Фото из семейного альбома.
Предлагаю перейти от серьёзных околополитических тем к размеренным светским беседам. Налить по чашечке кофа, присесть на изяшшшные венские стулья, расставленные вокруг роялю и, под звуки алябьевского "Соловья", полистать старинный семейный фотоальбом.
Не знаю, как у вас, а у меня в роду какого только беса не намешано. Рабочие, колхозники, интеллигенция, военные... Русские, латыши, датчане, немцы, и даже, говорят, один француз отметился. Причём отметился лихо - семью отпрысками. Уж отмечаться, так отмечаться, я считаю.
Фотографий старых, к сожалению, у меня не так и много. Но есть. Я к ним очень трепетно отношусь.
И я сегодня хочу показать вам фотографию моей прабабушки. Её звали Серафима. Я её не знала - она умерла (точнее, трагически погибла), когда мне ещё не исполнилось года. Но мне так много о ней рассказывали, что сложилось стойкое ощущение, будто я хорошо её знала.
Удивительная женщина. Умная, образованная, знавшая шесть языков, никогда не кичившаяся своим происхождением и, в то же время, никогда его не скрывавшая. Маме моей (своей внучке) она говорила: "Глупо стесняться того, что ты родилась в приличной семье, но ещё глупее кричать об этом в каждом переулке - люди ведь могут и усомниться в приличиях твоей семьи". Мудрая женщина.
И - красавица. Впрочем, возможно, я пристрастна - всё же родная кровь. А потому - судите сами.
Глазища какие, а? Омуты. Утонуть и пропасть.
К сожалению, не знаю, в каком году сделана эта фотография. Говорят, прабабушке здесь лет 16-19 - следовательно, это примерно 1908-1912 год.
А это - её дети. Фотография сделана в 1930-ом.
Пацан, примостившийся на перилах - мой дед, мамин отец. Он умер в 1982-ом. А тот, что сидит на стуле, важно закинув ногу на ногу - Серёжа. Я про него уже рассказывала. Он погиб в первые дни войны под Ровно. Стоит Анастасия, Тася. Она самая старшая. Умерла последней, 6 лет назад. А младшую звали Нина, она была самая избалованная, конечно. Ну, по их понятиям избалованная, а по теперешним временам - ангел.
Смешные все такие на этой фотке... Но узнаваемы.
Вот если вдуматься - сколько всего выпало на долю красавицы Симы: ранняя смерть родителей, революция, война, потеря сына (он считался без вести пропавшим, она всю жизнь его ждала и верила, что он жив), тяжёлые послевоенные времена... А вот удивительное дело - никогда человек не ныл и не жаловался. Виноватых в своих бедах не искала, на долю свою не роптала, никому не завидовала.
И выглядела при этом всегда прекрасно, что бы не случилось, как бы кошки на душе не скреблись. Даже в старости - чистенькая, опрятненькая, ухоженная. Спинка прямая, осанка девичья и голова высоко поднята.
Бабушку мою, свою невестку, учила: "Нельзя женщине из дома выходить с непричёсанной головой и ненакрашенными губами. Даже в халате и с мусорным ведром в руках нужно выглядеть королевой". Для женщин в нашей семье это стало девизом.
Такая вот прабабушка.
А эта фотография является для меня неоспоримым доказательстом того, что старость может быть красивой. Умные, мудрые, добрые, молодые глаза. Над ними ничто не властно - ни годы, ни беды.
Не знаю, как у вас, а у меня в роду какого только беса не намешано. Рабочие, колхозники, интеллигенция, военные... Русские, латыши, датчане, немцы, и даже, говорят, один француз отметился. Причём отметился лихо - семью отпрысками. Уж отмечаться, так отмечаться, я считаю.
Фотографий старых, к сожалению, у меня не так и много. Но есть. Я к ним очень трепетно отношусь.
И я сегодня хочу показать вам фотографию моей прабабушки. Её звали Серафима. Я её не знала - она умерла (точнее, трагически погибла), когда мне ещё не исполнилось года. Но мне так много о ней рассказывали, что сложилось стойкое ощущение, будто я хорошо её знала.
Удивительная женщина. Умная, образованная, знавшая шесть языков, никогда не кичившаяся своим происхождением и, в то же время, никогда его не скрывавшая. Маме моей (своей внучке) она говорила: "Глупо стесняться того, что ты родилась в приличной семье, но ещё глупее кричать об этом в каждом переулке - люди ведь могут и усомниться в приличиях твоей семьи". Мудрая женщина.
И - красавица. Впрочем, возможно, я пристрастна - всё же родная кровь. А потому - судите сами.
Глазища какие, а? Омуты. Утонуть и пропасть.
К сожалению, не знаю, в каком году сделана эта фотография. Говорят, прабабушке здесь лет 16-19 - следовательно, это примерно 1908-1912 год.
А это - её дети. Фотография сделана в 1930-ом.
Пацан, примостившийся на перилах - мой дед, мамин отец. Он умер в 1982-ом. А тот, что сидит на стуле, важно закинув ногу на ногу - Серёжа. Я про него уже рассказывала. Он погиб в первые дни войны под Ровно. Стоит Анастасия, Тася. Она самая старшая. Умерла последней, 6 лет назад. А младшую звали Нина, она была самая избалованная, конечно. Ну, по их понятиям избалованная, а по теперешним временам - ангел.
Смешные все такие на этой фотке... Но узнаваемы.
Вот если вдуматься - сколько всего выпало на долю красавицы Симы: ранняя смерть родителей, революция, война, потеря сына (он считался без вести пропавшим, она всю жизнь его ждала и верила, что он жив), тяжёлые послевоенные времена... А вот удивительное дело - никогда человек не ныл и не жаловался. Виноватых в своих бедах не искала, на долю свою не роптала, никому не завидовала.
И выглядела при этом всегда прекрасно, что бы не случилось, как бы кошки на душе не скреблись. Даже в старости - чистенькая, опрятненькая, ухоженная. Спинка прямая, осанка девичья и голова высоко поднята.
Бабушку мою, свою невестку, учила: "Нельзя женщине из дома выходить с непричёсанной головой и ненакрашенными губами. Даже в халате и с мусорным ведром в руках нужно выглядеть королевой". Для женщин в нашей семье это стало девизом.
Такая вот прабабушка.
А эта фотография является для меня неоспоримым доказательстом того, что старость может быть красивой. Умные, мудрые, добрые, молодые глаза. Над ними ничто не властно - ни годы, ни беды.