Телевизионное.
Сегодня дважды совершила попытку окультуриться с помощью телевидения. Обе попытки потерпели крах. То ли я не поддаюсь окультуриванию, то ли такова нынче культура - не знаю, но факт то, что к консенсусу нам с ней никак не прийти.
Первый раз включила ТВ утром. Показывали похороны Черномырдина. И царствия бы ему небесного, не к ночи будь помянут, но меня удивило и обескуражило сообщение диктора о том, что в родной деревне Виктора Степановича хотят назвать его именем улицу и школу.
Ладно улица - может, заслужил он такую честь, да и людям, наверное, понравится произносить скороговоркой свой адрес: Оренбургская область, Гавриловский район, деревня Чёрный Отрог, Черномырдина три, квартира тридцать три (не приведи, Господи, при этом картавить).
Но вот назвать школу в честь самого косноязыкого человека страны - это сильно. Думаю, в кабинете русского языка и литературы можно будет снять портреты Льва Николаевича, Фёдора Михайловича и Антона Павловича за ненадобностью, и заменить их на большой портрет Виктора Степановича с его нетленным изречением "У меня к русскому языку вопросов нет". А под ним - мраморную табличку "От благодарных потомков испацтола. Аффтар жжот, ржом не можем". И - никаких вопросов к русскому языку.
"Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять" (с) В. С. Ч.
Второй раз я решила насладиться телевидением вечером. Пришли с мужем с работы, разогрели ужин, расположились уютно перед мерцающим экраном, ознакомились с программой телепередач. По Первому - песни Вячеслава Добрынина в исполнении нынешних "звёзд".
Дай, думаем, насладимся незатейливыми мотивчиками нашего беззаботного детства - авось, и подпоём чего, пережёвывая салат, и пятками по полу в такт постучим.
Нас хватило на две песни. Опознали мы их исключительно по тексту - от добрынинских мелодий не осталось ничего, кроме пшика.
Сначала какие-то укуренные гопники изнасиловали "Не волнуйтесь тётю" (я прямо чувствовала, как из бедной женщины тянут жилы и потрошат нутро), и назвали это безумие "алко-джазом", а потом "Город 312" уделал "На теплоходе музыка играет" так, что я только ко второму куплету догадалась, какую песню они, собственно, поют. Добрынин радостно подпевал, подплясывал и нахваливал.
Видать, совсем плохи дела у старика. Интересно, сколько ему забашляли за то, чтобы он всё это допустил, стерпел и одобрил? За такой пасквиль надо брать по полной.
Телевизор мы быстренько выключили и больше к нему не прикасались, но у меня осталось такое чувство, словно на мою тихую и мирную детскую площадку образца начала 80-х, с качельками, песочницей и сидящими поодаль на лавочке бабушками-старушками, ворвалась толпа каких-нибудь обдолбаных эмо, и в припадке сумасшествия разгромила всё к чертям, сломав мои куличики моим же совочком.
Теперь я с нетерпением жду, когда Кобзон выкрасит парик в розовый цвет, Сенчина споёт что-нибудь из репертуара Шнура, а Лев Лещенко поведает миру о своей давней интимной связи с Винокуром. Это было бы модно и круто. Уж если плевать в собственное талантливое прошлое - так хором.
Первый раз включила ТВ утром. Показывали похороны Черномырдина. И царствия бы ему небесного, не к ночи будь помянут, но меня удивило и обескуражило сообщение диктора о том, что в родной деревне Виктора Степановича хотят назвать его именем улицу и школу.
Ладно улица - может, заслужил он такую честь, да и людям, наверное, понравится произносить скороговоркой свой адрес: Оренбургская область, Гавриловский район, деревня Чёрный Отрог, Черномырдина три, квартира тридцать три (не приведи, Господи, при этом картавить).
Но вот назвать школу в честь самого косноязыкого человека страны - это сильно. Думаю, в кабинете русского языка и литературы можно будет снять портреты Льва Николаевича, Фёдора Михайловича и Антона Павловича за ненадобностью, и заменить их на большой портрет Виктора Степановича с его нетленным изречением "У меня к русскому языку вопросов нет". А под ним - мраморную табличку "От благодарных потомков испацтола. Аффтар жжот, ржом не можем". И - никаких вопросов к русскому языку.
"Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять" (с) В. С. Ч.
Второй раз я решила насладиться телевидением вечером. Пришли с мужем с работы, разогрели ужин, расположились уютно перед мерцающим экраном, ознакомились с программой телепередач. По Первому - песни Вячеслава Добрынина в исполнении нынешних "звёзд".
Дай, думаем, насладимся незатейливыми мотивчиками нашего беззаботного детства - авось, и подпоём чего, пережёвывая салат, и пятками по полу в такт постучим.
Нас хватило на две песни. Опознали мы их исключительно по тексту - от добрынинских мелодий не осталось ничего, кроме пшика.
Сначала какие-то укуренные гопники изнасиловали "Не волнуйтесь тётю" (я прямо чувствовала, как из бедной женщины тянут жилы и потрошат нутро), и назвали это безумие "алко-джазом", а потом "Город 312" уделал "На теплоходе музыка играет" так, что я только ко второму куплету догадалась, какую песню они, собственно, поют. Добрынин радостно подпевал, подплясывал и нахваливал.
Видать, совсем плохи дела у старика. Интересно, сколько ему забашляли за то, чтобы он всё это допустил, стерпел и одобрил? За такой пасквиль надо брать по полной.
Телевизор мы быстренько выключили и больше к нему не прикасались, но у меня осталось такое чувство, словно на мою тихую и мирную детскую площадку образца начала 80-х, с качельками, песочницей и сидящими поодаль на лавочке бабушками-старушками, ворвалась толпа каких-нибудь обдолбаных эмо, и в припадке сумасшествия разгромила всё к чертям, сломав мои куличики моим же совочком.
Теперь я с нетерпением жду, когда Кобзон выкрасит парик в розовый цвет, Сенчина споёт что-нибудь из репертуара Шнура, а Лев Лещенко поведает миру о своей давней интимной связи с Винокуром. Это было бы модно и круто. Уж если плевать в собственное талантливое прошлое - так хором.