреты известных российских евреев: Барто, Маршак, Пастернак, Дунаевский. Чтобы люди понимали, что это русская культура, но евреи, а вы против них выступаете.
- Эта деятельность и стала причиной нападения на него?
- Совершенно верно. Он был скандальным правозащитником. Его же и из аспирантуры выгнали. Повод нашли интересный. Он подготовил маленькое такое научное издание, «Непристойные частушки». Это посчитали за хулиганство.
- Но прославился Максим Ефимов не правозащитной деятельностью, а блоговой записью «Карелия устала от попов». После чего получил политическое убежище в Европе…
- Он и меня все подбивал - туда, к православию. Я говорил: Максим, нет, нельзя трогать, как бы я к этому ни относился. За мной еще люди есть. Я, кстати, нормально отношусь к православию, пока оно занимается своим делом. Как только оно начинает ходить с плакатами вокруг музыкального театра и говорить, что этот концерт нельзя показывать, я против. Тут была интересная история. Иду я 10 мая по площади, смотрю, на могиле неизвестного солдата стоит огромный деревянный крест. Пишу в министерство по национальной политике: полагаю, что ставить крест - это неуважение к тем, кто там лежит. Потому и неизвестного солдата могила, что каждый приходит и считает, что это его солдат. Требую… и так далее. Министр тут же связывается с епархией: почему, кто это сделал? Те говорят, не мы. Крест потом убрали.
- Кстати, а если бы вы вели себя более вызывающе? Например, члены общины одевались бы как хабадовцы. Подогревало бы это антисемитизм?
- Это раздражало бы, конечно. Наше общество нетерпимое в принципе. А жуткий антисемитизм в России был всегда. Исторически так сложилось: кругом враги. Сейчас вот опять кругом враги. Не многовато ли врагов? Может, лучше к зеркалу подойти и посмотреть туда? Может, там враг? Ненависть очень сложно вытравляется из людей. Семьдесят лет не прошли даром. И если фашизм был осужден мировым сообществом, то «призрак коммунизма» все еще бродит и ждет своего часа.
- Немцы сумели переосмыслить свое прошлое. Чего не хватает нашему обществу, чтобы сделать то же?
- Надо, чтобы поняли, что все проблемы - внутри человека. Загляни в себя, больше ничего не надо.
Текст и фото: Роман и Дарья Нуриевы
«Русская планета», Петрозаводск, 9 октября 2014
Евреи Петрозаводска дружат с немцами и побаиваются российских антисемитов
В конце сентября евреи встретили свой новый год. По традиции за новым годом следуют Десять дней покаяния, последний из которых - Йом-Киппур, День всепрощения. Своего рода Прощеное воскресенье, празднуемое, конечно же, в субботу. Единственная карельская синагога возникла благодаря покаянию немцев. В 2014 году исполнилось 25 лет побратимским связям Петрозаводска и Тюбингена. ©
~~~~~~~~~~~
Табличка в синагоге
Немцы в кипах
Петрозаводскую синагогу так просто не найти. Нужная дверь прячется во дворах и ведет в полуподвал. Вывески нет, хотя кроме синагоги по этому адресу зарегистрированы и общество еврейской культуры «Шалом», и благотворительный фонд «Хэсэд Агамим», и комитет по вопросам репатриации. Неброский вид и у нашего провожатого - без пейсов, шляпы и лапсердака. На нем футболка с надписью «Tübingen», а представляется он просто Димой. Его выдает фамилия Цвибель, характерный нос, длинные узловатые пальцы и такая интеллигентская беззащитность, как у главного героя фильма «Пианист». В светской жизни Цвибель, собственно, пианистом и является. А здесь, в полуподвальной синагоге, он глава общины.
Дмитрий Цвибель на старом еврейском кладбище г. Петрозаводска
Лабиринт маленьких комнат с виду скорее не молитвенное помещение, а офис, напичканный старой оргтехникой и бумагами. У входа шкафчик с сувенирами. Сувениры характерные: горсть земли Израиля, подсвечник в виде звезды Давида, огромный крученый рог - шофар. В него трубят только несколько раз в год. Конечно, и на Йом-Киппур.
Рядом с шофаром в корзинке вязаные медвежата в разноцветных костюмах. Их 12, по числу древних израильских родов - оригинальный символ карельского еврейства.
- Медведи все разные, нет двух одинаковых. Связала одна немка из Тюбингена. А это почетные члены общины, - Дима Цвибель подводит нас к крупным фотографиям. - Вот американцы из Майами. Ну, они, понятно, евреи. А это немцы, христиане, которые собрали деньги на то, чтобы мы купили свиток Торы.
Дима Цвибель говорит, что синагога не храм, может размещаться хоть на кухне. Но синагоги не может быть без свитка Торы - первых пяти книг Библии, написанных вручную на пергамене.
- Зачем лютеранам было покупать Тору и восстанавливать иудейскую общину?
- Они считают, что христиане виноваты в Холокосте, потому что промолчали тогда. Недавно они написали обращение к церквям Германии, чтобы сделать девятое ноября днем всеобщего покаяния. В этом году акция пройдет первый раз. Мы тоже туда поедем.
Дмитрий Цвибель трубит в шофар
Необрезанные евреи
Теперь понятно, откуда у Цвибеля футболка с немецкой надписью. Непонятно только, почему все же не лапсердак.
- Ортодоксальные иудеи в Петрозаводске есть? Такие, в шляпах и с пейсами?
- Нет.
- А были когда-нибудь?
- Нет. Досюда не дошли. Евреям не разрешалось жить вне «черты оседлости», а Олонецкая губерния в нее не входила. В середине XIX века в Петрозаводске числилось две сотни евреев - это были солдаты. Пока они двадцать пять лет служили, получили право остаться здесь. Многим ведь просто некуда было уже возвращаться. Вот так образовалась здесь еврейская община.
- А позже государственная политика как-то влияла на численность евреев в Петрозаводске?
- Для Советского Союза это необычное было место - отдельная союзная республика, Карело-Финская. Когда в 1948-1953 годах евреев выгоняли с работы, то из Москвы, из Ленинграда многие приезжали сюда. Здесь их принимали без всяких проблем. Целый медицинский факультет образовался из этих беженцев.
- В советское время, конечно, тоже без пейсов ходили…
- Да это благодаря СМИ, очевидно, сложилось представление, будто иудей - это человек в черном лапсердаке, в дурацкой шляпе. У евреев никогда не было этой формы, это появилось в Америке и очень привилось в России. Это движение Хабад Любавич, оно очень активное. Это их идея - на Красной площади зажигать свечи на Хануку. Для евреев это не характерно. Еврей считает, что жить надо тихо-спокойно, никому не мешая. А они думают: почему православные могут устраивать всякие крестные ходы, а мы должны сидеть и прятаться? Вот и лезут везде.
- Понятно, ваша община - не Хабад Любавич. А к какому направлению иудаизма она тогда относится?
- Ни к какому. У евреев же нет централизованной власти. Даже раввин - это не священный сан, просто авторитетный человек.
- Раввина в Петрозаводске нет. Но он ведь нужен? Он приезжает откуда-то?
- Нет. Для чего нужен раввин? Для исполнения различных обрядов…
- Например, делать обрезание?
- …и для обрезания. Поскольку здесь всего этого нет, евреи достаточно ассимилированы, раввин, в общем-то, не нужен.
- Как?! У вас обрезание не проводится? А как можно быть иудеем без обрезания?
- Уммм… - шумно выдыхает Дима, разводя руками. - Ну как… Ну вот так!
- А что скажут в Израиле, если необрезанный карельский еврей туда приедет?
- Ничего, его же проверять не станут. Израиль - это светское государство.
Двенадцать медвежат - символ карельского еврейства
- А если еврей не светский, хочет все предписания соблюдать?
- Тогда он может сделать обрезание, пожалуйста. Это делается в любом возрасте. Только он документы должен показать, что у него мама еврейка.
- То есть не всякому желающему сделают?
- Есть такая проблема… со стороны она может показаться и надуманной… проблема нечистоты крови - кого считать евреем, кого нет. Евреи решили, что определять надо по маме, хотя это достаточно спорно. До сих пор еще спорят. Где два еврея, говорят, там три мнения. Так называемых галахических евреев, чтобы и мама по маме, и папа по маме были евреями, у нас в Петрозаводске семей пять, не больше. Есть те, которые ощутили себя евреями - необязательно, что мама еврейка. Как раз наоборот: обычно у таких именно папа еврей. Ведь именно папа глава семьи.
- А вы - галахический еврей?
- Нет, у меня мама русская.
- То есть, если вы захотите стать раввином, то не сможете?
- Ну как… смогу. Для этого надо пройти гиюр, то есть сдать экзамены. Моя дочь уехала в Израиль. Поскольку и у нее мама русская, она прошла гиюр, сдала все, стала еврейкой…
- Стала еврейкой!
- Стала. Официально, по всем канонам. И нарожала еще троих евреев.
В петрозаводской синагоге
Кошерная эмиграция
Возрождение еврейской общины в Петрозаводске происходило вместе с развалом СССР и началом массовой репатриации в Израиль.
- В 1991 году мэр Петрозаводска и будущий глава республики Сергей Катанандов призывал: «Евреи, не уезжайте! Петрозаводск - не самое плохое место для вас!». Многие за это время уехали?
- По нашим меркам - очень много. Больше сотни.
- Эмигрировали только в Израиль или в Германию тоже?
- В Израиль больше, конечно. Потому что легче было, да и в отношении Германии осталась еще боязнь. Даже когда немцы, наши друзья, появились в синагоге, пришли на службу, то некоторые почувствовали себя неуютно. Воевали, вы понимаете? Среди наших нет людей, у которых не убили бы кого-то. Причем не где-то там при бомбежке, а именно за то, что еврей.
- Насколько сложно было выезжать в начале девяностых?
- Люди через Финляндию выезжали. Финны сами фрахтовали автобус, забирали здесь людей со всеми вещами, и из Хельсинки провожали в Израиль. В Финляндии есть общество друзей Израиля. Это христианское движение. Они основываются на словах Торы, сказанных Б-гом Аврааму: «Я благословлю благословляющих тебя, а хулящего тебя прокляну». То есть думают, что если делать добро евреям, им это зачтется. Они мне показали в лесах под Тампере два больших дома. Звезды Давида на фасаде, дома законсервированные стоят. Это, говорят, мы выстроили за свои деньги, на случай, если в России начнутся погромы, и евреям придется бежать. Такой приют на первое время. Они страшно боятся Россию.
- В Россию кто-то из эмиграции возвращался?
- Из Германии - не знаю, а из Израиля - да, человек пять. Там тяжело. Надо доказать, что ты нужен. Страна-то вот такая вот, - Дима Цвибель приближает большой палец к указательному. - Ну сколько там нужно пианистов, скажите мне? Сами знаете, евреи - это в основном интеллигенция. Вот к нам вернулась одна учительница русского языка, преподает здесь иврит. Муж у нее карел. Прожили в Израиле три года, вернулись: муж не выдержал. Для него это все чужое, все эти еврейские штучки. Потом, он не мог без рыбалки. Кажется, смешно, а он стал тосковать. Возвращаются и те, кто хотел бизнес там сделать. Человек надеялся благодаря связям в Петрозаводске наладить что-то совместное. Естественно, ничего не пошло, потому что там при слове «русский бизнес» у всех встают волосы дыбом. Для них русский бизнес - это однозначно бандиты. Вернулся. Но ничего, гражданство у него остается. Чуть что, говорит, я сразу слиняю.
- А у вас не возникало желания эмигрировать?
- Нет, никогда не было такого. Я привык быть нужным, я не могу ничего не делать. Хотя у меня же и мама там, и брат там. Брат работал в музыкальной школе. Сколько у нас педагоги получают? Я вообще боялся, что он покончит с собой. Потом мама говорит, поеду к Валерочке, побуду и вернусь. Две недели пожила, звонит: я отсюда не вернусь, здесь же рай.
Помещения еврейской общины
«Быть евреем очень сложно…»
Спускаемся с небес во все тот же полуподвал. Дальние помещения отделаны кафелем.
- Это же дом работников обкома партии. Здесь у них проектировалась сауна, прачечная. Когда в городе узнали, поднялся шум, и они побоялись это делать.
- Вот вы рассказали о сауне, а я подумал о ритуальных омовениях, которые весьма нелегко организовать по всем правилам. Насколько вообще сложно в Петрозаводске исполнять предписания иудаизма?
- Нигде не сложно, надо хотеть. Один из членов нашей общины, Залман Кауфман, сидел в советских лагерях с главой компартии Израиля, когда еще не было Израиля. Тот приехал сюда учиться коммунизму, и его за это, как положено, в лагерь. А он стал там ортодоксальным иудеем. Нашел старую консервную банку, прокалил, сделал кошерной, только из нее ел. Чего только с ним не делали: били, сажали на сорок дней в карцер. Ну вот уперся, есть такие - дай Б-г ему здоровья.
- А что самое главное в предписаниях?
- Соблюдение субботы, соблюдение кашрута (правил относительно пищи. - Примеч. «РП»). Кашрут тут, насколько я знаю, выполняет только один человек - это я, - смеется Дмитрий. - Я разделяю молочное и мясное, ем в основном финские сыры. Большинство сыров изготавливаются с добавлением сычуга, для затвердения. Это вытяжка из костей. Я выбираю те, где написано, что загустители микробные, неживотного происхождения.
- А горячей молодежи, неофитов, рвущихся исполнять все от и до, у вас нет?
- Нет. Быть евреем очень сложно. Ну станет он все это соблюдать. Ради чего? Ему все равно жить здесь. Уезжай - там это можно.
- В такой ситуации община будет только уменьшаться. А мы знаем, что для полноценного богослужения иудеям необходим кворум из десяти человек.
- Последнее время десять мужчин собирается редко. В таком случае мы не достаем свиток Торы.
- Ту самую Тору, подаренную немцами? При этом евреев в Петрозаводске довольно много…
- Понимаете, как: пока гром не грянет… Обычно к нам приходят, когда кто-то из близких умер или что-то нужно. И потом, до сих пор остается барьер: не так много людей, которые готовы признаться, что они евреи. Большинство не готово. Хотя все же и так знают, чего прятаться? Я к одному бизнесмену пришел как-то. Хотел нуждающейся семье помочь. Он говорит: на тебе деньги, но не говори, что это от меня, и вообще лучше сюда не приходи. Этот же человек открыто помогает Православной церкви, потому что это престижно. А дать на синагогу - этого никогда не сделает, хотя он еврей по маме и по папе…
Чтобы показать, откуда взялся страх у петрозаводских евреев, Дима Цвибель достает из шкафа несколько набитых брошюрами коробок.
- У меня целая библиотека антисемитской литературы. В шестидесятые-семидесятые вышло сто с лишним изданий. «Реакционная сущность иудаизма», - распаковывает староста свою коллекцию, - это 1963 год. «Очаг сионизма и агрессии»… Сколько всего! Я их покупал в местном магазине.
- А то, что вывески у вас нет на двери, тоже связано с боязнью погрома?
- Если мы сейчас вывесим, вряд ли будут… но, во всяком случае, станут гадить, как везде. А было время, когда я боролся за кладбище… Дела уголовные заводились, так никого и не нашли. Сейчас сходим туда.
На еврейском кладбище не хоронят с 1939 года. Там осталось лишь несколько надгробий. Небольшая территория огорожена забором, при входе выстроена арка со звездой Давида, в центре - новый памятник, семисвечник на постаменте. Кладбище неоднократно осквернялось.
Монумент на еврейском кладбище Петрозаводска
- Очень много сделал для сохранения кладбища Максим Ефимов. Как только какая-то надпись появлялась, брал пару своих ребят, ведро с краской, приглашал телевидение, закрашивал. Я писал бумаги. А он говорил: бумагами ничего не добьешься. Еще он устраивал шествие по главной улице. Ребята надевали на спины портреты известных российских евреев: Барто, Маршак, Пастернак, Дунаевский. Чтобы люди понимали, что это русская культура, но евреи, а вы против них выступаете.
- Эта деятельность и стала причиной нападения на него?
- Совершенно верно. Он был скандальным правозащитником. Его же и из аспирантуры выгнали. Повод нашли интересный. Он подготовил маленькое такое научное издание, «Непристойные частушки». Это посчитали за хулиганство.
- Но прославился Максим Ефимов не правозащитной деятельностью, а блоговой записью «Карелия устала от попов». После чего получил политическое убежище в Европе…
- Он и меня все подбивал - туда, к православию. Я говорил: Максим, нет, нельзя трогать, как бы я к этому ни относился. За мной еще люди есть. Я, кстати, нормально отношусь к православию, пока оно занимается своим делом. Как только оно начинает ходить с плакатами вокруг музыкального театра и говорить, что этот концерт нельзя показывать, я против. Тут была интересная история. Иду я 10 мая по площади, смотрю, на могиле неизвестного солдата стоит огромный деревянный крест. Пишу в министерство по национальной политике: полагаю, что ставить крест - это неуважение к тем, кто там лежит. Потому и неизвестного солдата могила, что каждый приходит и считает, что это его солдат. Требую… и так далее. Министр тут же связывается с епархией: почему, кто это сделал? Те говорят, не мы. Крест потом убрали.
- Кстати, а если бы вы вели себя более вызывающе? Например, члены общины одевались бы как хабадовцы. Подогревало бы это антисемитизм?
- Это раздражало бы, конечно. Наше общество нетерпимое в принципе. А жуткий антисемитизм в России был всегда. Исторически так сложилось: кругом враги. Сейчас вот опять кругом враги. Не многовато ли врагов? Может, лучше к зеркалу подойти и посмотреть туда? Может, там враг? Ненависть очень сложно вытравляется из людей. Семьдесят лет не прошли даром. И если фашизм был осужден мировым сообществом, то «призрак коммунизма» все еще бродит и ждет своего часа.
- Немцы сумели переосмыслить свое прошлое. Чего не хватает нашему обществу, чтобы сделать то же?
- Надо, чтобы поняли, что все проблемы - внутри человека. Загляни в себя, больше ничего не надо.
Текст и фото: Роман и Дарья Нуриевы
«Русская планета», Петрозаводск, 9 октября 2014