Будни правздных идиотов 4
- Ляля! Я знаю! Я буду писать о милиции. То есть - о полиции. Я буду писать сценарий о героической российской полиции. В стихах.
Ляля с сомнением посмотрела на мужа, но тот, воодушевлённый новой идеей, уже бойко набрасывал первый эпизод.
- «Я новый местный опер Сидоренко, Пришёл порядок полный навести. Бороться будем мы с преступностью жестоко И всю коррупцию сумеем извести…», - вдохновенно бормотал Кузькин в ритме перестука клавиш.
- Мыльная опера про убойный отдел? - спросила Ляля.
- Месть и закон. Нет - закон и порядок. Мир во всём мире. Во имя будущего, во имя детей!.. Кстати, Ляля, - вдруг задумался Кузькин, - а у нас есть дети?
- Есть, - не очень уверенно ответила Ляля и огляделась.
- А где они? - с любопытством спросил поэт.
- Пойду, гляну, - переводчица вышла из комнаты и отсутствовала минут двадцать. Вернулась она счастливая, - Кузькин, я вспомнила! Муся у бабушки. То-то я думаю, почему на столе лежат конфеты.
- При чём тут конфеты? - удивился поэт.
- Ты понимаешь, Кузькин, конфеты просто лежат. Тренируй дедуктивный метод. Если конфеты лежат, значит, - их никто ещё не съел. А кто у нас в доме ест конфеты?
Кузькин стыдливо потупился, убрал руки с клавиатуры и спрятал их под столом.
- Ляля, моему мозгу нужно питание. Я работаю головой. Голове нужна еда… Кстати, у нас есть пиво?
- Пиво ты вчера выпил с Пупочкиной, - сумрачно ответила Ляля, - а денег больше нет.
- Это ничего, - бодро утешил супругу Кузькин, - скоро у нас денег будет - завались. Ты знаешь, сколько платят за полицейские сценарии?
- Сколько?
- Мильон, - не задумываясь, выпалил Кузькин. Мысли о мильоне придали ему некоторой уверенности и даже дерзости помыслов. - Ты, Лялечка, куда хочешь - в Египет или на Гоа? Возьмём… как её… Мусю! Снимем бунгало!
- Я хочу в Хилово, - мрачно буркнула Ляля, пытаясь сосредоточиться на маркизе Васаби Яки, точившим свою верную катанью на протяжении последних пяти страниц нескончаемых «Мраков».
- В Хилово? - опешил Кузькин. В его распалённом воображении начали драматически рушиться уютные пятизвёздочные бунгало. - Зачем в Хилово?
- Затем, что там жемчужные ванны и электросон. Регулярное питание. Кузькин, я хочу массаж и душ Шарко! - Ляля трагически заломила руки и громко всхлипнула.
- Ляля, Ляля, вот сейчас напишу пару сезонов, и поедем - хоть в Хилово, хоть на Гоа, - ласково откликнулся Кузькин, вновь погружаясь в мир поэтических полицейских:
«Сейчас мы вызовем сюда эксперта, Он отпечатки пальцев всех найдёт. Задержим негодяя мы с поличным, и верный Тузик след возьмёт…»
Ляля с сомнением посмотрела на мужа, но тот, воодушевлённый новой идеей, уже бойко набрасывал первый эпизод.
- «Я новый местный опер Сидоренко, Пришёл порядок полный навести. Бороться будем мы с преступностью жестоко И всю коррупцию сумеем извести…», - вдохновенно бормотал Кузькин в ритме перестука клавиш.
- Мыльная опера про убойный отдел? - спросила Ляля.
- Месть и закон. Нет - закон и порядок. Мир во всём мире. Во имя будущего, во имя детей!.. Кстати, Ляля, - вдруг задумался Кузькин, - а у нас есть дети?
- Есть, - не очень уверенно ответила Ляля и огляделась.
- А где они? - с любопытством спросил поэт.
- Пойду, гляну, - переводчица вышла из комнаты и отсутствовала минут двадцать. Вернулась она счастливая, - Кузькин, я вспомнила! Муся у бабушки. То-то я думаю, почему на столе лежат конфеты.
- При чём тут конфеты? - удивился поэт.
- Ты понимаешь, Кузькин, конфеты просто лежат. Тренируй дедуктивный метод. Если конфеты лежат, значит, - их никто ещё не съел. А кто у нас в доме ест конфеты?
Кузькин стыдливо потупился, убрал руки с клавиатуры и спрятал их под столом.
- Ляля, моему мозгу нужно питание. Я работаю головой. Голове нужна еда… Кстати, у нас есть пиво?
- Пиво ты вчера выпил с Пупочкиной, - сумрачно ответила Ляля, - а денег больше нет.
- Это ничего, - бодро утешил супругу Кузькин, - скоро у нас денег будет - завались. Ты знаешь, сколько платят за полицейские сценарии?
- Сколько?
- Мильон, - не задумываясь, выпалил Кузькин. Мысли о мильоне придали ему некоторой уверенности и даже дерзости помыслов. - Ты, Лялечка, куда хочешь - в Египет или на Гоа? Возьмём… как её… Мусю! Снимем бунгало!
- Я хочу в Хилово, - мрачно буркнула Ляля, пытаясь сосредоточиться на маркизе Васаби Яки, точившим свою верную катанью на протяжении последних пяти страниц нескончаемых «Мраков».
- В Хилово? - опешил Кузькин. В его распалённом воображении начали драматически рушиться уютные пятизвёздочные бунгало. - Зачем в Хилово?
- Затем, что там жемчужные ванны и электросон. Регулярное питание. Кузькин, я хочу массаж и душ Шарко! - Ляля трагически заломила руки и громко всхлипнула.
- Ляля, Ляля, вот сейчас напишу пару сезонов, и поедем - хоть в Хилово, хоть на Гоа, - ласково откликнулся Кузькин, вновь погружаясь в мир поэтических полицейских:
«Сейчас мы вызовем сюда эксперта, Он отпечатки пальцев всех найдёт. Задержим негодяя мы с поличным, и верный Тузик след возьмёт…»