УКРАИНСКИЕ БЕЖЕНЦЫ В ПОЛЬШЕ: ЧУЖИЕ ЗДЕСЬ НЕ ХОДЯТ
В сегодняшнем информационном дайджесте мое внимание привлекла новость, пришедшая из Польши. В указанном материале сообщается, что граждане, проживающие на юго-востоке Украины, приезжают в Польшу и пытаются получить политическое убежище в этой стране. Однако большинство из них получает от официальных польских властей отказ.
Источник ссылается на публикацию издания GazetaWyborcza, которое сообщает, что с начала 2015 года такие отказы получили 2200 украинских беженцев, спасающихся от войны у себя на родине. По данным газеты, исключение якобы составят только 200 этнических поляков, приехавших в Польшу с территории Донбасса.
Журналисты также сообщают, что претенденты на получение убежища должны доказать, что в Украине им угрожает преследование и существует смертельная угроза. Вместе с тем, польские власти придерживаются мнения, что украинские граждане могут осуществлять миграцию внутри собственной страны и переселяться в те районы, в которых боевые действия не ведутся.
В этой связи очень показательно выглядит цитата главы Ассоциации украинцев в Польше Питера Тымя, отметившего, что польские политики сделали много заявлений о том, что беженцев будут приветствовать, а на Украине их слова были восприняты слишком буквально.
Наверняка сейчас многие читатели скажут, что в данном случае речь идет именно о политическом убежище, а не о статусе временного убежища, получаемого украинскими беженцами на территории Российской Федерации. На самом деле такое мнение является не более чем казуистикой. Статус временного убежища украинцам польские власти вообще не дают, так как считают, что конфликт на Донбассе не является войной, а представляет собой «только антитеррористическую операцию». И потом, как могут выглядеть доказательства, прилагаемые к статусу политического беженца, подтверждающие, что на родине «ему угрожает преследование и существует смертельная угроза»? Человек должен принести справку от СБУ, что ночью его придут арестовывать за участие в весеннем референдуме о статусе ДНР? Или представить польским властям секретный план наступления ВСУ с подписями Генштаба, согласно которому завтра в 12 часов дня в его дом попадет артиллерийский снаряд?
В свете таких рассуждений я вспоминаю лето прошлого года, когда в Россию стали прибывать первые беженцы из Донецкой и Луганской областей. В этот момент граждане нашей страны проявили полное единодушие, и каждый занялся своим делом: ФМС начала в срочном порядке открывать пункты временного размещения, МЧС - обустраивать лагеря беженцев, органы исполнительной власти субъектов искали необходимые материальные средства, добровольцы собирали гуманитарную помощь, а рядовые граждане помогали размещать вынужденных переселенцев в своих загородных домах или на дачных участках. Сразу в нескольких областях был введен режим ЧС.
Никто в июле-августе прошлого года не делил, в отличие от польских властей, донбасских беженцев на этнически русских и нерусских. Было бы странным, если бы на ростовских КПП русских пропускали, а украинцев, греков, поляков или белорусов отправляли бы обратно на территорию боевых действий за справками о том, что им грозит смертельная опасность.
Сегодня в Россию по-прежнему прибывают беженцы, спасающиеся от войны, приезжают граждане из других областей Украины, намеренных переждать в нашей стране трудное политико-экономическое время, кто-то пытается укрыться от мобилизации - всем им в России находится место. Представители «Правого Сектора» под видом беженцев тоже приезжают, но даже к ним, если они не совершали никаких преступлений, у правоохранительных органов не может быть претензий.
В это сложное время наше государство и общество четко высказало свою позицию. Результат - около 1 000 000 украинских беженцев находится на территории России.
Польские власти также представили свою государственную позицию в отношении данного вопроса, резюмировать которую можно известной кинематографической фразой: «Чужие здесь не ходят»…