Солнце и вечность
Превосходная статья в газете "Завтра":
Начиная со второй половины XX столетия, мы живём в эпоху агрессивного бесстилья. Стили кончились. Мы - это всё человечество, а не только город Москва, как вы поняли. Разумеется, можно тешить себя красивыми буквосочетаниями, вроде «модернизм» и «постмодернизм», а также - «хайтек», но всё это будет лишь наивным оправданием всеобщей эстетической беспомощности - весь этот стекло-бетонный hi-tech являет собой бесконечные перепевы на тему Ле Корбюзье, Ивана Леонидова и Мис ван дер Роэ. В 1920-х сие выглядело авангардным и - прорывным. Сейчас - это просто коммерция, помноженная на желание застройщика сделать «повыше» и впихнуть «всего да побольше». Эпоха многоярусных и полифункциональных бизнес-центров с конторами, бутиками, гаражами, …с прозрачными лифтами и круглосуточной цветомузыкой. Кто-то, несомненно, скажет, что это и есть наша позитивная и победительная красотища - небоскрёб из голубого стекла, нависающий над городом, аки указующий перст. Конечно, многие из этих сооружений интересны и даже - вызывающи. Но это не стиль. Это - проект, дерзкая мыслеформа, демонстрация возможностей - в том числе, финансовых. Всё. Кроме того, архитектура - это всего лишь одна из граней, а ведь есть ещё живопись, скульптура, …промышленный и ландшафтный дизайн, упаковка и, наконец, мода.
Интересно, что даже глянцевые журналы утверждают, что сейчас нет модных линий, а есть постоянно - как в калейдоскопе - сменяющиеся тренды. Одежда - это всегда логическое продолжение общей стилеобразующей картины (или же её отсутствия). Стиль рождается там, где наличествует единство духа и сознания, на базе которого появляется коллективное эстетическое звучание, точнее - созвучие. При тотальной людской разобщённости, которая и порождает калейдоскопичность трендов (у каждой группки - свой тренд!) ни о каком стилеобразующем компоненте речи быть не может.
Возникает вопрос, какой же стиль - из ранее существовавших - мог бы считаться наилучшим отражением нашей коллективной души? Точного ответа не предвидится. Вспоминается один культурологический спор немецких профессоров, которые так и не смогли решить, что же есть германский гений - возвышенно-мистичная готика или же галантное барокко? С русским гением будет ровно то же самое, ибо одни назовут неорусский стиль времён Александра III, другие (совсем небезосновательно) вспомнят советский авангард братьев Весниных, Татлина и Родченко, который во всём мире считается исключительным русским явлением. Третьи скажут, что всё исконно русское закончилось ещё в XIII веке, а четвёртые - самые креативные - заявят, что египетские пирамиды и римский Форум построили прото-русичи, выписанные из Гипербореи для повышения культурного уровня в южных регионах. На мой же взгляд, самым красноречивым и выразительным русским стилем является сталинский Grand Maniere. В его торжествующих формах было зашифровано всё прошлое, настоящее и, как тогда казалось, будущее народа и всего человечества. Именно в советском Большом Стиле гармонично сочетаются аполлоническое и дионисийское начала - строгость и торжественность в сочетании со стихийным культом плодородия и непобедимой витальностью. Это - некая квинтэссенция, высшая точка эстетических предпочтений и переживаний. Что же было наиболее характерно для культуры того периода?
Владимир Паперный в своей программной книге «Культура-2» утверждает, что сталинская цивилизация, вопреки плакатным лозунгам, устремлялась вовсе не в сторону Светлого Будущего. Её идеал - застывшая Вечность, которая была, есть и будет, а Революция явилась тем пунктом, который придал этой Вечности особое направление. Невольно вспоминается культовый и - спорный роман Айзека Азимова «Конец Вечности»: «Как невыносимо трудно бывало ему после этого возвращаться мыслями к Вечности - к миру, в котором Реальность была чем-то мимолетным и изменчивым и где люди вроде него держали судьбы человечества в своих руках, придавая им по желанию лучшую форму!» Но для Азимова существование Вечности оказывалось, в конечном итоге, пагубой для человечества, посему её пришлось разрушить… В реальной жизни всё бывает куда скучнее и прозаичней.
…В небольшом рассказе Юрия Олеши «Стадион в Одессе» 1936 года есть всё, чтобы прочувствовать генеральную мысль Паперного. «Просто воздух, небо, море. Он открывается внезапно - его овал, лестницы, каменные вазы на цоколях, - и первая мысль, которая появляется у вас после того, как вы восприняли это зрелище, это мысль о том, что мечты стали действительностью. Этот стадион так похож на мечту - и вместе с тем так реален. Тридцать пять тысяч мест. Его выстроили трудящиеся Одессы на том месте, где были ямы, поросшие бурьяном и куриной слепотой. Этим видом можно любоваться часами. В сознании рождается чувство эпоса. Говоришь себе: это уже есть, существует, длится. Существует государство, страна социализма, наша родина, её стиль, её красота, её повседневность, её великолепные реальности». Описание обычного спортивного объекта превращается в головокружительный восторг перед бесконечностью времени и пространства. Олеша ухватил эту главную мысль - чувство эпоса, а, как известно, в эпосе, в мифе, в сказке нет явственного, календарно-отмеренного времени, но есть Время, как мощная энергия Мироздания.
Читать полностью.
Начиная со второй половины XX столетия, мы живём в эпоху агрессивного бесстилья. Стили кончились. Мы - это всё человечество, а не только город Москва, как вы поняли. Разумеется, можно тешить себя красивыми буквосочетаниями, вроде «модернизм» и «постмодернизм», а также - «хайтек», но всё это будет лишь наивным оправданием всеобщей эстетической беспомощности - весь этот стекло-бетонный hi-tech являет собой бесконечные перепевы на тему Ле Корбюзье, Ивана Леонидова и Мис ван дер Роэ. В 1920-х сие выглядело авангардным и - прорывным. Сейчас - это просто коммерция, помноженная на желание застройщика сделать «повыше» и впихнуть «всего да побольше». Эпоха многоярусных и полифункциональных бизнес-центров с конторами, бутиками, гаражами, …с прозрачными лифтами и круглосуточной цветомузыкой. Кто-то, несомненно, скажет, что это и есть наша позитивная и победительная красотища - небоскрёб из голубого стекла, нависающий над городом, аки указующий перст. Конечно, многие из этих сооружений интересны и даже - вызывающи. Но это не стиль. Это - проект, дерзкая мыслеформа, демонстрация возможностей - в том числе, финансовых. Всё. Кроме того, архитектура - это всего лишь одна из граней, а ведь есть ещё живопись, скульптура, …промышленный и ландшафтный дизайн, упаковка и, наконец, мода.
Интересно, что даже глянцевые журналы утверждают, что сейчас нет модных линий, а есть постоянно - как в калейдоскопе - сменяющиеся тренды. Одежда - это всегда логическое продолжение общей стилеобразующей картины (или же её отсутствия). Стиль рождается там, где наличествует единство духа и сознания, на базе которого появляется коллективное эстетическое звучание, точнее - созвучие. При тотальной людской разобщённости, которая и порождает калейдоскопичность трендов (у каждой группки - свой тренд!) ни о каком стилеобразующем компоненте речи быть не может.
Возникает вопрос, какой же стиль - из ранее существовавших - мог бы считаться наилучшим отражением нашей коллективной души? Точного ответа не предвидится. Вспоминается один культурологический спор немецких профессоров, которые так и не смогли решить, что же есть германский гений - возвышенно-мистичная готика или же галантное барокко? С русским гением будет ровно то же самое, ибо одни назовут неорусский стиль времён Александра III, другие (совсем небезосновательно) вспомнят советский авангард братьев Весниных, Татлина и Родченко, который во всём мире считается исключительным русским явлением. Третьи скажут, что всё исконно русское закончилось ещё в XIII веке, а четвёртые - самые креативные - заявят, что египетские пирамиды и римский Форум построили прото-русичи, выписанные из Гипербореи для повышения культурного уровня в южных регионах. На мой же взгляд, самым красноречивым и выразительным русским стилем является сталинский Grand Maniere. В его торжествующих формах было зашифровано всё прошлое, настоящее и, как тогда казалось, будущее народа и всего человечества. Именно в советском Большом Стиле гармонично сочетаются аполлоническое и дионисийское начала - строгость и торжественность в сочетании со стихийным культом плодородия и непобедимой витальностью. Это - некая квинтэссенция, высшая точка эстетических предпочтений и переживаний. Что же было наиболее характерно для культуры того периода?
Владимир Паперный в своей программной книге «Культура-2» утверждает, что сталинская цивилизация, вопреки плакатным лозунгам, устремлялась вовсе не в сторону Светлого Будущего. Её идеал - застывшая Вечность, которая была, есть и будет, а Революция явилась тем пунктом, который придал этой Вечности особое направление. Невольно вспоминается культовый и - спорный роман Айзека Азимова «Конец Вечности»: «Как невыносимо трудно бывало ему после этого возвращаться мыслями к Вечности - к миру, в котором Реальность была чем-то мимолетным и изменчивым и где люди вроде него держали судьбы человечества в своих руках, придавая им по желанию лучшую форму!» Но для Азимова существование Вечности оказывалось, в конечном итоге, пагубой для человечества, посему её пришлось разрушить… В реальной жизни всё бывает куда скучнее и прозаичней.
…В небольшом рассказе Юрия Олеши «Стадион в Одессе» 1936 года есть всё, чтобы прочувствовать генеральную мысль Паперного. «Просто воздух, небо, море. Он открывается внезапно - его овал, лестницы, каменные вазы на цоколях, - и первая мысль, которая появляется у вас после того, как вы восприняли это зрелище, это мысль о том, что мечты стали действительностью. Этот стадион так похож на мечту - и вместе с тем так реален. Тридцать пять тысяч мест. Его выстроили трудящиеся Одессы на том месте, где были ямы, поросшие бурьяном и куриной слепотой. Этим видом можно любоваться часами. В сознании рождается чувство эпоса. Говоришь себе: это уже есть, существует, длится. Существует государство, страна социализма, наша родина, её стиль, её красота, её повседневность, её великолепные реальности». Описание обычного спортивного объекта превращается в головокружительный восторг перед бесконечностью времени и пространства. Олеша ухватил эту главную мысль - чувство эпоса, а, как известно, в эпосе, в мифе, в сказке нет явственного, календарно-отмеренного времени, но есть Время, как мощная энергия Мироздания.
Читать полностью.