"Литой свинец", точка выбора
Не перестаю удивляться военному успеху этой операции, буквально каждый день. "Железная пята" оказалось возможна даже и без тех экзотических средств, о которых я упоминал, говоря про капкан. Просто говнам показали, что такое почти настоящая война, и показали, что они говны.
Почти настоящая - потому что все эти гуманитарные паузы, колонны грузовиков с продовольствием и отведенные в последний момент от цели ракеты, когда "цель" смешалась с толпой или подъехала к заселенному зданию. И всё-таки не американская тактика, по которой сухопутные силы, столкнувшись с сопротивлением на застроенной местности, прерывают контакт, подтягивают артиллерию и превращают местность в незастроенную.
Но даже с этим "почти" получается славно. Я не говорю, что в "почти" не было необходимости, таковая была и есть. Как мы видим, "почти" не мешает делу, когда всё остальное делается основательно и осторожно, с соблюдением нормальной системы приоритетов: сначала - выполнение задания, потом - безопасность собственных сил, далее - безопасность невоюющего населения противника. Пытаемся ограничить ущерб, а как же. У нас это на очень высоком месте в списке приоритетов.
Разумеется, желанный политический успех операции пока не гарантирован полностью. Следует признать: добиться его Израилю и теперь труднее, чем успеха военного. Но без военного успеха не о чем было бы говорить.
То, что армию за два с половиной года подготовили, ментально и тактически, к такому ведению войны - поразительно. Кармела Менашше квакает на "Решет бет" в своей обычной манере, но она сейчас в жопе и понимает это. Конечно, она будет мстить доступными средствами, но царапину в мозгу проделали и ей, не только хамасовским говнам. "Девочка, ты кто? Зачем здесь сидишь?"
- Дон Педро спас меня от акулы!
- Это я спас тебя от акулы.
Кармела Менашше удостоилась, потому что она по армии, почти официоз. Про сонмы гидеонов леви я не говорю, это вообще отдельная вещь и работать она будет всегда по-своему, с постоянным приближением к карикатурной модели "исраэль шамир". Но когда по радио говорят про армию, Кармела Менашше должна квакать, и вот - она не должна квакать, и это всем понятно, включая ее саму. Квакает, конечно: голос поставлен, трудовой договор не расторгнут, пенсионные взносы своим чередом. Только всё это сейчас с-понтом-под-зонтом, лягушки квакают, а караван идет. Картина Репина "Не ждали".
Мой приятель прислал статьи, написанные им для "Вестей" на этой неделе. Ситуация развивается быстро, так что они во многом устарели, особенно длинная, которую он сдал во вторник, но всё равно занятно. Обе сразу не влезли, так что сначала длинная.
Ultima Thule
Дов Конторер
Точка выбора
По прошествии двух с половиной недель с начала израильской операции в Газе, когда уже явственно обозначились ее основные успехи и открывшиеся с ней перспективы, естественно поставить вопрос: каковы наши возможности в принципе? Похоже, всё разнообразие обсуждаемых опций дальнейшего поведения Израиля можно свести к четырем основным вариантам.
Вариант №1
В случае выполнения израильских требований согласованное прекращение огня было бы идеальным завершением операции в плане ее соответствия целям, которые были заявлены правительством Израиля с началом военных действий, однако:
А) этот вариант зависит от решений руководства ХАМАСа, которое отказывается на данном этапе от согласованного прекращения огня на приемлемых для Израиля условиях и заявляет, что, во-первых, не прекратит огонь, пока израильские силы находятся в секторе Газы, и, во-вторых, будет рассматривать любую форму международного присутствия в Газе и/или на линии Филадельфийского коридора как оккупацию;
Б) этот вариант также зависит от решений Египта относительно новой модели контроля по линии Филадельфийского коридора, включая возможное участие НАТО, а Египет пока уклоняется от обсуждения связанных с этим вопросов - как из-за несговорчивой позиции ХАМАСа, так и из нежелания поступаться полнотой своего суверенитета в примыкающей к Газе части Синая;
В) даже в случае достижения приемлемых для Израиля результатов по пунктам А и Б вариант №1 плох тем, что он:
В1) обеспечит ХАМАСу, как одной из сторон в подразумеваемом соглашении, статус признанного международным сообществом политического субъекта - без выполнения им известных условий «ближневосточного квартета»;
В2) сохранит зависимость Израиля от Египта в существенных для израильской стороны аспектах национальной безопасности и укрепит международные позиции Египта, тогда как истинная роль этой страны в ракетном и ином вооружении ХАМАСа заслуживает совершенно иной оценки;
В3) обеспечит ХАМАСу возможность поправить со временем свою репутацию, установив полный контроль за использованием международных средств, которые будут вероятно выделены на восстановление Газы.
Итак, вариант №1 не имеет на данном этапе необходимой основы в виде конкретного международного предложения, которое отвечало бы требованиям Израиля, принималось ХАМАСом и Египтом и имело бы за собой субъекта, готового физически гарантировать новую схему контроля по линии Филадельфийского коридора, вопреки неизбежному противодействию со стороны палестинских террористических групп. Вместо этого мы имеем принятую 8 января резолюцию Совета Безопасности ООН №1860, которая, во-первых, слишком расплывчата в части обеспечения израильских требований и, во-вторых, адресует к египетской инициативе, которая в свою очередь подразумевает:
Временное прекращение огня, которое предоставит Египту необходимое время для продолжения дипломатических усилий, направленных на достижение долгосрочного перемирия.
Заключение долгосрочного перемирия на таких условиях, которые будут способны предотвратить повторную эскалацию военного конфликта в секторе Газы, т.е. решение конкретных проблем, связанных с безопасностью границ, открытием контрольно-пропускных пунктов и прекращением блокады.
Возобновление под египетским патронажем прерванных переговоров между ХАМАСом и ФАТХом с целью восстановления «палестинского единства».
Египетскую инициативу принял Абу-Мазен, но Абу-Мазен, с точки зрения ХАМАСа, - никто, причем с 9 января данная точка зрения имеет серьезные основания, поскольку именно в этот день истек срок формальных полномочий Абу-Мазена на посту председателя палестинской администрации. Зарубежным руководством ХАМАСа (Халед Машаль, Муса Абу-Марзук, Имад Аллами, Мухаммад Насер и др.) египетская инициатива пока отвергается, политическое руководство ХАМАСа в секторе Газы (Махмуд аз-Захар, Исмаил Хания) проявляет заинтересованность в прекращении огня слишком робко и двусмысленно, военное руководство ХАМАСа (Ахмед Джабари и др.) озабочено, прежде всего, спасением собственной репутации, сильно пострадавшей в результате явной неспособности бригад «Азаддин аль-Касем» оказать эффективное сопротивление израильской армии и причинить ей ощутимый урон.
К тому же в части, касающейся самого Каира («решение конкретных проблем, связанных с безопасностью границ»), египетская инициатива не подкреплена на данном этапе серьезными, содержательными предложениями. В силу вышесказанного даже при наличии с израильской стороны готовности принять египетскую инициативу было бы непонятно, чтó именно и в расчете на какое поведение ХАМАСа принимает Израиль.
Вообще, неподкрепленность обсуждаемого варианта №1 согласованными с Израилем международными дипломатическими инициативами, как и факт удивившего Израиль поведения США в ходе работы над проектом резолюции СБ ООН №1860, позволяет обозревателям утверждать, что политическая подготовка к операции в Газе была проведена израильским МИД существенно хуже, чем собственно военное планирование, производившееся другими инстанциями.
Так или иначе, по совокупности данных видно, что вариант №1, которому отдается сейчас предпочтение, может оказаться реален лишь при существенном размывании израильских требований относительно прекращения огня, особенно по вопросу о новой форме контроля на участке границы между сектором Газы и Египтом. Это потребует от нашего правительства декоративных усилий - чем более значительных, тем менее убедительных. Сдерживающий эффект, т.е. по-новому обозначенная «цена удовольствия», вероятно останется, и в этом видится сейчас главный гарантированный успех «Литого свинца», однако в отсутствие других составляющих это будет фактически вариант №2 - с совершенно лишними для него недостатками варианта №1. Но в таком случае вариант №2 может быть предпочтителен, поскольку он, по крайней мере, не повышает статус ХАМАСа, делая его одной из сторон соглашения.
Вариант №2
Вариант №2 предполагает, что мы сворачиваем операцию, зафиксировав новую цену ракетно-минометных обстрелов и не принимая на себя никаких обязательств по отношению к ХАМАСу (в частности, по режиму работы КПП на границе Израиля с сектором Газы), но также - ничем не обеспечив себя от дальнейшей контрабанды оружия, боеприпасов и взрывчатки с территории Синая.
Говоря о сторонниках этого варианта в правительстве, следует отметить, что все они, за исключением министра иностранных дел Ципи Ливни, являются таковыми лишь поскольку вариант №1 видится им затруднительным. Это, в первую очередь, министр обороны Эхуд Барак и его заместитель Матан Вильнаи, отдающие предпочтение египетской инициативе, но принимающие в расчет ненадежность связанных с ней перспектив. Что же до Ливни, то она предпочитает вариант №2 даже и при возможности достичь перемирия с ХАМАСом на основе египетской инициативы. В Генштабе сторонником скорейшего завершения операции в Газе является начальник военной разведки Амос Ядлин, предупреждающий об опасностях, которые могут быть связаны с постановкой новых, излишне претенциозных целей для «Литого свинца».
Все сторонники варианта №2 в той или иной мере рассчитывают на то, что в новой региональной ситуации, сложившейся по следам израильской операции в Газе, Израиль сможет приватно договориться с Египтом о более эффективном режиме контроля на линии Филадельфийского коридора. Эти надежды основываются на гипотетической «общности интересов», которая якобы существует (или появилась) у нас с Египтом. Что же до конфиденциального формата переговоров, то он, как и вообще перенос данной проблемы в русло двусторонних контактов между Израилем и Египтом, позволяет отчасти нейтрализовать негативную позицию ХАМАСа, которая становится в этом случае нерелевантной.
В числе очевидных минусов варианта №2 можно отметить:
А) отсутствие подтверждений тому, что Египет действительно изменил понимание своих интересов настолько, что в новых условиях он будет готов эффективно препятствовать контрабанде оружия в сектор Газы, преодолевая при этом политическое и иное сопротивление ХАМАСа;
Б) отсутствие однозначных признаков того, что уязвленный израильской операцией ХАМАС прекратит ракетно-минометные обстрелы израильской территории с выводом сил ЦАХАЛа из сектора Газы, если при этом не будут выполнены другие его требования (например, открытый режим КПП);
В) даже в том случае, если по пунктам А и Б ситуация будет складываться оптимальным для Израиля образом, вариант №2 плох тем, что он:
В1) позволит ХАМАСу произвести последний выстрел в этой войне и заявить, пусть и не слишком убедительно, о своей «победе»;
В2) совпадает с пунктом В2 применительно к варианту №1;
В3) совпадает с пунктом В3 применительно к варианту №1.
Коснемся теперь чуть подробнее пункта А. Ничто в предшествовавшем израильской операции поведении Египта не говорит о серьезном отношении Каира к проблеме контрабанды оружия в сектор Газы. Аргументы, связывающие правление ХАМАСа в этом районе с усилением опасности, угрожающей режиму Хусни Мубарака со стороны египетских «Братьев-мусульман», или с нежелательным для Каира укреплением позиций Ирана на Ближнем Востоке, известны, но приходится констатировать, что Мубарак читает военно-политическую ситуацию в Газе не совсем так, как хотелось бы израильским аналитикам. Во всяком случае, его поведение говорит об «ином прочтении».
Недавние заявления израильских военных указывают на то, что разведка дала заниженную оценку количества 122-мм реактивных снарядов «Град», находившихся к началу войны в распоряжении боевиков ХАМАСа. Это можно считать еще одним свидетельством того, в какой мере Египет потворствовал контрабанде оружия в сектор Газы. Почему теперь он изменит свое поведение кардинальным образом?
Убедительного ответа на этот вопрос никто не дает. Вынужденным поведение Египта сейчас не является и оно тем более не станет таковым в случае вывода израильских войск из сектора Газы, а все «интересы», руководствуясь которыми Мубарак должен бы положить конец контрабанде оружия, были в силе и до израильской операции, по крайней мере - с того момента, когда у власти в Газе оказался ХАМАС.
В то же время сопротивление любым попыткам блокировать поток контрабанды через границу Египта с Газой будет огромным даже по чисто экономическим причинам, ведь годовой объем контрабандного сегмента в экономике Газы оценивается экспертами в $650 млн. Для преодоления связанного с этим давления на Филадельфийский коридор потребуется очень твердая политическая воля.
Перейдем теперь к пункту Б. Учитывая результаты войны, жертвами которой стали к настоящему моменту около тысячи убитых и свыше 4 тысяч раненых палестинцев, при очень значительных разрушениях в секторе Газы и явной неспособности ХАМАСа оказать эффективное сопротивление ЦАХАЛу, можно считать весьма вероятным, что ХАМАС прекратит обстрелы израильской территории с выводом израильских войск из сектора Газы. Но - всего лишь «весьма вероятным». Гарантий такого поведения ХАМАСа у Израиля нет, и это наверняка поставит вопрос о готовности израильского руководства использовать значительную силу в ответ на попытки ХАМАСа проверить введенные нами новые правила игры, причем теперь уже - по прибытии в Газу многочисленных журналистов, дипломатов ООН, представителей гуманитарных организаций и на фоне публикуемых ими отчетов об ужасах прошедшей войны. А если сила (например, воздушные удары) будет использована Израилем символически, это сразу же приведет к девальвации той цены, которую призван обозначить «Литой свинец».
Далее, даже в том случае, если ХАМАС, для которого достаточно остро стоит вопрос о сохранении власти, воздержится от провокаций в обозримом будущем, обстрелы израильской территории могут быть предприняты другими палестинскими группами, например - «Исламским джихадом». Этим терять вообще нечего, они не у власти и не стремятся стать властью. Будет ли ХАМАС в его теперешнем состоянии, даже при наличии у него конкретного желания поддерживать прекращение огня, готов навязать его соблюдение «Исламскому джихаду» и пр.?
И, наконец, как долго будет ХАМАС сохранять заинтересованность в соблюдении прекращения огня, если ему позволят усилиться, оседлав поток международной помощи на восстановление Газы?
Вариант №3
Это то, что мы наблюдаем в настоящее время: операция продолжается, теперь уже с привлечением резервистских частей, но без значительного расширения формата наземных действий и, главное, без изменения целей войны.
Слово «стагнация» прозвучало в связи с этим уже много раз. Логическим продолжением второго этапа «Литого свинца» (наземный маневр) мог стать третий этап, подразумевающий массированный ввод израильских войск, включая прошедшие предбоевую подготовку резервистские части, в крупные населенные пункты сектора Газы. Но запланировав операцию как «модулярную», с предполагаемой возможностью ее завершения на каждом этапе, израильское правительство не хочет переходить к третьему этапу, ведущему к полной оккупации Газы. По этой причине оно уже более недели искусственно затягивает второй этап, который давно невозможно считать маневренным.
В действительности определения «наземный маневр» заслуживали действия ЦАХАЛа в самые первые дни операции. Сегодня мы знаем, что к Средиземному морю в районе бывшего поселения Нецарим израильские силы, соблюдавшие крайнюю осторожность и стремившиеся обойтись вообще без потерь, вышли уже через 4 часа после начала боевых действий на земле. Кое-где стадия наземного маневра была более продолжительной, но в целом она была завершена к концу второго дня сухопутной операции. Ко всему последующему уже применимо определение «стагнация», оправданность которой становится всё более сомнительной.
Как отмечалось выше, продление наземной операции имеет своей целью принуждение ХАМАСа к варианту №1 и/или обеспечение еще более яркой, чем сегодня, ситуационной картины для варианта №2. Но служит ли оно этим целям? ЦАХАЛ оказался в состоянии предоставить руководству страны немало времени на достижение политического решения, определяемого здесь как вариант №1. Это потребовало от него не просто решить все поставленные в рамках второго этапа задачи, но также и решить их с минимальными потерями, не подарив ХАМАСу ни единого заметного успеха, т.е. с сохранением очень бодрого настроения израильского тыла (и, соответственно, без обострения политических рисков, которые взяли на себя руководители страны, санкционировав проведение крупномасштабной военной операции накануне выборов). Тем не менее, вариант №1 пока не достигнут. Возможно, он будет достигнут в ближайшем будущем, но лишь ценой того, что было определено выше как размывание израильских требований.
Что же до улучшения ситуационной картины для варианта №2, то здесь возникает вопрос: как ее еще можно улучшить? Конечно, голова Ахмеда Джабари пришлась бы тут очень кстати, но рассчитывать только на это нельзя. А что кроме этого? За один лишь день, в воскресенье, 11 января, силам ЦАХАЛа удалось уничтожить порядка полусотни боевиков, вообще без потерь с израильской стороны. Этого почти никто не заметил. На следующий день в Газе убили еще 25 террористов, причем потери ЦАХАЛа - четверо раненых - были вызваны «дружественным огнем». Во вторник, 13 января, у ХАМАСа было опять до полусотни убитых, при шести раненых (один - в критическом состоянии) у ЦАХАЛа; израильские потери были вызваны в этот день взрывом в заминированном террористами здании и подрывом фугаса под танком. По израильским данным, в морге больницы «Шифа» уже более недели хранится порядка двухсот трупов боевиков, и ХАМАС отказывается их хоронить из опасения подорвать дух остающихся в живых террористов и вообще жителей Газы. Общие потери ХАМАСа в боевых столкновениях с начала наземного этапа операции составляют порядка 400 боевиков убитыми, у ЦАХАЛ к моменту написания этих строк было 10 убитых солдат и офицеров.
Способность ЦАХАЛа действовать эффективно и осторожно дает руководству страны ощущение, что даже стагнационная фаза израильской операции обеспечивает необходимое давление на ХАМАС. Это ощущение в чем-то оправдано, но улучшить ситуационную картину без радикального расширения операции едва ли возможно. С другой стороны, статистический риск того, что не предпринимая активных наступательных действий силы ЦАХАЛа рано или поздно подарят ХАМАСу локальный успех, постоянно растет. Израильские инженерные войска творят в Газе чудеса, нейтрализуя многочисленные минные ловушки и диверсионные подкопы противника, но можно ли рассчитывать на то, что их успех будет оставаться почти стопроцентным? А ведь одно только подорванное здание с нашими солдатами - не дай Бог! - может резко ухудшить ситуационную картину, которая должна быть как можно лучше в случае реализации варианта №2 (и вообще). То же самое можно сказать о случайном попадании минометного снаряда в группу израильских солдат, об особенно неудачном боевом столкновении и, в наихудшем случае, о пленении или похищении тел военнослужащих ЦАХАЛа.
Разумеется, вероятность растущих потерь существует и при переходе к третьему этапу наземной операции, но в этом случае ее перевешивает перспектива решительного, не поддающегося никаким спекуляциям военного успеха, тогда как в условиях стагнации, не меняющей общий облик кампании, оправданность наших потерь станет в какой-то момент сомнительной.
Наконец, то же самое можно сказать и о международной цене, которую платит Израиль. На все эти демонстрации, резолюции, призывы к бойкоту и пр. можно (и нужно) закрыть глаза, когда движешься к поставленной цели. Но подтверждений тому, что затянутый второй этап операции приближает нас к каким-либо целям, не видно. Напротив, помимо упомянутых выше рисков, можно упомянуть еще и о том, что мы всё больше рискуем оказаться под прессом совсем уже неблагоприятной для Израиля резолюции СБ и/или столь же неблагоприятного вмешательства Барака Обамы.
Мне уже приходилось писать о плохо управляемой динамике сложных процессов и, в частности, о том, что плановая «модулярность» израильской операции очень обманчива. То, что наше правительство считало каждый ее модуль самостоятельной единицей боевого воздействия, полагая, что у него будет возможность гарантировать прекращение огня на любом этапе, не означало, что именно так оно и будет в действительности. Но если вариант №2, при всех своих недостатках, еще позволяет Израилю реализовать «модулярность», то вариант №3 всё больше выглядит как бессмысленное подчинение воле сложных процессов. А этой воле, если уж подчиняться, то лучше бы подчиняться со смыслом.
Вариант №4
Выше он был определен как продолжение и расширение наземной операции с фактическим изменением целей войны, а именно с подразумеваемым результатом в виде полного военного разгрома ХАМАСа и свержением его власти в секторе Газы. Судя по разного рода «сливам», к этому варианту склоняются сейчас многие члены правительства, директор ШАБАКа Юваль Дискин, командующий Южным военным округом генерал-майор Йоав Галант и, возможно, начальник Генерального штаба Габи Ашкенази.
Позиция премьер-министра Эхуда Ольмерта в данном случае столь уклончива, что ее затрудняются четко охарактеризовать даже очень компетентные лица. Говорят, что реальную позицию Ольмерта не понимают ни Ливни, ни Барак. Некоторые публицисты и политтехнологи убеждали нас в том, что премьер-министр, свободный от мыслей о предстоящих выборах, в которых он участвовать не будет, является идеальным руководителем для страны, ведущей войну. В этих рассуждениях есть своя логика, но похоже, они не верны для ситуации, в которой премьер-министром является Ольмерт.
Дискин и Галант высказываются осторожно, а Ашкенази и вовсе избегает публичных высказываний. Но вот суждение внятное и принадлежит оно генерал-майору запаса Янушу Бен-Галю. Отвечая на вопрос о том, что должно стать практическим результатом предлагаемого им расширения операции, Бен-Галь сказал: «Например, то, что к берегам Газы подойдет французское, американское или еще чье-то судно, которое заберет на борт уцелевших лидеров ХАМАСа и увезет их в какую-нибудь арабскую страну, как Арафата в Тунис в 1982 году». Соответственно, Бен-Галь говорит о необходимости полного разгрома ХАМАСа и уничтожении его власти в секторе Газы.
Не имея возможности высказываться за Дискина, Галанта и Ашкенази, я всего лишь полагаю, что они имеют в виду нечто подобное. Понятно, что предлагать такой или близкий к такому вариант им позволил превзошедший все ожидания успех ЦАХАЛа в Газе. В том, что боевые возможности ХАМАСа сильно преувеличивались, теперь уже нет сомнений. Дивизия диверсантов, состоявшая из восьми бригад и насчитывавшая не менее 16 тысяч боевиков, многие из которых прошли специальную подготовку в Сирии и Иране, превратилась в разрозненные группы террористов. Эти группы отсиживаются по подвалам в центральной части городов и крупных лагерей беженцев, причем огромное большинство из них демонстрирует явное нежелание вступать в бой с солдатами ЦАХАЛа. Даже снайперский огонь, от которого в Газе ожидался ощутимый урон, применяется боевиками ХАМАСа удивительно редко. Израильские силы настойчиво ищут боевых столкновений, но противник избегает боя, когда это возможно, и прячется за спинами мирных жителей. Главными формами боевых действия со стороны ХАМАСа являются минно-диверсионная война, эффект которой израильским силам удается в целом блокировать, и минометные обстрелы.
Но воевать только минами невозможно, и презрительное «это не "Хизбалла"» всё чаще звучит в Израиле. Ревнители боевых достоинств ХАМАСа могли бы отметить, что членам этой организации приходится воевать в иной топографии, мало напоминающей лесистые горы Ливана, и не имея в больших количествах современных ПТРК, сильно затрудняющих применение бронетехники. Но потенциал ХАМАСа оценивался перед войной на основе того, что есть в Газе, а не в Ливане, и эта оценка оказалась завышенной. С другой стороны, ЦАХАЛ буквально не узнать после Второй ливанской войны - и по выучке, и по оснащенности резервистских частей, и по решимости применять все необходимые средства. Приказы отдаются понятным языком, командиры на месте, тактические задачи выполняются в срок. Если в мечетях находятся склады оружия, авиация бьет ракетами по мечетям; если пехотинцы попадают под минометный обстрел, по источникам огня наносится артиллерийский удар, и пусть потом UNRWA жалуется. Во многих случаях видно, что ЦАХАЛ пытается и сейчас ограничить, насколько это возможно, ущерб гражданскому населению, но привычного абсурда в связи с этим нет, порядок приоритетов - нормальный.
Никто не сомневается в том, что боевых возможностей ХАМАСа еще достаточно для того, чтобы причинить израильским силам ощутимый урон со вводом подразделений ЦАХАЛа в крупные населенные пункты, но общая картина происходящего выглядит теперь так, что у Габи Ашкенази появилась возможность подтвердить свое знаменитое обещание: «Если мне придется воевать, после войны не нужно будет спорить о том, кто победил».
Для военных вариант №4 строится в логике развития успеха. Это не единственная возможная логика и, в принципе, возражения тех, кто предлагает не увлекаться и не менять под воздействием оперативного успеха цели войны, нельзя назвать лишенными смысла. Помимо неизбежных потерь, вариант №4 имеет своим главным минусом то, что с устранением власти ХАМАСа встанет вопрос о дальнейшем контроле над Газой. Связанных с этим возможностей немного:
международный контроль;
передача Газы под контроль Абу-Мазена;
бандитская фрагментация сектора;
израильский контроль.
Международной силы, желающей и способной взять на себя контроль над сектором Газы, гарантируя Израилю предотвращение ракетно-минометных обстрелов и диверсий в приграничном районе, не видно. Передача Газы под контроль Абу-Мазена, власть которого будет принесена туда «на израильских штыках», столкнется со значительным сопротивлением палестинского общества, а в случае успеха - приведет к политической консолидации ПА и, как следствие, к повышению ее респектабельности. Это, в свою очередь, чревато повышением возможностей ПА в плане продавливания дальнейших уступок Израиля по спорным вопросам двустороннего урегулирования. Допустить бандитскую фрагментацию Газы Израиль не сможет.
Что же до постоянной оккупации Газы, то она потребует теперь много больших военных, ресурсных и психологических затрат, чем в период после 1967 года, когда спрятанного в Газе оружия и взрывчатки было существенно меньше. Увы, израильское общество не выдержало даже и тех затрат. Вскоре после «Осло», в 1994 году, здесь вовсю распевали дебильную песенку «Шалом, шалом лах, Азза», а в 2006 году Кадима стала в Израиле правящей партией - уже после депортации поселенцев и всего, что ее сопровождало. И если теперь израильское общество будет вынуждено взять на себя много бóльшие затраты, возникает вопрос: не станет ли это вскоре мощнейшим стимулом к любым уступкам ради достижения «всеобъемлющего урегулирования», с отказом от ключевых израильских интересов в Иудее и Самарии, в Иерусалиме, по вопросу о «беженцах» и т.д.?
Соответственно, в случае установления израильского контроля над Газой встанет вопрос об изыскании такой формы властвования в данном районе, которая позволит Израилю гарантировать свою безопасность, не принимая на себя ответственность за повседневное управление жизнью арабского населения сектора. С этим связаны очень непростые вопросы, и автор этих строк покривил бы душой, сказав, что он знает на них ответы.
И тем не менее, пусть под впечатлением той относительной легкости, с которой ЦАХАЛ решал до сих пор все поставленные перед ним задачи в ходе операции в Газе, вариант №4, связанный с изменением целей войны, выглядит сегодня как никогда привлекательно. Просто и убедительно сформулированная цель «Раздавить гадину!» отвечает сейчас запросам миллионов израильтян и даже многих министров в левоцентристском правительстве.
Причиной тому не является какая-то особенная воинственность израильтян. И даже не то, что исламофашизм - действительно гадина, играет здесь главную роль. Скорее, в сегодняшнем настроении израильтян угадывается накопившаяся усталость от бесконечных заявлений о том, что подобные ХАМАСу организации «победить нельзя», что их нужно вечно терпеть под боком, сносить их диверсии, похвальбу, геноцидальный раж. Мы видим сейчас: победить их можно. И мы так истосковались по простому, не требующему многоярусных комментариев смыслу слова «победа», что буквально жаждем простой, распрямляющей победы - и с тоской наблюдаем за политическими маневрами, уводящими дело к сложным решениям.
Оптимальный момент для изменения целей войны упущен, он был где-то в середине прошлой недели, но возможность пока остается. Да, мы навлекли бы на себя очень значительные трудности и «подставились» бы политически, вернувшись в Газу с разрушенным Гуш-Катифом и без психологического запала 1967 года. Но бывают моменты, требующие не холодного расчета, а вдохновения. И если бы правительство Израиля, оказавшись теперь во власти такого исторического вдохновения, сказало «Раздавить гадину!», гадина была бы раздавлена, в этом нет никаких сомнений. От этого была бы несомненная польза миру, который покорно, но неохотно поддается натиску джихадизма, и, возможно, что эта польза обернулась бы для Израиля неожиданными возможностями, способными облегчить груз политических проблем, которые мы взвалили бы на себя, вернувшись в Газу.
Почти настоящая - потому что все эти гуманитарные паузы, колонны грузовиков с продовольствием и отведенные в последний момент от цели ракеты, когда "цель" смешалась с толпой или подъехала к заселенному зданию. И всё-таки не американская тактика, по которой сухопутные силы, столкнувшись с сопротивлением на застроенной местности, прерывают контакт, подтягивают артиллерию и превращают местность в незастроенную.
Но даже с этим "почти" получается славно. Я не говорю, что в "почти" не было необходимости, таковая была и есть. Как мы видим, "почти" не мешает делу, когда всё остальное делается основательно и осторожно, с соблюдением нормальной системы приоритетов: сначала - выполнение задания, потом - безопасность собственных сил, далее - безопасность невоюющего населения противника. Пытаемся ограничить ущерб, а как же. У нас это на очень высоком месте в списке приоритетов.
Разумеется, желанный политический успех операции пока не гарантирован полностью. Следует признать: добиться его Израилю и теперь труднее, чем успеха военного. Но без военного успеха не о чем было бы говорить.
То, что армию за два с половиной года подготовили, ментально и тактически, к такому ведению войны - поразительно. Кармела Менашше квакает на "Решет бет" в своей обычной манере, но она сейчас в жопе и понимает это. Конечно, она будет мстить доступными средствами, но царапину в мозгу проделали и ей, не только хамасовским говнам. "Девочка, ты кто? Зачем здесь сидишь?"
- Дон Педро спас меня от акулы!
- Это я спас тебя от акулы.
Кармела Менашше удостоилась, потому что она по армии, почти официоз. Про сонмы гидеонов леви я не говорю, это вообще отдельная вещь и работать она будет всегда по-своему, с постоянным приближением к карикатурной модели "исраэль шамир". Но когда по радио говорят про армию, Кармела Менашше должна квакать, и вот - она не должна квакать, и это всем понятно, включая ее саму. Квакает, конечно: голос поставлен, трудовой договор не расторгнут, пенсионные взносы своим чередом. Только всё это сейчас с-понтом-под-зонтом, лягушки квакают, а караван идет. Картина Репина "Не ждали".
Мой приятель прислал статьи, написанные им для "Вестей" на этой неделе. Ситуация развивается быстро, так что они во многом устарели, особенно длинная, которую он сдал во вторник, но всё равно занятно. Обе сразу не влезли, так что сначала длинная.
Ultima Thule
Дов Конторер
Точка выбора
По прошествии двух с половиной недель с начала израильской операции в Газе, когда уже явственно обозначились ее основные успехи и открывшиеся с ней перспективы, естественно поставить вопрос: каковы наши возможности в принципе? Похоже, всё разнообразие обсуждаемых опций дальнейшего поведения Израиля можно свести к четырем основным вариантам.
- Прекращение огня на базе договоренностей, отвечающих, полностью или частично, объявленным целям Израиля, а именно: прекращение ракетно-минометных обстрелов израильской территории, диверсий в приграничном районе, контрабанды оружия в сектор Газы и военного усиления ХАМАСа, с созданием международного механизма по контролю за соблюдением этих договоренностей.
- Одностороннее прекращение огня Израилем с выводом войск из сектора Газы и заявлением о том, что наши действия обозначили противнику истинную цену длившихся восемь лет ракетно-минометных обстрелов израильской территории - и перспективу повторного взыскания этой цены в дальнейшем, в случае возобновления обстрелов.
- Продолжение наземной операции с целью принуждения ХАМАСа к варианту №1 и/или обеспечения еще более яркой, чем сегодня, ситуационной картины для варианта №2.
- Значительное расширение наземной операции с фактическим изменением целей войны, а именно с подразумеваемым результатом в виде полного военного разгрома ХАМАСа и свержения его власти в секторе Газы.
Вариант №1
В случае выполнения израильских требований согласованное прекращение огня было бы идеальным завершением операции в плане ее соответствия целям, которые были заявлены правительством Израиля с началом военных действий, однако:
А) этот вариант зависит от решений руководства ХАМАСа, которое отказывается на данном этапе от согласованного прекращения огня на приемлемых для Израиля условиях и заявляет, что, во-первых, не прекратит огонь, пока израильские силы находятся в секторе Газы, и, во-вторых, будет рассматривать любую форму международного присутствия в Газе и/или на линии Филадельфийского коридора как оккупацию;
Б) этот вариант также зависит от решений Египта относительно новой модели контроля по линии Филадельфийского коридора, включая возможное участие НАТО, а Египет пока уклоняется от обсуждения связанных с этим вопросов - как из-за несговорчивой позиции ХАМАСа, так и из нежелания поступаться полнотой своего суверенитета в примыкающей к Газе части Синая;
В) даже в случае достижения приемлемых для Израиля результатов по пунктам А и Б вариант №1 плох тем, что он:
В1) обеспечит ХАМАСу, как одной из сторон в подразумеваемом соглашении, статус признанного международным сообществом политического субъекта - без выполнения им известных условий «ближневосточного квартета»;
В2) сохранит зависимость Израиля от Египта в существенных для израильской стороны аспектах национальной безопасности и укрепит международные позиции Египта, тогда как истинная роль этой страны в ракетном и ином вооружении ХАМАСа заслуживает совершенно иной оценки;
В3) обеспечит ХАМАСу возможность поправить со временем свою репутацию, установив полный контроль за использованием международных средств, которые будут вероятно выделены на восстановление Газы.
Итак, вариант №1 не имеет на данном этапе необходимой основы в виде конкретного международного предложения, которое отвечало бы требованиям Израиля, принималось ХАМАСом и Египтом и имело бы за собой субъекта, готового физически гарантировать новую схему контроля по линии Филадельфийского коридора, вопреки неизбежному противодействию со стороны палестинских террористических групп. Вместо этого мы имеем принятую 8 января резолюцию Совета Безопасности ООН №1860, которая, во-первых, слишком расплывчата в части обеспечения израильских требований и, во-вторых, адресует к египетской инициативе, которая в свою очередь подразумевает:
Египетскую инициативу принял Абу-Мазен, но Абу-Мазен, с точки зрения ХАМАСа, - никто, причем с 9 января данная точка зрения имеет серьезные основания, поскольку именно в этот день истек срок формальных полномочий Абу-Мазена на посту председателя палестинской администрации. Зарубежным руководством ХАМАСа (Халед Машаль, Муса Абу-Марзук, Имад Аллами, Мухаммад Насер и др.) египетская инициатива пока отвергается, политическое руководство ХАМАСа в секторе Газы (Махмуд аз-Захар, Исмаил Хания) проявляет заинтересованность в прекращении огня слишком робко и двусмысленно, военное руководство ХАМАСа (Ахмед Джабари и др.) озабочено, прежде всего, спасением собственной репутации, сильно пострадавшей в результате явной неспособности бригад «Азаддин аль-Касем» оказать эффективное сопротивление израильской армии и причинить ей ощутимый урон.
К тому же в части, касающейся самого Каира («решение конкретных проблем, связанных с безопасностью границ»), египетская инициатива не подкреплена на данном этапе серьезными, содержательными предложениями. В силу вышесказанного даже при наличии с израильской стороны готовности принять египетскую инициативу было бы непонятно, чтó именно и в расчете на какое поведение ХАМАСа принимает Израиль.
Вообще, неподкрепленность обсуждаемого варианта №1 согласованными с Израилем международными дипломатическими инициативами, как и факт удивившего Израиль поведения США в ходе работы над проектом резолюции СБ ООН №1860, позволяет обозревателям утверждать, что политическая подготовка к операции в Газе была проведена израильским МИД существенно хуже, чем собственно военное планирование, производившееся другими инстанциями.
Так или иначе, по совокупности данных видно, что вариант №1, которому отдается сейчас предпочтение, может оказаться реален лишь при существенном размывании израильских требований относительно прекращения огня, особенно по вопросу о новой форме контроля на участке границы между сектором Газы и Египтом. Это потребует от нашего правительства декоративных усилий - чем более значительных, тем менее убедительных. Сдерживающий эффект, т.е. по-новому обозначенная «цена удовольствия», вероятно останется, и в этом видится сейчас главный гарантированный успех «Литого свинца», однако в отсутствие других составляющих это будет фактически вариант №2 - с совершенно лишними для него недостатками варианта №1. Но в таком случае вариант №2 может быть предпочтителен, поскольку он, по крайней мере, не повышает статус ХАМАСа, делая его одной из сторон соглашения.
Вариант №2
Вариант №2 предполагает, что мы сворачиваем операцию, зафиксировав новую цену ракетно-минометных обстрелов и не принимая на себя никаких обязательств по отношению к ХАМАСу (в частности, по режиму работы КПП на границе Израиля с сектором Газы), но также - ничем не обеспечив себя от дальнейшей контрабанды оружия, боеприпасов и взрывчатки с территории Синая.
Говоря о сторонниках этого варианта в правительстве, следует отметить, что все они, за исключением министра иностранных дел Ципи Ливни, являются таковыми лишь поскольку вариант №1 видится им затруднительным. Это, в первую очередь, министр обороны Эхуд Барак и его заместитель Матан Вильнаи, отдающие предпочтение египетской инициативе, но принимающие в расчет ненадежность связанных с ней перспектив. Что же до Ливни, то она предпочитает вариант №2 даже и при возможности достичь перемирия с ХАМАСом на основе египетской инициативы. В Генштабе сторонником скорейшего завершения операции в Газе является начальник военной разведки Амос Ядлин, предупреждающий об опасностях, которые могут быть связаны с постановкой новых, излишне претенциозных целей для «Литого свинца».
Все сторонники варианта №2 в той или иной мере рассчитывают на то, что в новой региональной ситуации, сложившейся по следам израильской операции в Газе, Израиль сможет приватно договориться с Египтом о более эффективном режиме контроля на линии Филадельфийского коридора. Эти надежды основываются на гипотетической «общности интересов», которая якобы существует (или появилась) у нас с Египтом. Что же до конфиденциального формата переговоров, то он, как и вообще перенос данной проблемы в русло двусторонних контактов между Израилем и Египтом, позволяет отчасти нейтрализовать негативную позицию ХАМАСа, которая становится в этом случае нерелевантной.
В числе очевидных минусов варианта №2 можно отметить:
А) отсутствие подтверждений тому, что Египет действительно изменил понимание своих интересов настолько, что в новых условиях он будет готов эффективно препятствовать контрабанде оружия в сектор Газы, преодолевая при этом политическое и иное сопротивление ХАМАСа;
Б) отсутствие однозначных признаков того, что уязвленный израильской операцией ХАМАС прекратит ракетно-минометные обстрелы израильской территории с выводом сил ЦАХАЛа из сектора Газы, если при этом не будут выполнены другие его требования (например, открытый режим КПП);
В) даже в том случае, если по пунктам А и Б ситуация будет складываться оптимальным для Израиля образом, вариант №2 плох тем, что он:
В1) позволит ХАМАСу произвести последний выстрел в этой войне и заявить, пусть и не слишком убедительно, о своей «победе»;
В2) совпадает с пунктом В2 применительно к варианту №1;
В3) совпадает с пунктом В3 применительно к варианту №1.
Коснемся теперь чуть подробнее пункта А. Ничто в предшествовавшем израильской операции поведении Египта не говорит о серьезном отношении Каира к проблеме контрабанды оружия в сектор Газы. Аргументы, связывающие правление ХАМАСа в этом районе с усилением опасности, угрожающей режиму Хусни Мубарака со стороны египетских «Братьев-мусульман», или с нежелательным для Каира укреплением позиций Ирана на Ближнем Востоке, известны, но приходится констатировать, что Мубарак читает военно-политическую ситуацию в Газе не совсем так, как хотелось бы израильским аналитикам. Во всяком случае, его поведение говорит об «ином прочтении».
Недавние заявления израильских военных указывают на то, что разведка дала заниженную оценку количества 122-мм реактивных снарядов «Град», находившихся к началу войны в распоряжении боевиков ХАМАСа. Это можно считать еще одним свидетельством того, в какой мере Египет потворствовал контрабанде оружия в сектор Газы. Почему теперь он изменит свое поведение кардинальным образом?
Убедительного ответа на этот вопрос никто не дает. Вынужденным поведение Египта сейчас не является и оно тем более не станет таковым в случае вывода израильских войск из сектора Газы, а все «интересы», руководствуясь которыми Мубарак должен бы положить конец контрабанде оружия, были в силе и до израильской операции, по крайней мере - с того момента, когда у власти в Газе оказался ХАМАС.
В то же время сопротивление любым попыткам блокировать поток контрабанды через границу Египта с Газой будет огромным даже по чисто экономическим причинам, ведь годовой объем контрабандного сегмента в экономике Газы оценивается экспертами в $650 млн. Для преодоления связанного с этим давления на Филадельфийский коридор потребуется очень твердая политическая воля.
Перейдем теперь к пункту Б. Учитывая результаты войны, жертвами которой стали к настоящему моменту около тысячи убитых и свыше 4 тысяч раненых палестинцев, при очень значительных разрушениях в секторе Газы и явной неспособности ХАМАСа оказать эффективное сопротивление ЦАХАЛу, можно считать весьма вероятным, что ХАМАС прекратит обстрелы израильской территории с выводом израильских войск из сектора Газы. Но - всего лишь «весьма вероятным». Гарантий такого поведения ХАМАСа у Израиля нет, и это наверняка поставит вопрос о готовности израильского руководства использовать значительную силу в ответ на попытки ХАМАСа проверить введенные нами новые правила игры, причем теперь уже - по прибытии в Газу многочисленных журналистов, дипломатов ООН, представителей гуманитарных организаций и на фоне публикуемых ими отчетов об ужасах прошедшей войны. А если сила (например, воздушные удары) будет использована Израилем символически, это сразу же приведет к девальвации той цены, которую призван обозначить «Литой свинец».
Далее, даже в том случае, если ХАМАС, для которого достаточно остро стоит вопрос о сохранении власти, воздержится от провокаций в обозримом будущем, обстрелы израильской территории могут быть предприняты другими палестинскими группами, например - «Исламским джихадом». Этим терять вообще нечего, они не у власти и не стремятся стать властью. Будет ли ХАМАС в его теперешнем состоянии, даже при наличии у него конкретного желания поддерживать прекращение огня, готов навязать его соблюдение «Исламскому джихаду» и пр.?
И, наконец, как долго будет ХАМАС сохранять заинтересованность в соблюдении прекращения огня, если ему позволят усилиться, оседлав поток международной помощи на восстановление Газы?
Вариант №3
Это то, что мы наблюдаем в настоящее время: операция продолжается, теперь уже с привлечением резервистских частей, но без значительного расширения формата наземных действий и, главное, без изменения целей войны.
Слово «стагнация» прозвучало в связи с этим уже много раз. Логическим продолжением второго этапа «Литого свинца» (наземный маневр) мог стать третий этап, подразумевающий массированный ввод израильских войск, включая прошедшие предбоевую подготовку резервистские части, в крупные населенные пункты сектора Газы. Но запланировав операцию как «модулярную», с предполагаемой возможностью ее завершения на каждом этапе, израильское правительство не хочет переходить к третьему этапу, ведущему к полной оккупации Газы. По этой причине оно уже более недели искусственно затягивает второй этап, который давно невозможно считать маневренным.
В действительности определения «наземный маневр» заслуживали действия ЦАХАЛа в самые первые дни операции. Сегодня мы знаем, что к Средиземному морю в районе бывшего поселения Нецарим израильские силы, соблюдавшие крайнюю осторожность и стремившиеся обойтись вообще без потерь, вышли уже через 4 часа после начала боевых действий на земле. Кое-где стадия наземного маневра была более продолжительной, но в целом она была завершена к концу второго дня сухопутной операции. Ко всему последующему уже применимо определение «стагнация», оправданность которой становится всё более сомнительной.
Как отмечалось выше, продление наземной операции имеет своей целью принуждение ХАМАСа к варианту №1 и/или обеспечение еще более яркой, чем сегодня, ситуационной картины для варианта №2. Но служит ли оно этим целям? ЦАХАЛ оказался в состоянии предоставить руководству страны немало времени на достижение политического решения, определяемого здесь как вариант №1. Это потребовало от него не просто решить все поставленные в рамках второго этапа задачи, но также и решить их с минимальными потерями, не подарив ХАМАСу ни единого заметного успеха, т.е. с сохранением очень бодрого настроения израильского тыла (и, соответственно, без обострения политических рисков, которые взяли на себя руководители страны, санкционировав проведение крупномасштабной военной операции накануне выборов). Тем не менее, вариант №1 пока не достигнут. Возможно, он будет достигнут в ближайшем будущем, но лишь ценой того, что было определено выше как размывание израильских требований.
Что же до улучшения ситуационной картины для варианта №2, то здесь возникает вопрос: как ее еще можно улучшить? Конечно, голова Ахмеда Джабари пришлась бы тут очень кстати, но рассчитывать только на это нельзя. А что кроме этого? За один лишь день, в воскресенье, 11 января, силам ЦАХАЛа удалось уничтожить порядка полусотни боевиков, вообще без потерь с израильской стороны. Этого почти никто не заметил. На следующий день в Газе убили еще 25 террористов, причем потери ЦАХАЛа - четверо раненых - были вызваны «дружественным огнем». Во вторник, 13 января, у ХАМАСа было опять до полусотни убитых, при шести раненых (один - в критическом состоянии) у ЦАХАЛа; израильские потери были вызваны в этот день взрывом в заминированном террористами здании и подрывом фугаса под танком. По израильским данным, в морге больницы «Шифа» уже более недели хранится порядка двухсот трупов боевиков, и ХАМАС отказывается их хоронить из опасения подорвать дух остающихся в живых террористов и вообще жителей Газы. Общие потери ХАМАСа в боевых столкновениях с начала наземного этапа операции составляют порядка 400 боевиков убитыми, у ЦАХАЛ к моменту написания этих строк было 10 убитых солдат и офицеров.
Способность ЦАХАЛа действовать эффективно и осторожно дает руководству страны ощущение, что даже стагнационная фаза израильской операции обеспечивает необходимое давление на ХАМАС. Это ощущение в чем-то оправдано, но улучшить ситуационную картину без радикального расширения операции едва ли возможно. С другой стороны, статистический риск того, что не предпринимая активных наступательных действий силы ЦАХАЛа рано или поздно подарят ХАМАСу локальный успех, постоянно растет. Израильские инженерные войска творят в Газе чудеса, нейтрализуя многочисленные минные ловушки и диверсионные подкопы противника, но можно ли рассчитывать на то, что их успех будет оставаться почти стопроцентным? А ведь одно только подорванное здание с нашими солдатами - не дай Бог! - может резко ухудшить ситуационную картину, которая должна быть как можно лучше в случае реализации варианта №2 (и вообще). То же самое можно сказать о случайном попадании минометного снаряда в группу израильских солдат, об особенно неудачном боевом столкновении и, в наихудшем случае, о пленении или похищении тел военнослужащих ЦАХАЛа.
Разумеется, вероятность растущих потерь существует и при переходе к третьему этапу наземной операции, но в этом случае ее перевешивает перспектива решительного, не поддающегося никаким спекуляциям военного успеха, тогда как в условиях стагнации, не меняющей общий облик кампании, оправданность наших потерь станет в какой-то момент сомнительной.
Наконец, то же самое можно сказать и о международной цене, которую платит Израиль. На все эти демонстрации, резолюции, призывы к бойкоту и пр. можно (и нужно) закрыть глаза, когда движешься к поставленной цели. Но подтверждений тому, что затянутый второй этап операции приближает нас к каким-либо целям, не видно. Напротив, помимо упомянутых выше рисков, можно упомянуть еще и о том, что мы всё больше рискуем оказаться под прессом совсем уже неблагоприятной для Израиля резолюции СБ и/или столь же неблагоприятного вмешательства Барака Обамы.
Мне уже приходилось писать о плохо управляемой динамике сложных процессов и, в частности, о том, что плановая «модулярность» израильской операции очень обманчива. То, что наше правительство считало каждый ее модуль самостоятельной единицей боевого воздействия, полагая, что у него будет возможность гарантировать прекращение огня на любом этапе, не означало, что именно так оно и будет в действительности. Но если вариант №2, при всех своих недостатках, еще позволяет Израилю реализовать «модулярность», то вариант №3 всё больше выглядит как бессмысленное подчинение воле сложных процессов. А этой воле, если уж подчиняться, то лучше бы подчиняться со смыслом.
Вариант №4
Выше он был определен как продолжение и расширение наземной операции с фактическим изменением целей войны, а именно с подразумеваемым результатом в виде полного военного разгрома ХАМАСа и свержением его власти в секторе Газы. Судя по разного рода «сливам», к этому варианту склоняются сейчас многие члены правительства, директор ШАБАКа Юваль Дискин, командующий Южным военным округом генерал-майор Йоав Галант и, возможно, начальник Генерального штаба Габи Ашкенази.
Позиция премьер-министра Эхуда Ольмерта в данном случае столь уклончива, что ее затрудняются четко охарактеризовать даже очень компетентные лица. Говорят, что реальную позицию Ольмерта не понимают ни Ливни, ни Барак. Некоторые публицисты и политтехнологи убеждали нас в том, что премьер-министр, свободный от мыслей о предстоящих выборах, в которых он участвовать не будет, является идеальным руководителем для страны, ведущей войну. В этих рассуждениях есть своя логика, но похоже, они не верны для ситуации, в которой премьер-министром является Ольмерт.
Дискин и Галант высказываются осторожно, а Ашкенази и вовсе избегает публичных высказываний. Но вот суждение внятное и принадлежит оно генерал-майору запаса Янушу Бен-Галю. Отвечая на вопрос о том, что должно стать практическим результатом предлагаемого им расширения операции, Бен-Галь сказал: «Например, то, что к берегам Газы подойдет французское, американское или еще чье-то судно, которое заберет на борт уцелевших лидеров ХАМАСа и увезет их в какую-нибудь арабскую страну, как Арафата в Тунис в 1982 году». Соответственно, Бен-Галь говорит о необходимости полного разгрома ХАМАСа и уничтожении его власти в секторе Газы.
Не имея возможности высказываться за Дискина, Галанта и Ашкенази, я всего лишь полагаю, что они имеют в виду нечто подобное. Понятно, что предлагать такой или близкий к такому вариант им позволил превзошедший все ожидания успех ЦАХАЛа в Газе. В том, что боевые возможности ХАМАСа сильно преувеличивались, теперь уже нет сомнений. Дивизия диверсантов, состоявшая из восьми бригад и насчитывавшая не менее 16 тысяч боевиков, многие из которых прошли специальную подготовку в Сирии и Иране, превратилась в разрозненные группы террористов. Эти группы отсиживаются по подвалам в центральной части городов и крупных лагерей беженцев, причем огромное большинство из них демонстрирует явное нежелание вступать в бой с солдатами ЦАХАЛа. Даже снайперский огонь, от которого в Газе ожидался ощутимый урон, применяется боевиками ХАМАСа удивительно редко. Израильские силы настойчиво ищут боевых столкновений, но противник избегает боя, когда это возможно, и прячется за спинами мирных жителей. Главными формами боевых действия со стороны ХАМАСа являются минно-диверсионная война, эффект которой израильским силам удается в целом блокировать, и минометные обстрелы.
Но воевать только минами невозможно, и презрительное «это не "Хизбалла"» всё чаще звучит в Израиле. Ревнители боевых достоинств ХАМАСа могли бы отметить, что членам этой организации приходится воевать в иной топографии, мало напоминающей лесистые горы Ливана, и не имея в больших количествах современных ПТРК, сильно затрудняющих применение бронетехники. Но потенциал ХАМАСа оценивался перед войной на основе того, что есть в Газе, а не в Ливане, и эта оценка оказалась завышенной. С другой стороны, ЦАХАЛ буквально не узнать после Второй ливанской войны - и по выучке, и по оснащенности резервистских частей, и по решимости применять все необходимые средства. Приказы отдаются понятным языком, командиры на месте, тактические задачи выполняются в срок. Если в мечетях находятся склады оружия, авиация бьет ракетами по мечетям; если пехотинцы попадают под минометный обстрел, по источникам огня наносится артиллерийский удар, и пусть потом UNRWA жалуется. Во многих случаях видно, что ЦАХАЛ пытается и сейчас ограничить, насколько это возможно, ущерб гражданскому населению, но привычного абсурда в связи с этим нет, порядок приоритетов - нормальный.
Никто не сомневается в том, что боевых возможностей ХАМАСа еще достаточно для того, чтобы причинить израильским силам ощутимый урон со вводом подразделений ЦАХАЛа в крупные населенные пункты, но общая картина происходящего выглядит теперь так, что у Габи Ашкенази появилась возможность подтвердить свое знаменитое обещание: «Если мне придется воевать, после войны не нужно будет спорить о том, кто победил».
Для военных вариант №4 строится в логике развития успеха. Это не единственная возможная логика и, в принципе, возражения тех, кто предлагает не увлекаться и не менять под воздействием оперативного успеха цели войны, нельзя назвать лишенными смысла. Помимо неизбежных потерь, вариант №4 имеет своим главным минусом то, что с устранением власти ХАМАСа встанет вопрос о дальнейшем контроле над Газой. Связанных с этим возможностей немного:
Международной силы, желающей и способной взять на себя контроль над сектором Газы, гарантируя Израилю предотвращение ракетно-минометных обстрелов и диверсий в приграничном районе, не видно. Передача Газы под контроль Абу-Мазена, власть которого будет принесена туда «на израильских штыках», столкнется со значительным сопротивлением палестинского общества, а в случае успеха - приведет к политической консолидации ПА и, как следствие, к повышению ее респектабельности. Это, в свою очередь, чревато повышением возможностей ПА в плане продавливания дальнейших уступок Израиля по спорным вопросам двустороннего урегулирования. Допустить бандитскую фрагментацию Газы Израиль не сможет.
Что же до постоянной оккупации Газы, то она потребует теперь много больших военных, ресурсных и психологических затрат, чем в период после 1967 года, когда спрятанного в Газе оружия и взрывчатки было существенно меньше. Увы, израильское общество не выдержало даже и тех затрат. Вскоре после «Осло», в 1994 году, здесь вовсю распевали дебильную песенку «Шалом, шалом лах, Азза», а в 2006 году Кадима стала в Израиле правящей партией - уже после депортации поселенцев и всего, что ее сопровождало. И если теперь израильское общество будет вынуждено взять на себя много бóльшие затраты, возникает вопрос: не станет ли это вскоре мощнейшим стимулом к любым уступкам ради достижения «всеобъемлющего урегулирования», с отказом от ключевых израильских интересов в Иудее и Самарии, в Иерусалиме, по вопросу о «беженцах» и т.д.?
Соответственно, в случае установления израильского контроля над Газой встанет вопрос об изыскании такой формы властвования в данном районе, которая позволит Израилю гарантировать свою безопасность, не принимая на себя ответственность за повседневное управление жизнью арабского населения сектора. С этим связаны очень непростые вопросы, и автор этих строк покривил бы душой, сказав, что он знает на них ответы.
И тем не менее, пусть под впечатлением той относительной легкости, с которой ЦАХАЛ решал до сих пор все поставленные перед ним задачи в ходе операции в Газе, вариант №4, связанный с изменением целей войны, выглядит сегодня как никогда привлекательно. Просто и убедительно сформулированная цель «Раздавить гадину!» отвечает сейчас запросам миллионов израильтян и даже многих министров в левоцентристском правительстве.
Причиной тому не является какая-то особенная воинственность израильтян. И даже не то, что исламофашизм - действительно гадина, играет здесь главную роль. Скорее, в сегодняшнем настроении израильтян угадывается накопившаяся усталость от бесконечных заявлений о том, что подобные ХАМАСу организации «победить нельзя», что их нужно вечно терпеть под боком, сносить их диверсии, похвальбу, геноцидальный раж. Мы видим сейчас: победить их можно. И мы так истосковались по простому, не требующему многоярусных комментариев смыслу слова «победа», что буквально жаждем простой, распрямляющей победы - и с тоской наблюдаем за политическими маневрами, уводящими дело к сложным решениям.
Оптимальный момент для изменения целей войны упущен, он был где-то в середине прошлой недели, но возможность пока остается. Да, мы навлекли бы на себя очень значительные трудности и «подставились» бы политически, вернувшись в Газу с разрушенным Гуш-Катифом и без психологического запала 1967 года. Но бывают моменты, требующие не холодного расчета, а вдохновения. И если бы правительство Израиля, оказавшись теперь во власти такого исторического вдохновения, сказало «Раздавить гадину!», гадина была бы раздавлена, в этом нет никаких сомнений. От этого была бы несомненная польза миру, который покорно, но неохотно поддается натиску джихадизма, и, возможно, что эта польза обернулась бы для Израиля неожиданными возможностями, способными облегчить груз политических проблем, которые мы взвалили бы на себя, вернувшись в Газу.