Сила удара
О чем не говорил Конфуций. Точно.(willie_wonka) wrote:
(http://willie-wonka.livejournal.com/421137.html)
При преподавании иностранцам русского есть такое понятие - “неправильная визуализация”. Это значит, что ты читаешь с арабскими студентами какой-нибудь текст про русскую школьницу Машу, ученицу третьего класса, они всё понимают, слова все знакомые, вопросов нет, с виду всё хорошо, но про себя они (невольно) всё время представляют себе арабскую девочку, в арабской одежде, с арабской книжкой, причём ещё такого возраста, какого бывают их третьеклассницы (что почти наверняка не совпадает с тем, что у нас). Предполагается, что с неправильной визуализацией надо бороться с помощью картинок, наглядных пособий и прополаскиванья мозгов.
Мы пробираемся с бирманцами через “Денискины рассказы”. Они уже в курсе, что милиционер в серой форме, а не в синей, как в Мьянме. Им была крайне не близка проблема борьбы с манной кашей, которую невозможно есть, но надо. С трудом они поверили, что есть какие-то дети, которые чего-то не едят, а их заставляют. Я очень надеюсь, что оригинальная интерпретация Пьо Маунга: “Этому человеку нужно было идти фотографироваться, поэтому Денискина мама предложила его почистить” - это был чисто грамматический сбой, а не культурные различия (на всякий случай я проговорила, что мама предложила бы почистить этого человека, который был весь в каше, в любом случае, даже если бы ему не надо было идти фотографироваться). Наконец читаем рассказ “Друг детства”, который в моей адаптации называется “Сила удара”.
“То я хотел быть астрономом, чтобы ночью не спать и смотреть в телескоп на далёкие синие звёзды, то я хотел быть капитаном дальнего плавания, чтобы побывать в далёком Сингапуре и купить там себе обезьянку, то я хотел выучиться на такого художника, который рисует белые полоски на уличном асфальте”.
- Для вас, конечно, Сингапур - это не далёкий экзотический город...
- Хе-хе... Конечно, нет.
- Ничего интересного.
- Но вы понимаете, что для Дениски Сингапур - это такая мечта, символ далёких чудесных стран, ему кажется, что там всё необыкновенное... Что вы ржёте? Там что, нельзя купить обезьянку?
- Не-а. Не проще, чем в Москве!
- На улицах не продаётся!
Наконец подходим к концу и читаем про то, как Дениска передумал отрабатывать на плюшевом мишке силу удара.
“И я посмотрел на него и вдруг вспомнил, как когда-то давно я жить не мог без этого мишки, везде таскал его за собой, сажал его рядом с собой обедать и кормил его с ложки. У него такая смешная мордочка становилась, когда я перемазывал его кашей или вареньем, такая забавная милая мордочка становилась у него тогда, прямо как живая. И я брал его с собой в постель, когда ложился спать, и шептал разные сказки ему в ухо, и я его любил тогда, любил всей душой, а теперь он сидит передо мной на диване, мой бывший самый лучший друг, а я хочу тренировать об него силу удара...”.
И тут я смотрю на группу и вижу, что они чуть не плачут. То есть не то чтобы прямо плачут, но сидят восемь здоровенных парней, офицеров, и у всех глаза на мокром месте. Я говорю:
- Ребята! Вы чего?
- Панда, - сказали они.
С такой неправильной визуализацией я ещё не сталкивалась.