Почему молодежи нельзя быть пассивной?
Приветствую тебя, неизвестный читатель. Теперь ты и я мало отличаемся друг от друга, молодые и дерзкие, терпеть не можем слушать нотации, однако очень хотим, чтобы нас услышали. Давай начнем друг с друга?
«… теперь нет ни юношей, ни молодых девушек; двадцатипятилетние старики и старухи устало бродят по свету, обдумывая пользу жизни, расследуя порок и насмехаясь над чувствами» (Брэм Стокер).
"Молодость идёт рука об руку с отвагой, решимостью, желанием побеждать. «Молодость не мешает быть храбрым» (Л.Н.Толстой). Пока мы молоды, кажется, что любая дверь откроется, достаточно просто захотеть. За редкостью не вызывает улыбку нескончаемый оптимизм, с которым мечтаем, а былое, видимое сегодня, - это не иначе, как громадное приключение, ведь оно впервые, ведь всерьез. Мы несем оптимизм гордо, словно негаснущий факел, увы, иногда буквально покрывая им свою пассивность. Думаем, вся жизнь впереди, успеется. Не исключено, что вера в себя и, как я думаю теперь, доверчивое топтание одной ногой, как в сказке, не раз толкнет нас на безрассудства и крайний риск. Часто на деле даже неважно, в плюсе ли ты. Кажется, что трудности в ужасе поддаются, уступают, а неожиданно (!) одерживая победу, не бьют лежачего. «И они пошли наудачу, бесцельно… просто затем, чтобы идти, не сидеть на месте, - ведь больше они ничего не могли сделать. Вскоре надежда как будто опять воскресла в их сердцах - не потому, что для этого была какая-нибудь причина, а потому, что таково уж свойство надежды: она возрождается снова и снова, пока человек ещё молод и не привык терпеть неудачи» (М.Твен)
У меня только один вопрос. Представляя себя на закате жизни оставшимся наедине со своими мыслями и опытом, оглянувшись далеко назад, в сейчас, можно ли честно признаться самому себе, что не отчаялся, не сдался, не предпочел плыть по течению, легко пойдя на кажущийся логичным компромисс с действительностью? Если ты задумался над ответом хоть на секунду, я говорю это не зря....
«Дело в том, что три дня назад мне приснился сон. Я увидел себя через двадцать лет, в жизни моей было много того, чего нет сейчас, а еще суета, проблемы, о которых я день за днем слышу от родителей, странно, но во сне я понимал, что ничего уже не изменить. Был ли я счастлив - трудно сказать. Все время легкая горечь в груди, а главное вдруг я кожей ощутил пугающее осознание утраты чего-то важного, которое, впрочем, больно кольнув сердце, покинуло меня поспешно, я занялся каким-то непонятным мне делом, будто на автомате, и проснулся. Машинально оделся и отправил себя в университет. В метро вспомнил, что вечером твердо решил прогулять физику, в последний раз, конечно же. Стало стыдно. Теперь жизнь делает мне подарки, но за поворотом может случиться уже что-то более… взрослое? Вдруг стало стыдно, почти как в детстве. Захотелось сказать что-нибудь или сделать, лишь бы не так, лишь бы спрятаться, но прятаться я намеревался от самого себя. А потом уже дома, не включая компьютер и свет, долго стоял у окна и размышлял, кем хотел бы видеть себя через 20 лет. Честное слово, меньше всего мне хотелось быть похожим на себя во сне. Безнадежностью, должно быть, пах воздух в том сне. Хотелось открыть форточки навстречу легкому ветру перемен. Тогда я признался себе, что никто не сделает за меня шаг, не примет осознанно решение, а главное - никто не имеет права указывать мне, как жить, только я могу сделать выбор. А выходит, что чаще всего я поступал как все, а чаще - занимался деланьем ничего, как все, разумеется. И ведь мне казалось, что я отстаиваю свою свободу, отказываясь жить по указке родителей, но отклоняя их выбор, свой я меж тем не делал. Все это свалилось на меня, оглушило, да так, что нет сил отмахнуться и жить по инерции и дальше. Я страстно захотел понять, чего я хочу на самом деле, что заставляет меня делать тот или иной выбор, и как выбрать верный путь, стать успешным, принести достаточно пользы не только себе, но и другим, наверное. Хочется накопить достаточно оснований, чтобы гордиться собой через пять-десять-тридцать лет. Нужно хотя бы попробовать, обязательно!
Подруги в кафе играли: по очереди задавали вопросы, а ответ искали в книге наугад. Дома открыл книгу, решил было, что не достаточно ясно вопрос сформулировал. Но в глаза бросились эти слова: «Зря потраченное в молодости время - вот иногда вся свобода, которую имеет человек» (Анита Брукнер). А потом вспомнил, как в детстве широко открытыми глазами смотрел на стеллажи с книгами, которые, казалось, упирались в небо, вспомнил, что мечтал, читая их одну за другой, дойду до самой вершины. Что ж, в моих силах закончить начатое. А через пару дней совершенно неожиданно я согласился на факультативы по социологии, будто за меня ответил кто-то другой, используя в тот момент мой голос.
Все это странно, непривычно, волнительно. Будто жизнь моя вдруг наполнилась калейдоскопом новых впечатлений, а на некоторые вещи, происходившие до этого не раз, смотрю иначе, стараюсь хотя бы понять. И не спешу туда, где мне не понравилось. Я решил верить, что если не буду спешить теперь, а задумываться и анализировать, предпочитая деланье неделанью, неприятный сон растает как облако. Ибо нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые не стареют» (Артур Шопенгауэр).