Знакомство с театром "Практика": Несколько разговоров о
У меня произошло давно мечтаемое знакомство с театром «Практика», о создании и успешном развитии которого я читала в своё время в «Афише», моём путеводителе по Москве, на который была подписана. «Афиша» всегда умела выделять небанальные начинания и экспериментальные феномены.
«Практика» - современный театр экспериментирования с языками выражения. Это новаторство, смелые сочетания, неожиданности, вовлечение зрителей. Более 10 лет «Практика» была для меня интригой, и вот занавес над ней поднялся, хотя и не было никакого занавеса.
Теперь по порядку.
В театр «Практика», который находится в доме, где жила Людмила Гурченко (Большой Козихинский переулок, 30), ведёт тоннель. Да уж, для того, чтобы попасть в театр по-настоящему, надо войти в портал.
В цокольном этаже дома 1913 года собралась творческая, в основном молодая публика. Внутреннее убранство очень компактного театра оформлено ультрасовременно. Даже корзина для мусора в туалетной комнате с электронным управлением. Де, очевидно, «Практика» двигается в прогрессивном направлении, слегка обгоняя время.
Сегодня закрытый прогон перед завтрашней премьерой литовской постановки «Несколько разговоров о (Христе)». Спектакль создан на грант фонда Михаила Прохорова «Новый театр» при поддержке Департамента культуры города Москва. Постановку осуществляет самостоятельная театральная компания «Июльансамбль», выросшая из Мастерской Виктора Рыжакова в Школе-студии МХАТ. «Практика» - официальная резиденция этой мастерской.
Играют молодые люди. Очень убедительные. В тесном зале без сцены-постамента мы все вместе на полтора часа теряем полностью октябрьскую Москву. Мы в каком-то европейском спальном районе, где люди говорят о жизни, любви, поиске, смерти, молитве, одиночестве, шаблонах, зажимах. Как они говорят? О, вот это самое интересное. Языка два. Или всё же больше. Говорят записанные голоса из динамиков в форме диалогов, монологов или их отрывков. Говорят и актёры своими голосами, тут именно обрывками. А параллельно говорят их тела. И тут уже совершенный эффект. Тогда как голоса говорят достаточно ровными интонациями, тела кричат, шепчут, восклицают, плачут, страдают - пластикой, перетекающими движениями. Эти движения так убедительны, что иногда кажется, они больше отражают сюжет.
Располагаются тела в говорящих сочетаниях, фигурах. Они создают невообразимый объём всем обычным конфликтам: загоны, непонимание тех, кто отличается, отъезд любимой, одиночество, зов о помощи, Бог на фоне забот, бегство, агрессия ученика и так далее. Обычная наша жизнь.
Способов выражения много, хотя они минималистичны:::
Фигуры ходят хаотично, циклами, друг друга не замечая. Язык резких жестов. Переплетённые волосы. Движения по стене через тело другого. Замершие фигуры. Пластичная драка. Повисли на стене. Лежащие фигуры, одна в движении смятения. Одиночество в углу. Выход в бумажную стену. И так далее. В целом, ни единого лишнего движения, как в песне, из которой слова не выкинуть. Это всё невероятно завораживает и погружает.
Герои задаются вопросами, и это хорошо. Это путь, это выход для начала - задаться вопросом, не быть равнодушным, не принимать безмолвно всё, как есть, размышлять, искать ответ, спорить за него, обращаться к своим глубинам. «Почему люди не счастливы?» «Life is not a rehearsal» «Почему ты не думаешь о Христе?» «Почему все уезжают?» Но чаще вопросы не сформулированы прямо, но постоянный поиск идёт через живые чувства, эмоции. Поиск банального смысла. Того, который может смягчить жёсткость жизни.
Ещё эффекты эмоций создавались светом: длинными световыми палками, миганием, разным цветом, световой кистью, освещением отдельных зон. Свет играет важную роль и в театре, и в жизни, он - понятный и выразительный язык.
Смерть одной героини перетряхивает всех остальных. Как обычно: смерть высвобождает дополнительную энергию для оставшихся. Тогда они вскрывают безликие коробки, которые тут как символы устоев. И достают оттуда разноцветные дождевики. И все вместе докрашивают безликую стену в яркий жёлтый, признав «странного» парня, который ни во что не вмешивался, лишь был оригинал, лишь с самого начала просто красил эту стену.
Врывается тонкая линия позитива. Она всегда плетётся где-то рядом. Стоит лишь это допустить.
Постановку хотелось бы пересмотреть. Во-первых, для того, чтобы окончательно связать сюжет, который проявлялся в своих связях постепенно. Во-вторых, для того, чтобы отдаться наблюдению эмоциональной пластики, не такой уж сложной по технике, но отточенной до детального движения.
Молодые ребята - большие молодцы. Мы хлопали им, а они хлопали с нами. Перемешивали пласты. Это и есть в моём понимании современный театр. Он есть синтез, зыбкие границы, широкий формат.
Мы вышли на Патриаршие немного обалдевшие, постепенно собирая знакомый мир вокруг.
Я рекомендую "Практику" зрителям с открытым мышлением, с готовностью раздвигать шаблоны и смелостью задавать вопросы.
Благодарности за приглашение дружескому сообществу moskva_lublu и театру "Практика"!
Соцсети театра: Facebook, ВКонтакте, Инстаграм.
«Практика» - современный театр экспериментирования с языками выражения. Это новаторство, смелые сочетания, неожиданности, вовлечение зрителей. Более 10 лет «Практика» была для меня интригой, и вот занавес над ней поднялся, хотя и не было никакого занавеса.
Теперь по порядку.
В театр «Практика», который находится в доме, где жила Людмила Гурченко (Большой Козихинский переулок, 30), ведёт тоннель. Да уж, для того, чтобы попасть в театр по-настоящему, надо войти в портал.
В цокольном этаже дома 1913 года собралась творческая, в основном молодая публика. Внутреннее убранство очень компактного театра оформлено ультрасовременно. Даже корзина для мусора в туалетной комнате с электронным управлением. Де, очевидно, «Практика» двигается в прогрессивном направлении, слегка обгоняя время.
Сегодня закрытый прогон перед завтрашней премьерой литовской постановки «Несколько разговоров о (Христе)». Спектакль создан на грант фонда Михаила Прохорова «Новый театр» при поддержке Департамента культуры города Москва. Постановку осуществляет самостоятельная театральная компания «Июльансамбль», выросшая из Мастерской Виктора Рыжакова в Школе-студии МХАТ. «Практика» - официальная резиденция этой мастерской.
Играют молодые люди. Очень убедительные. В тесном зале без сцены-постамента мы все вместе на полтора часа теряем полностью октябрьскую Москву. Мы в каком-то европейском спальном районе, где люди говорят о жизни, любви, поиске, смерти, молитве, одиночестве, шаблонах, зажимах. Как они говорят? О, вот это самое интересное. Языка два. Или всё же больше. Говорят записанные голоса из динамиков в форме диалогов, монологов или их отрывков. Говорят и актёры своими голосами, тут именно обрывками. А параллельно говорят их тела. И тут уже совершенный эффект. Тогда как голоса говорят достаточно ровными интонациями, тела кричат, шепчут, восклицают, плачут, страдают - пластикой, перетекающими движениями. Эти движения так убедительны, что иногда кажется, они больше отражают сюжет.
Располагаются тела в говорящих сочетаниях, фигурах. Они создают невообразимый объём всем обычным конфликтам: загоны, непонимание тех, кто отличается, отъезд любимой, одиночество, зов о помощи, Бог на фоне забот, бегство, агрессия ученика и так далее. Обычная наша жизнь.
Способов выражения много, хотя они минималистичны:::
Фигуры ходят хаотично, циклами, друг друга не замечая. Язык резких жестов. Переплетённые волосы. Движения по стене через тело другого. Замершие фигуры. Пластичная драка. Повисли на стене. Лежащие фигуры, одна в движении смятения. Одиночество в углу. Выход в бумажную стену. И так далее. В целом, ни единого лишнего движения, как в песне, из которой слова не выкинуть. Это всё невероятно завораживает и погружает.
Герои задаются вопросами, и это хорошо. Это путь, это выход для начала - задаться вопросом, не быть равнодушным, не принимать безмолвно всё, как есть, размышлять, искать ответ, спорить за него, обращаться к своим глубинам. «Почему люди не счастливы?» «Life is not a rehearsal» «Почему ты не думаешь о Христе?» «Почему все уезжают?» Но чаще вопросы не сформулированы прямо, но постоянный поиск идёт через живые чувства, эмоции. Поиск банального смысла. Того, который может смягчить жёсткость жизни.
Ещё эффекты эмоций создавались светом: длинными световыми палками, миганием, разным цветом, световой кистью, освещением отдельных зон. Свет играет важную роль и в театре, и в жизни, он - понятный и выразительный язык.
Смерть одной героини перетряхивает всех остальных. Как обычно: смерть высвобождает дополнительную энергию для оставшихся. Тогда они вскрывают безликие коробки, которые тут как символы устоев. И достают оттуда разноцветные дождевики. И все вместе докрашивают безликую стену в яркий жёлтый, признав «странного» парня, который ни во что не вмешивался, лишь был оригинал, лишь с самого начала просто красил эту стену.
Врывается тонкая линия позитива. Она всегда плетётся где-то рядом. Стоит лишь это допустить.
Постановку хотелось бы пересмотреть. Во-первых, для того, чтобы окончательно связать сюжет, который проявлялся в своих связях постепенно. Во-вторых, для того, чтобы отдаться наблюдению эмоциональной пластики, не такой уж сложной по технике, но отточенной до детального движения.
Молодые ребята - большие молодцы. Мы хлопали им, а они хлопали с нами. Перемешивали пласты. Это и есть в моём понимании современный театр. Он есть синтез, зыбкие границы, широкий формат.
Мы вышли на Патриаршие немного обалдевшие, постепенно собирая знакомый мир вокруг.
Я рекомендую "Практику" зрителям с открытым мышлением, с готовностью раздвигать шаблоны и смелостью задавать вопросы.
Благодарности за приглашение дружескому сообществу moskva_lublu и театру "Практика"!
Соцсети театра: Facebook, ВКонтакте, Инстаграм.