Долгие проводы
Он был тяжелым и немного неповоротливым. Он не любил просыпаться по утрам, особенно холодными зимними месяцами, долго приходил в себя, недовольно ворчал, но, окончательно очнувшись ото сна, охотно приступал к своим ежедневным обязанностям.
У него был непростой характер. Я долго не могла найти с ним общий язык. У моего мужа это получалось лучше. Они умели как-то по-мужски договориться.
С тех пор, как мы переехали в Америку в 1999 году, он всегда был с нами.
Мне уже трудно было представить себе свою жизнь без него. За это время вся наша семья успела к нему привязаться. Он был младше моего старшего сына и старше моего младшего сына.
Ему было пятнадцать лет.
Он был американцем.
Его звали Jeep Grand Cherokee.
Тринадцать лет он служил нам верой и правдой. А последние два года стоял во дворе и ржавел.
В последний раз, когда мы привезли его в мастерскую, механик сказал: «Вам будет дешевле купить новую машину, чем починить эту! Джипы долго не живут. Вот японская машина у вас бегала бы намного дольше!».
Мы поставили Чероки во дворе, купили две японские машины, и забыли про него.
- Когда ты избавишься, наконец, от этой старой развалины? - время от времени напоминала я мужу.
- Он что, тебе мешает?
- Да, мешает. Парковаться из-за него неудобно!
- Дай мне время. Я найду, кому его продать.
Время от времени хозяин квартиры, которую мы снимали, напоминал нам, что наш двор - это не свалка металлолома и что по договору аренды нам положено два парковочных места, а не три. Мы соглашались и обещали в ближайшее время избавиться от джипа. Но ничего не менялось.
Так прошло два года. За это время Чероки потускнел, погрустнел и ещё больше заржавел.
Муж так и не нашел, кому его продать. Потому что не искал. Я чувствовала, что он просто не хотел с ним расставаться.
Когда нам в очередной раз позвонил хозяин квартиры и пригрозил, что, если мы не избавимся от этого “old junker” («старого драндулета»), он нас выселит, вопрос встал ребром.
В Бостоне много благотворительных организаций, которые готовы бесплатно забрать у вас машину в любом состоянии, если вы хотите пожертвовать её бедным. За это вы получите налоговые льготы. Сумма льгот зависит от стоимости машины, которую вы безвозмездно передали благотворительной организации. Интересно, а что бедные делают с этими старыми развалинами? Используют в качестве жилья...?
- Я договорился, - недавно сообщил мне муж. - Завтра приедут из организации «Ветераны-инвалиды» и заберут его.
Он сказал это так, будто сообщал мне о предстоящей ему хирургической операции.
- Ну, наконец-то! - облегченно вздохнула я.
Он посмотрел на меня как на предателя и ничего не ответил.
На следующий день, рано утром, к нашему дому подъехал эвакуатор. Муж вышел на улицу и отдал водителю ключи от Чероки и удостоверение владельца машины. Я наблюдала за ними в окно.
Когда водитель прицепил джип к эвакуатору, я вышла из дома.
- Ты все свои вещи вытащил из машины? - на всякий случай спросила я.
- Я оттуда ничего не вытаскивал, - ответил муж.
- Как, не вытаскивал!?
- А мне ничего не нужно!
На нём не было лица. Можно было подумать, что у него увозят не машину, а собаку.
- Подождите! - закричала я водителю эвакуатора, который уже начал приподнимать джип. - Мы забыли вытащить вещи!
Он покачал головой и остановил процесс погрузки.
Я залезла в джип. Там было темно и пыльно. Удивительно, но даже спустя столько лет, внутри него пахло всё также: кожаными сиденьями и кофе. Я вытащила из машины кучу полезных вещей: в бардачке я нашла несколько аудио дисков и карты штатов Нью Йорк и Мэриленд, справа от сиденья водителя в подстаканнике - несколько монет, шариковые ручки и какие-то истекшие пропуска, а в багажгике обнаружила несколько рубашек мужа, старые кроссовки и полотенце (очевидно, он ездил с ним в фитнес клуб). Всё это я сгребла в большой пакет и вытащила из машины.
- Всё! - махнула я водителю. - Можно забирать!
Эвакуатор снова начал процесс погрузки. Задние колеса Чероки оторвались от земли и начали медленно подниматься. Я вдруг почувствовала, что мне не хочется смотреть, как его увозят, и ушла в дом.
Через несколько минут я услышала, как эвакуатор отъехал от дома. А муж всё не возвращался. Я вышла на крыльцо. Муж стоял и смотрел на дорогу, вслед удаляющемуся Чероки.
Я подошла и взяла его за руку. У него было такое лицо, как будто он только что похоронил близкого родственника.
- Не расстраивайся! - сказала я.
Он резко развернулся и быстро пошёл в дом.
Я вошла в комнату. Муж сидел за компьютером.
- Мы правильно сделали, что пожертвовали машину бедным. Надеюсь, она попадет в хорошие руки... - попыталась подбодрить его я.
- Я не хочу об этом говорить, - быстро прервал меня он.
Я посмотрела на его неожиданно ссутулившуюся спину и вдруг вспомнила всё.
Вспомнила, как муж учил меня водить эту машину, и она казалась мне такой огромной, что я не чувствовала её габаритов. Как я ехала в этой машине на своё первое собеседование в Америке. Как мы ссорились и мирились в этой машине. Пили кофе, болтали, слушали музыку и целовались. Вспомнила, как мы везли в этой машине из роддома нашего младшего новорожденного сына. Как первый раз провожали в школу старшего. Вспомнила, как мы покупали эту машину в 1999 году, летом, в Техасе, вскоре после переезда в Америку.
Это была первая машина мужа. Первая машина, которую он купил сам на свои заработанные деньги. Он мечтал об этой машине давно, поэтому мы сразу поехали в салон Jeep. По дороге он рассказывал мне, что Cherokee - это название одного из индейских племён, которые жили в штате Оклахома, где родился мой муж. И что правильно произносится это название с ударением на первый слог: чЕроки, а не черОки.
Мы увидели его сразу, как только вошли в автосалон, и уже не смотрели на другие машины. Тёмно-синий блестящий корпус, прямоугольные фары, вытянутая тупая морда, серебристая решетка радиатора, затемненные стекла, - Чероки выглядел элегантно и мощно, как породистая скаковая лошадь. «Неужели эта машина может быть нашей?» - не могла поверить я. Раньше мне казалось, что на таких машинах ездят только новые русские и олигархи.
- Would you like to take a test drive? («Хотите совершить пробную поездку?») - спросил улыбающийся молодой продавец.
- Sure! («Конечно!») - ответили мы в один голос.
Оказавшись в машине, перед щитком управления со множеством лампочек и стрелочек, вдохнув запах новых кожаных сидений, ощутив прохладу кондиционера, мы уже не хотели оттуда вылезать.
Мы купили её в кредит на десять лет с гарантией на два года. Через два года, как только закончилась гарантия, машине потребовался серьёзный ремонт. После этого мы чинили её каждые два месяца. Думаю, что общая сумма, потраченная на её ремонт, в итоге оказалась выше стоимости самой машины.
- Мама, а где наша синяя машина? - спросил младший сын, придя из школы и увидев непривычно пустое место там, где раньше стоял Чероки.
- Её сегодня увезли. Мы отдали её бедным.
- Как жалко! Я даже не успел сказать ей «до свидания»!
P.S. Два дня назад нам позвонили из благотворительной организации и сообщили, что наш Чероки был продан с аукциона на запчасти за тысячу долларов. Деньги, вырученные от его продажи, пойдут на помощь ветеранам-инвалидам. Справка для налоговых льгот будет предоставлена.
P.P.S. А вы когда-нибудь испытывали подобные чувства к какой-либо вещи?
У него был непростой характер. Я долго не могла найти с ним общий язык. У моего мужа это получалось лучше. Они умели как-то по-мужски договориться.
С тех пор, как мы переехали в Америку в 1999 году, он всегда был с нами.
Мне уже трудно было представить себе свою жизнь без него. За это время вся наша семья успела к нему привязаться. Он был младше моего старшего сына и старше моего младшего сына.
Ему было пятнадцать лет.
Он был американцем.
Его звали Jeep Grand Cherokee.
Тринадцать лет он служил нам верой и правдой. А последние два года стоял во дворе и ржавел.
В последний раз, когда мы привезли его в мастерскую, механик сказал: «Вам будет дешевле купить новую машину, чем починить эту! Джипы долго не живут. Вот японская машина у вас бегала бы намного дольше!».
Мы поставили Чероки во дворе, купили две японские машины, и забыли про него.
- Когда ты избавишься, наконец, от этой старой развалины? - время от времени напоминала я мужу.
- Он что, тебе мешает?
- Да, мешает. Парковаться из-за него неудобно!
- Дай мне время. Я найду, кому его продать.
Время от времени хозяин квартиры, которую мы снимали, напоминал нам, что наш двор - это не свалка металлолома и что по договору аренды нам положено два парковочных места, а не три. Мы соглашались и обещали в ближайшее время избавиться от джипа. Но ничего не менялось.
Так прошло два года. За это время Чероки потускнел, погрустнел и ещё больше заржавел.
Муж так и не нашел, кому его продать. Потому что не искал. Я чувствовала, что он просто не хотел с ним расставаться.
Когда нам в очередной раз позвонил хозяин квартиры и пригрозил, что, если мы не избавимся от этого “old junker” («старого драндулета»), он нас выселит, вопрос встал ребром.
В Бостоне много благотворительных организаций, которые готовы бесплатно забрать у вас машину в любом состоянии, если вы хотите пожертвовать её бедным. За это вы получите налоговые льготы. Сумма льгот зависит от стоимости машины, которую вы безвозмездно передали благотворительной организации. Интересно, а что бедные делают с этими старыми развалинами? Используют в качестве жилья...?
- Я договорился, - недавно сообщил мне муж. - Завтра приедут из организации «Ветераны-инвалиды» и заберут его.
Он сказал это так, будто сообщал мне о предстоящей ему хирургической операции.
- Ну, наконец-то! - облегченно вздохнула я.
Он посмотрел на меня как на предателя и ничего не ответил.
На следующий день, рано утром, к нашему дому подъехал эвакуатор. Муж вышел на улицу и отдал водителю ключи от Чероки и удостоверение владельца машины. Я наблюдала за ними в окно.
Когда водитель прицепил джип к эвакуатору, я вышла из дома.
- Ты все свои вещи вытащил из машины? - на всякий случай спросила я.
- Я оттуда ничего не вытаскивал, - ответил муж.
- Как, не вытаскивал!?
- А мне ничего не нужно!
На нём не было лица. Можно было подумать, что у него увозят не машину, а собаку.
- Подождите! - закричала я водителю эвакуатора, который уже начал приподнимать джип. - Мы забыли вытащить вещи!
Он покачал головой и остановил процесс погрузки.
Я залезла в джип. Там было темно и пыльно. Удивительно, но даже спустя столько лет, внутри него пахло всё также: кожаными сиденьями и кофе. Я вытащила из машины кучу полезных вещей: в бардачке я нашла несколько аудио дисков и карты штатов Нью Йорк и Мэриленд, справа от сиденья водителя в подстаканнике - несколько монет, шариковые ручки и какие-то истекшие пропуска, а в багажгике обнаружила несколько рубашек мужа, старые кроссовки и полотенце (очевидно, он ездил с ним в фитнес клуб). Всё это я сгребла в большой пакет и вытащила из машины.
- Всё! - махнула я водителю. - Можно забирать!
Эвакуатор снова начал процесс погрузки. Задние колеса Чероки оторвались от земли и начали медленно подниматься. Я вдруг почувствовала, что мне не хочется смотреть, как его увозят, и ушла в дом.
Через несколько минут я услышала, как эвакуатор отъехал от дома. А муж всё не возвращался. Я вышла на крыльцо. Муж стоял и смотрел на дорогу, вслед удаляющемуся Чероки.
Я подошла и взяла его за руку. У него было такое лицо, как будто он только что похоронил близкого родственника.
- Не расстраивайся! - сказала я.
Он резко развернулся и быстро пошёл в дом.
Я вошла в комнату. Муж сидел за компьютером.
- Мы правильно сделали, что пожертвовали машину бедным. Надеюсь, она попадет в хорошие руки... - попыталась подбодрить его я.
- Я не хочу об этом говорить, - быстро прервал меня он.
Я посмотрела на его неожиданно ссутулившуюся спину и вдруг вспомнила всё.
Вспомнила, как муж учил меня водить эту машину, и она казалась мне такой огромной, что я не чувствовала её габаритов. Как я ехала в этой машине на своё первое собеседование в Америке. Как мы ссорились и мирились в этой машине. Пили кофе, болтали, слушали музыку и целовались. Вспомнила, как мы везли в этой машине из роддома нашего младшего новорожденного сына. Как первый раз провожали в школу старшего. Вспомнила, как мы покупали эту машину в 1999 году, летом, в Техасе, вскоре после переезда в Америку.
Это была первая машина мужа. Первая машина, которую он купил сам на свои заработанные деньги. Он мечтал об этой машине давно, поэтому мы сразу поехали в салон Jeep. По дороге он рассказывал мне, что Cherokee - это название одного из индейских племён, которые жили в штате Оклахома, где родился мой муж. И что правильно произносится это название с ударением на первый слог: чЕроки, а не черОки.
Мы увидели его сразу, как только вошли в автосалон, и уже не смотрели на другие машины. Тёмно-синий блестящий корпус, прямоугольные фары, вытянутая тупая морда, серебристая решетка радиатора, затемненные стекла, - Чероки выглядел элегантно и мощно, как породистая скаковая лошадь. «Неужели эта машина может быть нашей?» - не могла поверить я. Раньше мне казалось, что на таких машинах ездят только новые русские и олигархи.
- Would you like to take a test drive? («Хотите совершить пробную поездку?») - спросил улыбающийся молодой продавец.
- Sure! («Конечно!») - ответили мы в один голос.
Оказавшись в машине, перед щитком управления со множеством лампочек и стрелочек, вдохнув запах новых кожаных сидений, ощутив прохладу кондиционера, мы уже не хотели оттуда вылезать.
Мы купили её в кредит на десять лет с гарантией на два года. Через два года, как только закончилась гарантия, машине потребовался серьёзный ремонт. После этого мы чинили её каждые два месяца. Думаю, что общая сумма, потраченная на её ремонт, в итоге оказалась выше стоимости самой машины.
- Мама, а где наша синяя машина? - спросил младший сын, придя из школы и увидев непривычно пустое место там, где раньше стоял Чероки.
- Её сегодня увезли. Мы отдали её бедным.
- Как жалко! Я даже не успел сказать ей «до свидания»!
P.S. Два дня назад нам позвонили из благотворительной организации и сообщили, что наш Чероки был продан с аукциона на запчасти за тысячу долларов. Деньги, вырученные от его продажи, пойдут на помощь ветеранам-инвалидам. Справка для налоговых льгот будет предоставлена.
P.P.S. А вы когда-нибудь испытывали подобные чувства к какой-либо вещи?