Как любят в кино. «Романс о влюблённых»
На мой взгляд, одна из самых трудных задач в создании кинофильма это - показать истинные чувства. Вы можете видеть на экране, как люди разговаривают, улыбаются или кричат друг на друга, но совершенно не улавливать того, что они при этом чувствуют. Можно показать на экране, как люди целуются и ложаться в постель, но намного труднее показать любовь. Да и как её показать? Думаю, над этим вопросом ломал голову ни один режиссёр.
Любовь эфемерна. Никто не может объяснить, как она появляется и почему проходит. “Love emerges and it disappears.” Paul Simon («Любовь возникает и исчезает»).
Чтобы показать на экране любовь, особенно в развитии - её рождение и смерть, одной актёрской игры недостаточно. Необходимо тесное взаимодействие актёров, режиссёра, операторов, звукооператоров, осветителей и остальной съёмочной группы. Только все элементы в совокупности могут воспроизвести на экране непостижимую атмосферу любви.
Когда я смотрю фильм, мне интересно не только «про что кино», но и как оно снято.
У каждого из нас, наверное, есть свои любимые любовные сцены в кино. Одна из моих любимых сцен - это самое начало фильма «Романс о влюблённых» Андрея Кончаловского. На экране - залитые ярким солнцем, Сергей и Таня, главные герои фильма (в исполнении совсем молодых Елены Кореневой и Евгения Киндинова) - страстно влюблённые, захлёбывающиеся своим счастьем, ликующие, парящие над землёй, а потом стремительно несущиеся на мотоцикле по московским улочкам (в которых я узнала Трубниковский переулок и улицу Воровского). С самых первых кадров мы словно с головой ныряем в созданный режиссёром мир - страстный, живой, светлый.
Звучит изумительная музыка и голос Александра Градского:
«...Только я и ты, да только я и ты, да ты и я.
Только мы с тобой, да только мы с тобой, да мы с тобой.
Было так всегда, будет так всегда.
Все в мире - любовь, да лишь она, да лишь она.
Пусть плывут века, словно облака.
Любви не будет конца во все-е-е-е времена-а-а-а...»
(Вы, конечно же, знаете, что это не правда, но ужасно хочется верить, что правда!!!)
Я пересмотрела фильм в очередной раз, с ещё большим интересом, когда прочла в книге Андрея Кончаловского «Возвышающий обман» о том, как этот эпизод снимался. Вот что он пишет:
«Когда я впервые попробовал ввести в кадр диг, осветительный прибор, то сам еще не знал, к чему это приведет. Страшно было. На просмотре материала даже вспотел от волнения: что это? Как поймут? Может, примут за ошибку оператора? Может, лучше все это к чертям вырезать? Но убедился: работает. Мы все более нахально светили дигами в кадр, открыто нарушая все законы правдоподобия. Потом даже показали самих себя у съемочной камеры. Стилистика вкрадывалась в фильм как бы сама собой...
Я вдруг почувствовал перед собой не стену, а пространство. В него сначала протиснулась рука, потом - голова и плечо, потом оказалось, что в него можно войти.
Зачем мне понадобились здесь эти диги, эта открытая условность? Чтобы по-брехтовски обнажить прием, напомнить, что все показываемое - не реальность, вымысел. Возвышающий обман...»
Этот начальный эпизод был тесно связан со всей концепцией фильма. Вот как объясняет это режиссёр:
«Сама любовная история вполне обыкновенна. Но дело не в ней, а в том, как сценарий говорил о любви. А смысл таков, что любовь животворяща. Мы живы до тех пор, пока несем в себе любовь. Или надежду на любовь. Иначе мы мертвы.
В окончательном варианте сценария образ строился не на том, что герой уходил в армию, а девушка, не дождавшись его, выходила замуж - это не ход, это штамп, общее место, - а на том, что сталкивались два мира: счастливый, праздничный, увиденный глазами влюбленного, и потерявший смысл, цвет, душу - мир без любви. Безоблачность первой части снималась скепсисом второй...
Здесь автор и его герой прозревали. Когда жизнь била Сергея поддых с такой силой, что темнело в глазах, к нему возвращалась способность видеть вещи в их истинном свете. Он обнаруживал бездну пустоты вокруг себя и свое одиночество в мире, который вчера еще был для него единой семьей друзей и братьев.»
«Каждый из двух миров фильма был вполне завершенным, заведомо исключающим, отрицающим возможность другого...»
«В третьем акте люди перестали говорить стихами и пошла черно-белая жизнь...»
«В первый раз у меня получилось то, что я задумывал: эстетику первой части разрушить эстетикой второй. Во второй части изображение утрачивало цвет, теряло перепад яркостей, становилось серо-серым (не черно-белым), служебным, невыразительным, как и сама жизнь героя - жизнь без любви...»
Когда в 1974 году фильм вышел на экраны, в СССР он был признан киношедевром. К сожалению, его не смогли по достоинству оценить на Западе. И на это были свои причины:
«На Западе картину не поняли, да и вряд ли когда-либо поймут - слишком она вся советская - Родина-мать, армия, коммунальный быт. Помню, в Риме я показал фильм Бернардо Бертолуччи. Он приехал на автомобиле моей мечты - огромном «мерседесе». После просмотра Бернардо сказал:
- Ты меня разочаровал. Мы, левые художники, боремся у себя в Италии со всем этим американским стандартом - мотоциклами, длинноволосыми прическами, гитарами, со всей этой буржуазной пошлостью, а ты ее воспеваешь.
Я смотрел на его «мерседес» и думал:
«Как ему объяснить, что в нищей России, замороженной брежневским режимом, рок-н-ролл и длинные волосы - это и есть глоток живительной свободы, почти вызов, и несмотря на всю догматику идеологии „Романса“, он звучит как вызов. Поэтому-то молодежь фильм и приняла».
А какие у вас есть любимые сцены в кино?
Click to view