Ещё о причинах детских суицидов
Коль уж я писал о детских суицидах, то прокомментирую последнее интервью господина Астахова журналу «Итоги», в котором он коснулся данной темы. Итак, господин Астахов говорит:
«Произошло несколько детских суицидов подряд - и это привлекло повышенное внимание общественности и СМИ, вызвало бурю обсуждений, эмоций. Но речь не идет о какой-то эпидемии…»
Уже буквально в следующем предложении Астахов признаётся, что «каждый год около полутора тысяч детей в России кончают жизнь самоубийством». Но полторы тысячи в год - это 4-5 в день. Конвейер работает без остановки. Значит эмоции не из-за того, что произошло несколько суицидов подряд, а потому, что их заметили и придали гласности. Но, согласно статистике, ежедневно происходит 4-5 подростковых суицидов, которые остаются незамеченными. В действительности, я полагаю, что их ещё больше, так как далеко не все суициды попадают в соответствующую отчетность. Часть проходят, как несчастные случаи. Местные чиновники по понятным причинам заинтересованы уменьшать статистику самоубийств.
Люди не хотят жить. И дело тут не только в бедности, хотя и в ней тоже, а скорее в потере всякого смысла и отсутствии перспективы его обрести. Беспросветность кругом. И в политике, кстати, тоже. С одной стороны тухлая болотная оппозиция, с другой - стабилизатор системы массовых самоубийств Путин с его унылыми статьями. Душно.
Но люди стоящие во главе системы, а это не только власть, но и крупный бизнес, никогда не признаются, что массовые детские самоубийства - это плод системы их господства. Что угодно, но только не это. Вот и представитель господствующего слоя Астахов выдумывает всякую чепуху:
"Такого положения вещей не было при советской власти. Потому что существовала стройная система оказания помощи подросткам - психологической, психиатрической, воспитательной. Дети были заняты в кружках, секциях. Из телевизора на них не выливалось столько негатива. В интернете им не рассказывали о том, как легко и безболезненно покончить с собой."
На самом деле, никакой стройной системы «помощи подросткам» в СССР не существовало, и нужды в ней не было. Послушав Астахова можно подумать, что в СССР не было детских суицидов, потому что подросткам не рассказывали о безболезненных способах. А, если бы рассказали, то они начали бы массово прыгать с крыш.
В СССР хотелось жить, не мешали даже бытовые неудобства, очереди и трудности с джинсами. Социалистические общественные отношения - это уже действительно человеческие отношения, позволяющие человеку развиваться, как человеку, а не чувствовать себя с рождения лузером и жить в страхе пополнить ряды неудачников. Здесь заключен весь несложный секрет отсутствия в СССР массовых суицидов.
Сегодня же сама озабоченность Астахова подростковыми самоубийствами - это какая-то озабоченность высокопоставленного менеджера, отвечающего за воспроизводство трудовых ресурсов. Чтобы подростки не убивались, нужно дать им психолога, который бы перенастроил мозги на спокойное восприятие печальной действительности. Об изменении самой действительности, которая есть система безраздельного господства узкого слоя богатейших капиталистов, речи не идет.
«Произошло несколько детских суицидов подряд - и это привлекло повышенное внимание общественности и СМИ, вызвало бурю обсуждений, эмоций. Но речь не идет о какой-то эпидемии…»
Уже буквально в следующем предложении Астахов признаётся, что «каждый год около полутора тысяч детей в России кончают жизнь самоубийством». Но полторы тысячи в год - это 4-5 в день. Конвейер работает без остановки. Значит эмоции не из-за того, что произошло несколько суицидов подряд, а потому, что их заметили и придали гласности. Но, согласно статистике, ежедневно происходит 4-5 подростковых суицидов, которые остаются незамеченными. В действительности, я полагаю, что их ещё больше, так как далеко не все суициды попадают в соответствующую отчетность. Часть проходят, как несчастные случаи. Местные чиновники по понятным причинам заинтересованы уменьшать статистику самоубийств.
Люди не хотят жить. И дело тут не только в бедности, хотя и в ней тоже, а скорее в потере всякого смысла и отсутствии перспективы его обрести. Беспросветность кругом. И в политике, кстати, тоже. С одной стороны тухлая болотная оппозиция, с другой - стабилизатор системы массовых самоубийств Путин с его унылыми статьями. Душно.
Но люди стоящие во главе системы, а это не только власть, но и крупный бизнес, никогда не признаются, что массовые детские самоубийства - это плод системы их господства. Что угодно, но только не это. Вот и представитель господствующего слоя Астахов выдумывает всякую чепуху:
"Такого положения вещей не было при советской власти. Потому что существовала стройная система оказания помощи подросткам - психологической, психиатрической, воспитательной. Дети были заняты в кружках, секциях. Из телевизора на них не выливалось столько негатива. В интернете им не рассказывали о том, как легко и безболезненно покончить с собой."
На самом деле, никакой стройной системы «помощи подросткам» в СССР не существовало, и нужды в ней не было. Послушав Астахова можно подумать, что в СССР не было детских суицидов, потому что подросткам не рассказывали о безболезненных способах. А, если бы рассказали, то они начали бы массово прыгать с крыш.
В СССР хотелось жить, не мешали даже бытовые неудобства, очереди и трудности с джинсами. Социалистические общественные отношения - это уже действительно человеческие отношения, позволяющие человеку развиваться, как человеку, а не чувствовать себя с рождения лузером и жить в страхе пополнить ряды неудачников. Здесь заключен весь несложный секрет отсутствия в СССР массовых суицидов.
Сегодня же сама озабоченность Астахова подростковыми самоубийствами - это какая-то озабоченность высокопоставленного менеджера, отвечающего за воспроизводство трудовых ресурсов. Чтобы подростки не убивались, нужно дать им психолога, который бы перенастроил мозги на спокойное восприятие печальной действительности. Об изменении самой действительности, которая есть система безраздельного господства узкого слоя богатейших капиталистов, речи не идет.