Про книгу Сергея Лукьяненко "Рыцари Сорока Островов".
(Моя оценка 1 из 5).
Книга явно писалась для опровержения высказывания Владислава Крапивина, которое автор поместил в эпиграф:
…дети могут воевать со взрослыми. Взрослые тоже воюют с детьми, они одичали. Но дети не воюют с детьми ни на одной планете - они еще не посходили с ума! (Владислав Крапивин).
Так вот, по мнению автора, дети те ещё гадёныши, не лучше взрослых, так же могут воевать и убивать друг друга. В книгах Крапивина детская жестокость тоже присутствует (и не такая дикая, как здесь), но там она подчеркивает трудности добрых поступков и победа над жестокостью часто достаётся героям дорогой ценой.
Кстати, на тему детской жестокости пишется довольно много произведений только в последние десятилетия, зачастую шокирующим сюжетом обеспечивая повышенный читательский интерес. Непопулярно, похоже, в наше время доброе и разумное. Классики, столетия назад, как наши, так и зарубежные про детскую жестокость почти не писали. Особо не искала, но нашла всего две не впечатляющие цитаты:
"С жестокой радостью детей Смеются девушки над ней..." (М.Ю. Лермонтов "Последний сын вольности")
"Дети в школах народ безжалостный: порознь ангелы божии, а вместе, особенно в школах, весьма часто безжалостны." (Ф.М. Достоевский "Братья Карамазовы")
Зато сразу нашлась куча цитат о том, что дети лучше взрослых, например:
"Мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы их учим чему нибудь, чтоб сделать их лучше, то и они нас делают лучше нашим соприкосновением с ними." (Ф. М. Достоевский)
"Если бы мне дали выбирать: населить землю такими святыми, каких я только могу вообразить себе, но чтобы не было детей, или такими людьми, как теперь, но с детьми, - я бы выбрал последнее." (Л. Н. Толстой)
"Дети святы и чисты… Сами мы можем лезть в какую угодно яму, но их должны окутывать в атмосферу, приличную их чину. Нельзя безнаказанно похабничать в их присутствии… нельзя делать их игрушкою своего настроения..." (А. П. Чехов)
"Дети сразу и непринужденно осваиваются со счастьем, ибо они сами по природе своей - радость и счастье." (Виктор Гюго)
"В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;" (Иисус Христос, Ев. от Матвея, гл. 18, 1-3)
"Дети - живые цветы земли" (Максим Горький)
Но вернёмся к книге. Получилось ли у автора написать убедительную историю, которая опровергала бы Крапивина? Я считаю - нет, от слова совсем. Настолько всё наивно, глупо, притянуто за уши и шито белыми нитками, что не то, что на фантастику, даже на сказку не тянет. Скорее на длинный анекдот.
Итак, о сюжете. Один инопланетный исследовательский корабль, в целях поиска новых планет для колонизации, бороздил просторы Вселенной. Не везло ему с этим делом. Пришлось залезть в такие глубины космоса, что даже связь со своим миром капитально потерялась. И тут он наткнулся на нашу Землю. Продолжая слать сигналы для восстановления связи, инопланетяне, в целях покорения и управления будущей колонией, принялись изучать способы воздействия на влиятельных и уважаемых в обществе людей, поведение которых "могло решить судьбу планеты". Типа, "что рациональнее - похищать его любимую или обещать высокий пост на порабощенной планете".
Но "корабли вторжения с Лотана должны были прийти через тридцать земных лет после установления связи". Поэтому пришельцы стали изучать поведение детей с высокими умственными и психологическими способностями, которые ко времени вторжения должны были добиться высокого положения в обществе. Для этого, сделав с них копии и оставив ничего не ведающий оригинал на Земле, пришельцы создали для них Игру, в которой дети сражаются и убивают по настоящему за приз для победителей - возвращение домой, на Землю. "В год через Острова проходила почти тысяча подростков. Для них создали условия, раскрывающие все стороны личности. Страх и отвага, любовь и ненависть… Один отказывался от любого сотрудничества с пришельцами, другой становился шпионом. Кто-то устанавливал на своем острове диктатуру, а кто-то правил снизу, незаметно, тихо…"
Дети жили на островах до восемнадцати лет, но большинство погибало гораздо раньше. Так проходили десятилетия. А упорные инопланетяне всё пытались и пытались восстановить связь...
Пришельцы, как им и полагается, очень могущественные, почти боги, - создают искусственные миры, запросто копируют людей, измеряют уровень интеллектуального поля, но при этом почему-то не могут отличить детей друг от друга, кроме как по росту. Поэтому им требуются шпионы, которые докладывают о происходящем в одном и том же укромном месте и помогают устранять неугодных.
А вот так шпион, ночью, в тайне от всех, ходит с докладом к пришельцам: "Сейчас я услышал приглушенный стук сдвигаемого засова. Потом дверца открылась с таким скрипом, что можно было перебудить весь замок."
Изучая поведение детей, пришельцы считают, что оно останется таким же и через тридцать лет (ко времени вторжения). Но с возрастом, под влиянием жизненных обстоятельств, люди меняются. А Игра идёт уже много десятилетий, пришельцы, если не совсем тупые, должны были это заметить. Кстати, как изменился главный герой, попавший в искусственный мир, созданный инопланетянами для изучения людей, в юности и второй своей копией туда же через десять лет, хорошо показано в романе Александра Громова «Феодал».
Против лома нет приёма и против динамита не устоит никакая супертехника с суперреактором могущественной цивилизации. Такой "подарок" своим хозяевам послали отчаявшиеся дети вместо телепортируемого с острова мусора.
Теперь о главных героях.
Инга, подружка главного героя, симпатичный персонаж, всего месяц на острове. Совершенно неправдоподобно и поэтому комично выглядит то, что она смогла заколоть самого крутого, умелого, почти взрослого бойца.
"- Защищайся!
Рядом с рослым мускулистым Генкой Инга казалась еще младше. Хрупкая девчонка лет четырнадцати, темноволосая и большеглазая. «Защищайся» прозвучало у нее скорее просительно, чем угрожающе.
- Ах ты, сволочь, - взревел Генка, - значит, верно…
Он выругался грязно и зло, у себя Крис никому не позволял так ругаться. И поднял меч над головой: таким ударом можно было разрубить напополам и взрослого. Но опоздал. Инга уже ударила - неумело, просто двумя руками пихнула меч вперед."
Больше всего НЕ понравилось, что в конце книги, главный герой, четырнадцатилетний подросток, будучи командиром восставших против инопланетян детей, бросил своих друзей и всех ребят в тяжёлой ситуации, в которую он их и вовлёк. И успел свалить на Землю через гипертуннель, пока тот, обесточенный, совсем не закрылся. Ребята остались в искусственном мире, рухнувшим вместе с реактором, обеспечивающим энергией всё инопланетное хозяйство. А всех технических специалистов дети перебили. И кто теперь починит реактор? Одна надежда на пришельца ("экскурсовода"), который чтобы его оставили в живых согласился быть проводником по кораблю. Только сможет ли знаток речи людей, которым оказался этот пришелец, направить реактор?
Главный герой покомандирствовал и всех бросил. Но любой командир отвечает за своих людей и выход из ситуации в которой все оказались из-за него. Поэтому он должен был остаться вместе со всеми и вернуться на Землю только вместе со всеми. Человек взрослеет тогда, когда у него появляется чувство ответственности, главный герой так и не повзрослел.
В заключении автор, словами пришельца "экскурсовода", утверждает, что на Земле дети всегда убивали друг друга (правда "не всегда физически, но часто духовно").
"- Ну ладно, хотите нас завоевать… Чушь, тупость… Но это было, всегда было на Земле. А вот заставлять детей убивать друг друга…
... - И это было, - спокойно ответил Экскурсовод. - Всегда. Во все времена. Дети дрались друг с другом, занимая место под солнцем. Дети убивали друг друга - не всегда физически, но часто духовно. Жизнь давала им оружие, время устанавливало правила и учило их нарушать. Мы только взяли на себя роль Жизни и Времени.
... - Но там мы не убивали! - закричал Толик. - У нас не было мечей!
- Были. И настоящие… И мечи с клинками из слов и поступков. Они ведь тоже убивают, такие клинки."
А ещё автор "верит, что в детстве, когда каждый двор - остров, а каждая улица - мост в неведомое, однажды не останется места для Игры, в которой убивают."
Сравнивая жизнь детей на Земле с Игрой на островах, автор пытается убедить читателя, что общее в этих мирах то, что дети друг друга убивают. Но бедные дети больше всего на свете хотят домой, потому, что там настоящая детская жестокость - исключение, а не правило.