История одного романа
Нашим отношениям уже более двух лет. Как все началось? Скажем так - это не была любовь с первого взгляда. Нам с Минском потребовалось около года, чтобы понять, что между нами нечто большее, чем восторги очередной приезжей провинциалочки и снисходительное расположение холеного, почти двухмиллионного, города-красавца.
Тот самый «первый» взгляд, который не стал судьбоносным, случился в октябре 2007 года - время моей первой рабочей командировки. Вот некоторые отрывки впечатлений той встречи, когда мы были чужими и только присматривались друг к другу (ну, присматривался, конечно, он, а я уж откровенно глазела :)
Октябрь 2007
5.46
...Нас ждал влажный, сонный Минск и ирреально чистенький Минский железнодорожный вокзал. Чтобы привести себя в порядок, идем в туалет. Там в тепле и обилии зеркал прихорашиваются женщины-путешественницы.
Вот тонкая, хорошо одетая девица красит глаза тушью «Буржуа» - ресницы до самого неба!», кося глазом на проходящих мимо. Потом подхватывает щегольскую дорожную сумку и выпархивает по своим делам.
А вот молодящаяся дама обильно заливает лаком неизменную химию и обводит обломком красного карандаша кокетливо сложенные губешки. Вымученно улыбается отражению, вздыхает, натягивает розовый плащ, купленный в комиссионке лет 14 назад. Она суетливо торопится к выходу - впереди долгий, почти бесконечный, день.
У очредного зеркала - дородная, стабильно благополучная женщина. Она методично и с невыразимым достоинством наносит умелый макияж, укладывает короткие, пшеничного цвета, волосы и иногда брезгливо посматривает на свою соседку.
Соседка же - чистая экзотика - тщательно, с видимым удовольствием, моет голову в раковине, нелепо нагибаясь и усердно отплевываясь. Переодевается в чистое (которое лежит вот тут на полу, на газетке) и начинает стирать вещички, извлеченные из мятого пакета.
7.12
…Потом, пересидев пару часов на втором этаже, за столиками возле буфета, согревшись и разомлев от чая, мы решаем идти на поиски «Макднальдса» - места паломничества всех провинциалов.
Утренний ресторан «Макдональдс» (да! он оказывается ресторан) пуст, тепл, но уже истерично дружелюбен. Единственный в зале менеджер, в предвкушении невинных душ будущих клиентов, делает утреннюю гимнастику на наших податливых и безвольных желудках, подойдя «просто посоветовать». Мы отходим от кассы с полными подносами. Менеджер злорадно улыбается нашим спинам, и подкрадывается на мягких пружинистых лапках к новым посетителям.
Мы уединяемся у окошка и кайфуем во всю от обилия еды (пусть и фастфудовской, но после практически бессонной ночи и в преддверии расписанного дня, даже она дорого стоит), отсутствия людей, бесконечного потока машин и свирепого ливня за окном. Семичасовой утренний «Макдональдс» пока еще не развернулся во всю свою мощь и от этого здесь так уютно и тепло.
8.47
…Из опыта передвижения под землей, у нас были только воспоминания Ленкиной юности, когда ее, непонятно зачем занесло в Москву. В моем же активе, имелись многочисленные фильмы ужасов, где подземные туннели кишели маньяками и другими приведениями. Поэтому, ничего хорошего от предстоящего свидания я не ждала. Чисто интуитивно разобравшись в том, куда следует идти и что нужно делать, мы проехали-таки две своих дебютных остановки. Где в жутко шатающемся вагончике, перенимая манеру столичных жителей, изображали полнейшее равнодушие ко всему происходящему. Однако, давясь от впечатлений, впитывали и запоминали. Никакой нечисти так и не обнаружилось.
* * *
Так мы встретились. Ничего особенного - я и сотни женщин-приезжих, которые восстанавливали внутренне равновесие после ночных поездов в вокзальных туалетах. Неизменно бежали в Макдональдс и спускались в метро. Тогда для нас весь Минск и был - вокзал, Макдональдс, метро и пара-тройка фирм, на которые нужно было заехать про «производственной необходимости».
В 2008 я стала студенткой легендарного журфака БГУ заочного отделения. Так мы с Минском всерьез заинтересовались друг другом. Начались первые взгляды и настороженные касания: «какой он? не обидит ли, ведь такой большой, шумный? могу ли я с ним чувствовать себя в безопасности?» Минску тоже было не просто: «очередная приезжая, выльется ли наше знакомство во что-то серьезное? буду ли я для нее только источником возможностей и развлечений или она заглянет в мою душу и отдаст мне себя без остатка?»
Через год наш роман перешел на новый уровень. На факультете дали задание - научиться работать с пленочным фотоаппаратом. В доказательство нужно было предоставить две пленки с отснятыми негативами, а лучшие фото распечатать. Вот здесь все и началось. Чтобы получить правильную композицию в кадре, настроить резкость, я часами смотрела на Минск через объектив. Я не могла себе позволить небрежности - пленка обязывает к щепетильности. И, постепенно, меня начала заполнять волна невыразимой нежности к этому городу. Казалось, во всем мире были только мы вдвоем. Он негромко и неторопливо рассказывал свою историю. Показывал удивительные вещи, красивых, светящихся изнутри людей, необычные тени, завораживающие отражения облаков в витринах. Он стал доверять мне, понял, что я уже остановилась, что уже УВИДЕЛА его. Что мне можно доверять и что в будущем, даже без объектива в руках, я буду внимать ему. Буду впитывать каждый микрон красоты и человечности его души.
Он сделал меня бесстрашной, нестесненной глупыми комплексами - я могла остановится посреди улицы и заворожено любоваться им. Я могла просто сидеть в кафе одна, не прикрываясь книжкой или блокнотом, чувствуя себя дома, в безопасности. Любимая музыка, вдруг начинающая играть везде, где я появляюсь; старый друг, встреченный неожиданно; букетик цветов, подаренный на остановке незнакомцем просто так; пожелания «долгой и счастливой жизни тебе, красавица» от трогательной белоголовой бабушки; маленькая девочка, подошедшая ко мне, чужой тете, и взявшая за руку с солнечной озорной улыбкой. Мой Минск задаривает меня подарками. О, он крайне щедрый кавалер!
С ним я сильная, почти всемогущая. С ним я никому ничего не доказываю - я и так всё про себя знаю. В свою очередь, он со мной откровенен, как ни с кем. Знает, что я всегда его. Что я не найду себе другой любимый город. Да, у меня впереди вся жизнь и многие путешествия. Какие-то города мне-таки вскружат голову, ослепляя. Но Минск навсегда будет той самой настоящей любовью, которая никуда не девается. Сколько бы лет не прошло.
Тот самый «первый» взгляд, который не стал судьбоносным, случился в октябре 2007 года - время моей первой рабочей командировки. Вот некоторые отрывки впечатлений той встречи, когда мы были чужими и только присматривались друг к другу (ну, присматривался, конечно, он, а я уж откровенно глазела :)
Октябрь 2007
5.46
...Нас ждал влажный, сонный Минск и ирреально чистенький Минский железнодорожный вокзал. Чтобы привести себя в порядок, идем в туалет. Там в тепле и обилии зеркал прихорашиваются женщины-путешественницы.
Вот тонкая, хорошо одетая девица красит глаза тушью «Буржуа» - ресницы до самого неба!», кося глазом на проходящих мимо. Потом подхватывает щегольскую дорожную сумку и выпархивает по своим делам.
А вот молодящаяся дама обильно заливает лаком неизменную химию и обводит обломком красного карандаша кокетливо сложенные губешки. Вымученно улыбается отражению, вздыхает, натягивает розовый плащ, купленный в комиссионке лет 14 назад. Она суетливо торопится к выходу - впереди долгий, почти бесконечный, день.
У очредного зеркала - дородная, стабильно благополучная женщина. Она методично и с невыразимым достоинством наносит умелый макияж, укладывает короткие, пшеничного цвета, волосы и иногда брезгливо посматривает на свою соседку.
Соседка же - чистая экзотика - тщательно, с видимым удовольствием, моет голову в раковине, нелепо нагибаясь и усердно отплевываясь. Переодевается в чистое (которое лежит вот тут на полу, на газетке) и начинает стирать вещички, извлеченные из мятого пакета.
7.12
…Потом, пересидев пару часов на втором этаже, за столиками возле буфета, согревшись и разомлев от чая, мы решаем идти на поиски «Макднальдса» - места паломничества всех провинциалов.
Утренний ресторан «Макдональдс» (да! он оказывается ресторан) пуст, тепл, но уже истерично дружелюбен. Единственный в зале менеджер, в предвкушении невинных душ будущих клиентов, делает утреннюю гимнастику на наших податливых и безвольных желудках, подойдя «просто посоветовать». Мы отходим от кассы с полными подносами. Менеджер злорадно улыбается нашим спинам, и подкрадывается на мягких пружинистых лапках к новым посетителям.
Мы уединяемся у окошка и кайфуем во всю от обилия еды (пусть и фастфудовской, но после практически бессонной ночи и в преддверии расписанного дня, даже она дорого стоит), отсутствия людей, бесконечного потока машин и свирепого ливня за окном. Семичасовой утренний «Макдональдс» пока еще не развернулся во всю свою мощь и от этого здесь так уютно и тепло.
8.47
…Из опыта передвижения под землей, у нас были только воспоминания Ленкиной юности, когда ее, непонятно зачем занесло в Москву. В моем же активе, имелись многочисленные фильмы ужасов, где подземные туннели кишели маньяками и другими приведениями. Поэтому, ничего хорошего от предстоящего свидания я не ждала. Чисто интуитивно разобравшись в том, куда следует идти и что нужно делать, мы проехали-таки две своих дебютных остановки. Где в жутко шатающемся вагончике, перенимая манеру столичных жителей, изображали полнейшее равнодушие ко всему происходящему. Однако, давясь от впечатлений, впитывали и запоминали. Никакой нечисти так и не обнаружилось.
* * *
Так мы встретились. Ничего особенного - я и сотни женщин-приезжих, которые восстанавливали внутренне равновесие после ночных поездов в вокзальных туалетах. Неизменно бежали в Макдональдс и спускались в метро. Тогда для нас весь Минск и был - вокзал, Макдональдс, метро и пара-тройка фирм, на которые нужно было заехать про «производственной необходимости».
В 2008 я стала студенткой легендарного журфака БГУ заочного отделения. Так мы с Минском всерьез заинтересовались друг другом. Начались первые взгляды и настороженные касания: «какой он? не обидит ли, ведь такой большой, шумный? могу ли я с ним чувствовать себя в безопасности?» Минску тоже было не просто: «очередная приезжая, выльется ли наше знакомство во что-то серьезное? буду ли я для нее только источником возможностей и развлечений или она заглянет в мою душу и отдаст мне себя без остатка?»
Через год наш роман перешел на новый уровень. На факультете дали задание - научиться работать с пленочным фотоаппаратом. В доказательство нужно было предоставить две пленки с отснятыми негативами, а лучшие фото распечатать. Вот здесь все и началось. Чтобы получить правильную композицию в кадре, настроить резкость, я часами смотрела на Минск через объектив. Я не могла себе позволить небрежности - пленка обязывает к щепетильности. И, постепенно, меня начала заполнять волна невыразимой нежности к этому городу. Казалось, во всем мире были только мы вдвоем. Он негромко и неторопливо рассказывал свою историю. Показывал удивительные вещи, красивых, светящихся изнутри людей, необычные тени, завораживающие отражения облаков в витринах. Он стал доверять мне, понял, что я уже остановилась, что уже УВИДЕЛА его. Что мне можно доверять и что в будущем, даже без объектива в руках, я буду внимать ему. Буду впитывать каждый микрон красоты и человечности его души.
Он сделал меня бесстрашной, нестесненной глупыми комплексами - я могла остановится посреди улицы и заворожено любоваться им. Я могла просто сидеть в кафе одна, не прикрываясь книжкой или блокнотом, чувствуя себя дома, в безопасности. Любимая музыка, вдруг начинающая играть везде, где я появляюсь; старый друг, встреченный неожиданно; букетик цветов, подаренный на остановке незнакомцем просто так; пожелания «долгой и счастливой жизни тебе, красавица» от трогательной белоголовой бабушки; маленькая девочка, подошедшая ко мне, чужой тете, и взявшая за руку с солнечной озорной улыбкой. Мой Минск задаривает меня подарками. О, он крайне щедрый кавалер!
С ним я сильная, почти всемогущая. С ним я никому ничего не доказываю - я и так всё про себя знаю. В свою очередь, он со мной откровенен, как ни с кем. Знает, что я всегда его. Что я не найду себе другой любимый город. Да, у меня впереди вся жизнь и многие путешествия. Какие-то города мне-таки вскружат голову, ослепляя. Но Минск навсегда будет той самой настоящей любовью, которая никуда не девается. Сколько бы лет не прошло.