Сергей Алексеев "Скорбящая вдова" -3
- Да гложут меня думы… Кто мучает Россию и за грехи какие?
Ответа подождал, …склонился, чтоб четки подобрать, и токмо взял, как в тот же час познал миг откровения. Промолвил вслух:
- Молился Богу сатана и вымолил Россию для мучений.
Схватил перо, к бумаге прикоснулся, да устрашился вдруг:
- Ужели я сие изрек?.. О, Господи, я столько лет страдал, уразуметь пытаясь, за что России муки. Я думал день и ночь! А ныне вот открылось!.. Дух Святый! Неужто ты глаголешь мною, рабом твоим? Откуда откровение сие - молился Богу сатана и вымолил Россию для мучений? И верно, кто, как не дьявол может мучить православных?
::::::::::::::::::::::::
Антихрист дымом пышкнул, засмеялся:
- Не потому ль Господь и отдал мне Россию? На что Ему доверчивый народ, что, не задумываясь, ряженому верит? Ужели мало в мире народов хитроумных и сметливых, вести которых за собой составит честь и Богу? А прямодушные… Они просты и безыскусны, глаза таращат, в рот глядят. И ими управлять зело большая скука. Господь того и ждал, егда я преклонюсь пред ним, замолвлю слово и заберу Россию под свою десницу.
- Чтоб мучить? - вскинулся распоп. - Ты лжешь, треклятый! Не верю я тебе! Господь всемилостив, и чтоб любя всех нищих и блаженных, вдруг бросил их на произвол судьбы? Тебе отдал?!. Не верю, дьявол! Да ведаешь ли ты, что Русь, суть нива Божья, где сеется и процветает Христова вера и любовь? Где зреет Его плод? Не ведаешь, так знай! И кто тебе поверит, что Всевышний вдруг отдал свою ниву вору мира? На муки смертные?!
- Но ты поверил мне?
- Я?
- Ты, ты. Что здесь написано? - и взял с колоды лист. - «Молился Богу сатана и вымолил Россию для мучений»… Позри, твоя рука?
- Моя рука, - промолвил он со страхом.
- Да видит Бог, твоя! Коль написал, прочтут потомки. И поверят, и обвинят меня. Ты ж не холоп, не простолюдин - суть, Аввакум Петров! А я? Я ж малый вовсе и, по сути, персть, и зреть меня возможно лишь в потоке света, коль око востро. Но и сие досужий вымысел. Открою тебе тайну, коль еще не знаешь. Сказать по правде, меня вовсе нет!
- Ах, ряженый обманщик! Меня не проведешь. Коль зрю тебя с рогами и копытом, ты есть, Зло Мира! И от тебя идет скверна из края в край, по всей России!
- Ну, будет, Аввакум, - Княз Тьмы печально засмеялся. - Эх, был бы я, все в Божьем царстве было б по иному. А ныне что? Господь один, как перст, но вас же много! Все молятся, кричат, взывают - дай! Дай хлеба, блага, радости, дождя иль снега. Егда тепло, дай хлада, а хлад царит - тепла. Как угодить вам, люди? Ужель доселе вы не вняли, мир суть таков, как создал Бог? И все по его воле? Нет, молятся и лбом по половицам - дай! Язычники вы суть, не христиане. Иль может, вовсе веры нет… А был бы дьявол сущ, в миг бы позрели Бога!
- Постой, но кто же есть? - душа насторожилась, словно смерть пришла.
- Господь есть сущ, Всевышний. И боле никого!
- А как же сатана?
- Да нет его! Ни сатаны, ни дьявола, ни Князя Тьмы, ни ангела, упавшего на землю. А равно и антихриста! И мелких бесов нет, чертей и прочей нечисти. Все вымысел, как су, рога, копыта. Нет зла на белом свете как такового, ибо правит Бог.
- И кто же правит злом, коли не дьявол? Ужели скажешь, Бог?
- От Бога лишь любовь, от человека - зло, - потряс бумагой. - Позри сюда, кто написал? «Молился Богу сатана…»
Распоп бумагу выхватил и в клочья разорвал.
- Я сотворил сие и уничтожил! Но от кого мне было откровенье? Кто начертал слова?
- Твоя гордыня!
- Да я смирен, как агнец! Ты наустил! Ты надоумил, рукой моею намарал!
Князь Тьмы отпрянул, изумился.
- Почто же я? Уволь уж, право! Привыкли, Божьи дети, чуть что худое - дьявол! А я и знать не знал, покуда не услышал из уст твоих сие.
- Ага, признался! Ты суть - дьявол! И от тебя исходит зло!
- Се верно, дьявол я… Но порожден не Богом, коль исходить из истины, что мир сей создан Им. Не падший ангел я!
- Известно мне, кто ты. Есть истины иные, ученье суть, святых отцов. Они же пишут о тебе и называют сатаною, суть, Князем Тьмы! Или ошиблись старцы, оболгали?
- Ох уж, отцы святые! Они были, как ты, неистовы, и тако же творили. Меня же вознесли, дабы пугать народ и в крепости держать. Чуть в сторону ступил, уж говорят, продался дьяволу, расписка кровью и на костер его. Или, к примеру, дева красна была от рода - Господь узрел и наградил! - в тот час же скажут на меня и поведут в огонь. Чего уж там! Сии отцы святые любовь земную, совокупленье, продолженье рода и то отдали сатане! Но сам помысли, ты же веришь в Бога, коль создан ты по образу и подобию, возможно ль, чтобы уд твой поганым был и мерзким? Ужо перестарались! Так и со мной. Эк вознесли, чуть ли не вровень с Богом! А в самом деле нет меня…
- Добро, коль ты не созданье Божье, то откуда взялся? Чье отродье?
- Ох, отче Аввакум, твое. Я суть твоя другая, однако плоть от плоти! Я изначально был в тебе, как семя, как гнида, в коже был. Егда же вышел, ты вскормил меня, удобрил почву, и я возрос. А ну-ка, вспомни, Аввакум, с лет каких ты гнев испытал и злость или иной порок? Пожалуй, с отроческих, егда родитель твой, священник, напившись зелья, учил супонью и запирал в чулан. Безвинно бил, и ты гневился, чем пестовал меня. А сам казнил ли прихожан? Кого ты плетью высек посередине храма? - он вынул рукопись из-под колоды и полистал ее. - Вот се ты пишешь сам, как сек, и как секли тебя. Но здесь неясность есть, за что озлобился народ, что тысячей пришел, чтобы убить тебя? Ты рещешь, дьявол научил попов и мужиков, и баб, но ей же ей, я не учил! Я малый был в тебе, по сути, отрок. И все одно, толпою навалились и убили, под избу бросив. По Божьей воле токмо жив остался. Ох, злобен был, егда очнулся! Рвал и метал! И вот тогда возрос я, возмужал! Ну, а когда хулил царя и поносил попов-отступников, я взматерел и стал воистину суть дьявол.
- Ужели я вскормил тебя в своей душе? Свят-свят…
- На сей раз угадал! Вскормил, отец, а посему я всюду за тобой, куда бы ноги ни вели.
- И всякий смертный так? За каждым тень бредет?
- Не всякий, Аввакум. В ином я оживу, а он, ну, впрямь тишайший! Не то, что злобится - не забранится. Воистину божественного нрава! И вот тогда я сам не свой, ни почвы, ни кормленья. Итог же - суть, преображенье. Не дьявол боле я, а имя рещат - совесть. Две ипостаси мне отпущено и две судьбы - иль зло, иль совесть, но выбрать не имею права. За вами выбор, за людьми.
:::::::::::::::::::::::::