про победу и победивших
Мне всегда в этот день трудно, противоречивые чувства. Главным образом потому, что мои бабушки и дедушки не воевали. Немецкую половину семьи выслали в августе 41-го, подальше от "нормальных" людей, подальше от фронта - вдруг предадут. А о папиных родителях я, оказывается, вообще ничего не знаю - и задумалась об этом сегодня впервые! Кажется, они встретились уже после войны. А что они делали до того, где провели эти четыре страшных года? Насколько я знаю, не на фронте. И ведь уже не узнать точно, если только не проводить каких-то специальных изысканий. Почему я никогда не спрашивала об этом папу, вот вопрос. Хотя я и про него самого мало что знаю, на самом деле. Невосполнимо, ужасно.
Еще я вот о чем сегодня думаю целый день. Мы с вами, дай бог, так никогда и не узнаем, способны ли мы на самопожертвование, сможем ли мы рискнуть своей жизнью или даже пойти на верную смерть, если это необходимо для великой цели. Грубо говоря, ляжем ли мы на амбразуру пулемета - или струсим и спрячемся за товарища? Наши деды и прадеды это про себя знали - и, мне кажется, это какой-то запредельный уровень самопознания. Я пытаюсь представить, как это - знать про себя такое. Особенно, если ты, к примеру, оказываешься трусом. Как ты живешь с этим знанием дальше? Как смотришь в глаза другим, не струсившим? И ведь этим сакральным знанием о себе обладали почти все в том поколении, оно не было эксклюзивным. У меня в голове это не умещается, серьезно.
Спасибо им всем, воевавшим и ждавшим, работавшим в тылу, лечившим, вдохновлявшим. Вот же жизнь людям выпала, с ума сойти можно. Пусть больше никому не выпадет такое. А курс доллара мы уж как-нибудь переживем.
Еще я вот о чем сегодня думаю целый день. Мы с вами, дай бог, так никогда и не узнаем, способны ли мы на самопожертвование, сможем ли мы рискнуть своей жизнью или даже пойти на верную смерть, если это необходимо для великой цели. Грубо говоря, ляжем ли мы на амбразуру пулемета - или струсим и спрячемся за товарища? Наши деды и прадеды это про себя знали - и, мне кажется, это какой-то запредельный уровень самопознания. Я пытаюсь представить, как это - знать про себя такое. Особенно, если ты, к примеру, оказываешься трусом. Как ты живешь с этим знанием дальше? Как смотришь в глаза другим, не струсившим? И ведь этим сакральным знанием о себе обладали почти все в том поколении, оно не было эксклюзивным. У меня в голове это не умещается, серьезно.
Спасибо им всем, воевавшим и ждавшим, работавшим в тылу, лечившим, вдохновлявшим. Вот же жизнь людям выпала, с ума сойти можно. Пусть больше никому не выпадет такое. А курс доллара мы уж как-нибудь переживем.