Узок и длинен тоннель Муди…
Лк. 13, 24 «подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут».
Классический образец трудностей для «восстановления» Евангелия. У Марка этой фразы нет. Исходя из теории, что Лк и Мф вторичны по отношению к Мк. (это именно теория, хотя и не гипотеза), эта фраза из некоего несохранившегося текста, первичного по отношению к Мк. либо некое новое добавление. У кого она в первичном варианте - у Луки или Матфея? Иеремиас пишет осторожно: «Можно также допустить, что антитетический параллелизм Мф 7,13сл является вторичным по отношению к Лк 13,24». На основание чего допущение? У Луки образ иллюстрирует мысль о скором конце, у Матфея - мысль о двух путях спасения. Предполагается, что Иисус больше думал о скором конце и, следовательно, не очень озабочивался тем, как жить - ведь скоро конец света, тут не время строить этические конструкции.
Только гипотеза, что Иисус был «заточен» под конец света - это даже не теория и не гипотеза, это проекция на Иисуса личных мировоззренческих установок немецких интеллектуалов (кстати, не верующих, во всяком случае, в традиционном смысле слова, но зарабатывающих на жизнь преподаванием для верующих) начала ХХ века. Если в XIX веке такие интеллектуалы представляли себе Иисуса именно проповедником высокой нравственности (то есть, слащавым занудой наподобие их самих), то поколение Первой мировой войны захотело остренького. Миллионы людей погибли от ядовитых газов и танков (Освенцима не было, а шок был, только теперь про этот шок забыли, и совершенно напрасно) - всё, закат Европы, кранты цивилизации…
Под этим, кстати, есть неявная аксиома - бытие определяет сознание. Римская оккупация, зреет гражданская война, скоро Иерусалим разрушат - ну «естественно» Иисус ждёт конца света. Так вот нет - не всякое сознание определяется бытием. Оставим в стороне мистику - творческий человек в разгар боя думает о классификации тараканов или сочиняет элегическую музыку. Как Архимед или блаженный Августин - смерть на пороге, а они не замечают. Есть и вторая неявная аксиома - надо выбирать, либо конституция, либо севрюга с хреном, либо конец света, либо этика. Всё это свидетельствует о каком-то уже застарелом непонимании религиозного сознания, о взгляде не только отстранённом, но и подслеповатом. Живи так, словно бессмертен, молись так, словно вечером умрёшь, - это же азы мистики, той мистики, которая и есть вера, набожность. религиозность.
Возвращаясь к тексту. У Луки фраза про тесные врата идёт после двух притч о Царстве, обыгрывающих его противоречивость: Царство сейчас крошечное как зерно горчичное или закваска, а будет огромное, места хватит для всех. И вдруг после этого вопрос - «неужели мало спасающихся». Идиотский вопрос, ведь только что было сказано «стало большим деревом». Места на ветвях всем хватит! Что, у Луки «механически соединено»? Да нет, просто у истины есть разные грани. Более того, Иисус ведь не утверждает, что «мало спасающихся». Он заканчивает знаменитым «будут первые последними». Т.е., спасутся все, только рассадка по местам будет неожиданная. Это что, про конец света? Против фарисеев? Скорее - за фарисеев, потому что тут именно проповедь жёсткой этики, даже аскетики. Ведь «теснота» - это этический ригоризм, это про Нагорную проповедь. Выполняй заповеди с лихвой. Не прелюбодействуешь? Утеснись ещё, стань духовным скопцом.
Не случайно сразу после этого к Иисусу приходят фарисеи как друзья и предупреждают о заговоре Ирода - Иисус не фарисеев обличал, а именно Ирода и подобных ему любителей «жить на широкую ногу». А фарисеи (и христиане, коли уж на то пошло) - люди тесных врат и узких ног. Наверное, русская идиома имеет в виду не размер ступни, а шаг - аналог «широко шагаешь, штаны порвёшь»; Ирод, путаясь в рваных штанах, пытается протиснуться бочком мимо апостола Петра…
Той железной аккуратности в образах и мыслях, которую немецкие профессора пестуют у себя и требуют от других, в Евангелии - и в любом хорошем религиозном тексте, да в любом тексте, кроме диссертационного - нет, быть не может и быть не должно. Религиозное сознание противоречиво в каждой фразе - спасутся все, но меньшинство. Меньшинство, но все.
Помогает это понять, кто кого отредактировал - Матфей Луку или наоборот? Нет. Можно предположить, что первичен всё же именно Лука, потому что у него образ чистый, ясный, притча в одной фразе - вот хозяин дома, вот дверь в дом. А можно предположить, что именно Матфей, потому что у Луки некоторая алогичность - там ведь два образа, которые противоречат друг другу. Образ обычной двери, которая закрыта раньше, чем ожидалось, «наезжает» на образ двери неширокой. Любой редактор поставит здесь вопросительный знак - автору надо бы определиться. А у Матфея всё стройно - антитеза, повторенная дважды и в каждой половине дважды усиленная: узкая дверь, узкая тропинка. Кстати, тут и эсхатология, хотя и незаметная - ведь «узкий путь» - он может быть очень длинным, хоть сто лет живи, а «узкая дверь» в конце - она может быть и сегодня, и завтра. Так что как раз апелляция к «работай, как если перед тобой длинный узкий путь, молись, как если вечером будешь протискиваться через узкую дверь в тоннель Муди».
Данное сообщение изначально опубликовано в блоге Форум сайта «Библиотека Якова Кротова». Вы можете прокомментировать здесь или в исходном блоге.