О часовнях
Не буду пересказывать стереотипную историю, как именно мы оказались у этой часовни на верху горы, среди оливковых рощ. Достаточно сказать, что пришлось карабкаться без дороги, причем по ошибке были надеты и безнадежно испорчены белые штаны. Дальнейшие приключения на острове Брач заключались в движении к морю с целью стирки указанных (когда-то говорили "невыразимых"): анабасисе, буквально.
Это часовня святому Антонию (Падуанскому), а на руках у него сидит не кто-нибудь, а мягкокудрый младенец Иисус. Анахронизм тут вполне мистический. Sveti Ante и еще Kate - любимые местные святые.
Оливковые рощи суть лабиринт каменных изгородей. Вы идете по дороге, заходите в тупик, возвращаетесь и так далее. С четвертого или пятого раза, обойдя половину горы и осмотрев каменоломни, о которых в другой раз, мы напали на древнюю дорогу. Наверняка она тут ровно столько же, сколько и сами оливковые рощи; в этой записи, где я паясничаю и не могу быть по-настоящему серьезен, я ни слова больше о ней не скажу, но никогда ее не забуду, а может быть, и всегда помнил.
В одном месте на этой дороге стоит еще другая часовня св. Антонию.
Статуя мраморная и раскрашенная. Румяный какой святой.
Дорога привела нас к небольшой бухте, где было купание, стирка и дождик, а затем движение под дождем в мокрых бывших белых штанах обратно в деревню. По дороге мы зашли еще в одну бухту километрах в пяти от всякого жилья, где была небольшая пещера, обнесенная своей собственной каменной изгородью, и вокруг нее нежная трава, юкка и сосны, а внутри еще одна часовня и старая желтая мраморная доска, и поставленная кем-то свеча горела.
Это часовня святому Антонию (Падуанскому), а на руках у него сидит не кто-нибудь, а мягкокудрый младенец Иисус. Анахронизм тут вполне мистический. Sveti Ante и еще Kate - любимые местные святые.
Оливковые рощи суть лабиринт каменных изгородей. Вы идете по дороге, заходите в тупик, возвращаетесь и так далее. С четвертого или пятого раза, обойдя половину горы и осмотрев каменоломни, о которых в другой раз, мы напали на древнюю дорогу. Наверняка она тут ровно столько же, сколько и сами оливковые рощи; в этой записи, где я паясничаю и не могу быть по-настоящему серьезен, я ни слова больше о ней не скажу, но никогда ее не забуду, а может быть, и всегда помнил.
В одном месте на этой дороге стоит еще другая часовня св. Антонию.
Статуя мраморная и раскрашенная. Румяный какой святой.
Дорога привела нас к небольшой бухте, где было купание, стирка и дождик, а затем движение под дождем в мокрых бывших белых штанах обратно в деревню. По дороге мы зашли еще в одну бухту километрах в пяти от всякого жилья, где была небольшая пещера, обнесенная своей собственной каменной изгородью, и вокруг нее нежная трава, юкка и сосны, а внутри еще одна часовня и старая желтая мраморная доска, и поставленная кем-то свеча горела.