Свободные люди из села Малые Залупки или разговор с Германом Садулаевым
Герман Садулаев предложил русским почвенникам, националистам и патриотам, не любящем всё западное ехать в исконные Малые Залупки, где «никаких тебе Растрелли, Трезини, и на улице, истинной русской улице, где баба идёт по колено в грязи с самоваром на пузе, не встретишь какого-нибудь садулаева с семейством». Понятно, что Герман говорит о некой специфической группе «профессиональных русских», которые в этот момент почему-то его достали. Защищая русских, к которым отношу Германа, я написал следующий комментарий:
«Нет в природе никаких русских, в глазах которых Герман не русский. Может несколько сумасшедших. Русским является любой человек городской культуры, не живущий жизнью диаспоры. Даже если он чеченец или дагестанец. Если он носитель городской культуры, русского языка и не вписан в диаспору, то он никак не проявляет свою чеченскость или дагестанскость)) а значит - является русским. Русский это не национальность, а её утрата. В этом и сила.»
Герман в целом также смотрит на природу русских, как большого культурно-политического образования, поэтому ответил мне следующее:
«ну да. я об этом писал в паре статей. русский - значит свободный. утрата местечковости. приобщение к исторической жизни. но это слишком сложно для большинства "русских", которые по этому самому критерию русскими не являются, так как ментально не могут выехать из деревни малые залупки».
На мой взгляд, здесь Герман столкнулся с тем, что форма всегда консервативнее содержания. Русский - это действительно утрата местечковости и приобщение к исторической жизни. Причем это единственно возможная форма приобщения к исторической жизни для большинства, если не всех окружающих и населяющих Россию народов. Извините, но немцем, французом или американцем ни киргиз, ни чеченец стать не могут, поэтому форма приобщения к исторической жизни у них возможна только разбивая клановые, родовые и этнические цепи и делая жизнь и судьбу России своей жизнью и судьбой. Пример можно брать с поляка Дзержинского.
Сказанное верно для украинцев и Украины, которая без России быстро превращается в никому не нужное захолустье, без перспектив, без культуры и почти без жизни. Изгнание русского языка делает невозможным появления живой мысли, песни или книги на украинском, который превращается в ненавистный язык бандеровской канцелярии. Любое настоящее чувство или мысль сегодня вообще, а на Украине в особенности, не могут не начинаться с протеста, а любой протест на Украине начинается с отказа от употребления языка бандеровской канцелярии.
Но вернемся к Герману и соответствию самих русских тому, как мы их (сами себя) понимаем. Русский действительно свободный, потому что не связан клановыми, этническими, родовыми цепями, что дает ему возможность свободного выбора, которого нет у чеченца, живущего родовой жизнью. Современный русский живет жизнью современно городского человека из любой части света со всеми его недостатками и преимуществами. Он свободен, но при этом беззащитен, что открывает путь для настоящего мужества и благородства. Но вспомним про консерватизм формы. Современный русский в силу консерватизма формы и государственной пропаганды не осознает, кем является в действительности. Да, и думать ему об этом некогда. И когда от него начинают требовать какого-то самоопределения, он не находит ничего другого кроме старой формы, тех самых Малых Залупок. И, естественно, дальше ему диктуют формальный набор ценностей, которые не являются его реальными ценностями, но которые он должен поддерживать, как всякий человек из Малых Залупок. Что называется: назвался груздем, полезай в кузов. При этом этот русский человек продолжает жить жизнью такого же как он человека в Нью-Йорке или Лондоне бесконечно далекой от жизни Малых Золупок с их патриархальщиной.
Таким образом, русскому человеку просто не хватает осознания самого себя, что вполне естественно, так как из Малых Залупок он вышел все-таки позже других исторических народов, кроме китайцев, конечно.