еще юбилейного № 12
Первая ливанская война, 1982-2017
Часть XII. Блокада Бейрута
Дов Конторер
Продолжение. Начало в номере "Вестей" от 19 сентября с.г.
Активная фаза операции "Мир Галилее" продолжалась ровно пять суток. За это время были достигнуты ее официальные цели, но фактическая задача ЦАХАЛа, связанная с выходом к шоссе Бейрут - Дамаск, не была решена, и в руках у израильского правительства не оказалось тех рычагов, которые были необходимы ему для реализации масштабного политического проекта по нейтрализации сирийского влияния в Ливане, демонтажу инфраструктуры ООП в ливанской столице и созданию условий, при которых новое христианское руководство Ливана заключит с Израилем договор о мире. С точки зрения Ариэля Шарона, это означало, что в случае продолжения военных действий палестинскими боевиками ЦАХАЛ все-таки выйдет к указанному шоссе, изолирует Бейрут от контролируемых сирийскими войсками районов и "не оставит в этом городе ни одного террориста".
Министр обороны не мог добиться того, чтобы данная установка была сразу же утверждена правительством Израиля, но в условиях перманентной нестабильности, сопровождавшей присутствие израильских войск в Ливане, он обладал наибольшим влиянием на практическое развитие событий. И поскольку речь шла о движении к цели, которая, с одной стороны, не была предметом консенсуса в израильском обществе, а с другой, не могла быть достигнута без ощутимых военных потерь, причинения дополнительного ущерба мирному населению Ливана и нарастающих противоречий с Соединенными Штатами, недовольство ливанской войной, первые признаки которого появились уже в связи с захватом Бофора, постоянно росло, и в какой-то момент отношение к этой войне оказалось причиной пугающего раскола в израильском обществе.
Постоянные потери ЦАХАЛа были главным катализатором этого настроения. По завершении активной фазы операции Менахем Бегин заявил, что израильские войска потеряли убитыми в Ливане 170 военнослужащих. К моменту вывода ЦАХАЛа из Бейрута, определяемому как официальная дата завершения ливанской кампании, израильские потери убитыми составляли 654 военнослужащих. Таким образом, в течение трех с половиной месяцев, с 12 июня по 29 сентября 1982 года, в Ливане погибли почти пятьсот солдат и офицеров ЦАХАЛа. Простой пересчет показывает, что среднемесячный уровень израильских потерь составлял в этот период порядка 140 человек убитыми, средний недельный уровень - около тридцати убитых. Принципиально меньше, чем в первые пять суток активного наступления, но все же намного больше того, что могло бы восприниматься как рутина мирного времени.
Для сравнения: за семнадцать месяцев Войны на истощение, официально определяемой как период с 8 марта 1969 по 7 августа 1970 года, израильские войска потеряли убитыми на всех фронтах - египетском, сирийском и иорданском - 968 военнослужащих. Среднемесячный уровень потерь составлял тогда менее шестидесяти убитых. Летом 1982 года о таком было можно только мечтать. И чем дальше, тем меньше оставалось убедительных объяснений тому, ради чего приносятся эти жертвы и чтó может положить им конец.
Появившееся тогда движение "Еш гвуль" ("Есть граница") вело активную пропаганду отказа от воинской службы в Ливане, и с его активностью может быть связано решение полковника Эли Гевы отказаться от командования 211-й танковой бригадой, принятое 21 июля на фоне блокады Бейрута и планировавшегося ввода израильских сил в этот город. Гева изъявлял готовность продолжить службу в своей бригаде командиром танка, но начальник Генштаба распорядился о его немедленном отчислении из армии. Этот конкретный эпизод не имел бы сам по себе большого значения, не будь он признаком глубоких процессов, давших знать о себе задолго до того, как массовое убийство палестинцев фалангистами в лагерях беженцев Сабра и Шатила вызвало мощный всплеск антивоенного протеста в Израиле и заставило правительство Менахема Бегина начать вывод войск из Бейрута без достижения амбициозных политических целей, связанных с превращением Ливана в дружественное или, по крайней мере, нейтральное по отношению к Израилю государство.
* * *
Прежде, чем приступить к описанию событий, имевших место по завершении активной фазы операции "Мир Галилее", было бы уместно проанализировать причины того, почему ЦАХАЛ, обладая несомненным превосходством в силах и средствах, не смог выйти к шоссе Бейрут - Дамаск в установленный срок. Увы, сколько-нибудь детальный анализ оказался бы в данном случае слишком затратным в плане выделяемых данному очерку щедрых, но не бесконечных объемов газетной площади, и поэтому автор ограничится здесь указанием на то, что было, по его мнению, главной причиной израильских неудач.
Общая двусмысленность ситуации, при которой и общественное мнение в Израиле, и позиция его главного союзника США могли быть приведены к поддержке задачи-минимум (удаление ООП из сорокакилометровой зоны вблизи границы с Израилем), тогда как фактической целью кампании было решение задачи-максимум (создание условий для глобальной политической трансформации Ливана), определяла двусмысленность израильских планов, ограничивала выбор тактических средств для их реализации и подчиняла действия ЦАХАЛа сложному графику. Читатель мог составить впечатление об этом по предыдущим частям данного очерка, и здесь ему будет предложено лишь краткое напоминание о том, что он уже знает.
Сразу же начать наступление в Бекаа Израиль не мог, поскольку это мгновенно приводило к прямому военному столкновению с Сирией, советскому давлению на США и американскому требованию немедленно прекратить операцию в Ливане. Данное обстоятельство заставляло израильское военное руководство связывать чрезмерные надежды с наступлением в Горном Ливане, которое предъявлялось большинству членов правительства как способ выдавливания сирийских войск из южной Бекаа, будучи на самом деле самостоятельным ходом, нацеленным на решение если не главной оперативной задачи, то одной из главнейших. Но наступление в Горном Ливане было объективно связано с огромными техническими трудностями и, главное, давало противнику возможность сдерживать продвижение ЦАХАЛа сравнительно малыми силами.
Это не сразу удалось сирийцам, их первые попытки противодействия 162-й дивизии в районе Джезина и Бесри были неудачными, но поняв, в чем состоит оперативный замысел ЦАХАЛа, они сосредоточились и смогли решить стоявшую перед ними задачу сначала в Эйн-Зхальте и позже в Эйн-Даре. Их сил в этом районе не хватило бы для того, чтобы не пустить ЦАХАЛ к шоссе Бейрут - Дамаск, однако они не хуже израильтян понимали лимитированность политического графика ливанской кампании и смогли продержаться там ровно столько, сколько им было нужно. Позже комдиву-162 предъявлялись претензии в связи с тем, что он слишком долго искал способ пробиться через Эйн-Зхальту, и эти претензии были, возможно, оправданны, но всякому, кто ознакомится с достаточно подробной топографической картой Ливана, станет ясно, что вставшая перед Менахемом Эйнаном задача действительно была очень трудной.
Невозможность добиться искомого в Горном Ливане привела к импровизациям на побережье, где с приближением к Бейруту равнинная полоса сужается, в силу чего 96-й дивизии также пришлось наступать в горной местности, позволявшей противнику успешно оперировать малыми силами. Таковых оказалось достаточно для того, чтобы замысел с выходом ЦАХАЛа к западному участку шоссе Бейрут - Дамаск не осуществился в короткие дни операции. Наконец, уже с началом наступления в Бекаа быстрое продвижение к указанному шоссе было затруднено не только сопротивлением сирийцев, на также и тем, что боевое обеспечение целого корпуса в этом районе осуществлялось по единственной логистической трассе. Можно с большой долей уверенности предположить, что располагая дополнительным временем и более щедрым кредитом на боевые потери, корпус Бен-Галя вышел бы к шоссе Бейрут - Дамаск, перемолов в Бекаа еще одну сирийскую дивизию со всеми ее Т-72, но на быстрый и элегантный маневр, о необходимости которого Эхуд Барак писал в своей докладной записке министру Шарону в апреле 1982 года, возможностей ЦАХАЛа не хватило, и сам же Барак по результатам боя у Султан-Яакуба мог убедиться в том, что поспешность в подобных случаях бывает от лукавого.
Нельзя сказать, что сирийцы как противник недооценивались израильским командованием. В протоколах оперативных совещаний часто видна убежденность Рефаэля Эйтана в том, что сирийцы, проявившие изрядную стойкость в Войну Судного дня, будут и теперь упорны в защите своих интересов в Ливане. Тезис о том, что продвижение израильских сил к Дахр-эль-Байдару заставит сирийские войска уйти из южной Бекаа, скорее был средством убеждения израильского правительства в необходимости данного маневра, нежели реальным расчетом Шарона, Эйтана и пр. В израильском Генштабе не ждали, что сирийская оборона развалится, и она действительно не развалилась. Недооценки противника в данном случае не было, но, возможно, была переоценка способностей ЦАХАЛа или, как кажется автору этих строк, недооценка реальной сложности операции, определявшейся наложением ее политических, топографических и военных условий.
Продвижение израильских сил в Ливане с местами и датами основных боев
Дальнейшие события показали, что значение, которое придавалось Шароном и израильским военным командованием выходу к шоссе Бейрут - Дамаск, было преувеличенным. В конце концов, ЦАХАЛ вышел к этому шоссе уже на следующий день после прекращения огня, хотя и не там, где это могло сразу же эффективно блокировать коммуникации между Бейрутом и находившимися в Бекаа сирийскими войсками. Ради достижения политического результата, на который рассчитывали Бегин, Шарон и некоторые другие израильские лидеры, ЦАХАЛ был должен оставаться в Ливане долгое время, а с этим оказалось сопряжено такое множество местных и международных проблем, что задним числом израильский план переподчинения Ливана христианскому меньшинству воспринимается как заведомо безнадежный. Но при сохранении коммуникаций между бейрутскими силами ООП и их сирийской базой поддержки успешный политический эндшпиль в Ливане был в принципе невозможен, и именно этим определялась установка Шарона на изоляцию Бейрута.
* * *
В ночь на 12 июня, сразу же по завершении активной фазы военных действий, в бейрутской резидентуре Моссада состоялась встреча министра обороны Шарона, начальника Генштаба Эйтана и ряда высших штабных офицеров ЦАХАЛа с лидером ЛС Баширом Жмайелем, командующим вооруженными силами фалангистов Фади Фремом, политическим советником Жаном Надаром и главой службы безопасности ЛС Элие Хобейкой. Контакты с фалангистами поддерживались и в первые дни войны, но прямого взаимодействия с христианскими силами, за исключением Армии Свободного Ливана на юге, до сих пор не было. Фалангисты тайно просили Израиль о бомбардировке бейрутских объектов ООП (в скобках отметим, что с такой же просьбой к Израилю конфиденциально обращались представители правительства Ливана), но от прямой военной активности их силы воздерживались. Теперь же израильский министр твердо сказал лидерам фалангистов, что на этом этапе они должны "начать что-то делать". Израильские войска не будут вечно оставаться в Ливане, подчеркнул Шарон, и христиане должны использовать образовавшееся окно возможностей для решения своих задач; "если вы не разрушите их сейчас, они разрушат вас позже".
Отвечая Жмайелю, сообщившему, что в Ливане в течение 72 часов будет сформировано новое правительство при участии ЛС, Ариэль Шарон отметил, что этому правительству надлежит добиваться вывода всех иностранных войск - израильских, сирийских и палестинских - с территории Ливана, причем вывод сирийских войск и палестинских формирований должен завершиться еще до того, как ЦАХАЛ покинет Ливан.
Лидеры фалангистов сказали израильтянам, что христианские отряды не будут допущены в Западный Бейрут, но найдут способ "заняться палестинцами", говоря о которых, Жмайель заявил, что "все они постепенно отправятся в Сирию в кондиционированных автобусах". Стороны договорились о передаче фалангистам захваченных ЦАХАЛом танков противника и другого тяжелого вооружения и о соединении передовых израильских сил с их отрядами на юго-восточной окраине Бейрута. Израильское командование также решило снять блокаду бейрутского порта для уходящих оттуда судов, чтобы все, кто захочет бежать из Бейрута, получили такую возможность. Ранее в течение всей операции израильские ВМС блокировали морское сообщение с Бейрутом в обе стороны, и оттуда были выпущены только два судна, советское и чехословацкое.
Продолжение боевых действий палестинскими формированиями давало ЦАХАЛу удобный предлог для дальнейшего продвижения к ливанской столице, и 96-я дивизия вышла к шоссе Бейрут - Дамаск на участке между Бейрутом и Алеем уже 12 июня, а утром следующего дня входившая в эту дивизию 35-я парашютно-десантная бригада Йорама Яира соединилась с христианскими силами в деревне Бсаба, примыкающей к ливанской столице с юго-востока. Бегин и Шарон были единодушны в том, что Израиль не позволит остаться в Бейруте штабам и военным отрядам ООП, численность которых оценивалась сначала в шесть тысяч боевиков, а затем - уже и в семь тысяч. Бомбардировка Бейрута с воздуха прекратилась сразу же по вступлении в силу прекращения огня, но в дальнейшем она многократно возобновлялась. Министром обороны было отдано распоряжение начать вылазки в Западный Бейрут с целью уничтожения находившихся там укрепленных объектов и живой силы противника. Кроме того, обнаружив, что боевики ООП, переброшенные сирийцами в район Алея, обстреливают израильские силы, начальник Генштаба приказал небольшим отрядам противотанкистов и вооруженной трофейными РПГ пехоты атаковать сирийскую бронетехнику на шоссе Бейрут - Дамаск.
17 июня, когда Бегин находился с визитом в США, израильским правительством было решено принять предложение госсекретаря Хейга о 48-часовом замораживании боевой активности в районе Бейрута с целью предоставления ливанскому правительству времени для достижения тихой договоренности об эвакуации палестинских штабов и формирований из этого города. Принятое решение сопровождалось двумя оговорками: Израиль не берет на себя обязательств от имени "каких-либо местных сил" (читай: фалангистов) и не обещает пассивности ЦАХАЛа в случае продолжения палестинских атак на его позиции.
Из попытки заморозить боевую активность в районе Бейрута ничего не вышло, и 18 июня израильское командование решило расширить зону своего контроля к востоку от ливанской столицы. Данной цели было приказано добиться не прямыми атаками, а т.н. "наползаниями", по возможности избегая боев. Суть этой тактики состояла в том, что израильская пехота скрытно проникала в определенный район, после чего туда подтягивались танки. Действуя таким образом в течение последующей недели, ЦАХАЛ достиг заметного успеха, расширив зону своего контроля над западным участком шоссе Бейрут - Дамаск и в оперативной зоне 162-й дивизии. Сирийские части также пытались занимать господствующие высоты у линии соприкосновения войск методом "наползания", но у израильтян это получалось лучше, и когда раздосадованные сирийцы подключали к "тихим" атакам свою артиллерию, израильская авиация бомбила ее позиции. 23 июня сирийцы запросили прекращение огня, Израиль принял их предложение, но обе стороны продолжали хитрить под прикрытием этой договоренности, и боевые действия возобновились в прежнем формате уже на следующий день.
Задача закрепления на шоссе Бейрут - Дамаск в районе между Алеем и Дахр-эль-Байдаром имела, наряду с тактической, также и политическую цель. В контексте переговоров по промежуточному урегулированию ливанского кризиса ООП предлагала тогда вариант, при котором ее вооруженные формирования сосредоточатся в лагерях беженцев, контроль над Бейрутом будет осуществляться ливанской армией, ЦАХАЛ отойдет на десять километров от ливанской столицы, а в полосе между его передовыми позициями и Бейрутом разместятся международные силы. Шарон хотел гарантировать положение вещей, при котором даже в случае одобрения этого плана ливанским правительством и Соединенными Штатами ЦАХАЛ сохранил бы контроль над ведущим к Дамаску шоссе за пределами десятикилометровой зоны отвода войск от Бейрута.
24 июня, по возвращении премьер-министра из Вашингтона, израильское правительство провело обстоятельную дискуссию по ливанскому вопросу. Шарон старался быть точным в изложении конкретных фактов, но последовательно скрывал от коллег то обстоятельство, что многие из этих фактов были результатом санкционированной им активности ЦАХАЛа, и изображал дело так, будто израильская сторона лишь реагирует на нападения палестинских боевиков и сирийцев. Министр обороны настаивал на необходимости физического выхода к шоссе Бейрут - Дамаск на участке между Алеем и Дахр-эль-Байдаром; его позиция была поддержана Бегиным, и правительство утвердило представленный военными план.
По впечатлению автора этих строк, Бегин и на этом этапе поддерживал Шарона не по причине того, что пребывал в заблуждении, а потому, что полностью соглашался с ним в постановке задачи, связанной с уничтожением бейрутской инфраструктуры ООП. И если это требовало изоляции Бейрута посредством физического закрепления ЦАХАЛа на определенном участке ведущего к Дамаску шоссе, Бегину было неважно, чья инициатива служила причиной тех или иных столкновений.
В тот же день, 24 июня, премьер-министр встретился с лидером ЛС. Его беседа с Баширом Жмайелем подтвердила уже сложившееся у Шарона впечатление о том, что от фалангистов бесполезно ждать военной активности в Бейруте, поскольку таковая вызовет резкую критику в ливанском обществе, затруднит их участие в правительстве и подвергнет опасности шансы Жмайеля на избрание президентом. При этом, отказываясь от выполнения своих обязательств, лидер ЛС пытался направить военную активность Израиля в нужное ему русло, настойчиво заявляя о том, что удаление сирийских войск из Ливана является, с точки зрения фалангистов, более важной задачей, чем ликвидация бейрутской инфраструктуры ООП.
* * *
25 июня период "наползаний" ЦАХАЛа завершился установлением израильского контроля по обе стороны двадцатикилометрового участка шоссе Бейрут - Дамаск от восточной окраины ливанской столицы до населенного пункта Руайсат-Суфар. В этот же день вступило в силу очередное прекращение огня, а в Вашингтоне случилось событие, вызвавшее беспокойство израильского правительства: Александр Хейг, считавшийся одним из главных сторонников Израиля в администрации Рейгана (редкая позиция для главы государственного департамента США), сообщил о своем уходе в отставку, и его место занял Джордж Шульц. Но несмотря на связанные с назначением Шульца опасения, новая военная ситуация в Ливане, при которой Западный Бейрут был блокирован силами ЦАХАЛа и фалангистов, требовала от израильского правительства решительных действий, и 27 июня им было оглашено следующее заявление:
1. В условиях прекращения огня:
• Израиль будет соблюдать режим прекращения огня в Ливане; нарушения этого режима противником повлекут за собой твердые ответные действия ЦАХАЛа.
• Израильское правительство предлагает ливанской армии войти в Западный Бейрут.
• Все пятнадцать террористических организаций, составляющих т.н. "ООП", сдадут свое оружие ливанской армии; все без исключения члены вышеупомянутых террористических организаций покинут Бейрут и Ливан.
• Транспортный конвой с террористами проследует под наблюдением Международного Красного креста к границе Ливана с Сирией по шоссе Бейрут - Дамаск. Армия обороны Израиля гарантирует безопасное прохождение конвоя по контролируемому ею участку указанного шоссе. Если террористы предпочтут другую дорогу [для выезда из Бейрута,] ЦАХАЛ обеспечит им такую возможность.
• С освобождением Западного Бейрута и воссоединением ливанской столицы начнутся политические переговоры при участии всех заинтересованных сторон; целью переговоров будет обеспечение территориальной целостности Ливана, вывод всех иностранных войск с его территории, обеспечение независимости Ливана и мирных условий жизни для всех его граждан. Искомое соглашение будет должно гарантировать полную безопасность и мир Галилее и ее жителям, как и всем остальным гражданам Израиля.
• Израиль будет рад посредническим усилиям США в ходе предлагаемых переговоров.
2. Если прекращение огня окажется сорванным, правительство Израиля примет отдельное решение о своей реакции на такое развитие событий.
Однако твердость предъявленных требований не соответствовала фактическому характеру блокады, которая не была в то время достаточно плотной и позволяла как палестинцам, так и остававшимся в Бейруте сирийским частям (остаткам 85-й мотопехотной бригады, танковому полку АОП, подразделениям коммандос и пр.) занять выжидательную позицию. Подача воды и электричества в Западный Бейрут неоднократно прерывалась Израилем, но всякий раз возобновлялась по требованию США. В этих условиях начальник АМАНа Йегошуа Саги дал следующую оценку сложившемуся положению вещей.
Во-первых, лидеры ООП не без оснований считают, что каждый лишний день пребывания в Ливане затрудняет положение Израиля, и поэтому формирования ООП не покинут Бейрут, а оставаясь там, они будут достаточно сильны для того, чтобы ливанское правительство не могло навязать им свою волю. Во-вторых, хотело того израильское правительство или нет, объективным следствием сложившейся ситуации является развитие диалога между США и ООП, в котором палестинская сторона безусловно заинтересована. В-третьих, признаваемая США легитимность сирийского военного присутствия в Ливане позволяет Асаду затягивать время в расчете на то, что Израиль в конце концов выведет свои войска из Ливана и без того, чтобы Сирия была вынуждена поступить так же. В-четвертых, израильская операция в Ливане обеспечила Египту превосходную возможность вернуться в лоно арабского мира даже и без явного нарушения Кемп-Дэвидского договора; разочаровавшись в политических ресурсах Сирии, лидеры ООП возобновили контакты с Египтом, рассчитывая использовать тесные связи последнего с Вашингтоном в собственных целях. Результатом этого, предупреждал генерал Саги, может явиться увязка урегулирования в Ливане с предъявлением Израилю целого пакета американских требований по палестинскому вопросу применительно к Иудее, Самарии и Газе.
Итак, с точки зрения израильской военной разведки, промежуточный итог операции "Мир Галилее" не давал поводов для энтузиазма. АМАН также отмечал, что внутренний раскол в Ливане не позволяет христианам претендовать на полноту власти в этой стране и делает наиболее привлекательной для них опцию создания широкого правительства, в котором они будут играть ведущую роль. Лидеры фалангистов считают, что открытое сотрудничество с Израилем может помешать достижению этой цели, и данное обстоятельство уже сказывается на их поведении, а в дальнейшем приходится опасаться того, что Жмайель, оказавшись у власти, откажется заключить с Израилем мирный договор и попытается свести дело к тайным договоренностям того или иного рода.
Единственным аргументом Израиля в этих условиях оставалась угроза вторжения в Бейрут, позволявшая рассчитывать на то, что, апеллируя к ней, Вашингтон сумеет добиться эвакуации из этого города штабов и военных формирований ООП. Но убедительность данной угрозы подрывалась тем, что и администрация США, и общественное мнение в самом Израиле были решительно настроены против вступления израильских войск в столицу Ливана. На заседании израильского правительства 3 июля предложение Шарона о постепенном проникновении в Западный Бейрут методом "наползаний" было одобрено большинством в один голос, и Бегин счел невозможным санкционировать реализацию плана, вызвавшего столь серьезные разногласия в его кабинете. Вместо этого армии было позволено занять терминал бейрутского аэропорта и начать обстрел прямой наводкой из танковых и артиллерийских орудий позиций ООП в расположенном сразу же за аэропортом лагере беженцев Бурдж-эль-Бараджне и в квартале Узай. Но 8 июля, еще до того, как приказ о захвате аэропорта был выполнен, он был отменен Ариэлем Шароном из-за вновь прозвучавшей на заседании правительства критики "наползаний".
Тем не менее, продолжалось планирование операции, которая отрежет южные кварталы Бейрута вместе с расположенными там лагерями беженцев Бурдж-эль-Бараджне, Шатилой и Саброй от северной части ливанской столицы по линии бульвара Мазраа, названного позже именем скончавшегося в 2000 году экс-премьера Саиба Саляма. Основная роль в этой операции, получившей кодовое название "Бней-додим" ("Двоюродные братья"), отводилась базировавшимся южнее бейрутского аэропорта кадровым частям 96-й дивизии - десантникам, пехотинцам "Голани" и бригаде младших командиров пехоты, вместе с которыми должны были действовать по одному батальону 188-й и 211-й танковых бригад. Одновременно с этим 162-я дивизия должна была занять городской парк и ипподром, расположенные восточнее лагерей Сабра и Шатила, а подразделение морских коммандос - высадиться с моря в северной части квартала Узай.
Шарон также настаивал на том, чтобы отдельный сектор наступления в Бейруте был выделен фалангистам, несмотря на уловки их политического руководства, и допускал применение слезоточивого газа при захвате бункеров. "В Ямите мы могли использовать слезоточивый газ против собственных граждан, а здесь не можем?" - вопрошал министр обороны, адресуясь к недавнему опыту депортации жителей поселения, построенного Израилем в семидесятые годы на побережье Синая.
Как помнит читатель, от командования 211-й бригадой смешанного кадрово-резервистского состава 21 июля отказался полковник Эли Гева. Беспокойство начальника Генштаба вызывало также и моральное состояние 939-й десантной бригады Яира Огена (Гучи). Эту отборную резервистскую часть было решено не привлекать к участию в операции "Бней-додим". В целом же вывод израильского командования состоял теперь в том, что боевые действия в городской черте Бейрута следует, по возможности, вести исключительно кадровыми частями. В июльских протоколах отражено растущее внимание министра Шарона и генерал-лейтенанта Эйтана к разъяснительной работе в войсках и к благоприятному для армии освещению войны общенациональными СМИ.
Операция "Бней-додим" постоянно откладывалась и в конце концов так и не была проведена в намечавшемся виде. Между тем в долине Бекаа участившиеся атаки палестинских боевиков, формирования которых базировались на контролируемой сирийцами территории, вынудили израильское командование провести однодневную операцию "Тéреф" ("Дичь"). 22 июля авиация и наземные части ЦАХАЛа, переподчиненные в этом районе комкору-479 Моше Бар-Кохбе, внезапно атаковали позиции противника, державшего на восточном участке фронта две танковые дивизии, бригаду коммандос и до 3500 боевиков ООП. Указанные сирийские и палестинские силы имели порядка 400 танков, 200 ПТРК и 400 артиллерийских орудий. Израильская операция, сопровождавшаяся нанесением воздушных и артиллерийских ударов по заранее разведанным целям и широким применением противотанкистов, оказалась весьма успешной: противник понес серьезные потери в живой силе, одновременно лишившись 70 танков, 23 бронемашин разных типов, множества артиллерийских и зенитных установок, бульдозеров, грузовых машин, джипов и укрепленных позиций пехоты, тогда как у ЦАХАЛа в этот день было двое убитых, пятеро раненых и три поврежденных танка. Как следствие, сирийским командованием было принято решение отвести формирования ООП от линии соприкосновения войск в Бекаа и подчинить их более жесткому контролю, в результате чего число боестолкновений в данном районе значительно сократилось.
На бейрутском направлении ЦАХАЛ тем временем наращивал давление прежним методом "наползаний". Возобновились воздушные атаки и артобстрелы районов сосредоточения сил ООП, подача воды в Бейрут была урезана вдвое, сократилась поставка муки и топлива в осажденный город, электричество периодически отключалось. 1 августа израильскими силами был занят бейрутский аэропорт, после чего зоной "наползаний" стали прилегающие к нему районы ливанской столицы. 2 августа белые флаги были вывешены над шиитским кварталом Хий-ас-Салум, и ЦАХАЛ предложил ливанской армии взять этот квартал под свой контроль. Президент Саркис согласился, и в Хий-ас-Салум вошел христианский батальон ливанских правительственных войск, чему израильским руководством придавалось большое значение. В тот же день ЦАХАЛ занял приморский квартал Узай в южной части Бейрута, а на востоке к 5 августа был занят район Национального музея.
* * *
Политическое давление на израильское правительство тем временем нарастало: президент Рейган все более резко отзывался о бомбардировках и артобстрелах Бейрута, госдерпартамент грозился отозвать Филиппа Хабиба с Ближнего Востока и полностью прекратить участие США в переговорах об урегулировании ливанского кризиса. Но Бегин и Шарон, считавшие, что Хабиб получил достаточно времени для достижения договоренности о выводе из Бейрута штабов и формирований ООП, полагали, что без военного давления на палестинцев миссия Хабиба все равно останется безрезультатной.
По этой причине армии было приказано подготовиться к проведению операции "Ахдут лохамим" ("Боевое единство"), в ходе которой Западный Бейрут следовало занять за три дня, после чего в течение еще трех дней силам ЦАХАЛа надлежало очистить от боевиков ООП расположенные там лагеря беженцев. Начало операции было назначено на 11 августа, но ее проведение было отложено из-за появившихся признаков прогресса на переговорах о выводе из Бейрута формирований ООП и сирийских войск. Американцы считали, что соглашение будет вот-вот достигнуто, в Израиле опасались подвоха, и 12 августа ЦАХАЛ продолжил бомбардировку палестинских объектов в ливанской столице.
Рейган дважды в течение этого дня разговаривал по телефону с премьер-министром Бегиным, требуя от него "немедленно прекратить ставшие бессмысленными артобстрелы и воздушные атаки в Бейруте". Это сказалось на настроении израильских министров: состоявшееся 12 августа заседание кабинета было весьма бурным, и по его результатам министр обороны был впервые в истории Израиля лишен права единолично принимать решения об использовании ВВС. Но возможно, что именно бомбардировки в течение этого дня окончательно склонили палестинского лидера к принятию американского предложения. В ночь на 13 августа Арафат сообщил Филиппу Хабибу о своем согласии покинуть Бейрут вместе со всеми штабами и формированиями ООП.
Вывоз боевиков ООП из Бейрута под охраной американских и французских солдат MNF,
бронетранспортер итальянского и джип американского подразделений MNF в Бейруте
Минуя детали переговоров о порядке реализации достигнутого соглашения, отметим, что эвакуация ООП из Бейрута началась 21 августа, одновременно с прибытием в город первых французских подразделений Многонациональных сил (Multinational Force in Lebanon, MNF), к которым вскоре присоединились американские, британские и итальянские военнослужащие. Два дня спустя, 23 августа Башир Жмайель был избран президентом Ливана; к отправлению своих обязанностей на этом посту он должен был приступить через месяц. Всего в период с 21 по 31 августа ливанскую столицу покинули под охраной MNF и под присмотром ЦАХАЛа 8470 палестинцев - руководство и сотрудники аппарата всех входящих в ООП организаций, члены их семей (таковых насчитывалось 664 человека) и боевики, которым было позволено уехать с личным оружием. Основная масса вывезенных из города палестинцев, 8144 человека, покинули Бейрут морем в направлении расположенного на севере Ливана города Триполи, после чего большинство из них обосновалось в Тунисе; остальные выехали в Дамаск вместе с 5928 военнослужащими сирийской армии. Таким образом, общее число эвакуированных из Бейрута палестинцев и сирийцев составило 14398 человек.
Израильской разведке было известно, что немалое число палестинских боевиков осталось в Бейруте, выправив себе ливанские и иностранные паспорта в период блокады, когда многие государственные учреждения и иностранные посольства в ливанской столице были покинуты персоналом. Тем не менее, этот момент выглядел безусловным триумфом Израиля, и то, что вывозившиеся в порт боевики ООП показывали пальцами V и размахивали автоматами, не могло омрачить общей картины. Казалось, Израиль вплотную приблизился к достижению своей цели в Ливане, и Шарон поспешил заявить, что "скоро еще одно арабское государство заключит с нашей страной договор о мире".
Продолжение следует
"Вести", 14 декабря 2017
Часть XII. Блокада Бейрута
Дов Конторер
Продолжение. Начало в номере "Вестей" от 19 сентября с.г.
Активная фаза операции "Мир Галилее" продолжалась ровно пять суток. За это время были достигнуты ее официальные цели, но фактическая задача ЦАХАЛа, связанная с выходом к шоссе Бейрут - Дамаск, не была решена, и в руках у израильского правительства не оказалось тех рычагов, которые были необходимы ему для реализации масштабного политического проекта по нейтрализации сирийского влияния в Ливане, демонтажу инфраструктуры ООП в ливанской столице и созданию условий, при которых новое христианское руководство Ливана заключит с Израилем договор о мире. С точки зрения Ариэля Шарона, это означало, что в случае продолжения военных действий палестинскими боевиками ЦАХАЛ все-таки выйдет к указанному шоссе, изолирует Бейрут от контролируемых сирийскими войсками районов и "не оставит в этом городе ни одного террориста".
Министр обороны не мог добиться того, чтобы данная установка была сразу же утверждена правительством Израиля, но в условиях перманентной нестабильности, сопровождавшей присутствие израильских войск в Ливане, он обладал наибольшим влиянием на практическое развитие событий. И поскольку речь шла о движении к цели, которая, с одной стороны, не была предметом консенсуса в израильском обществе, а с другой, не могла быть достигнута без ощутимых военных потерь, причинения дополнительного ущерба мирному населению Ливана и нарастающих противоречий с Соединенными Штатами, недовольство ливанской войной, первые признаки которого появились уже в связи с захватом Бофора, постоянно росло, и в какой-то момент отношение к этой войне оказалось причиной пугающего раскола в израильском обществе.
Постоянные потери ЦАХАЛа были главным катализатором этого настроения. По завершении активной фазы операции Менахем Бегин заявил, что израильские войска потеряли убитыми в Ливане 170 военнослужащих. К моменту вывода ЦАХАЛа из Бейрута, определяемому как официальная дата завершения ливанской кампании, израильские потери убитыми составляли 654 военнослужащих. Таким образом, в течение трех с половиной месяцев, с 12 июня по 29 сентября 1982 года, в Ливане погибли почти пятьсот солдат и офицеров ЦАХАЛа. Простой пересчет показывает, что среднемесячный уровень израильских потерь составлял в этот период порядка 140 человек убитыми, средний недельный уровень - около тридцати убитых. Принципиально меньше, чем в первые пять суток активного наступления, но все же намного больше того, что могло бы восприниматься как рутина мирного времени.
Для сравнения: за семнадцать месяцев Войны на истощение, официально определяемой как период с 8 марта 1969 по 7 августа 1970 года, израильские войска потеряли убитыми на всех фронтах - египетском, сирийском и иорданском - 968 военнослужащих. Среднемесячный уровень потерь составлял тогда менее шестидесяти убитых. Летом 1982 года о таком было можно только мечтать. И чем дальше, тем меньше оставалось убедительных объяснений тому, ради чего приносятся эти жертвы и чтó может положить им конец.
Появившееся тогда движение "Еш гвуль" ("Есть граница") вело активную пропаганду отказа от воинской службы в Ливане, и с его активностью может быть связано решение полковника Эли Гевы отказаться от командования 211-й танковой бригадой, принятое 21 июля на фоне блокады Бейрута и планировавшегося ввода израильских сил в этот город. Гева изъявлял готовность продолжить службу в своей бригаде командиром танка, но начальник Генштаба распорядился о его немедленном отчислении из армии. Этот конкретный эпизод не имел бы сам по себе большого значения, не будь он признаком глубоких процессов, давших знать о себе задолго до того, как массовое убийство палестинцев фалангистами в лагерях беженцев Сабра и Шатила вызвало мощный всплеск антивоенного протеста в Израиле и заставило правительство Менахема Бегина начать вывод войск из Бейрута без достижения амбициозных политических целей, связанных с превращением Ливана в дружественное или, по крайней мере, нейтральное по отношению к Израилю государство.
* * *
Прежде, чем приступить к описанию событий, имевших место по завершении активной фазы операции "Мир Галилее", было бы уместно проанализировать причины того, почему ЦАХАЛ, обладая несомненным превосходством в силах и средствах, не смог выйти к шоссе Бейрут - Дамаск в установленный срок. Увы, сколько-нибудь детальный анализ оказался бы в данном случае слишком затратным в плане выделяемых данному очерку щедрых, но не бесконечных объемов газетной площади, и поэтому автор ограничится здесь указанием на то, что было, по его мнению, главной причиной израильских неудач.
Общая двусмысленность ситуации, при которой и общественное мнение в Израиле, и позиция его главного союзника США могли быть приведены к поддержке задачи-минимум (удаление ООП из сорокакилометровой зоны вблизи границы с Израилем), тогда как фактической целью кампании было решение задачи-максимум (создание условий для глобальной политической трансформации Ливана), определяла двусмысленность израильских планов, ограничивала выбор тактических средств для их реализации и подчиняла действия ЦАХАЛа сложному графику. Читатель мог составить впечатление об этом по предыдущим частям данного очерка, и здесь ему будет предложено лишь краткое напоминание о том, что он уже знает.
Сразу же начать наступление в Бекаа Израиль не мог, поскольку это мгновенно приводило к прямому военному столкновению с Сирией, советскому давлению на США и американскому требованию немедленно прекратить операцию в Ливане. Данное обстоятельство заставляло израильское военное руководство связывать чрезмерные надежды с наступлением в Горном Ливане, которое предъявлялось большинству членов правительства как способ выдавливания сирийских войск из южной Бекаа, будучи на самом деле самостоятельным ходом, нацеленным на решение если не главной оперативной задачи, то одной из главнейших. Но наступление в Горном Ливане было объективно связано с огромными техническими трудностями и, главное, давало противнику возможность сдерживать продвижение ЦАХАЛа сравнительно малыми силами.
Это не сразу удалось сирийцам, их первые попытки противодействия 162-й дивизии в районе Джезина и Бесри были неудачными, но поняв, в чем состоит оперативный замысел ЦАХАЛа, они сосредоточились и смогли решить стоявшую перед ними задачу сначала в Эйн-Зхальте и позже в Эйн-Даре. Их сил в этом районе не хватило бы для того, чтобы не пустить ЦАХАЛ к шоссе Бейрут - Дамаск, однако они не хуже израильтян понимали лимитированность политического графика ливанской кампании и смогли продержаться там ровно столько, сколько им было нужно. Позже комдиву-162 предъявлялись претензии в связи с тем, что он слишком долго искал способ пробиться через Эйн-Зхальту, и эти претензии были, возможно, оправданны, но всякому, кто ознакомится с достаточно подробной топографической картой Ливана, станет ясно, что вставшая перед Менахемом Эйнаном задача действительно была очень трудной.
Невозможность добиться искомого в Горном Ливане привела к импровизациям на побережье, где с приближением к Бейруту равнинная полоса сужается, в силу чего 96-й дивизии также пришлось наступать в горной местности, позволявшей противнику успешно оперировать малыми силами. Таковых оказалось достаточно для того, чтобы замысел с выходом ЦАХАЛа к западному участку шоссе Бейрут - Дамаск не осуществился в короткие дни операции. Наконец, уже с началом наступления в Бекаа быстрое продвижение к указанному шоссе было затруднено не только сопротивлением сирийцев, на также и тем, что боевое обеспечение целого корпуса в этом районе осуществлялось по единственной логистической трассе. Можно с большой долей уверенности предположить, что располагая дополнительным временем и более щедрым кредитом на боевые потери, корпус Бен-Галя вышел бы к шоссе Бейрут - Дамаск, перемолов в Бекаа еще одну сирийскую дивизию со всеми ее Т-72, но на быстрый и элегантный маневр, о необходимости которого Эхуд Барак писал в своей докладной записке министру Шарону в апреле 1982 года, возможностей ЦАХАЛа не хватило, и сам же Барак по результатам боя у Султан-Яакуба мог убедиться в том, что поспешность в подобных случаях бывает от лукавого.
Нельзя сказать, что сирийцы как противник недооценивались израильским командованием. В протоколах оперативных совещаний часто видна убежденность Рефаэля Эйтана в том, что сирийцы, проявившие изрядную стойкость в Войну Судного дня, будут и теперь упорны в защите своих интересов в Ливане. Тезис о том, что продвижение израильских сил к Дахр-эль-Байдару заставит сирийские войска уйти из южной Бекаа, скорее был средством убеждения израильского правительства в необходимости данного маневра, нежели реальным расчетом Шарона, Эйтана и пр. В израильском Генштабе не ждали, что сирийская оборона развалится, и она действительно не развалилась. Недооценки противника в данном случае не было, но, возможно, была переоценка способностей ЦАХАЛа или, как кажется автору этих строк, недооценка реальной сложности операции, определявшейся наложением ее политических, топографических и военных условий.
Продвижение израильских сил в Ливане с местами и датами основных боев
Дальнейшие события показали, что значение, которое придавалось Шароном и израильским военным командованием выходу к шоссе Бейрут - Дамаск, было преувеличенным. В конце концов, ЦАХАЛ вышел к этому шоссе уже на следующий день после прекращения огня, хотя и не там, где это могло сразу же эффективно блокировать коммуникации между Бейрутом и находившимися в Бекаа сирийскими войсками. Ради достижения политического результата, на который рассчитывали Бегин, Шарон и некоторые другие израильские лидеры, ЦАХАЛ был должен оставаться в Ливане долгое время, а с этим оказалось сопряжено такое множество местных и международных проблем, что задним числом израильский план переподчинения Ливана христианскому меньшинству воспринимается как заведомо безнадежный. Но при сохранении коммуникаций между бейрутскими силами ООП и их сирийской базой поддержки успешный политический эндшпиль в Ливане был в принципе невозможен, и именно этим определялась установка Шарона на изоляцию Бейрута.
* * *
В ночь на 12 июня, сразу же по завершении активной фазы военных действий, в бейрутской резидентуре Моссада состоялась встреча министра обороны Шарона, начальника Генштаба Эйтана и ряда высших штабных офицеров ЦАХАЛа с лидером ЛС Баширом Жмайелем, командующим вооруженными силами фалангистов Фади Фремом, политическим советником Жаном Надаром и главой службы безопасности ЛС Элие Хобейкой. Контакты с фалангистами поддерживались и в первые дни войны, но прямого взаимодействия с христианскими силами, за исключением Армии Свободного Ливана на юге, до сих пор не было. Фалангисты тайно просили Израиль о бомбардировке бейрутских объектов ООП (в скобках отметим, что с такой же просьбой к Израилю конфиденциально обращались представители правительства Ливана), но от прямой военной активности их силы воздерживались. Теперь же израильский министр твердо сказал лидерам фалангистов, что на этом этапе они должны "начать что-то делать". Израильские войска не будут вечно оставаться в Ливане, подчеркнул Шарон, и христиане должны использовать образовавшееся окно возможностей для решения своих задач; "если вы не разрушите их сейчас, они разрушат вас позже".
Отвечая Жмайелю, сообщившему, что в Ливане в течение 72 часов будет сформировано новое правительство при участии ЛС, Ариэль Шарон отметил, что этому правительству надлежит добиваться вывода всех иностранных войск - израильских, сирийских и палестинских - с территории Ливана, причем вывод сирийских войск и палестинских формирований должен завершиться еще до того, как ЦАХАЛ покинет Ливан.
Лидеры фалангистов сказали израильтянам, что христианские отряды не будут допущены в Западный Бейрут, но найдут способ "заняться палестинцами", говоря о которых, Жмайель заявил, что "все они постепенно отправятся в Сирию в кондиционированных автобусах". Стороны договорились о передаче фалангистам захваченных ЦАХАЛом танков противника и другого тяжелого вооружения и о соединении передовых израильских сил с их отрядами на юго-восточной окраине Бейрута. Израильское командование также решило снять блокаду бейрутского порта для уходящих оттуда судов, чтобы все, кто захочет бежать из Бейрута, получили такую возможность. Ранее в течение всей операции израильские ВМС блокировали морское сообщение с Бейрутом в обе стороны, и оттуда были выпущены только два судна, советское и чехословацкое.
Продолжение боевых действий палестинскими формированиями давало ЦАХАЛу удобный предлог для дальнейшего продвижения к ливанской столице, и 96-я дивизия вышла к шоссе Бейрут - Дамаск на участке между Бейрутом и Алеем уже 12 июня, а утром следующего дня входившая в эту дивизию 35-я парашютно-десантная бригада Йорама Яира соединилась с христианскими силами в деревне Бсаба, примыкающей к ливанской столице с юго-востока. Бегин и Шарон были единодушны в том, что Израиль не позволит остаться в Бейруте штабам и военным отрядам ООП, численность которых оценивалась сначала в шесть тысяч боевиков, а затем - уже и в семь тысяч. Бомбардировка Бейрута с воздуха прекратилась сразу же по вступлении в силу прекращения огня, но в дальнейшем она многократно возобновлялась. Министром обороны было отдано распоряжение начать вылазки в Западный Бейрут с целью уничтожения находившихся там укрепленных объектов и живой силы противника. Кроме того, обнаружив, что боевики ООП, переброшенные сирийцами в район Алея, обстреливают израильские силы, начальник Генштаба приказал небольшим отрядам противотанкистов и вооруженной трофейными РПГ пехоты атаковать сирийскую бронетехнику на шоссе Бейрут - Дамаск.
17 июня, когда Бегин находился с визитом в США, израильским правительством было решено принять предложение госсекретаря Хейга о 48-часовом замораживании боевой активности в районе Бейрута с целью предоставления ливанскому правительству времени для достижения тихой договоренности об эвакуации палестинских штабов и формирований из этого города. Принятое решение сопровождалось двумя оговорками: Израиль не берет на себя обязательств от имени "каких-либо местных сил" (читай: фалангистов) и не обещает пассивности ЦАХАЛа в случае продолжения палестинских атак на его позиции.
Из попытки заморозить боевую активность в районе Бейрута ничего не вышло, и 18 июня израильское командование решило расширить зону своего контроля к востоку от ливанской столицы. Данной цели было приказано добиться не прямыми атаками, а т.н. "наползаниями", по возможности избегая боев. Суть этой тактики состояла в том, что израильская пехота скрытно проникала в определенный район, после чего туда подтягивались танки. Действуя таким образом в течение последующей недели, ЦАХАЛ достиг заметного успеха, расширив зону своего контроля над западным участком шоссе Бейрут - Дамаск и в оперативной зоне 162-й дивизии. Сирийские части также пытались занимать господствующие высоты у линии соприкосновения войск методом "наползания", но у израильтян это получалось лучше, и когда раздосадованные сирийцы подключали к "тихим" атакам свою артиллерию, израильская авиация бомбила ее позиции. 23 июня сирийцы запросили прекращение огня, Израиль принял их предложение, но обе стороны продолжали хитрить под прикрытием этой договоренности, и боевые действия возобновились в прежнем формате уже на следующий день.
Задача закрепления на шоссе Бейрут - Дамаск в районе между Алеем и Дахр-эль-Байдаром имела, наряду с тактической, также и политическую цель. В контексте переговоров по промежуточному урегулированию ливанского кризиса ООП предлагала тогда вариант, при котором ее вооруженные формирования сосредоточатся в лагерях беженцев, контроль над Бейрутом будет осуществляться ливанской армией, ЦАХАЛ отойдет на десять километров от ливанской столицы, а в полосе между его передовыми позициями и Бейрутом разместятся международные силы. Шарон хотел гарантировать положение вещей, при котором даже в случае одобрения этого плана ливанским правительством и Соединенными Штатами ЦАХАЛ сохранил бы контроль над ведущим к Дамаску шоссе за пределами десятикилометровой зоны отвода войск от Бейрута.
24 июня, по возвращении премьер-министра из Вашингтона, израильское правительство провело обстоятельную дискуссию по ливанскому вопросу. Шарон старался быть точным в изложении конкретных фактов, но последовательно скрывал от коллег то обстоятельство, что многие из этих фактов были результатом санкционированной им активности ЦАХАЛа, и изображал дело так, будто израильская сторона лишь реагирует на нападения палестинских боевиков и сирийцев. Министр обороны настаивал на необходимости физического выхода к шоссе Бейрут - Дамаск на участке между Алеем и Дахр-эль-Байдаром; его позиция была поддержана Бегиным, и правительство утвердило представленный военными план.
По впечатлению автора этих строк, Бегин и на этом этапе поддерживал Шарона не по причине того, что пребывал в заблуждении, а потому, что полностью соглашался с ним в постановке задачи, связанной с уничтожением бейрутской инфраструктуры ООП. И если это требовало изоляции Бейрута посредством физического закрепления ЦАХАЛа на определенном участке ведущего к Дамаску шоссе, Бегину было неважно, чья инициатива служила причиной тех или иных столкновений.
В тот же день, 24 июня, премьер-министр встретился с лидером ЛС. Его беседа с Баширом Жмайелем подтвердила уже сложившееся у Шарона впечатление о том, что от фалангистов бесполезно ждать военной активности в Бейруте, поскольку таковая вызовет резкую критику в ливанском обществе, затруднит их участие в правительстве и подвергнет опасности шансы Жмайеля на избрание президентом. При этом, отказываясь от выполнения своих обязательств, лидер ЛС пытался направить военную активность Израиля в нужное ему русло, настойчиво заявляя о том, что удаление сирийских войск из Ливана является, с точки зрения фалангистов, более важной задачей, чем ликвидация бейрутской инфраструктуры ООП.
* * *
25 июня период "наползаний" ЦАХАЛа завершился установлением израильского контроля по обе стороны двадцатикилометрового участка шоссе Бейрут - Дамаск от восточной окраины ливанской столицы до населенного пункта Руайсат-Суфар. В этот же день вступило в силу очередное прекращение огня, а в Вашингтоне случилось событие, вызвавшее беспокойство израильского правительства: Александр Хейг, считавшийся одним из главных сторонников Израиля в администрации Рейгана (редкая позиция для главы государственного департамента США), сообщил о своем уходе в отставку, и его место занял Джордж Шульц. Но несмотря на связанные с назначением Шульца опасения, новая военная ситуация в Ливане, при которой Западный Бейрут был блокирован силами ЦАХАЛа и фалангистов, требовала от израильского правительства решительных действий, и 27 июня им было оглашено следующее заявление:
1. В условиях прекращения огня:
• Израиль будет соблюдать режим прекращения огня в Ливане; нарушения этого режима противником повлекут за собой твердые ответные действия ЦАХАЛа.
• Израильское правительство предлагает ливанской армии войти в Западный Бейрут.
• Все пятнадцать террористических организаций, составляющих т.н. "ООП", сдадут свое оружие ливанской армии; все без исключения члены вышеупомянутых террористических организаций покинут Бейрут и Ливан.
• Транспортный конвой с террористами проследует под наблюдением Международного Красного креста к границе Ливана с Сирией по шоссе Бейрут - Дамаск. Армия обороны Израиля гарантирует безопасное прохождение конвоя по контролируемому ею участку указанного шоссе. Если террористы предпочтут другую дорогу [для выезда из Бейрута,] ЦАХАЛ обеспечит им такую возможность.
• С освобождением Западного Бейрута и воссоединением ливанской столицы начнутся политические переговоры при участии всех заинтересованных сторон; целью переговоров будет обеспечение территориальной целостности Ливана, вывод всех иностранных войск с его территории, обеспечение независимости Ливана и мирных условий жизни для всех его граждан. Искомое соглашение будет должно гарантировать полную безопасность и мир Галилее и ее жителям, как и всем остальным гражданам Израиля.
• Израиль будет рад посредническим усилиям США в ходе предлагаемых переговоров.
2. Если прекращение огня окажется сорванным, правительство Израиля примет отдельное решение о своей реакции на такое развитие событий.
Однако твердость предъявленных требований не соответствовала фактическому характеру блокады, которая не была в то время достаточно плотной и позволяла как палестинцам, так и остававшимся в Бейруте сирийским частям (остаткам 85-й мотопехотной бригады, танковому полку АОП, подразделениям коммандос и пр.) занять выжидательную позицию. Подача воды и электричества в Западный Бейрут неоднократно прерывалась Израилем, но всякий раз возобновлялась по требованию США. В этих условиях начальник АМАНа Йегошуа Саги дал следующую оценку сложившемуся положению вещей.
Во-первых, лидеры ООП не без оснований считают, что каждый лишний день пребывания в Ливане затрудняет положение Израиля, и поэтому формирования ООП не покинут Бейрут, а оставаясь там, они будут достаточно сильны для того, чтобы ливанское правительство не могло навязать им свою волю. Во-вторых, хотело того израильское правительство или нет, объективным следствием сложившейся ситуации является развитие диалога между США и ООП, в котором палестинская сторона безусловно заинтересована. В-третьих, признаваемая США легитимность сирийского военного присутствия в Ливане позволяет Асаду затягивать время в расчете на то, что Израиль в конце концов выведет свои войска из Ливана и без того, чтобы Сирия была вынуждена поступить так же. В-четвертых, израильская операция в Ливане обеспечила Египту превосходную возможность вернуться в лоно арабского мира даже и без явного нарушения Кемп-Дэвидского договора; разочаровавшись в политических ресурсах Сирии, лидеры ООП возобновили контакты с Египтом, рассчитывая использовать тесные связи последнего с Вашингтоном в собственных целях. Результатом этого, предупреждал генерал Саги, может явиться увязка урегулирования в Ливане с предъявлением Израилю целого пакета американских требований по палестинскому вопросу применительно к Иудее, Самарии и Газе.
Итак, с точки зрения израильской военной разведки, промежуточный итог операции "Мир Галилее" не давал поводов для энтузиазма. АМАН также отмечал, что внутренний раскол в Ливане не позволяет христианам претендовать на полноту власти в этой стране и делает наиболее привлекательной для них опцию создания широкого правительства, в котором они будут играть ведущую роль. Лидеры фалангистов считают, что открытое сотрудничество с Израилем может помешать достижению этой цели, и данное обстоятельство уже сказывается на их поведении, а в дальнейшем приходится опасаться того, что Жмайель, оказавшись у власти, откажется заключить с Израилем мирный договор и попытается свести дело к тайным договоренностям того или иного рода.
Единственным аргументом Израиля в этих условиях оставалась угроза вторжения в Бейрут, позволявшая рассчитывать на то, что, апеллируя к ней, Вашингтон сумеет добиться эвакуации из этого города штабов и военных формирований ООП. Но убедительность данной угрозы подрывалась тем, что и администрация США, и общественное мнение в самом Израиле были решительно настроены против вступления израильских войск в столицу Ливана. На заседании израильского правительства 3 июля предложение Шарона о постепенном проникновении в Западный Бейрут методом "наползаний" было одобрено большинством в один голос, и Бегин счел невозможным санкционировать реализацию плана, вызвавшего столь серьезные разногласия в его кабинете. Вместо этого армии было позволено занять терминал бейрутского аэропорта и начать обстрел прямой наводкой из танковых и артиллерийских орудий позиций ООП в расположенном сразу же за аэропортом лагере беженцев Бурдж-эль-Бараджне и в квартале Узай. Но 8 июля, еще до того, как приказ о захвате аэропорта был выполнен, он был отменен Ариэлем Шароном из-за вновь прозвучавшей на заседании правительства критики "наползаний".
Тем не менее, продолжалось планирование операции, которая отрежет южные кварталы Бейрута вместе с расположенными там лагерями беженцев Бурдж-эль-Бараджне, Шатилой и Саброй от северной части ливанской столицы по линии бульвара Мазраа, названного позже именем скончавшегося в 2000 году экс-премьера Саиба Саляма. Основная роль в этой операции, получившей кодовое название "Бней-додим" ("Двоюродные братья"), отводилась базировавшимся южнее бейрутского аэропорта кадровым частям 96-й дивизии - десантникам, пехотинцам "Голани" и бригаде младших командиров пехоты, вместе с которыми должны были действовать по одному батальону 188-й и 211-й танковых бригад. Одновременно с этим 162-я дивизия должна была занять городской парк и ипподром, расположенные восточнее лагерей Сабра и Шатила, а подразделение морских коммандос - высадиться с моря в северной части квартала Узай.
Шарон также настаивал на том, чтобы отдельный сектор наступления в Бейруте был выделен фалангистам, несмотря на уловки их политического руководства, и допускал применение слезоточивого газа при захвате бункеров. "В Ямите мы могли использовать слезоточивый газ против собственных граждан, а здесь не можем?" - вопрошал министр обороны, адресуясь к недавнему опыту депортации жителей поселения, построенного Израилем в семидесятые годы на побережье Синая.
Как помнит читатель, от командования 211-й бригадой смешанного кадрово-резервистского состава 21 июля отказался полковник Эли Гева. Беспокойство начальника Генштаба вызывало также и моральное состояние 939-й десантной бригады Яира Огена (Гучи). Эту отборную резервистскую часть было решено не привлекать к участию в операции "Бней-додим". В целом же вывод израильского командования состоял теперь в том, что боевые действия в городской черте Бейрута следует, по возможности, вести исключительно кадровыми частями. В июльских протоколах отражено растущее внимание министра Шарона и генерал-лейтенанта Эйтана к разъяснительной работе в войсках и к благоприятному для армии освещению войны общенациональными СМИ.
Операция "Бней-додим" постоянно откладывалась и в конце концов так и не была проведена в намечавшемся виде. Между тем в долине Бекаа участившиеся атаки палестинских боевиков, формирования которых базировались на контролируемой сирийцами территории, вынудили израильское командование провести однодневную операцию "Тéреф" ("Дичь"). 22 июля авиация и наземные части ЦАХАЛа, переподчиненные в этом районе комкору-479 Моше Бар-Кохбе, внезапно атаковали позиции противника, державшего на восточном участке фронта две танковые дивизии, бригаду коммандос и до 3500 боевиков ООП. Указанные сирийские и палестинские силы имели порядка 400 танков, 200 ПТРК и 400 артиллерийских орудий. Израильская операция, сопровождавшаяся нанесением воздушных и артиллерийских ударов по заранее разведанным целям и широким применением противотанкистов, оказалась весьма успешной: противник понес серьезные потери в живой силе, одновременно лишившись 70 танков, 23 бронемашин разных типов, множества артиллерийских и зенитных установок, бульдозеров, грузовых машин, джипов и укрепленных позиций пехоты, тогда как у ЦАХАЛа в этот день было двое убитых, пятеро раненых и три поврежденных танка. Как следствие, сирийским командованием было принято решение отвести формирования ООП от линии соприкосновения войск в Бекаа и подчинить их более жесткому контролю, в результате чего число боестолкновений в данном районе значительно сократилось.
На бейрутском направлении ЦАХАЛ тем временем наращивал давление прежним методом "наползаний". Возобновились воздушные атаки и артобстрелы районов сосредоточения сил ООП, подача воды в Бейрут была урезана вдвое, сократилась поставка муки и топлива в осажденный город, электричество периодически отключалось. 1 августа израильскими силами был занят бейрутский аэропорт, после чего зоной "наползаний" стали прилегающие к нему районы ливанской столицы. 2 августа белые флаги были вывешены над шиитским кварталом Хий-ас-Салум, и ЦАХАЛ предложил ливанской армии взять этот квартал под свой контроль. Президент Саркис согласился, и в Хий-ас-Салум вошел христианский батальон ливанских правительственных войск, чему израильским руководством придавалось большое значение. В тот же день ЦАХАЛ занял приморский квартал Узай в южной части Бейрута, а на востоке к 5 августа был занят район Национального музея.
* * *
Политическое давление на израильское правительство тем временем нарастало: президент Рейган все более резко отзывался о бомбардировках и артобстрелах Бейрута, госдерпартамент грозился отозвать Филиппа Хабиба с Ближнего Востока и полностью прекратить участие США в переговорах об урегулировании ливанского кризиса. Но Бегин и Шарон, считавшие, что Хабиб получил достаточно времени для достижения договоренности о выводе из Бейрута штабов и формирований ООП, полагали, что без военного давления на палестинцев миссия Хабиба все равно останется безрезультатной.
По этой причине армии было приказано подготовиться к проведению операции "Ахдут лохамим" ("Боевое единство"), в ходе которой Западный Бейрут следовало занять за три дня, после чего в течение еще трех дней силам ЦАХАЛа надлежало очистить от боевиков ООП расположенные там лагеря беженцев. Начало операции было назначено на 11 августа, но ее проведение было отложено из-за появившихся признаков прогресса на переговорах о выводе из Бейрута формирований ООП и сирийских войск. Американцы считали, что соглашение будет вот-вот достигнуто, в Израиле опасались подвоха, и 12 августа ЦАХАЛ продолжил бомбардировку палестинских объектов в ливанской столице.
Рейган дважды в течение этого дня разговаривал по телефону с премьер-министром Бегиным, требуя от него "немедленно прекратить ставшие бессмысленными артобстрелы и воздушные атаки в Бейруте". Это сказалось на настроении израильских министров: состоявшееся 12 августа заседание кабинета было весьма бурным, и по его результатам министр обороны был впервые в истории Израиля лишен права единолично принимать решения об использовании ВВС. Но возможно, что именно бомбардировки в течение этого дня окончательно склонили палестинского лидера к принятию американского предложения. В ночь на 13 августа Арафат сообщил Филиппу Хабибу о своем согласии покинуть Бейрут вместе со всеми штабами и формированиями ООП.
Вывоз боевиков ООП из Бейрута под охраной американских и французских солдат MNF,
бронетранспортер итальянского и джип американского подразделений MNF в Бейруте
Минуя детали переговоров о порядке реализации достигнутого соглашения, отметим, что эвакуация ООП из Бейрута началась 21 августа, одновременно с прибытием в город первых французских подразделений Многонациональных сил (Multinational Force in Lebanon, MNF), к которым вскоре присоединились американские, британские и итальянские военнослужащие. Два дня спустя, 23 августа Башир Жмайель был избран президентом Ливана; к отправлению своих обязанностей на этом посту он должен был приступить через месяц. Всего в период с 21 по 31 августа ливанскую столицу покинули под охраной MNF и под присмотром ЦАХАЛа 8470 палестинцев - руководство и сотрудники аппарата всех входящих в ООП организаций, члены их семей (таковых насчитывалось 664 человека) и боевики, которым было позволено уехать с личным оружием. Основная масса вывезенных из города палестинцев, 8144 человека, покинули Бейрут морем в направлении расположенного на севере Ливана города Триполи, после чего большинство из них обосновалось в Тунисе; остальные выехали в Дамаск вместе с 5928 военнослужащими сирийской армии. Таким образом, общее число эвакуированных из Бейрута палестинцев и сирийцев составило 14398 человек.
Израильской разведке было известно, что немалое число палестинских боевиков осталось в Бейруте, выправив себе ливанские и иностранные паспорта в период блокады, когда многие государственные учреждения и иностранные посольства в ливанской столице были покинуты персоналом. Тем не менее, этот момент выглядел безусловным триумфом Израиля, и то, что вывозившиеся в порт боевики ООП показывали пальцами V и размахивали автоматами, не могло омрачить общей картины. Казалось, Израиль вплотную приблизился к достижению своей цели в Ливане, и Шарон поспешил заявить, что "скоро еще одно арабское государство заключит с нашей страной договор о мире".
Продолжение следует
"Вести", 14 декабря 2017