Самый знаменитый шестидесятник
Вы знаете, что Евгению Евтушенко уже 84 года? И ежегодно он проводит свои творческие вечера. Раньше это были встречи в Политехническом, а теперь в Культурном центре ЗИЛ. Вообще-то, у Политехнического музея был с ним подписан договор о его выступлениях на 20 с лишним лет. Скептики сомневались: стоит ли подписывать на такой огромный срок, а теперь острят: поэт выдержал, не выдержал Политех.
[Spoiler (click to open)]
А Евтушенко в яркой переливающейся рубахе, правда с палочкой, приехал ради этого вечера из Америки, где он уже давно живет и преподает. Зал был полон. Кстати, билеты не продавались, их можно было получить просто по регистрации. Но за несколько часов их уже разобрали. Я не могу назвать себя поклонницей поэзии Евтушенко, но увидеть и послушать его хотелось. Все-таки это целая эпоха поэтов-шестидесятников.
Кроме стихов и прозы, Евтушенко много рассказывал историй из жизни. Например, как он был на Кубе, как беседовал с Че Геварой, А Фиделя Кастро отправил путешествовать в Сибирь. А его мама, оказывается, была певицей, а потом сорвала голос. В сталинское время она добивалась, чтобы открыли Кремль для детей и делать там елку. Так что именно она открывала Кремлевскую елку. Он много читал своих стихов, и новых, и старых. Новые мне совсем не нравятся. Они как бы на злобу дня, то про футбол, то про Обаму вспомнит. Я лучше почитаю написанные давно, как эти, например:
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы - как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.
У каждого - свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
[Spoiler (click to open)]
А Евтушенко в яркой переливающейся рубахе, правда с палочкой, приехал ради этого вечера из Америки, где он уже давно живет и преподает. Зал был полон. Кстати, билеты не продавались, их можно было получить просто по регистрации. Но за несколько часов их уже разобрали. Я не могу назвать себя поклонницей поэзии Евтушенко, но увидеть и послушать его хотелось. Все-таки это целая эпоха поэтов-шестидесятников.
Кроме стихов и прозы, Евтушенко много рассказывал историй из жизни. Например, как он был на Кубе, как беседовал с Че Геварой, А Фиделя Кастро отправил путешествовать в Сибирь. А его мама, оказывается, была певицей, а потом сорвала голос. В сталинское время она добивалась, чтобы открыли Кремль для детей и делать там елку. Так что именно она открывала Кремлевскую елку. Он много читал своих стихов, и новых, и старых. Новые мне совсем не нравятся. Они как бы на злобу дня, то про футбол, то про Обаму вспомнит. Я лучше почитаю написанные давно, как эти, например:
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы - как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.
У каждого - свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.