(no subject)
Если верить силуэту одеяла, ко мне спиной лежит девушка. Может, она спит, или, как и я, бережет тепло и силы. Из-за ее белого силуэта, словно из-за гор вдруг поднимается ребенок. Это веселый мальчик около двух лет, он светленький и курчавый, его глаза полны тем, что кроме любви он еще ничего не знает. Мальчик улыбается мне, мы смотрим друг на друга, и я вижу, что в его голове уже созрела какая-то игра, что-то подтрунивает его засмеяться и первое, что я говорю в этот день: «Какой же красивый мальчик». Его мама поворачивается ко мне и тоже улыбается спросонья. Девушка темноволоса, смугла и черноглаза, но нет никаких сомнений, что она мама мальчика - что-то общее в форме лба, скул и подбородка, а так же в том, как они смотрят на меня. Мне приятно, что кроме нас никого в купе нет. Я не могу побороть утреннюю эрекцию, такую родную, но так неподходящую к красоте момента, я вылеживаюсь и стараюсь думать о высоком, делаю вид, что мне не хочется покидать кое-как накопленное за ночь тепло. Наконец, я могу себе позволить уйти умываться и за чаем. По возвращении мы сидим за столом, я пью чай, девушка пытается кормить ребенка разведенной в воде молочной кашей, ребенок в приподнятом настроении и играет на публику, то показывает язык, то смеется, то ест. Я пытаюсь ненавязчиво повлиять на малыша, чтобы он слушался маму, мы разговариваем с девушкой. Она едет к подруге в Челябинск, подругу она не видела три года и вот решила навестить, с мужем они ровесники и мальчик очень похож на него, Антон - так зовут мальчика - очень любит разбирать машинки, а она уже научилась их собирать обратно, она теперь разбирается в марках автомобилей. Ее муж железнодорожник. Она внимательно смотрит на меня и спрашивает о моем возрасте; оказывается я старше ее на десять лет. Проходящим мимо открытой двери купе пассажирам мы могли бы показаться дружной семьей. Мы и сами, по отдельности, немного под властью этой пикантной иллюзии. Наконец, проводник заглядывает в купе и говорит, что через две минуты Свободный. Я готовлюсь на выход и между делом стараюсь запомнить все в мельчайших подробностях: обшарпанное холодное купе с изуродованной и запененной рамой окна, длинные белесые кудри мальчика, черные и тяжелые на вид волосы его мамы, их глаза, свитер мальчика, белый, в маленьких синих оленях, ее кофту, серую и с высоким воротником, детские книжки и игрушки. Мы прощаемся.