(no subject)
Расколотая кружка спала на полке... она уже давно не помнила что такое горячий зеленый чай, или нежные лепестки розы, или аромат мяты, поднимающийся вверх изнутри ее маленького темно-синего мира...
расколотая кружка умирала на полке и даже не переживала больше тогда, когда кто-нибудь открывал дверцу шкафчика... ей было все равно: достанут соседнюю кружку или возьмут в руки ее, покрутят и выбросят в мусорку...
однажды утром дверца отворилась и теплые пальцы побежали по выстроившимся в ряд ручкам... она улыбнулась: "я помню эти палцы, самые трепетные из всех"... кто-то приговаривал: "Не та... и эта тоже не та... ну где же она?"
наконец, они коснулись ее пыльной ручки и сжали в крепком объятии... "какое наслаждение" - зажмурилась кружка, когда в нее опустили щепотку высушенного жасмина... она сжалась в ожидании, не смея шелохнуться... кипяток плюхнулся в нее, обжег стенки, скрутился в маленькую воронку и кружка наконец выдохнула душистый пар...
руки снова обняли расколотую кружку и она испугалась, почувствовав, что горячие капли просачиваются сквозь ее глиняное тело...
а он не боялся обжечься, ведь это была его старая, пускай и расколотая, но все-таки САМАЯ ЛЮБИМАЯ кружка...
расколотая кружка умирала на полке и даже не переживала больше тогда, когда кто-нибудь открывал дверцу шкафчика... ей было все равно: достанут соседнюю кружку или возьмут в руки ее, покрутят и выбросят в мусорку...
однажды утром дверца отворилась и теплые пальцы побежали по выстроившимся в ряд ручкам... она улыбнулась: "я помню эти палцы, самые трепетные из всех"... кто-то приговаривал: "Не та... и эта тоже не та... ну где же она?"
наконец, они коснулись ее пыльной ручки и сжали в крепком объятии... "какое наслаждение" - зажмурилась кружка, когда в нее опустили щепотку высушенного жасмина... она сжалась в ожидании, не смея шелохнуться... кипяток плюхнулся в нее, обжег стенки, скрутился в маленькую воронку и кружка наконец выдохнула душистый пар...
руки снова обняли расколотую кружку и она испугалась, почувствовав, что горячие капли просачиваются сквозь ее глиняное тело...
а он не боялся обжечься, ведь это была его старая, пускай и расколотая, но все-таки САМАЯ ЛЮБИМАЯ кружка...