О романе с Китаем
Начало "Романа с Китаем"
Продолжение I
Продолжение II
Продолжение III
Продолжение IV
Продолжение V
Продолжение VI
Продолжение VII
Продолжение VIII
Продолжение IX
Продолжение X
Продолжение XI
Продолжение XII
Продолжение XIII
Продолжение XIV
Продолжение XV
Продолжение XVI
Продолжение XVII
Продолжение XVIII
Продолжение XIX
Письмо в мэрию
В 2005 году, когда я только приехала на стажировку в университет Сунь Ятсена, вокруг кампуса университета водилось много воров. Напротив главных ворот находился Макдональдс, а чуть подальше оптовый рынок. В этом месте, мягко говоря, был бардак: машины и скутеры игнорировали светофор, уйгуры торговали своей национальной снедью и наркотиками, воры тусовались около Макдональдса среди бела дня. Мои японские одногруппники, которые жили не в общежитии, а снимали квартиры неподалёку, знали их, как говорится, в лицо. «Бизнесмен» в деловом костюме ловко владел щипцами и доставал банкноты из карманов покупателей свежих газет и журналов. Дети со школьными рюкзачками в школе вряд ли бывали, они весь день усердно «вскрывали» сумки прохожих. После двух случаев ограбления - однажды вьетнамскую студентку днём схватили за руки за ноги четверо мужчин и вытащили у неё из карманов деньги и мобильник, мириться с таким уличным беспределом стало совсем невозможно.
Я решила писать письмо в мэрию. Решила не по девичьей наивности - я была воодушевлена недавним успехом. Весь первый месяц занятий нецивилизованные вьетнамцы курили на переменах прямо в аудиториях, не затрудняя себя выходом в коридор, где уже курили «воспитанные» корейцы. Я описала ситуацию в анкете на тему «Ну и как вам наш универ, жалобы есть?», и спустя пару дней на стенах появились знаки запрещающие курение и использование мобильных в аудиториях. На мобильники пожаловались мои знакомые японцы.
Нет, до письма в мэрию я, конечно, сходила в офис для иностранных студентов, но его начальник развёл руками: «То, что за пределами университета, не в нашем ведении».
Письмо в мэрию в таких красивых выражениях, что я сама их смысл понимала смутно, мне составил китайский друг. Учительница по устной речи в двух местах письмо подкорректировала, я его напечатала и потащила в офис иностранных студентов. На сей раз начальник занервничал. Сказал, что университет оплатит мне конверт и марку и разрешит отправить письмо, если я соберу под ним 20 подписей. Сказано-сделано. Круг общения у меня тогда не был узким, да и не только меня не радовал риск лишиться пары сотен юаней.
Хотя сбор подписей прошёл не так гладко, как хотелось бы. Попортила всё моя первая соседка, Сиучжи. Сначала она вместе с другими иностранцами подписала оригинал и копию письма. Потом она рассказала обо всём своим родителям. Те её «образумили»: в Китае не стоит подписывать критикующие правительство бумаги, тебя лишат визы, посадят в концлагерь, расстреляют. И Сиучжи начала клянчить письмо. Она замазала свою подпись штрихом, и сверху под её номером подписался другой человек. Но этого Сиучжи было мало, она боялась, что на «китайской Лубянке» отскребут штрих с бумаги и прочтут её имя. Сиучжи умоляла отдать ей письмо, обещала заново собрать все подписи, но я наврала ей, что уже отправила его, и поспешила в офис за казённой маркой. 22 подписи под письмом удивили начальника офиса, но марку и конверт он мне выдал. Отправила письмо я сама, чтобы работники офиса его не «замышили». Ещё две недели Сиучжи тряслась, ожидая визит китайского ОМОНа к нам в комнату, и рисовала мне картинки, как нас уводят из общаги в наручниках и под прицелом.
А обстановка перед университетом исправилась. Не уверена, что благодаря моему письму, но стало лучше. Воры эмигрировали в другой район. Уйгуры отодвинули свои палатки подальше, правда, в 2007 вернулись на прежние места. За соблюдением светофора стал следить регулировщик. И даже полиция за мной и Сиучжи не приходила.
Продолжение I
Продолжение II
Продолжение III
Продолжение IV
Продолжение V
Продолжение VI
Продолжение VII
Продолжение VIII
Продолжение IX
Продолжение X
Продолжение XI
Продолжение XII
Продолжение XIII
Продолжение XIV
Продолжение XV
Продолжение XVI
Продолжение XVII
Продолжение XVIII
Продолжение XIX
Письмо в мэрию
В 2005 году, когда я только приехала на стажировку в университет Сунь Ятсена, вокруг кампуса университета водилось много воров. Напротив главных ворот находился Макдональдс, а чуть подальше оптовый рынок. В этом месте, мягко говоря, был бардак: машины и скутеры игнорировали светофор, уйгуры торговали своей национальной снедью и наркотиками, воры тусовались около Макдональдса среди бела дня. Мои японские одногруппники, которые жили не в общежитии, а снимали квартиры неподалёку, знали их, как говорится, в лицо. «Бизнесмен» в деловом костюме ловко владел щипцами и доставал банкноты из карманов покупателей свежих газет и журналов. Дети со школьными рюкзачками в школе вряд ли бывали, они весь день усердно «вскрывали» сумки прохожих. После двух случаев ограбления - однажды вьетнамскую студентку днём схватили за руки за ноги четверо мужчин и вытащили у неё из карманов деньги и мобильник, мириться с таким уличным беспределом стало совсем невозможно.
Я решила писать письмо в мэрию. Решила не по девичьей наивности - я была воодушевлена недавним успехом. Весь первый месяц занятий нецивилизованные вьетнамцы курили на переменах прямо в аудиториях, не затрудняя себя выходом в коридор, где уже курили «воспитанные» корейцы. Я описала ситуацию в анкете на тему «Ну и как вам наш универ, жалобы есть?», и спустя пару дней на стенах появились знаки запрещающие курение и использование мобильных в аудиториях. На мобильники пожаловались мои знакомые японцы.
Нет, до письма в мэрию я, конечно, сходила в офис для иностранных студентов, но его начальник развёл руками: «То, что за пределами университета, не в нашем ведении».
Письмо в мэрию в таких красивых выражениях, что я сама их смысл понимала смутно, мне составил китайский друг. Учительница по устной речи в двух местах письмо подкорректировала, я его напечатала и потащила в офис иностранных студентов. На сей раз начальник занервничал. Сказал, что университет оплатит мне конверт и марку и разрешит отправить письмо, если я соберу под ним 20 подписей. Сказано-сделано. Круг общения у меня тогда не был узким, да и не только меня не радовал риск лишиться пары сотен юаней.
Хотя сбор подписей прошёл не так гладко, как хотелось бы. Попортила всё моя первая соседка, Сиучжи. Сначала она вместе с другими иностранцами подписала оригинал и копию письма. Потом она рассказала обо всём своим родителям. Те её «образумили»: в Китае не стоит подписывать критикующие правительство бумаги, тебя лишат визы, посадят в концлагерь, расстреляют. И Сиучжи начала клянчить письмо. Она замазала свою подпись штрихом, и сверху под её номером подписался другой человек. Но этого Сиучжи было мало, она боялась, что на «китайской Лубянке» отскребут штрих с бумаги и прочтут её имя. Сиучжи умоляла отдать ей письмо, обещала заново собрать все подписи, но я наврала ей, что уже отправила его, и поспешила в офис за казённой маркой. 22 подписи под письмом удивили начальника офиса, но марку и конверт он мне выдал. Отправила письмо я сама, чтобы работники офиса его не «замышили». Ещё две недели Сиучжи тряслась, ожидая визит китайского ОМОНа к нам в комнату, и рисовала мне картинки, как нас уводят из общаги в наручниках и под прицелом.
А обстановка перед университетом исправилась. Не уверена, что благодаря моему письму, но стало лучше. Воры эмигрировали в другой район. Уйгуры отодвинули свои палатки подальше, правда, в 2007 вернулись на прежние места. За соблюдением светофора стал следить регулировщик. И даже полиция за мной и Сиучжи не приходила.